Траурное объявление и некролог

■

Траурный письменный текст имеет две разновидности - это опубликованный в печатных СМИ некролог и краткое объявле­ние в СМИ о смерти и дате похорон. Этот текст обладает целым рядом уникальных характерных черт, которые побуждают особен­ным образом подходить к нему при переводе.

На первый взгляд коммуникативное задание траурного текста -информировать нас о факте смерти человека, описать его жизнен­ный путь и дать ему оценку. Но если ограничиться такой форму­лировкой предназначения траурного текста, то он оказывается чрезвычайно похож на статью из энциклопедии, посвященную персоналии. На самом деле траурный текст выполняет еще одну важную функцию: служит неотъемлемой частью давно сложив­шегося траурного ритуала. И это обстоятельство существенно меняет те языковые средства, которые используются в некрологе. Некролог - ритуальный речевой жанр, а всякий древний ритуал имеет свой мистический смысл и религиозные корни. Почитание умерших и священный трепет перед ними, по-разному преломив­шийся в разных религиях, запрещают говорить плохо об умерших. Кроме того, попытка идеализировать умершего - естественная психологическая реакция на его смерть. В результате возникает особое эмоциональное состояние, отраженное в тексте некролога. Оно накладывает отпечаток на большую часть когнитивной ин­формации и ослабляет объективность ее подачи.

Безусловно объективны и передаются однозначными соответ­ствиями личные и географические имена, даты, названия органи­заций, которые встречаются в тексте некролога. В целом же он -один из немногих в современном обиходе текстов, где широко используются разнообразные средства высокого стиля: высокая лексика и тропы высокого стиля («скончался», «непреклонный»,

109

 

«тернистый путь», «во цвете лет», «служил делу»), инверсии высокого стиля («Честно и беззаветно боролся он...»). Широко распространена гипербола положительной оценки, которая пере­дается с помощью усилителей разного рода («никогда», «необы­чайно» и пр.), а также прилагательных, наречий и существительных с семантикой высокой положительной оценки («несравненный», «мастерски», «корифей»). Выступает вся названная лексика на фоне письменной литературной нормы. Таким образом средства передачи когнитивной и эмоциональной информации оказывают­ся в сложном переплетении.

Приведенная характеристика показывает, что траурный текст входит в число примарно-эмоциональных текстов. Несмотря на разнородность языковых средств, все они в основном находят эквивалентные соответствия при переводе (I-II группы перево-димости).

Мемуары

Мемуары - особый письменный повествовательный жанр (по объему это может быть небольшой очерк или целый том вос­поминаний), тесно связанный своими корнями с научной историо­графией, но к научному типу текста его отнести нельзя, поскольку, во-первых, автор мемуаров не обладает компетентностью специ­алиста в области истории и, во-вторых, непременным участником описываемых событий является он сам. Никакой человек не в со­стоянии, описывая самого себя, быть абсолютно объективным, но формально мемуарист на это претендует. Создается сложное сплетение черт, отражающих объективные и субъективные при­знаки подачи информации.

Коммуникативное задание такого текста мы, собственно гово­ря, уже сформулировали: сообщить сведения о прошлом в трак­товке автора повествования. Источником текста в данном случае является автор, но для обеспечения достоверности он может привлекать документальные материалы из газет, архивов и т. д. и цитировать их в своих мемуарах. Тогда перевод этих фрагмен­тов осуществляется в соответствии с тем типом текста, который цитируется. Реципиент мемуаров - любой взрослый читатель, хотя в зависимости от его жизненного опыта и возраста воспри­ятие фактов может быть более или менее адекватным - не слу­чайно читателями мемуаров часто бывают пожилые люди, которые могли быть современниками или даже очевидцами описываемых событий, и у них есть возможность сравнить содержание мемуа-

110

ров с собственными впечатлениями и выстроить в сознании более многослойный ассоциативный ряд. Переводчику такого текста придется восполнять недостающие в его личном опыте сведения сбором обширной фоновой информации: чтением исторических трудов и архивных материалов, беседами с очевидцами, знаком­ством с периодикой прошлых лет, изучением музейных экспо­натов - предметов материальной культуры прошлого, иногда и совсем недавнего.

Задача сообщить исторические сведения заставляет автора располагать их в хронологической последовательности, которая иногда нарушается экскурсами в прошлое и будущее, но в целом по логической структуре напоминает научный текст. Когнитив­ная основа информационного потока обеспечивается языковыми средствами, знакомыми нам по другим текстам, но в их исполь­зовании и частотности употребления отмечаются особенности:

1. Даты и другие числовые данные, личные и географические
имена, названия организаций отражают объективную реальность
и передаются в переводе однозначными эквивалентными соответ­
ствиями. Но, поскольку темой мемуаров всегда является прошлое,
среди этих языковых единиц часто встречаются устаревшие и пе­
реводчику приходится выбирать устаревшее однозначное соответ­
ствие, так как языковые средства создания исторического коло­
рита - одна из доминант перевода и модернизация недопустима
(так, Кенигсберг нельзя в переводе заменить на Калининград).

