Поэт Ли Бо в блаженном хмелю. С китайской гравюры

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 35Следующая ⇒

всегда пребывающий в не-делании. Правда в том, что этот “небес- ный человек” обнимает собою Небо и Землю, поддерживает рав- новесие духовного и вещного, внутреннего и внешнего. Он есть предел как божественного, так и человеческого, посредник между Небесами и Землей. У этого человека, говорит Чжуан-цзы, “есть человеческий облик, но нет человеческих переживаний”. Оттого же он и предстает в двух очень разных, почти несовместимых об- разах: в виде бесстрастного, неземного, бесконечно далекого от людских мнений “небожителя” и в виде беспечного, веселого, не- редко даже “слишком земного” вестника небесной выси в гуще обыденной жизни. С некоторых пор такого ироничного посланца небесного совершенства на Земле, этого своеобразного даосско- го трикстера стали называть “низвергнутым на землю небожите- лем” (ди сянь).

Символическая, принципиально посредующая природа Be- ликого Пути и духовного совершенства в даосизме ставит вопрос о неизбежности и, более того, некоей абсолютной ценности вооб-

Приложение

Сыма Чэнчжэнь О пребывании в забытьи

1.ПОЧТЕНИЕ И ДОВЕРИЕ

Доверие — это корень Пути, почтение — это ствол жизненной Силы. Если корень глубок, Путь вырастет высоким. Если ствол прочен, жизненная Сила будет совершенной.

Верховный Путь превосходит все ощущения. Подлинная при- рода неизмеримо далека от всякого вожделения. Невозможно слушать неизреченное, прозревать утонченное ¹ и доверяться сво- им чувствам. Нельзя внимать безобразному и не быть в недоуме- нии. Если кто-то, услышав про пребывание в забытьи, имеет доверие к основам Пути и чтит их, обладает решимостью и лишен сомнений, а кроме того, следует Пути с полным усердием, то он непременно достигнет Пути.

Чжуан-цзы говорит: “Мое тело будто отпало от меня, а разум как бы угас. Я словно вышел из бренной оболочки, отринул зна- ния и уподобился всепроницающему. Вот что я называю “сидеть в забытьи”. В таком забытьи останется ли еще что-нибудь неза- бытым? Внутри не замечаю своего тела, снаружи не вижу вселен- ной. В этом сокровенном единении с Путем исчезают все мысли. Когда Чжуан Чжоу говорит об уподоблении всепроницающему, его слова могут показаться легковесными, однако смысл их воис- тину глубок. Заблуждающийся человек, услышав их, им не пове- рит. Как же может он претворять праведный Путь? Вот почему сказано: “Только когда не имеют достаточно веры в других, дру- гие не имеют достаточно веры в себя”³. Сие означает, что, когда нет достаточно веры в Путь, вас непременно постигнет неудача. Как можно в таком случае уповать на достижение Пути?

стороннего взгляда символическую глубину опыта. Эта глубина традиционно обозначалась многоступенчатой иерархией духов- ных существ, так называемых блаженных небожителей (сянь), достигших вечной жизни. Обычно различались три категории этих блаженных душ: те, кто живут среди людей, земные и, нако- нец. небесные небожители.

Мир пробудившегося сердца в даосизме наполнен всеми образ- ами, красками, звуками всех возможных миров — реальных и воображаемых. Но это мир всечасно пробуждающегося сердца. Секрет даосской практики — бодрствование во сне, покой среди вечного волнения мира. В даосском видении по сути нет ничего фантастического, пробудившееся сердце в глубине своего бытия безупречно, как структура чистейшего кристалла. Ибо помимо всего представленного чистое сердце еще наполнено волей к вглядыванию вовнутрь, к открытию за-предельного пространства невообразимо смутных микровосприятий, другого мира внутри мира знакомого и привычного. Если даосы исповедовали путь са- мообновления, то это прежде всего потому, что тот, кто идет этим путем, будет открывать в жизни неисчерпаемую кладовую таинств и чудес даже помимо своей воли. Можно ли придумать лучшее оправдание этой жизни?

ся с пустотно-небытийным. Тогда сердце сливается с Путем. В Канонах сказано: “Средоточие Великого Пути — это покой и веч- ноотсутствующее, где ни дух, ни сердце, ни тело ничем не угнете- ны. Возвращаясь к глубочайшим корням сознания и тела, нахо- дишь их корень в Пути".

