ТЕОРИЯ КОНТАКТА В ГЕШТАЛЬТ - ТЕРАПИИ

ЗНАЧЕНИЕ НАСТОЯЩЕГО МОМЕНТА «ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС»

В теории, методологии и практике гештальт-терапия представ­ляет собой психотерапевтический подход, центрированный на настоящем моменте. Все важные теоретические концепции, на которые опирается гештальт-терапия, сфокусированы на фено­менологии, осознавании и разделяют примат настоящего над прошлым и будущим.

Гештальт-психология, например, концентрируется на приро­де и структуре перецептуального опыта, и работа неизбежно сфокусирована на том, что воспринимается в настоящий мо­мент. Невозможно также представить себе холистический под­ход и сохранение холистической перспективы без ориентации на настоящее. То же самое верно и для феноменологии. Фено­менология рассматривает в качестве своего предмета исследо­вание объектов и событий, которые мы воспринимаем (есте­ственно, в настоящий момент), а также создание подходящих методов для наблюдения и исследования.

Такое философское течение, как экзистенциализм, изучает основные вопросы существования в настоящем. Это природа и смысл жизни, смерть, личностные отношения, отношения с авторитетами (Богом). Знаменитое высказывание Кьеркегора гласит: «Жизнь — это не проблема, которая решается, а ре­альность, которая испытывается». То, что испытывается, все­гда находится в настоящем. Даже психоанализ в своей концеп­ции феноменов трансференции и контртрансференции ориен­тирован на отношениях терапевта и клиента «здесь и сейчас», так как терапевтические отношения всегда существуют толь­ко в настоящем.

Подход, ориентированный на настоящее, отличается от ис­торического подхода, в котором настоящее рассматривается как последствие прошлого. Для исторической перспективы важны вопросы «Почему?», «Что было причиной настоящего состояния?», и они поворачивают взгляд исследователя от на­стоящего момента на что-то еще. Но историческая перспек­тива неизбежно находится в настоящем вместе с ее носителем. В гештальт-терапии важно не «Почему?», а «Что есть?» (Resnick R., 2000). Подход, ориентированный на настоящее, акцентиру­ет вопросы «Как?», «Что?», «Что есть?», «Что это за опыт?», «Из чего он состоит?», «Как он организован?». С этой точки зрения, прошлое и будущее находятся в настоящем: все мечты и воспоминания, фантазии и мысли — это действия, происхо­дящие в настоящем.

Настоящее — это всегда новая целостность, даже если ин­дивидуум достаточно точно оживляет и переживает старое со­бытие. Согласно Джендлину (2000), настоящее придает прошло­му новую функциональную направленность и новую роль. Про­шлое в своей новой роли структурируется по-иному, иначе ин­терпретируется и функционирует в настоящем, даже если ин­дивидуум этого не осознает. Джендлин утверждает, что пере­живания, происходящие в настоящем, всегда изменяют про­шлое. Добавим, что силы и энергия человека всегда находятся в настоящем («прошлое уже прошло, а будущее еще не насту­пило»).

Итак, в гештальт-подходе воспоминания — это некоторый опыт, переживаемый в настоящем. Схватывание настоящего момента, сосредоточение на настоящем, полное присутствие и ощущение настоящего — это подход, который применяется в гештальт-терапии как по отношениюж воспоминанию, так и по отношению к фантазии о будущем. Все это в полной мере относится к понятию «осознавание».

В гештальт-терапевтической сессии момент «здесь и сейчас» движется между «"прямо сейчас» (клиент-терапевтическое вза­имодействие), «прошлым в настоящем» (воспоминания клиен­та о детстве, предшествующее клиент-терапевтическое взаи­модействие) и «будущим в настоящем» (желания клиента по отношению к терапии). Каждый момент «прямо сейчас» выст­раивается как «фигура» напротив фона «прошлого в настоя­щем» и «будущего в настоящем», и это то, что постоянно от­слеживается гештальт-терапевтом (Philippson, 1996).

 

ОСОЗНАВАНИЕ[11] И САМОРЕГУЛЯЦИЯ

Что такое осознавание ?