2. Многочисленные реалии быта и общественной жизни, ре­
алии-меры и реалии-деньги также вполне объективны; среди них
тоже бывает много реалий-историзмов. И те и другие также пе­
редаются с помощью однозначных соответствий, но модерниза­
ция недопустима (замена немецкой рейхсмарки времен фашизма
на просто марку будет очевидным искажением; точно так же в
мемуарах, повествующих о начале века, немецкое название цвет­
ка «Dalie» будет переводиться как «далия», а не как «георгина»).
Реалии-экзотизмы передаются либо с помощью транскрипции,
либо с помощью традиционного соответствия (и надо обязатель­
но проверить, нет ли такого соответствия).

3. Основным ориентиром в стиле мемуарного повествования
безусловно служит письменная литературная норма языка; это
сказывается и на выборе лексики, и на характере синтаксических
структур. Но и лексика, и синтаксис текста могут оказаться не­
сколько устаревшими. Это происходит по вполне объективной
причине: автор, пишущий мемуары на склоне лет, может оказаться
носителем устаревшей литературной нормы. Кроме того, к откло­
нениям от нормы приводит субъективное начало.

111

Обратимся к этим «отклонениям». Они отражают ту эмоцио­нальную информацию, которую несет мемуарный текст. Об эсте­тической информации в тексте мемуаров вряд ли можно говорить всерьез, мемуары пишутся не для того, чтобы «поиграть словом», но авторские эпитеты и метафоры все же порой встречаются, и их индивидуально-авторский характер в таком случае должен быть передан. В целом же мы наблюдаем отклонения следующего рода:

1) в сторону высокого стиля - патетический оттенок повест­
вования характерен для мемуаров; при этом используются
высокая архаичная лексика, риторические вопросы и вос­
клицания, эмфатический порядок слов;

2) в сторону устной речи - просторечная и грубо-простореч­
ная лексика, жаргоны, диалектизмы, эллипсис (неполные
предложения); в частности, эти средства широко использу­
ются при передаче прямой речи упоминаемых лиц;

3) средства оформления оценки - эмоционально-оценочная
лексика, инверсии с актуализацией оценки, назывные оце­
ночные предложения (свойственные тому оттенку внутрен­
ней речи, который присущ мемуарному тексту: «И пусть.
Все равно мне никогда не забыть, как...»).

Повествование в тексте мемуаров ведется от первого лица, пассивные и неопределенно-личные конструкции для него не свойственны, не типично для мемуаров также разнообразие средств выражения логических связей, а сами предложения не обладают высокой степенью сложности, хотя степень синтакси­ческой сложности текста подлинника может быть различной. Но средства формальной когезии, как правило, представлены: союзы, наречия, модальные слова организуют связность повест­вования. Особенно четко прослеживается экспликация времен­ной последовательности (в русском она выражается прелоде всего с помощью временных наречий: «затем», «далее», «вскоре» и т. п.), которая выдвигается в предложении на первое место. Другие средства обозначения временной последовательности - даты -также рематически выделены и занимают в предложении либо первое, либо последнее место. («Это случилось в марте 1944 года».)

Таким образом, по составу информации мемуарный текст занимает промежуточное положение между примарно-когнитив-ными и примарно-эмоциональными текстами. Отсутствие ярко выраженных черт индивидуального авторского стиля делает сте­пень переводимости таких текстов довольно высокой (I-II группы). Осложняющим фактором при переводе может стать лингвокуль-турная специфика.

112

Публичная речь

Публичная речь - это устное выступление по самым разнооб­разным поводам: различают речи приветственные, заключитель­ные, политические, праздничные, траурные и т. п. Как во всяком устном тексте, в речи большую роль играет эмоциональная инфор­ мация. Однако ее нельзя назвать преобладающей. Она лишь ок­рашивает то предметное содержание, которое, как правило, опре­деляет коммуникативное задание текста: сообщить некие новые сведения. Комплекс средств, оформляющих когнитивную и эмо­циональную информацию в публичной речи, обусловливает ее характерные основные черты:

1. Речь имеет строгую законченную форму со стройной струк­
турой, имеет традиционный зачин и концовку, оформленные
с помощью особых этических формул, причем для разных речей
подходят свои формулы. Тем самым реализуется контактная
функция данного текста.

2. Язык речи в основном нормативен, однако в ней всегда
присутствует и эмоциональная информация, для передачи кото­
рой используется эмоционально окрашенная лексика: просто­
речие, высокий стиль, диалектизмы, фразеологизмы, метафоры,
сравнения и эпитеты, цитаты и крылатые слова. Часть этих
средств в переводе должна быть воспроизведена, иначе речь ста­
нет бесцветной и потеряет силу воздействия на аудиторию. Эта
сила строится на эмоциях.

3. Системным признаком текста речи являются разного рода
повторы - лексические, синтаксические и т. п., среди которых
ведущее место занимает сложный комплекс тавтологических
и вариативных повторов разного уровня - риторический период.
Именно эта особенность речи при переводе страдает, если пере­
водчик неумеренно пользуется приемом компрессии.

4. Большинство ораторов обладают собственным ораторским
стилем. Если этот стиль ярко выражен, переводчику придется
передавать его основные особенности.

