Текст как единица коммуникации

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 19Следующая ⇒

Доминирующий функциональный подход в разграничении типов текста, а также исследование специфических характеристик текста привели к эволюции представлений коммуникативной лингвистики и внесению корректив в модель речевой коммуникации и представление о коммуникативных актах. В 70-е годы доминировало представление о коммуникативном акте как обмене высказываниями, причем под высказываниями имелись в виду предложения, а текст понимался как последовательность высказываний. Такую трактовку акта коммуникации мы находим почти во всех работах по теории перевода, привлекающих данные коммуникативной лингвистики, например в работах В.Н. Комиссарова (Комиссаров, 1973). В этом случае единицей коммуникации считается предложение (высказывание), и именно оно наделяется коммуникативной функцией, то есть является носителем коммуникативного задания.

Начиная с 80-х годов под высказыванием, несущим коммуникативное задание, начинают понимать текст или его фрагмент, и именно текст мыслится теперь как единица коммуникации. «Коммуникация складывается из коммуникативных актов, в которых участвуют коммуниканты, порождающие высказывания (тексты) и интерпретирующие их», - пишет И.Н. Горелов (Горелов, 1990: 233), подчеркивая тождество высказывания и текста с точки прения коммуникации.

Коммуникативная лингвистика внесла свои коррективы и в представление о составляющих текста. Как отмечает С. Гепферих, С коммуникативной точки зрения нет смысла разграничивать вербальные и невербальные компоненты текста и сосредоточивать рассмотрение текста только на вербальных средствах его выражения (Gopferich, 1999: 61-62). Иллюстрации к тексту несут зачастую очень важную информацию, и игнорирование их нанесет столь существенный урон когерентному единству текста, что его статус как текста пострадает и коммуникативное задание окажется неполным. В связи с этим имеет смысл говорить не о вербальном, а о семиотическом составе текста. В свое определение текста С. Гепферих включает представление об изобразительной составляющей: «Текст - это тематически и/или функционально ориентированный, когерентный лингвистический или лингво-изобразительный комплекс, созданный с определенной интенцией, с коммуникативным намерением, выполняющий распознаваемую коммуникативную функцию... и представляющий собой содержательно и функционально законченную единицу» (Göpferich, 1995: 56 и сл.).

... . ■ ■,■-■■•

Теория интертекстуальности

Понятие интертекстуальности, то есть соотнесенности данного текста с другими текстами, отражает, на наш взгляд, прежде всего феномен текстовой вторичности (ср. также: Вербицкая, 2000). Нетрудно заметить, что феномен этот известен нам в сфере одноязычной и двуязычной коммуникации. Если углубиться в древние времена существования текстовой культуры, то среди устных воспроизводимых (согласнотерминуВ.Г.Адмони) текстов: эпосы, сказки, пословицы - существовали такие, которые после их воспроизведения, сказывания можно признать вторичными. Опираясь на существующую сюжетную канву и используя общепринятый конвенциональный алгоритм речевых средств, сказитель на основе исходного текста создавал свой, вторичный -

свою версию сказки или эпического сказания. Это обнаружилось при процедуре сбора фольклора. Подобную картину мы наблюдаем в бытовании анекдотов (в российском их понимании).

Среди многообразия современных текстов в рамках одноязычной коммуникации мы обнаруживаем две сферы, в которых используется механизм, приводящий к созданию вторичных текстов. Первая - сфера так называемых «утилитарных», или обиходных, текстов, которые создаются по модели, то есть согласно заранее известному, конвенционально обусловленному текстовому алгоритму. Таков текст договора, текст потребительской инструкции, текст нотариальной доверенности, текст документов физических лиц и мн. др. И здесь недостаточно применяемых в последние годы трактовок специфики порождения таких текстов: подчеркивания того факта, что они создаются с учетом существующих конвенций, то есть негласных социально обусловленных правил. Ведь они, в большей или меньшей степени, но повторяют слово в слово уже существующий первичный текст-образец. Вряд ли можно предположить, что текст нашего паспорта всякий раз создается заново с учетом конвенций. Нет, в готовую текстовую модель в точно заданных местах, обусловленных его первичной архитектоникой, включаются переменные компоненты текста.