Если же будешь загрязнять свое сердце и свой дух, и если пе- лена заблуждения будет расти день ото дня, то будешь все боль- ше отдаляться от Пути. Надлежит смывать грязь, покрывшую сердце, и открывать сознание корню духа: вот что такое претво- рение Пути. Тогда не будешь более бездумно отдаваться потоку жизни, но достигнешь сокровенного единения с Путем. Пребы- вание в покое в Пути зовется возвращением к корню. Блюсти свой корень и никогда не отходить от него зовется покоем и ус- тойчивостью. Когда покой и устойчивость возрастают с каждым днем, болезни рассеиваются и жизнь обретает полноту. А когда жизнь обретает полноту, само собою приходит знание непрехо- дяшего. “Знание” здесь означает, что не осталось ничего неясно- го. “Непреходящее” означает, что больше ничего не исчезает и не гибнет. Претворение Пути и успокоение сердца в конце концов проистекают из свободы от бремени вещей. Как сказано в Кано- не, “все сущее является в своем многообразии, но каждая вещь возвращается к своему корню. Это возвращение к корню означа- ет покой и зовется возрождением жизни. Возрождение жизни зовется непреходящим, а знание непреходящего зовется осиян- ностью духа” ⁷.

Однако же, если все еще держаться за свое сознание, пребы- вая в пустоте, это будет означать, что какое-то место осталось, и, следовательно, мы еще не пребываем в вечноотсутствующем. А как только мы оказываемся в каком-то месте, наше сознание ста- новится чем-то обремененным. Тогда мы не имеем единства с ис- тиной, и недуги наши множатся. Только сознание, полностью отринувшее все вещи и пребывающее в покое, может стать опо- рой истинной устойчивости. Такая устойчивость позволит быть согласию сердца и энергии, отчего появится легкость и просвет- ленность духа и тела. Тогда мы можем без труда отличить истину от заблуждения. Когда же все мысли рассеянны и мы не ведаем больше различий между правильным и неправильным, тогда мы сможем навсегда отбросить знание и погрузиться в состояние не- осознаваемой устойчивости.

Если же давать волю всему, что рождается в сознании, и не пытаться овладеть этим, тогда ничем не будешь отличаться от обыкновенных людей. Если только устранять суждения о добре и себе успокаивается. Эти покой и отрешенность будут расти с ка- ждым днем, а заботы и волнения будут с каждым днем уменьшать- ся. Чем дальше мы от мирской суеты, тем ближе мы к Пути. Так могут ли истинная мудрость и истинная духовность не брать в этом свое начало? Вот почему в Каноне⁴ сказано: “Оборви все связи, закрой все двери, и до скончания дней будешь пребывать в покое и не будешь ведать забот”.

Если я не пою, другие не будут мне подпевать⁵. И даже если поют другие, я сам не буду им подпевать. Вот так старая карма по- степенно рассеется, а новая карма не народится. Веселые пируш- ки и торжественные обряды будут с каждым днем все менее привлекательны. Освободись же от хлопот, и в мирном покое сможешь взращивать Путь. Чжуан-цзы говорит: “Ни к чему не устремляйся, ни за чем не влекись”⁶. Это значит, что нельзя по- зволять себе быть вовлеченным в дела мира. Еще у Чжуан-цзы сказано: “Не стремись к славе, не строй расчетов, не предприни- май дел, не накапливай знания”. Однако же не заниматься дела- ми тоже невозможно. Нужно только не позволять овладевать собою своим пристрастиям и, связывая свое сознание, порождать тем самым новую карму.

ОБУЗДАНИЕ СЕРДЦА

Сердце — господин всего тела, повелитель всех духов. Когда оно покойно, оно ведет к прозрению. Когда оно взволнованно, оно увлекает в помраченность. Погрузившись в мир обманчивой ви- димости, оно принимает его за подлинность и соблазняется его прелестями. Как же может оно пробудиться и постичь пустот- ность и тщету этого мира?

Однако же, когда человек понимает, что его неприятности по- рождены местом его обитания, он поселяется в новом месте. Так он улучшает свою жизнь. А тщательно выбирая себе друзей, он улучшит свою жизнь еще больше. Насколько же эта истина еще более верна, когда мы оставляем царство рождений и смертей и поселяемся в средоточии Великого Пути! Если не покинуть пер- вое, как можно прийти ко второму?