5. Публичная речь далеко не всегда заранее подготовлена и не
всегда имеет письменный текст в своей основе. Но даже если
такой текст есть, оратор нередко, произнося речь, переходит на
импровизацию, и переводчик всегда должен быть к этому готов.
Особенно пагубно сказывается на качестве перевода эффект не­
ожиданности именно тогда, когда у переводчика в руках заранее
полученный текст речи. В импровизированной речи структура
всегда гораздо менее строгая, часто встречаются необоснованные
повторы, незаконченные или нелогично законченные фразы.

113

Переводчик, разумеется, не несет ответственности за качество текста оригинала, но профессиональная этика предписывает ему в таких случаях по мере возможности исправить ошибки оратора. Текст публичной речи, который мы относим к примарно-ког-нитивным текстам, содержит, как мы уже отмечали, значитель­ную долю эмоциональной информации, и именно она в большой мере утрачивается при переводе (III группа).

 

Реклама

Рекламные тексты многообразны. Мы рассмотрим специфику перевода рекламы на материале письменных рекламных текстов, состоящих из собственно текста на каком-либо языке и изобра­зительного ряда. Из рассмотрения исключается видеореклама, имеющая более сложную структуру: подвижный видеоряд, письмен­ный текст (на экране) и звучащий текст.

Надо сразу отметить, что в современном мире задача перевода рекламы в привычном понимании практически никогда не ста­вится. Чтобы рекламный текст выполнял свою коммуникативную функцию, его недостаточно перевести, он должен быть включен в культурную среду языка перевода. Эта интеграция осуществля­ется, как правило, уже на базе выполненного вчерне перевода, и тогда реклама пересоздается заново. Но даже задача первого этапа - перевод вчерне - иногда трудноосуществима, поскольку в тексте рекламы наблюдается избыточность функционально зна­чимых средств. Иначе говоря, рекламный текст перегружен средст­вами, которые нацелены на одно: побудить потребителя приобре­сти продукт. При такой «густоте» информации конфликт формы и содержания неизбежен, переводчик многого не сможет передать.

Несмотря на сложность и неоднозначность задач перевода рекламного текста, он привлекает исследователей уже давно. К. Райе еще в 1983 году посвящает ему целый раздел в своем ос­новополагающем труде (Reiss, 1983: 38-43) и безусловно зачис­ляет его в разряд «оперативных» (т. е. предписывающих) текстов в своей версии транслатологической классификации, опираясь на мнение И.Д. Бедекера о том, что «язык рекламы - апеллятивный язык», в котором содержится призыв «Этот товар ты должен купить» (Bodeker, 1971). Однако при анализе «смешанного харак­тера» языковых средств, оформляющих рекламу (Reiss, 1983:41), К. Райе приходит к выводу лишь об их прагматической эффек­тивности и «выразительности» (Einprägsamkeit), не допуская мысли о возможности комплексного состава коммуникативного

114

 

8*

 

задания (для этого, как отмечалось выше, на наш взгляд, недоста­точно того единственного параметра - коммуникативного задания текста, - который К. Райе предлагает положить в основу разгра­ничения транслатологических типов текста). Мы же (см. главу 3) предлагаем разграничивать прагматическую цель создания данного текста и его (текста) коммуникативное задание.

Текст рекламы не просто рассчитан на любого, самого неподго­товленного реципиента, он активно нацелен на то, чтобы предель­но расширить круг своих реципиентов. Поэтому реклама, как яркая бабочка, привлекает внимание издалека - в этом одна из функций ее изобразительного ряда. Именно расчет на массового потреби­теля (реципиента) диктует запрет на использование в тексте рекламы редких специальных терминов, грубого просторечия, диалектов - все эти средства могут применяться только в орна­ментальной функции, то есть для «украшения» и дополнитель­ной маркировки места производства продукта (так, в рекламе баварского пива встречается одна фраза на баварском диалекте). В организации самого текста, распределении информации и не­которых чертах стилистической окраски слов можно уловить более узкую предназначенность рекламы, приоритетную направ­ленность ее на определенную группу людей. Так, в рекламе часто просматривается возрастная ориентация. Детскую рекламу, напи­санную детским языком с намеренными «ошибками», различить совсем просто. Отчетливо намечается специфика рекламы, пред­назначенной в первую очередь пожилым людям, - темы здоровья и безопасности, преемственности поколений там на первом месте. Молодежная реклама маркирована прежде всего молодежным жаргоном. Есть в рекламном тексте и ориентация на уровень состоятельности: от рекламы для бедных до рекламы для миллио­неров. Более узкая приоритетная направленность рекламы выра­жается как содержанием и композицией (что для переводчика второстепенно, так как при переводе ни в содержание, ни в архи­тектонику текста он не вмешивается), так и особыми лексически­ми и синтаксическими средствами, эквивалентность передачи которых целиком зависит от переводчика. Так, в рекламе для пожилых людей встречаются устаревшие слова и обороты, еще входящие в общенациональный фонд языка, но уже малоупотре­бительные, и вариантные соответствия к ним нужно подбирать с учетом этого их оттенка. Слова из молодежного жаргона в мо­лодежной рекламе также передаются вариантными соответстви­ями с использованием молодежного жаргона языка перевода.