Вторая сфера, где встречаются вторичные тексты, - это сфера художественной литературы, публицистики и рекламы. Именно феномен вторичности, наблюдаемый в этих текстах, а точнее -в художественном тексте - привел к формированию понятия интертекстуальности. Как известно, термин, предложенный Ю. Кри-стевой (Кристева, 2000: 427-457), первоначально использовался для анализа художественных текстов; и в версии М. Бахтина («диалог»), и в дальнейшей разработке И.В. Арнольд (внутренняя и внешняя интертекстуальность) он трактуется онтологически -как факт культурного взаимодействия и художественно-архитектонически - как прием (Арнольд, 1999: 422-424). Однако тут же стало ясно, что внешняя интертекстуальность, то есть использование цитат и аллюзий с разными функциями для целого текста, встречается в публицистике и рекламе, а цитаты - добавим -являются важными «островками» вторичного текста также в научной и научно-популярной литературе. Внутренняя же интертекстуальность, которую И.В. Арнольд называет фиктивной (имея в виду то, что это сконструированный автором, а не реальный первичный текст, заимствованный откуда-то), встречается во всех названных текстах, кроме научного, и с точки зрения закономерностей текстовой организации такую интертекстуальность стоило бы назвать воспроизведением текстового алгоритма, только не

обязательно в рамках целого текста (как это имеет место в уже рассмотренных вторичных текстах, создаваемых «по модели»), но и в рамках какого-то фрагмента текста. Случаи использования внутренней интертекстуальности как текстового алгоритма нстречаются самые разные. В качестве примера можно назвать аналитическую обзорную статью об игре сборной России по футболу из газеты «Московские новости» от 14-20 октября 2003 г., написанную в форме медицинского освидетельствования по всем правилам; причем это не подражание стилю медиков, а именно воспроизведение алгоритма текста с должной архитектоникой текста и разбивкой на разделы: «Пациент», «Симптомы», «История болезни», «Анамнез», «Диагноз» и т. д.

Отметим, что термины «внутренняя интертекстуальность» и «внешняя интертекстуальность» не являются на сегодня общепринятыми. Так, Г.В. Денисова предпочитает для обозначения цитат другой термин - «метатекст»: «Текст, представленный какой-то своей частью в другом тексте, становится описывающим текстом - «метатекстом» (Денисова, 2001: 113), отмечая, в свою очередь, отсутствие единства в толковании этого понятия и приводя в качестве примера концепцию А. Поповича, который считает метатекстами как тексты о текстах, так и тексты в текстах (Popovic, 1976). Приходя к выводу о необходимости дифференцировать понятие интертекстуальности как семиотического пространства и как конкретных контактов между текстами (Денисова, 2001:115), Г.В. Денисова предлагает во втором случае пользоваться понятием «интекст», под которым автор термина П. Тороп понимает «семантически насыщенную часть текста, смысл и функция которой определяются по крайней мере двойным описанием (в этом смысле он двутекст)» (Тороп, 1995: 132). Вместе с тем перечисленные термины, на наш взгляд, не противоречат один другому, поскольку рассматривают феномен интертекстуальности в разных его аспектах: структурном (И.В. Арнольд), семиотическом (Ю.М. Лотман), функциональном (Г.В. Денисова) и т. п.

Проблему соотнесенности текстов вторичного характера с литературными жанрами в лингвостилистическом ключе разрабатывает М.В. Вербицкая (см.: Вербицкая, 2000). Собственно, М.В. Вербицкая и вводит термин «вторичные тексты» в филологический обиход еще в 1983 году (см. ее примечание по этому поводу: Вербицкая, 2000: 3), понимая под ними тексты, характеризующиеся стилистической несамостоятельностью, и рассматривая прежде всего жанр пародии. Автор выявляет функции вторичных текстов в художественной литературе, их семиологи-

ческую, семантическую и когнитивную специфику, не пользуясь, однако, терминами теории интертекстуальности. Несмотря на узость рассматриваемого материала, сама постановка проблемы текстовой вторичности открывает широкую перспективу применения данного понятия для самых разных текстов, в том числе и для текстов перевода.