Посему, приступая к постижению Пути, надлежит сидеть покойно и укрощать свое сердце. Нужно оставить все миры и пре- бывать в вечноотсутствующем. Так, пребывая в вечноотсутствую- щем и не будучи ни к чему привязанным, без усилий соединяешь- го семян, ни одного ростка на нем не вырастет. Пристрастия, по- нимание, мысли и представления — сорняки и бурьян сознания. Покуда они не искоренены, сосредоточение и прозрение не могут расти в нем. Точно так же человек богатый и высокопоставлен- ный или муж, начитанный в канонах и исторических сочинени- ях, могут рассуждать с состраданием и сдержанностью, но деяния их будут проникнуты высокомерием и корыстью. Тот, кто доста- точно красноречив для того, чтобы переспорить других, ИЛИ ДОС- таточно силен для того, чтобы напугать других, припишет все успехи себе, а все неудачи — другим. Эта болезнь слишком серь- езна, и одним книжным учением ее не искоренить. Корень же ее — самоуверенность.

Если сознание всегда опиралось на внешние вещи, оно не сможет быть самостоятельным. Если оно вдруг лишится опоры для себя, оно не сможет обрести покой в себе. Даже если удастся обрести покой на некоторое время, оно вновь погрязнет в помра- ченности и смятении. Все, что появляется в сознании, нужно дер- жать в узде, и нужно всеми способами привести сознание к неподвижности. Тогда по прошествии долгого времени в созна- нии сами собой воцарятся покой и мир. В любое время дня и но- чи, независимо от того, ходим мы или стоим, сидим или лежим, какими делами занимаемся, нужно блюсти покой сознания. И как только сознание сосредотачивается, эту сосредоточенность нужно взращивать покоем. Поскольку ничто более не возбуждает сознания и достигнута начальная ступень сосредоточенности, в сердце сама собою воцарится радость. Мало-помалу сознание станет покорным и мирным, чистым и отрешенным от суеты. То, что любят в повседневной жизни, теперь будет казаться ему низ- ким и пошлым. И по мере того как его сосредоточение будет укре- пляться, а внутреннее понимание расти, оно будет все отчетливее видеть различия между подлинным и кажущимся.

Быки и лошади — домашние животные. Если их предоставить самим себе и не приручать, они станут упрямыми и не будут по- зволять впрягать их в колесницу или надевать на них узду. Goshawks merlins — дикие птицы, но если человек привязывает их и сажает себе на руку каждый день, они без усилий привыкают к этому. Тем более сознание — если за ним не ухаживать и позво- лять пребывать в своей дикости— оно станет грубым и необуздан- ным. Как же в таком случае может оно сподобиться “узреть множество чудес”? Как сказано в Каноне⁹, “чем преподносить крупную яшму с четверкой лошадей, лучше преклонить колена и преподнести Путь”.

зле, не задавая своему сознанию должного направления, позво- лять ему блуждать безвольно и уповать на то, что устойчивость придет сама собою, то тем самым будешь только обманывать себя. А если заниматься мирскими делами и утверждать, что ты свобо- ден от грязи мира, то это будет означать величайшее достижение на словах и глубочайшее заблуждение на деле. Вот чего следует более всего остерегаться прилежным подвижникам Дао. Они должны убрать волнение, не привязываясь к пустоте. Так они по- степенно могут прийти к истинному прозрению.

Если мы заняты серьезным делом или имеем сомнение в пра- вильности пути, нужно опереться на понимание, для того чтобы снять затруднения и развеять сомнения. Сие взрастит в нас муд- рость и укрепит опору нашего духа. Если понимание⁸ достигнуто, не нужно далее плодить мысли, ибо мысли нарушат покой духа и, следовательно, ветви нанесут ущерб корню. Мы будем пользова- ться плодами размышлений один час, а сотворим себе карму еще на десять тысяч поколений.

Когда сознание не вбирает в себя ничего извне, это зовется пустым сознанием. Когда сознание не влечется за внешними ве- щами, это зовется покойным сознанием. В покойном и пустом сознании Путь поселяется сам собою. В “Каноне Внутреннего со- зерцания” сказано: “Когда сознание пребывает в пустоте и недея- нии, нет даже желания быть в Пути, а Путь сам собою поселяется в нем”. Внутри сознание ни к чему не привязано, вовне сознание ничем не обременено. Нет различия между чистым и нечистым, а потому мы не терпим более ущерба от хвалы и хулы. Нет больше разницы между мудростью и невежеством, а потому приобрете- ния и потери не имеют больше власти над нами. Все находится на своем месте, и порядок вещей неизменен. А когда меняются об- стоятельства, мы плывем вместе со временем. Такова основа муд- рой несвязанности вещами.