«Агрессивную» яркость рекламы и разнообразие средств ее оформления исследователи связывают не только с ее активной

 115

 

нацеленностью на максимальное число реципиентов. По мнению Р. Реш (Resch, 2000: 87), «рекламные тексты для большинства реципиентов не являются желанной информацией и поэтому должны соответствовать исключительно высоким стандартам качества, если они претендуют хотя бы на то, чтобы завоевать внимание, не говоря уже о претензии на успех».

Читая текст рекламы, мы не знаем, кто ее автор, имя автора никогда не указано, хотя достоверно известны имена «копирай-теров», мастеров по созданию идеи, образа рекламы и ее текста, но в сознании читателя, реципиента, эти имена не соединяются с известными текстами. Происходит это потому, что все мастер­ство автора состоит в успешном решении задачи, поставленной перед ним фирмой-заказчиком, и истинным источником текста (и его владельцем!) является именно фирма. Вместе с тем совре­менный текст рекламы настолько мощно использует ресурсы, раз­работанные художественной литературой и позволяющие бескрайне проявлять свою индивидуальность, что многие современные рек­ламные тексты несут отпечаток индивидуальности, доставляя читателю массу эстетических впечатлений. Все те средства пере­дачи эстетической информации, о которых мы будем говорить ниже, безусловно не безличны, их создал конкретный человек, это плод творческой индивидуальности.

Из предшествующих рассуждений уже ясно, что рекламный текст несет эстетическую информацию. Разумеется, передача эсте­тической информации - не главная цель рекламы. Исследуя информационный состав рекламы, мы можем ее коммуникатив­ное задание сформулировать так: сообщить реципиенту новые достоверные сведения (когнитивная информация), обеспечить надежность усвоения реципиентом этих сведений, воздействуя на его эмоции и память (эмоциональная информация), усилив эту надежность тем удовольствием, которое реципиент получит от текста (эстетическая информация), и тем самым предписать ему определенные действия (неэксплицированная или в малой степе­ни эксплицированная в тексте оперативная информация). Тогда рекламный текст выполнит свою функцию и за рекламой товара последует его приобретение, то есть будет выполнена прагмати­ческая цель применения данного текста в предметной ситуа­ции определенной сферы человеческой деятельности.

Характеризуя эту прагматическую цель как «продвижение рекламируемого объекта на рынке», Ю.К. Пирогова, обсуждая стратегии коммуникативного воздействия в рекламном тексте, приходит к схожим выводам о специфике коммуникативного задания текста рекламы: реклама осуществляет свое воздействие,

 

«актуализируя и удерживая объект в сознании адресатов, расши­ряя знания о нем, улучшая мнение адресатов о рекламируемом объекте, убеждая в его преимуществах, формируя и поддерживая заинтересованность в нем, сообщая о реальных или символиче­ских выгодах для адресатов и тем самым создавая предрасполо­женность к выбору данного объекта» (Пирогова, 2001:543). Наша характеристика служит лингвистическим подтверждением фор­мулировки Ю.К. Пироговой.

Переводчику предстоит передать средства, оформляющие разные типы информации, в их сложном переплетении. И все-таки попытаемся вычленить отдельные языковые средства, несущие один вид информации или сразу несколько, чтобы определить доминанты перевода. Ведь, как уже говорилось, реклама обладает колоссальной избыточностью средств, служащих ее коммуника­тивной задаче. Снимать эту избыточность нельзя, ее надо сохра­нить, но проблема выбора того, что доминирует, становится осо­бенно сложной.

Объем когнитивной информации, которую несет реклама, невелик. Это название фирмы, точное наименование товара, его технические характеристики, цена, контактные сведения (телефо­ны, адреса), обозначение сроков поставки, процент скидки и т. п. Оформляется эта информация с помощью нейтральной однознач­ной внеконтекстуальной лексики, близкой по характеристикам к терминам, а также с помощью цифр. Передача этих средств на язык перевода не представляет сложности, все они имеют одно­значные эквивалентные соответствия. Сложность появляется сра­зу, как только когнитивный компонент, например название фирмы, включается в какую-либо фигуру стиля, например рифмуется с другим словом (что-нибудь вроде русской рекламы: «Батарейки Джи-Пи. Увидел - купи!»). Бывают уникальные случаи, когда при переводе подобного текста удается сохранить и название фирмы, и факт рифмы, и семантику обоих слов, рифмующихся друг с другом. Но, как правило, переводчик встает перед выбором:

а) не сохранять рифму, но сохранить значение каждого слова;

б) сохранить первый компонент рифмы - «Джи-Пи», но за­
рифмовать его со словом, которое не имеет значения «купить»;

в) не ставить название фирмы в позицию рифмы, а со словом
со значением «купить» зарифмовать какое-либо другое. Что же
предпочесть? Какие потери будут минимальными, если мы
хотим, чтобы текст выполнял свою коммуникативную задачу?
В наших рассуждениях попытаемся сначала оттолкнуться от про­
тивного и ответить на вопрос: «Без каких своих компонентов этот
текст вообще перестанет выполнять свою коммуникативную за-

 