Базовым способом и целью гештальт-терапии является «осозна-вание-как-процесс». Мы часто воспринимаем осознавание как слу­чайный, беспорядочный и пассивный процесс — свет попадает в наши глаза, какие-то звуки с улицы проникают в наши уши, какие-то люди привлекают наше внимание, а мы при этом вроде бы ниче­го не делаем. Это описание касается лишь пассивных аспектов осознавания, однако у осознавания имеется и активная сторона.

Приведем пример. Мы начинаем терять интерес к делу, кото­рым занимаемся, когда мы голодны. Почувствовав знакомые ощущения в области желудка, мы бросаем клавиатуру компью­тера и направляемся к холодильнику. Открываем дверцу... и вос­принимаем не дизайн холодильника, не полки и посуду, не форму бутылок (все это есть в поле зрения), а мясо и овощи. Несмотря на то, что в поле зрения много предметов и деталей, мы начинаем видеть и осознавать то, что нам важно и нужно. Таким образом, и восприятие, и осознавание может быть как пассивным, так и ак­тивным процессом.

Перлз считал осознавание «смутным двойником внимания», однако говорил, что осознавание более диффузно, чем внимание, и подразумевает более расслабленное и целостное восприятие. Гештальт-терапевты рассматривают осознавание как инструмент для исследования взаимодействия индивидуума и среды, посколь­ку оно предоставляет и терапевту, и самому клиенту наилучшую картину имеющихся в его распоряжении ресурсов. Для этого геш­тальт-терапевты используют эксперимент, помогающий клиен­там понять, что они делают и как они делают то, что делают (Resnick, 2000). «Гештальт-терапия помогает нам расширить и увеличить наше осознавание, привлекая потерянные или избега­емые части опыта» (Bray, Philippson, 1988, 1998).

Осознавание же дает возможность достигать инсайтов, полу­чать знания о среде, выбирать и нести ответственность за соб­ственный выбор и в конце концов — возможность строить отношения с другими людьми. По Йонтефу (1976, с. 67), «это процесс бытия в бдительном контакте с наиболее важными элементами поля «организм — среда» с полной сенсомоторной, эмоциональ­ной и энергетической поддержкой». Кроме того, осознавание дает возможность индивидууму почувствовать свою идентичность и мир, в котором он живет. Важно, что расширение контакта и осознавания не является целью само по себе. Это расширение полезно, если помогает личности установить лучшие отношения с миром (Hycner, Jacobs, 1995).

Осознавание имеет пять характерных качеств: контакт, ощу­щение-как-процесс, возбуждение, формирование фигуры и це­лостность (Latner, 1992).

Контакт — это встреча с различиями. Для нашего собствен­ного опыта это означает подняться навстречу другому, тому, что отличается от уже известного нам, от того, что мы чуйствуем или когда-либо испытывали. Ощущение-как-процесс определяет природу осознавания. Наиболее близки нам (в полном смысле слова — по расстоянию) прикосновение, ощущения изнутри тела — проприоцепция и чувства. Более дистанцировано визу­альное и слуховое восприятие.

Возбуждение содержит целый спектр эмоциональных и фи­зиологических ощущений: от более диффузного и характеризу­ющего состояние благополучия до большей настороженности и выраженного интереса к чему-либо. Если мы видим знакомо­го, идущего по улице, наше осознавание включает непосред­ственное контактирование с личностью, которую мы видим, наши воспоминания, мысли и чувства. Наш интерес — форма возбуждения — может почувствоваться как сердцебиение или глубокое дыхание, или как тепло внутри грудной клетки, или как импульс к действию.

Формирование фигуры отсылает нас к способу, которым она образуется и развцвается. В примере «со знакомым, встречен­ным на улице», мы видим, как возникает центральный фокус интереса. Это характеристика второй фазы формирования фи­гуры. Наконец, еще одно фундаментальное свойство осознава­ния — целостность. Невозможно понять что-то существенное (сущность), кроме как через целостность.

Что такое целое или целостность? Слово «гештальт» в немец­ком языке означает что-то, что испытывается как единство (це­лостность), несмотря на то, что оно состоит из различимых эле­ментов. В немецком языке «гештальт» имеет несколько эквивалентов: целостность, конфигурация, фигура. Как следствие, в геш-тальт-терапии оно используется для обозначения целостного опы­та. Что-то, что воспринимается как целостность (целое), может быть гештальтом. Личность может быть для нас целостностью и в то же время частью целостности (например, семьи). Целое мо­жет быть группой идей («Серебряный век») или людей (рабочий класс). Данные примеры иллюстрируют то, как эти целостности относятся к природе нашего опыта и нашего осознавания.