Однако если ученик не ко времени и не к месту напрягает свое разумение и волю, но называет себя ничем не связанным, то его нельзя счесть серьезным учащимся. Почему так? Сознание наше подобно глазу: одной пылинки достаточно, чтобы он заболел. Точно так же, когда маленькие заботы будоражат наше сердце, оно приходит в волнение и замутняется. А когда сердце замутне- но, чрезвычайно трудно привести его к сосредоточению. Посему основа основ во взращивании Пути — это искоренение таких не- дугов. Покуда эти недуги не искоренены, нельзя достичь сосредо- точенности сознания. Сие подобно плодородному полю. Покуда не очищено оно от сорняков и бурьяна, то, сколько ни сажай в не-

Я отвечаю на это: “То, что объединяет все вещи, зовется Ве- ликим. То, что проницает все вещи, зовется Путем. Жить в миру, не покрываясь его пылью, оставаясь с миром, не поддаваясь его волнениям, — это воистину великое и чудесное достижение. Однако ж позволю заметить, что ваше зеркало не вполне чисто. Почему? Потому что вы видите только блеск жемчужин и не за- мечаете шелковых нитей, которыми они пришиты к ткани. Вы слышите крик журавля в поднебесье, но не думаете о том, что пре- жде его покормили отборной пищей. Могучее дерево, заслоняю- щее солнце, вырастает из крохотного побега. Точно так же просветленность сосредоточенного духа проистекает из долгих лет учения.

Понапрасну тратит время тот, кто говорит о “силе мудрого” и не знает, что мудрый считает силой. Это называется “видеть яйцо и хотеть, чтобы оно кричало по-петушиному; видеть арбалет и хотеть съесть жареного голубя” ¹¹.К чему такая торопливость? В Каноне сказано, что сокровенное совершенство становится глубоким и всепроницающим, и все вещи возвращается к своему изначальному состоянию '². Вот тогда достигается совершенное согласие”.

ОСВОБОЖДЕННОСТЬ ОТ ДЕЛ

Жизнь человека всегда определяется делами и вещами. Дел и вещей в жизни несметное количество, однако же от них можно освободиться. Так, свив себе гнездо на ветке дерева, птица пре- небрегает зарослями тростника. Напившись воды из реки, зверь не обращает внимания на наводнение. Вовне можно стремиться к разным вещам, но внутри нужно жить внутренней потребностью. Зная, что каждому в жизни дается его удел, не нужно горевать о том, чего тебе не было дано. Понимая, что в делах есть уместное, не следует заниматься тем, что сейчас неуместно. Когда мы зани- маемся тем, что неуместно, мы причиняем урон своему разуме- нию. Когда мы обращаемся к тому, что не входит в наш удел, наши тело и дух страдают. Если в сердце нет покоя, как можно на- деяться на осуществление Пути?

Посему тот, кто постигает Путь, непременно должен освобо- дить себя от дел и оборвать связи с вещами. Зная, что в них важное, а что незначительное, он может оценить их важность. Понимая, что нужно принять или отвергнуть их, он не находит

Однако же тонкости искусства познаются лишь на деле. Они раскрываются не в словах, а в умелом применении. Как только мы займемся делом, мы способны правильно понять слова о Пути. Покуда же мы не занялись постижением Пути, эти слова кажутся только безумством. Нынче люди, посвятившие себя учению, це- нят сложное и презирают простое. Когда кто-нибудь, рассуждая о правилах учения, говорит о пустоте и отсутствии, которых ни мыслью постигнуть нельзя, ни в делах претворить невозможно, люди восторженно вздыхают и выказывают всяческое почтение к этим словам. Но воистину достоин восхищения тот, кто говорит без прикрас, прямо указует на истину и рассуждает таким обра- 30м, что все понимают его и могут исполнить его наставления. Однако же люди сочтут такого человека неумным и незнающим,

и, ослепленные презрением и равнодушием, не поверят ему. Ибо сказано в Каноне ¹⁰: “Мое учение легко понять и легко исполнить, но никто в мире не может понять и исполнить его. Люди не пони- мают этого и потому не могут понять меня”.