116

117

дачу?». И сразу выяснится, что мы можем обойтись без рифмы, без постановки названия фирмы в позицию рифмы и даже без слова со значением «купить». Но мы ни в коем случае не сможем обойтись без названия фирмы! Если оно исчезнет, реклама товара потеряет всякий смысл. Вот и ответ: абсолютным приоритетом в рекламном тексте пользуются компоненты, несущие когнитив­ную информацию, именно они являются инвариантными компо­нентами содержания, а все остальное составляет лишь «гарнир» или, скорее, «острые приправы», которые позволяют когнитив­ной информации рельефно выделиться и запомниться. Никто не возьмется точно определить, какая из этих эмоциональных и эс­тетических «приправ» подействует на читателя сильнее: рифма, игра слов, метафора или что-то другое. Ясно только, что не зна­чение слова само по себе, а его позиция в предложении, его эмо­циональная окраска, повтор самого слова, тот факт, что оно зариф­мовано с другим, выделяет слово на фоне других. Вот поэтому опытный переводчик, скорее всего, выберет вариант б, который обеспечит и сохранение когнитивного компонента - название фирмы «Джи-Пи», и его выделенность на фоне остального текста. Если и это не получится, то он пойдет по пути в, ослабив вы­деленность слова «Джи-Пи», но сохраняя и его, и «приправу» в принципе. И самым слабым решением будет выбор варианта а: он будет свидетельствовать о недостаточном профессионализме переводчика (слабо верится, что невозможно найти рифму к двум словам, если из них нужно зарифмовать два любых и лишь одно из трех не имеет вариантных соответствий!). Носителем эмоцио­нальной информации в этом тексте является структура побуди­тельного предложения, а ее переводчик на языке перевода вос­произведет без проблем.

Разобранный пример внушает надежду, что в большей или меньшей степени переводчик может передать все информацион.-ные компоненты, но инвариантным среди них все же является когнитивный. Однако бывают и безнадежные ситуации. Вот пе­ред нами готовая, уже переведенная с немецкого рекламная фра­за: «Шварцкопф - во главе красивых волос». Оставим на совести переводчика неполное соответствие этой фразы нормам литера­турного русского языка. Речь сейчас идет о том, как передан когнитивный компонент - название фирмы по изготовлению шампуней и косметики «Шварцкопф», и о том, удалось ли пере­дать эстетическую «приправу» к нему. В русском переводе смутно угадывается обыгрывание понятия «голова» (волосы - на голове, голова - глава, в словосочетании «быть во главе» реализуется второе значение слова «голова» - главный, первый, лучший).

118

Но в оригинале оно строится на «оживлении» самостоятельного значения компонента «-копф», который в имени собственном «Шварцкопф» собственной семантики не имеет, а как отдельная корневая морфема имеет значение «голова»! Тут переводчик бес­силен; «оживить» морфему иностранного языка не удастся, единст­венный выход - компенсировать игру слов какой-нибудь другой фигурой стиля, например рифмой, либо ввести перевод компо­нентов имени собственного и построить игру на них.

Мы столь подробно остановились на двух маленьких при­мерах передачи всего одной единицы когнитивной информации, чтобы наглядно показать, какие сложности может таить ее прио­ритетность и инвариантность.

Основным фоном, на котором выступают языковые средства, оформляющие когнитивные, эмоциональные и эстетические ком­поненты информационного комплекса рекламы, как правило, является письменная литературная норма языка, но тот вариант, в котором она выступает, вобрал в себя многочисленные черты устной речи, кроме того, границы этой нормы в рекламе размыты и допускают отклонения как в сторону высокого стиля (редко), так и в сторону просторечия. Тем не менее в рекламе встречается нейтральная лексика и нейтральный порядок слов.

Перейдем к средствам передачи эмоциональной информации. Шире всего в любом рекламном тексте представлены эмоцио­нально-оценочные средства, которые сопровождают характери­стику продукта. Абсолютно преобладает положительная оценка, которая выражается прилагательными, наречиями и существи­тельными с семантикой высокой степени качества, причем оценка эта часто гиперболизирована. Для выражения гиперболы поло­жительной оценки служат грамматические средства, такие, как превосходная степень прилагательных и наречий, а также лекси­ческие: наречия и частицы с функцией усиления, морфемы с се­мантикой усиления качества («сверх-», «супер-»), местоимения с обобщающей семантикой, которые распространяют суждение на всех представителей рода человеческого («О такой машине меч­тает каждый»). Функцию гиперболы часто выполняют в реклам­ном тексте слова и выражения с окраской просторечия и жаргона («Я просто тащусь!»), а также лексика, близкая к высокому стилю («невыразимо», «дивный»). Из устного разговорного обихода в рек­ламу пришли количественные гиперболы («В сто раз лучше»).

Носителями эмоциональной информации являются модные слова, а также иностранные слова и выражения. Модные слова дают читателю дополнительный положительный эмоциональный импульс: они сигнализируют о том, что он не отстает от моды, он не

119

хуже других, и с ним можно говорить на модном языке. Часть иностранных слов (сейчас в основном из английского) выполня­ет ту же функцию модных слов. Другие подчеркивают междуна­родный статус рекламного текста. Иногда иностранные слова служат средством экзотического обрамления характеристики про­дукта, отражая колорит страны происхождения (например, фразы на испанском языке в рекламе испанских вин или французские обороты речи в рекламе французских духов). Той же цели могут служить диалектальные включения в рекламный текст (фраза на швейцарском диалекте немецкого языка в немецкой рекламе швейцарского сыра). Иногда в рекламный текст включают извест­ные изречения на иностранном языке (на латыни, французском и др.), которые импонируют читателю, поскольку рассчитаны на его высокую образованность, и таким образом его восприятие рекламного текста сопровождается дополнительными положи­тельными эмоциями. Названные речевые средства зачастую обла­дают культурной спецификой, отражая концептосферу исходной культуры, что порождает сложности при переводе (о проблеме перевода таких компонентов англоязычного рекламного текста см.: Шутова, 2005).