Инсайт и осознавание

Каково соотношение инсайта, эффективность которого так акцентируется аналитиками, и осознавания в гештальт-терапии?

По Вертгеймеру («Продуктивное мышление», 1987), инсайт — это «прозрение, схватывание структуры ситуации», «прозрение, производящее изменения в структурном значении составных ча­стей, изменение их места, роли и функции». Как психологичес­кий термин «инсайт» был введен гештальт-психологами. В геш­тальт-терапии инсайт определяется еще и как одновременное интегративное осознавание частей и целого (Yontef, 1993), паттер-низация перцептуального поля таким способом, что его суще­ственные связи становятся ясными. Это формирование гешталь-та, в котором релевантные факторы выстраиваются по отноше­нию к целому (Heidbreder, приведено по Yontef, 1993).

Итак, инсайт — это форма осознавания, в котором имеется точное чувственное понимание структуры целостного поля, ко­торое релевантно межличностной теме пациента. Для инсайта характерно появление уникального смысла, эмоциональной зна­чимости именно этой организации поля. Это чувственное знание о том, за что каждый ответственен и не ответственен, присвое­ние того, что является собственным, и отвержение того, что соб­ственным не является, а также появление способности к осознан­ному выбору.

Первое отличие гештальт-терапии и психоанализа во взглядах на природу инсайта касается его принадлежности. В гештальт-терапии инсайт часто обозначается как «Ага!» — переживание и принадлежит клиенту. Это переживание свидетельствует о завер­шении, успешной интеграции и присвоении ранее диссоцииро­ванного опыта. Гештальт-терапевт организует терапевтический процесс так, чтобы дать возможность незавершенной ситуации проявиться в терапевтической сессии, развернуть ее, прожить и интегрировать в настоящее. В каком-то смысле «Ага! «-реакции клиента являются вспомогательными инсайтами процесса осоз-навания клиента. В психоанализе же инсайт в основном принад­лежит аналитику, является его рабочим инструментом и фунда­ментом точной интерпретации.

Второе отличие — это континуальная (в противоположность дискретности) роль осознавания в отличие от инсайта (Рыбин, 1997). Осознавание — это длящийся процесс переживания и опи­сания происходящих в настоящем ощущений, чувств и мыслей, доступный в любой момент времени, это способ постоянно нахо­диться в контакте с самим собой. Осознавание когнитивно, сен­сорно и аффективно. Внимание к осознаванию ставит акценты на что, как и где опыта клиента, а вовсе не на почему, необходи­мом для аналитической интерпретации. Инсайт же — форма осоз­навания, непосредственное и быстрое «схватывание очевидного единства части элементов поля» (Yontef, 1993).    ,

Классическая формула «здесь и теперь», принадлежащая мно­гим современным подходам психотерапии, видоизменяется в «те­перь и как» феноменологической направленности гештальт-те-рапии. Понятие «как» касается положения тела и жестов, дыха­ния и интонации голоса, речи и взгляда и обозначает приоритет формы над содержанием (по Перлзу). Фокусирование на осоз-навании сохраняет вовлеченность клиента в настоящую ситуа­цию. Особенно это проявляется в ситуации эксперимента, когда метафорическое проигрывание (enactments), заменяющее собой вербальный анализ, предоставляет почву для «короткого замы­кания» инсайта.

Как работают с инструментом осознавания гештальт-терапев-ты? «Основная фраза, с которой мы просим наших пациентов начинать терапию и к которой мы обращаемся постоянно, — при­чем не только к словам, но и к ее духу, — это простая фраза: «Сей­час я сознаю», — пишет Ф. Перлз. Гештальт-терапевты часто за­дают вопросы «Что мы чувствуете?», «Что с вами происходит?», «Что вы делаете?» и «Что вы хотите?». Для того чтобы ответить на эти вопросы, клиент должен на некоторое время уйти из ситу­ации межличностной коммуникации, сконцентрироваться на себе и своем внутреннем состоянии, разобраться в том, что находится в фоне, обычно не осознаваемом или осознаваемом только час­тично, и сказать об этом терапевту.