Есть и такие, которые утверждают, что огонь не горяч или что светильник не светит. Им кажется, что такие суждения исполне- ны глубокого смысла. Однако согревать — это назначение огня, а освешать тьму — назначение светильника. Эти люди подолгу рассуждают о том, что огонь не горяч, но сами охотно греются у огня. Они попусту рядят о том, что светильник не освещает тьму, а сами держат светильник зажженным ночь напролет. Здесь ело- ва и дела друг друга опровергают, представления и действитель- ность друг с другом не согласуются. Такие выдумщики просто отвергают реальность видимых вещей, а некоторые люди считают это глубочайшей истиной. Даже такого великого спорщика, как Хуэй-цзы, Чжуан-изы считал невыносимым. Кто из этих выдум- щиков способен прийти к истинно мудрому суждению? Мужи, преданные учению, не должны обращать на них внимания.

Есть и такие, кто утверждает: “Великий Путь можно претво- рить, живя в миру, но не позволяя сердцу загрязниться, занима- ясь делами, но не возбуждая свой дух. Не остается ничего не свершенного, а сознание вечно чисто. Если же оставить дела и предаться покою, отринуть заботы и взращивать сосредоточение, трудно будет постоянно удерживать себя. Тогда будет разлад ме- жду деятельностью и покоем, и возникнет привязанность к како- му-то одному состоянию сознания и желание отбросить одно и удерживать другое. Такой человек даже не будет понимать, на- сколько он связан миром, и будет думать, что он продвинулся в постижении Великого Пути. Какое заблуждение!”

ИСТИННОЕ СОЗЕРЦАНИЕ

Истинное созерцание — это зерцало мудрости, лучшее испытание возвышенного мужа. Постигая будущие удачи и несчастья, распо- знавая грядущие радости и беды, он может предвидеть превратно- сти судьбы и действовать подобающим образом. Тот, кто тверд в сосредоточенности духа и заботится о целости жизни, никогда не будет иметь привязанностей в своих поступках, и его мысли не бу- дут противоречить его действиям. Тогда можно говорить об ис- тинном созерцании.

Чашка еды или час сна могут стать причиной приобретения или потери; один шаг или одно слово могут привести к удаче или несчастью. Даже если мы способны предвидеть последствия, луч- ше следить за истоками событий. Наблюдая корень, познаешь ветви. Но прежде нужно освободиться от сумбурных мыслей и чувств. Вот почему надлежит обуздывать сознание и не иметь привязанностей к миру. С каждым днем мы удаляемся от суеты, взращиваем в себе покой и приводим сознание к безмятежности. Только так можно воистину “узреть утонченное”. В Каноне ска- зано: “Не имея желаний, постоянно созерцаешь утонченное” '⁵.

Однако даже подвижник Пути не может обойтись без пищи и одежды. Существуют дела, которые невозможно отринуть, и ве- щи, которые невозможно отбросить. Необходимо обращаться с ними со всем тщанием и относиться к ним со всем вниманием. Нельзя считать их только преградой для претворения Пути и по этой причине давать волю раздражению и недовольству. Как только вы позволите раздражению и недовольству завладеть со- бой из-за какого-то дела, сознание станет больным вследствие волнения. Как можно будет тогда говорить о покое сердца?

Все людские дела, все имущество человека — это только лод- ка. Чтобы переплыть через океан, нам нужна лодка. Когда же мы добираемся до берега, лодка становится ненужной. Но для чего же отказываться от лодки еще до того, как мы пустимся в плавание? Пища и одежда сами по себе — пустое наваждение, не имеющее в себе ничего ценного. Но чтобы освободиться от пустого наважде- ния, приходится пользоваться и едой, и одеждой. Посему еда, оде- жда и все наше имущество не должны вселять в нас чувства приобретения или утраты.

Независимо от того, владеем ли мы чем-нибудь или нет, соз- нание должно всегда пребывать в покое. Ищи вместе с другими, но не владей вместе с другими. Обретай вместе с другими, но не накапливай вместе с другими. Когда мы ничем не владеем, мы ничего важного или необходимого для себя, и потому освобожда- ет себя от них. Так, пить вино и есть мясо, одеваться в тонкий шелк и легкую ткань, обладать громкой славой и высоким поло- жением, красивой яшмой и множеством монет значит бездумно угождать своим похотям и страстям. Все это — совсем не доброе лекарство, укрепляющее жизнь. Но люди стремятся владеть ими и оттого лишь навлекают на себя погибель. Помыслим о них по- койно: разве это не гибельный обман?