Мощным средством передачи эмоциональной информации в рекламе является и синтаксис. Мы уже отмечали, что в реклам­ном тексте встречаются предложения с нейтральным порядком слов. Но значительно чаще используются эмоциональная инвер­сия, риторические вопросы и восклицания, парцелляция, неза­конченные предложения, синтаксический повтор (параллелизм). Вообще для рекламы характерен повтор на любом уровне -от фонемного до абзацного. Фонемный и морфемный повторы являются, как правило, дополнительным средством выделения когнитивных компонентов - чаще всего названий фирм и товаров (в германских языках чрезвычайно распространен традиционный для германской культуры аллитерационный повтор первой фоне­мы в слове; в русском языке популярнее конечная рифма). Лекси­ческий повтор многофункционален: чаще всего его функция -еще раз напомнить ведущие когнитивные компоненты (название фирмы, товара); он также может передавать взволнованный тон текста или же подчеркивать синтаксический повтор. Синтакси­ческий повтор (параллелизм) используется также широко: повтор однородных членов предложения служит, например, для всесто­ронней характеристики товара и одновременно - для нагнетания эмоционального напряжения; повтор элементарных предложений одинаковой структуры применяется прежде всего для создания эффекта неожиданности, когда контекстуально ожидаемый ком-

120

 

 

понент заменяется неожиданным (кстати, он-то, как правило, и содержит название фирмы или товара, например: «Посадить де­рево. Родить сына. Купить "Аристон-диалоджик"» - реклама сти­ральной машины).

Эффект неожиданности - важный аспект эмоциональной информации, которую несет реклама. Еще одно средство его со­здания - контраст лексики с различной стилистической окрас­кой: нейтральная - просторечная, высокая - грубая и т. п.

И наконец, самым большим разнообразием средств отличает­ся оформление эстетической информации. Часть их мы уже пе­речислили в разделе, посвященном эмоциональным средствам: ведь и фонетический повтор, и синтаксический параллелизм несут эстетическую нагрузку. Аллитерация и ассонанс, авторские парные словосочетания, игра слов, построенная на многозначно­сти или стилистическом контрасте, рифма, ритм прозы, метафора, сравнение - далеко не полный перечень средств, которые «укра­шают» рекламный текст и заставляют читателя испытывать удо­вольствие от его формы.

Оперативная информация в современной рекламе эксплици­рована лишь в малой степени (в рекламе начала XX века она была основной); формы повелительного наклонения составляют ма­лую долю текста; в качестве средства оформления оперативной информации может использоваться лексика с семантикой побуж­дения.

При переводе рекламы потери неизбежны, поэтому, как пра­вило, рекламные тексты относятся к III группе переводимости. Среди доминант перевода рекламного текста приоритетное по­ложение занимает лексика, оформляющая когнитивную инфор­мацию. По своим характеристикам она близка к терминологии (однозначна, нейтральна, независима от контекста) и передается с помощью однозначных эквивалентов. Прочие доминанты пере­вода можно признать равноправными, но при необходимости выбора переводчик старается передать в первую очередь те, которые служат дополнительными средствами выделения когни­тивных компонентов: 1) эмоционально-оценочная лексика с се­мантикой положительной оценки передается вариантными соот­ветствиями; 2) средства выражения гиперболы положительной оценки: превосходная степень прилагательных и наречий, наре­чия и частицы с функцией усилителей, морфемы с семантикой усиления качества, местоимения с обобщающей семантикой, оце­ночные высказывания с просторечной окраской, лексика, близкая к высокому стилю, количественные гиперболы разговорной речи передаются соответствующими грамматическими и лексически-

121

 

 

ми вариантными соответствиями; 3) модные слова передаются вариантными соответствиями, если в языке перевода такие же по значению слова являются модными или компенсируются други­ми по значению модными словами языка перевода; 4) иностранные слова, обороты речи и цитаты переносятся в текст без изменений; 5) диалектальные слова и обороты компенсируются просторечи­ем или нейтрализуются; 6) специфика синтаксиса: эмоциональ­ная инверсия, парцелляция, незаконченные предложения, рито­рические вопросы и восклицания передаются грамматическими соответствиями; 7) повторы всех уровней: фонетический, мор­фемный, лексический, синтаксический передаются всегда с со­хранением принципа повтора, но при невозможности сохранить соответствующую фонему или соответствующее значение лексе­мы они заменяются на другие; если нет возможности сохранить количество компонентов повтора, число их уменьшают; 8) игра слов, метафоры, сравнения, авторские парные словосочетания и другие лексические фигуры стиля передаются с сохранением принципа построения фигуры или компенсируются другой фигу­рой стиля; 9) фон литературной нормы языка воспроизводится в той мере, в какой он присутствует в подлиннике, с помощью вариантных соответствий; 10) стилистически окрашенная лексика: просторечие, жаргон, высокий стиль и др. передается вариантны­ми соответствиями с сохранением окраски, которая этой лексике присуща в подлиннике.