Обратимся теперь к наблюдаемой в естественной речевой коммуникации палитре вторичных текстов. В одноязычной коммуникации используются, как мы видели, следующие версии «вторичности»:

1) первичный текст является основой, и при воспроизведе
нии большая его часть сохраняется, как архитектонически,
так и лексически, но возможны вариации, а также сужение
и расширение (устное сказывание, исполнение воспроиз
водимых текстов);

2) порождение вторичного текста по исходной модели с раз
ной долей новых компонентов, но всегда эти новые компо
ненты появляются в предусмотренных первичной моделью
местах (утилитарные тексты);

3) тот же случай, но место и количество новых компонентов
не задано (публицистика, реклама);

4) вторичный текст присутствует в новом тексте в виде от
дельных фрагментов (внешняя интертекстуальность) или
в виде текстового алгоритма (внутренняя интертекстуаль
ность) (научный, художественный, публицистический текст).

Отметим, что в первом и втором случаях тип текста остается константным и коммуникативное задание - неизменным; в третьем и четвертом случаях, очевидно, меняется тип текста, и коммуникативное задание заранее (фрагментами или алгоритмом первичного текста) не задано.

А теперь обратимся к двуязычной коммуникации. Как мы знаем, сам процесс перевода предполагает порождение вторичного текста, неразрывно связанного с исходным. При переводе на другой язык любой текст по отношению к своему оригиналу может считаться вторичным, независимо от того, был ли он первичным или вторичным в исходной одноязычной среде. Его принципиальная вторичность заложена в самой сути перевода. Вместе с тем нам известно, что вторичный текст перевода не всегда полно и не всегда однозначно отражает текст оригинала; расхождения могут быть как качественными, так и количественными. И если при создании лингвистической текстовой типологии качество вторичности, присущее далеко не всём текстам, не может войти в число универсальных классифицирующих признаков, то при 28

создании транслатологической классификации, на наш взгляд, без него не обойтись. Выявление параметров вторичности текста перевода - одна из очередных задач теории текста.

К оригинальным выводам приходит Н.М. Нестерова. Отмечая, что термин «вторичный текст» первоначально возник в теории научно-технической информации и означал текст, который создается в результате аналитико-синтетической обработки первичного текста (Нестерова, 2002: 359), исследовательница отмечает особое положение текста перевода среди вторичных текстов, поскольку перевод призван замещать исходный текст в другой языковой и культурной среде (там же: 360). При этом, пишет Н.М. Нестерова, в определенных ситуациях текст перевода является вторичным только как определенная ступень в развитии смысла оригинала и приобретает черты первичного текста, и его, по мысли автора, уже нельзя назвать вторичным и «скорее можно определить как интертекст» (там же: 361). Мы же, как уже отмечалось, придерживаемся мнения, что и перевод, и интертекст суть проявления текстовой вторичности.

Для полноты картины следует отметить также еще один случай вторичности текста, отмечаемый А. Поповичем: так называемый перевод «из вторых рук» (вторичный); «речь идет о случаях непрямого перевода, через языкового посредника, к которому потенциальный переводчик прибегает тогда, когда не знает языка оригинала» (Попович, 1980: 60). А. Попович имеет в виду многочисленные в истории перевода случаи двухступенчатого перевода через подстрочник, которые пока совершенно не изучены перево-доведением и представляют собой сложную исследовательскую задачу.

Итак, теория интертекстуальности в ее лингвистическом аспекте, затрагивая феномен вторичности текста, подводит нас вплотную к выработке одного из релевантных типологических критериев при создании транслатологической классификации типов текста.

Выводы

Наш краткий обзор аспектов исследования текста в современной лингвистике вместил далеко не все направления, интересующие сегодня ученых. За пределами нашей ретроспекции остались психолингвистические проблемы, связанные с порождением и восприятием текста, фонетические характеристики текста, теория аргументации, а также весь комплекс стилистических проб-

лем. Исследование когнитивных аспектов текста, на перспективность которого справедливо указывает К.А. Филиппов (Филиппов, 2003: 292-300), - пока молодое направление, и в его рамках можно отметить на сегодня лишь значительную работу В.Е. Чернявской, доказывающую обоснованность появления когнитивно-дискурсивного анализа текста (Чернявская, 2005:14-28). Мы постарались, однако, остановиться на тех ракурсах теории текста, которые представляются нам важными для построения теоретической базы особого раздела переводоведения - транслатологии текста.

Глав а 2

■

Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 490; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!