У Чжуан-цзы сказано : “Постигший сущность жизни не утру- ждает себя никчемными делами” '³. Слово “никчемный” указыва- ет на то, чего не дано нам в нашем уделе. Простой пищи и поношенной одежды достаточно для того, чтобы удовлетворить наши жизненные потребности. Для чего тогда вожделеть отбор- ного вина и лучшего мяса, тонких шелков и легких тканей и ду- мать, что только в этих вещах пребывает полнота жизни? Посему все, что не является необходимым для поддержания жизни, долж- но быть отброшено. И если нечто имеется в избытке, это следует уменьшить. Богатство вредит жизненной силе, и если его стано- вится чересчур много, жизнь обрывается. Даже если его немного, оно доставляет неудобство. Что же говорить, если оно в избытке? Если “с тысячи сажен стрелять жемчужиной правителя Суй в во- робья”, это будет смешно. Стократ же смешнее выглядит тот, кто поворачивается спиной к Пути и его Силе, пренебрегает своей природой и судьбой и устремляется за никчемным, навлекая на себя гибель.

Слава и почет в сравнении с Путем и его совершенством ни- чтожны и обманчивы, а Путь и совершенство подлинны и возвы- шенны. Познав различие между ничтожным и возвышенным, следует принять или отвергнуть что-то одно. Но нельзя допустить, чтобы слава мешала жить, а почет заставлял пренебрегать возвы- шенными помыслами. У Чжуан-цзы сказано: “Того, кто добива- ется славы, не заботясь о себе, не назовешь благоразумным” ‘⁴. В “Каноне Восхождения на Запад” сказано: “Я объемлю перво- зданное, храню единое и достигаю вечной жизни в духе. Нельзя обладать этим, держась за мирскую славу и почет”. Если не осво- бодиться ог пут и оков мира, они станут бременем для сознания и помутят разум. Тогда претворение Пути будет в небрежении. Тот, кто хранит безмятежность в гуще мирских событий и живет сре- ди людей, не имея привязанностей, может считать себя мужем, постигшим истину. А тот, кто этого не достиг, а только говорит об этом, тот лишь обманывает себя.

так же, как он. Для чего же я должен перенимать пороки другого и делать их своей собственной болезнью? Когда кто-то чувствует отвращение при виде чужих пороков, он впадет в озлобление и при виде добра, творимого другими. Почему это так? Потому что в обоих случаях имеются препятствия для Пути.

Если кто-то беден, он должен приглядеться к самому себе и спросить: “Что довело меня до бедности?” ¹⁶ Небо беспристраст- но укрывает, а Земля беспристрастно поддерживает все сущее, и ни Небо, ни Земля не имеют в том корысти. Поэтому если я бе- ден, в том нет вины Неба и Земли. Когда рождается ребенок, его родители желают, чтобы он обладал богатством и высоким чином. Поэтому в моей бедности не могут быть повинны мои родители. Другие люди и всевозможные духи не имеют времени спасти да- же самих себя. Обойди мы хоть целый мир — мы не найдем того, кто повинен в нашей бедности. Стало быть, повинна в этом моя карма, моя судьба, ниспосланная Небом. Я творю собственную карму, а Небо ниспосылает мне судьбу для этой жизни. Карма влечется за судьбой, как эхо, а эхо следует за образами и звуками. Невозможно ни избежать, ни отринуть их. Только тот, кто обла- дает совершенным знанием, способен действовать безошибочно и сполна претворить и то и другое, “радуясь Небу и познав свою судьбу”. Посему и тяготы, которые приносит жизнь в бедности, не могут его опечалить . У Чжуан-цзы сказано, что карма прони- кает в нас и не может не стать нашей кармой ¹⁷. Нужда и болезни приходят к нам, и от них нельзя избавиться совсем. В Каноне го- ворится: “Небо и Земля не могут изменить свой порядок, инь и ян не могут повернуть вспять свое движение”. Если взглянуть на ве- щи с этой точки зрения, то можно сказать, что такова и есть на- стоящая судьба, и здесь нет никакого обмана. Как же можно роптать на судьбу?