Наиболее значительное место в рекламном тексте занимают средства оформления эмоциональной информации, но отнесение его к примарно-эмоциональным текстам, как мы отмечали выше, весьма условно.

 

Личное письмо

:                                                           -                                                                                                                                            ■                                                                                                    :   ■■■' ■

Личное письмо - один из древнейших типов текста, вырабо­танный человечеством в целях передачи информации.

Источником его является всегда конкретный человек, кото­рый выступает как индивидуальность, реципиент - также конк­ретная личность (реже личное письмо обращено сразу к нескольким людям). Коммуникативное задание текста личного письма может варьировать в довольно широких пределах: ведь письмо может содержать когнитивную информацию, некие наставления или предписания, то есть оперативную информацию, описание чувств и ощущений (эмоциональная информация). Но в любом случае все эти сведения выступают на фоне субъективной эмоциональ-

122

но-оценочной окрашенности, что и позволяет считать эмоцио­нальную информацию в тексте личного письма доминирующей, а само письмо причислять к текстам примарно-эмоционального типа.

Палитра средств оформления эмоциональной информации в личном письме фактически ничем не ограничена. Здесь может встретиться любая лексика: от диалектизмов и жаргонизмов до слов высокого стиля. Среди синтаксических средств распростра­нены: эллипсис, инверсии и т. п. Ведущему типу информации соответствует и основной архитектонический принцип личного письма - ассоциативный.

Однако если с точки зрения использования стилевых регист­ров и чередования микротем текст личного письма представляет собой открытую систему, то оформление его как глобального текста подчинено жестким правилам. Оно определяется конвен­циями, сформировавшимися в связи с одной из основных комму­никативных функций личного письма - установление и поддер­жание контакта. Текст любого письма открывается приветствием и обращением - формулами установления контакта («Милый Алексей!», «Маша, привет!», «Дорогие мои!»). Стилевой регистр выбранной формулы контакта определяется характером отноше­ний источника и реципиента. Завершается письмо прощальным пожеланием («Всего доброго!», «Будьте здоровы!», «Всем при­вет!») и подписью. В качестве факультативных компонентов выступают дата написания письма и постскриптум. Передача этой специфики при переводе определяется соответствием готовых конвенций в двух языках.

Мера переводимости личного письма позволяет отнести его к I—II группам.

 

Деловое письмо

 

Выбрав в качестве особого типа деловое письмо, мы имели в виду любые его разновидности: запрос, предложение, реклама­цию, напоминание и др.

Коммуникативное задание текста делового письма - наладить и поддержать контакт и сообщить актуальную информацию. Контакт осуществляется через конкретных людей, но это не кон­такт индивидуальностей, как в личном письме, а контакт предста­вителей фирм, организаций или самостоятельных представителей свободных профессий. Этих людей связывает какое-либо дело. Значит, и источник, и реципиент - деловые партнеры. И отноше-

123

 

ния свои они строят по строгим правилам делового партнерства. Несмотря на то, что в деловой переписке важнейшую роль играет когнитивная информация, мы отойдем от нашей обычной схемы и обсудим другой тип информации, содержащейся в деловом письме, - эмоциональный. Ведь она содержится в тех первых словах, с которых начинается основной текст письма, и, кроме того, именно ее передача составляет трудность для начинающего переводчика.

Текст делового письма, как и текст всякого письма, откры­вается конвенциональной формулой приветствия. Это именно формула, поэтому нет никакого смысла переводить ее пословно. В каждом языке для разновидностей формул приветствия имеют­ся готовые соответствия, в нашем случае это только те формулы, которые относятся к этикету официального общения (например, в русском: «Глубокоуважаемый господин..!», «Уважаемая г-жа..!», «Дорогие коллеги!»). Последний из примеров (обращение «Доро­гой..!») имеет некоторый оттенок свободы и необязательности отношений и в сугубо официальной переписке не применяется. К именному обращению может добавляться титул или должность. В переводе они должны быть обязательно переданы. Немало сложностей возникает при передаче с европейских языков на русский слова «коллеги», поскольку в европейских языках оно в последнее время расширило свою сочетаемость и применяется по отношению к представителям любых профессий и обществен­ных групп (коллегами могут быть и сантехники, и христианские демократы, и футболисты). В русском же языке обращение «кол­леги» сохранило свой традиционный ареал применения по отно­шению к ученым, врачам, юристам, некоторым другим профессио­нальным группам. Поэтому в ряде случаев это обращение при переводе на русский язык заменяется другим: «Уважаемые со­трудники!», «Дорогие друзья!» и т. п. - в зависимости от ситуа­тивного контекста. Иначе не исключено, что обращение приобре­тет комический оттенок.