Зачем все это нужно? Ощущения и чувства — это целостный сигнал об отношениях потребности и среды. Чувство голода сиг­нализирует о необходимости поискать пищу в среде (в материнской груди, в холодильнике, в магазине, в лесу). Страх — это сиг­нал для человека позаботиться о своей безопасности, а сексуаль­ное возбуждение — сигнал о возможности удовлетворить свою сексуальную потребность. Таким образом, переживание какого-либо ощущения или чувства является универсальным способом поддержания жизни, а при отказе от переживания по какой-либо причине ориентиры оказываются потерянными, и тогда жизнен­но важные решения принимаются на основе внеорганизменных критериев («здравого смысла», позиции другого человека, норм и правил сообщества и т. п.).

Ощущение и чувства — это сенсорный опыт организма, кото­рый может быть получен сознательным сосредоточением. При­слушиваясь к себе, мы можем обнаружить множество ощуще­ний, которые до этого находились за пределами осознавания. Тя­жесть в спине и неудобство в пояснице, щекочущие ощущения в груди и затрудненное дыхание становятся фигурой, если человек сконцентрируется на их распознавании. Внимание должно быть целенаправленным и конкретным. Клиент учится осознавать с помощью терапевта, который направляет его внимание на важ­ные .детали его поведения или состояния. Так, терапевт может обратить внимание на рассогласование вербального и невербаль­ного сообщения клиента. Например, клиентка, весело улыбаясь, говорит о своих очень серьезных проблемах, а терапевт спраши­вает ее, что же она чувствует на самом деле. Или терапевт, заме­тив, что клиент перестает дышать в определенных ситуациях (пре­рывание дыхания часто замораживает чувства) обращает на это внимание клиента.

Ирвин и Мириам Польстеры (1997) описывают процесс осоз­навания с помощью метафоры о гурмане, который, пробуя соус, научается чувствовать не только смешанный вкус, но и его от­дельные компоненты. Клиент также двигается между целостным опытом и осознаванием отдельных его частей, причем некоторые из них осознаются им слабо или вообще находятся вне осознава­ния. Такое осознавание дает жизни новые, ранее недоступные для клиента смыслы. В отличие от инсайта, который бывает иногда, осознавание — это инструмент доступный всегда и в настоящем.

Между ощущением и реальным поведением человека находит­ся широкий спектр внутренних процессов, осознавание которых делает доступной организменную саморегуляцию. Это осознава­ние ощущений и чувств, ориентация в том, какая из потребнос­тей становится в данный момент наиболее важной для организма, ориентация в среде, способной предоставить возможности для удовлетворения потребности, непосредственное удовлетворение потребности # ассимиляция полученного опыта. «В контексте саморегуляций организма взаимоотношение между организмом и средой является решающим. Организм и среда составляют вза­имозависимое единство, в котором организм стремится осуще­ствлять саморегуляцию» (Латнер, 1986, приведено по Фрю, 2001).

Потребность становится доминирующей спонтанно, а не про­извольно. Двигаясь от потребности к потребности, организм обес­печивает свое зыживание и развитие («мудрость организма», по Ф. Перлзу). В основе этого лежит способность организма выби­рать доминантную потребность из «иерархического списка» по­требностей, «он обращается к доминирующей потребности вы­живания прежде, чем к какой-либо иной» (Перлз, 1996). Если до­минантная потребность спонтанно осознается и организм дей­ствует в направлении ее удовлетворения — это и есть психологи­ческая форма саморегуляции организма (гомеостаз). В этом и выражается мудрость организма, выбирающего в среде то, что необходимо для удовлетворения потребностей. В этом случае пси­хотерапевт человеку не нужен. Здоровая саморегуляция основа­на на жизненно важных предпочтениях.

Вопрос о том. насколько в условиях общества возможна такая саморегуляция, затрагивает каждого человека. У большинства кли­ентов создается ощущение, что общество в лице семьи или коллег (начальника, других людей) значительно ограничивает саморегу­ляцию (другое название этого — внешний локус контроля — при­писывание ответственности внешним событиям, обстоятельствам и другим людям). Но на самом деле саморегуляция допустима в значительно большей степени, чем мы это себе позволяем.

---

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 501; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!