В делах судьбы мы подобны отважному воину, повстречавше- му шайку разбойников. Не ведая страха и опасений, он бросается с обнаженным мечом на врагов и бьется с ними до тех пор, пока не обратит их в бегство. Завоевав таким образом заслуги, он до са- мой смерти пользуется щедрыми наградами за свою службу. Нуж- да и болезни, одолевающие нас, и есть не что иное, как эти разбойники, желающие нашей смерти. Я могу быть отважным воином, лишь если сердцем я праведен. С тщанием обследовать самого себя — значит рубить своим острым мечом. И я одержи- ваю победу, когда прогоняю все заботы и путы. Вечно пребывать в безмятежной радости — вот награда, которой мы пользуемся всю жизнь. Но в часы волнений и обремененности делами наше

свободны от забот. Когда мы ничего не накапливаем, мы не будем знать, что такое потеря. В деяниях можно быть подобным другим, но в сердце нужно отличаться от других. Вот основа правильного поведения, и ее надлежит претворять усердно.

Однако даже если удалось отрешиться от дел, в сознании все еще может гнездиться болезнь, и искоренить ее бывает нелегко. В таком случае нужно просто усердно выполнять правила подвиж- нической жизни. Может появиться, например, сильная привер- женность и похоти. Тогда нужно примечать, что похоть наша произрастает из наших помыслов. Если обуздать свои помыслы, не будет и похоти. Надлежит понять, стало быть, что наши помыс- лы, возбуждающие похоть, вовне имеют под собой лишь пустоту, а внутри являют собой лишь тщетную работу ума. Если это толь- ко пустые образы и тщетные мысли, кто должен владеть похотью? В Каноне сказано: “Похоть — это только помыслы, помыслы — это только пустота. Откуда же браться похоти?”

Кроме того, необходимо понимать, что привлекательность красивых женщин опаснее чар лис-оборотней. Когда лисы-обо- ротни соблазняют мужчин, они вселяют в них ненависть и уны- ние. Поэтому даже если мужчины погибают от этих лис, они не делают ничего нечестивого. Ненависть и уныние не позволяют им предаваться разврату. Прелестницы же среди женщин лишают мужчин разумения и заставляют их всю жизнь быть одержимыми страстью и идти по пути распутства. Такие мужчины после смер- ти попадают в ад и навсегда закрывают для себя дорогу к блажен- ству. В Каноне говорится: “Почему люди, прожившие всю жизнь как муж и жена, не рождаются снова вместе в человеческом обли- ке? Так получается из-за нечестивых мыслей”. Еще можно спро- сить: если похоть возбуждается женской красой, то почему рыбы, завидев красавицу, уплывают в глубину вод, а птицы, увидев кра- савицу, взлетают высоко в небеса? Небожители видят в похоти скверну и грязь, достойные мужи уподобляют ее мечу и секире па- лача. Если человек останется без пищи семь дней, он умрет, а вот сто лет без похоти предотвратят преждевременную кончину. Над- лежит понять, что похоть ничего не прибавляет к тому, что нам дано от рождения, и что она — враг нашей природы и жизни. Для чего же становиться рабом страстей и похоти, навлекая на себя бедствия и погибель?

Видеть, как другой творит зло и самому пестовать в своем сердце злобу и ненависть, все равно что, увидев, как другой уби- вает себя, быстро подставить свою шею под меч и погибнуть са- мому. Другой творит зло сам по себе, он не просит меня поступать свои заблуждения, вместо того чтобы рассеивать их, мы сами от- вращаемся от праведного пути. Следует отрешиться от корыстных желаний и пребывать в вечно-отсутствующем. Нужно стать чис- тым и обрести в себе корень вещей, и тогда можно обратить взор вспять. И то, что тебе было любо прежде, будет вызывать в тебе лишь досаду и презрение.

Но если сознание привязано к окружающему миру, то в созер- пании до конца своих дней ты не заметишь ничего вредного для себя. Только имея сознание, отвлеченное от окружающего мира, можно узреть семена истинного и ложного. Так протрезвевший человек видит свои неприглядные поступки, совершенные в то время, когда он был пьян. В Каноне сказано: “Я отбрасываю все обыденное и отстраняюсь от мирского” ²⁰. И еще в нем сказано, что “звуки, нами слышимые, и образы, нами зримые, мешают нам блюсти покой, а потому нужно отринуть удовольствия вкусов и запахов”. И вот Старый Правитель ушел из мира и отринул все обыденное. Зная, что запахи и вкусы суть вечный поток вожделе- ний, можно ли не заметить, что лавка торговца свежей рыбой — это груда тухлятины?

Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 175; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!