Какая эмоциональная информация содержится в обращении? Очень важная. Хотя на первый взгляд может показаться, что применение чисто формальных приветственных оборотов не слу­жит передаче чувств от источника к реципиенту. Чтобы разоб­раться в этом, задумаемся над тем, какие эмоции могут возникать при контактах людей вообще? Разумеется, самые разные, но суще­ствует два полюса возникающих эмоций: агрессивные и доброже­лательные. Агрессивные эмоции направлены на разрыв контакта, доброжелательные - на его развитие и закрепление. В ходе исто­рии коммуникации человек выработал языковые средства, спо-

124

собствующие стабилизации контакта, его развитию и закрепле­нию. Эти средства - формулы вежливости. Именно формулы, своего рода сигналы В. Кох и называет «сигналами вежливости», (см.: Koch, 1999: 205), маркеры доброжелательных эмоций. В ка­ком бы состоянии человек ни находился (расстроенном, раздра­женном, злобном), употребив формулы вежливости, он просигна­лил партнеру о том, что хорошо к нему относится, уважает его лично и его деятельность. Таким образом формулы вежливости закладывают фундамент стабильных положительных эмоций, пусть стандартных, но зато фундамент этот надежный.

Для тех же целей служат формулы вежливости, включаемые в основной текст письма («не сочтите за труд», «убедительная просьба», «очень просим» и т. д.), а также формулы прощания («С уважением...», «Всего доброго...», «Всего самого наилучше­го...»). Напомним еще раз, что из многочисленных формул веж­ливости из арсенала общенационального языка, применяемых человеком в жизни, переводчику делового письма пригодятся только формулы официально-делового этикета, примеры которых мы и старались приводить. Неуместны формулы просторечно-разговорного стиля, например: «Привет!», «Здравствуй, милый..!», «Пока!», «Бывай!», «Счастливо!», «Слушай, а ты...» и т. д. Точно такой же эффект стилистического несоответствия (переходящий в комический) вызовут формулы высокого стиля: «Достопочтен­ный..!», «Дражайший..!», «Засим остаюсь Ваш покорный слуга...» и т. д.

Следует отметить, что в современной деловой переписке все чаще стали встречаться письма, где отсутствует формула привет­ствия и названы только имя адресата и предмет письма. Это ха­рактерно для ситуации переписки, когда с адресатом уже налажен устойчивый контакт.

По-видимому, повышенной конвенциональной насыщенностью текста делового письма объясняется тот факт, что специфике пере­вода деловых писем в переводоведческой литературе уделяется так мало внимания. Преобладают «письмовники» - сборники образ­цов писем (см., напр.: Переписка, 2001; Деловая переписка, 2001).

Формулы вежливости создают позитивное эмоциональное обрамление когнитивной информации, содержащейся в письме, и от того, насколько точно переводчик их воспроизвел, зависит правильность ракурса, под которым подается эта когнитивная информация. Ее объективность обеспечена средствами, которые мы уже не раз обсуждали. Это термины, номинативность стиля (преобладание существительных), общий фон письменной лите­ратурной нормы с редкими включениями компонентов устной

125

 

 

 

 

литературной нормы. Официально-деловой вариант письменной литературной нормы включает большое число застывших оборо­тов речи, не имеющих, однако, статуса фразеологизмов, посколь­ку они не являются общеязыковыми, так называемых «клише» («заранее благодарны», «пользуясь случаем», «в дополнение к на­шему предложению»). Плотность информации повышена за счет передачи количественных данных цифрами и за счет общеязыко­вых сокращений (контекстуальные сокращения в деловом письме не приняты!). Пассивные конструкции в деловом письме встре­чаются в разделах, близких к научному стилю: в технологических описаниях, при обсуждении правовых норм. Основной же текст пишется от имени фирмы в форме 1-го лица множественного числа («мы») либо реже от 1-го лица единственного числа, но тогда принадлежность к фирме в тексте формулируется («Я как пред­ставитель производственного совета предприятия...»). Эмоцио­нально окрашенная лексика и экспрессивный синтаксис отсут­ствуют. Мнения и суждения выражаются с помощью лексики с оценочной семантикой в рамках литературной нормы («крайне нежелательно», «весьма благоприятное впечатление» и т. п.).

К доминантам перевода текста делового письма относятся языковые средства, обеспечивающие конструктивный контакт и передачу объективной информации. Это: формулы вежливости в рамках официально-делового стиля; термины; общий фон нейт­ральной письменной литературной нормы; цифры, сокращения; имена собственные; титулы, звания, должности; обращение от 1-го лица мн. ч.; лексика с оценочной семантикой в рамках пись­менной литературной нормы. Единицы перевода: фонема (при пе­реводе имен собственных); слово (при переводе терминов, титулов, званий и должностей); словосочетание (при переводе клиширо­ванных оборотов официально-делового стиля); предложение (при переводе формул контакта). Используемые виды соответ­ствий: однозначные, независимые от контекста эквиваленты (тер­мины, обозначения титулов, званий и должностей, имена собст­венные); вариантные соответствия (лексика в рамках письменной литературной нормы); трансформации (формулы контакта, некото­рые синтаксические структуры письменной литературной нормы).

Итак, эмоциональная информация в деловом письме сглаже­на и формализована; она лишь создает благоприятный фон для восприятия основного для этого текста вида информации - ког­нитивного; поэтому мы с полным правом можем отнести текст делового письма к примарно-когнитивным текстам. В соответ­ствии с описанными особенностями деловое письмо можно вклю­чить по степени его переводимости в I группу.

126

---

Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 565; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!