Дело отцов Герасима и Нифонта
Но положение келлиотов ничуть не улучшалось со временем, несмотря на активную позицию Русского Посольства.. Если бандитские нападения все же были редкостью, то со стороны монастырей, протата и патриархии происходило систематическое давление на келлиотов. В 1911году произошла вопиющая истории с русскими келлиотами Нифонтом (Красновым) и Герасимом (Поповым). Он были подвергнуты преследованию за то, что с согласия своего кириархиального монастыря стали перестраивать свои келлии. Они дают разъяснение случившемуся в письме Константинопольскому послу от 12 октября 1911 года[xcviii].
«В Патриаршей Синодальной грамоте, занесеной в Современный свод законов Великой Христовой церкви, в которой говорилось:
«Все келлии и скиты как в прошлом с самого начала, так и в будущем все время составляют неотторжимую и неотделимую собственность священных монастырей, от которых они зависят….»
Затем упоминается обязательный келлиотский акт. «Настоящим ( с приложением печати и собственноручно подписанным нашим монастырским актом, объявляется что пришедший в наш (Название) монастырь преподобнейший отец (имя) просит купить у нас келлию наследственно на три лица, согласно издавна существующему порядку и обычаю. Первым лицом состоит старец, вторым (имя), третьим (имя), причем они обязаны увеличивать и обрабатывать имущество келий, и свободно пользоваться ее доходами, как полные хозяева. Ни один из нас, или наших приемников не должен их ни в чем беспокоить. Этим самым нам лишний раз подтвердили нашу келлиотскую зависимость относительно монастырей и прямой долг перед Великою Христовою Церковью, требующий от нас «увеличения» и «обрабатывания» своего келлиотского имущества, заключающегося в наших келлиях исключительно из зданий храма и братских помещений, неудовлетворяющих в настоящее время нашим насущным требованиям.
|
|
|
Будучи послушными исполнителями желаний Великой Церкви, и верными сынами своего далекого отечества; мы, иеромонахи–настоятели Нифонт и Герасим, по усердию своему и силе возможной, приступили с благословения господствующего над нами Хиландарского монастыря к выполнению своих христианских и патриотических обязанностей: первый к постройке здания для братских и паломнических келлий; второй – к сооружению храма.
Вместо отеческого сочувствия членов духовной власти нашему святому делу, мы встретили, по обыкновению, одну неприязнь и корыстолюбие со стороны некоторых отцов Протата, предлагавших нам оградить наше спокойствие в постройке за «некое» количество турецких лир, но не удовлетворив свои «наживательные» аппетиты, святые отцы Протата, забыв 9-ю заповедь Господа, обратились с доносом к Константинопольскому патриарху, оклеветав Хиландарский монастырь во взяточничестве и торговле монастырскими «благословениями», о чем было сообщено патриархом турецкому министру внутренних дел с указанием, даже размера взятки: (250 тур. лир, и просьбой запретить нам дальнейшую, якобы незаконную постройку, благословенную Хиландарем.
|
|
|
Возложенную министром миссию солунский вали поручил исполнить афонскому каймакаму, который на месте убедился в нашей правоте и формальной законности построек, ввиду чего и воздержался положить м свое «veto» на наши строительные действия. Предполагая инцидент исчерпанным, мы были поражены, получив от наших доброжелателей копии с патриаршего письма, адресованного в Хиландарский монастырь…»
В этом письме, написанном в обычном витиеватом греческом стиле и подписанном Константинопольским патриархом Иоакимом, говорилось о том, что монастырь должен немедленно прекратить уже начатые якобы «незаконные» постройки в этих келлиях. Там же говорилось, что чуть ранее церковь уже требовала остановить эти постройки, но старцы обители ответили, что разрешили эти постройки не видят основания их останавливать. Соответственно, если монастырь этого не сделает, то «обитель будет отстранена решением Синода от участия в Протате с лишением присвоенных прав», а «келлиотов, испросивших незаконное разрешение для возведения больших зданий», переменяющих «вид келлий, предавая им вид монастырей и обителей, и вообще делающих много противоположного местному закону, причиняя нравственный и материальный вред» наказать запрещением «совершенно священнодействовать в их келлиях» [xcix].
|
|
|
Далее о. Нифонт сообщает, что три года назад получил от Хиландаря письменное разрешение на строительство корпуса, причем план и размеры были согласованы. Протату не могли не быть известны размеры здания при утверждении и строительстве фундамента. Три года Протат молчал по поводу стройки и о. Нифонт это молчание считал аз одобрение. Кроме того, «о размерах строящего здания было известно и турецкому министерству и строительной комиссии, осматривавшим постройку и планы, после чего разрешивших беспошлинную доставку материала…»[c]. Точно таким же образом шла постройка храма и в келлии св. Иоанна Богослова, закладка которого совершена была торжественно, а о размерах его сообщалось любому желающему. А теперь иеромонахам Нифонту и Герасиму «грозит незаслуженное наказание за их действия, ибо, злоба Константинопольского синода и патриарха, в своем ослеплении, всегда предпочитает разражаться над нашими русскими келлиотскими головами».
|
|
|
Обратим внимание: простые русские келлиоты лучше представляли себе реальность, чем русские архиереи. Много возвышенных и хороших слов было сказано о патриархе Иоакиме, якобы друге русских монахов. Келлиоты же установили, что гонения на них инициировались патриархией. И даже если учитывать, что на патриарха могли влиять члены синода, то все равно мы опять приходим к выводу, что Патриарх сознательно и осторожно проводил антирусскую политику. Келлиоты нашли достойный ответ на происки Синода:
«Не оказывая никому никогда сопротивления мы лишь придерживаемся точному исполнения указа Патриарха и Константинопольского Синода, особо предписавших беспрепятственное и непосредственное подчинение монастырю, от которого зависим».
Далее они говорят о том, что «незаконное разрешение» они получили у монастыря игуменьей которого является Сама Божия Матерь. А если говорить о нанесении якобы нравственного и материального вреда, то келлиоты напоминают, что покупали материалы для строящихся здании почти у всех афонских монастырей. Таким образом, они принесли всем этим монастырям доход, и вряд ли старцы монастырей считают деятельность этих келлий материально вредной. И они же задают вопрос «как назвать тогда поступок Протата, который знал о строящемся здании келлии Св. Троицы, знал о закупаемых ею материалах, о его количестве из плана о размерах строения, знал, и молчал три года до самой постройки крыши, то есть до тех пор, когда окончилась покупка келлией материала из греческих монастырей, теперь, те же самые монастыри, чрез своих антипросопов, участвуют в обвинении келий в «незаконной постройке»».
Далее в письме говорить, что строимые келлиотами здания находятся в изолированном положении, на высоком месте никому не могут загораживать света, «а своим приличным чистым и красивым видом, могут служить примером для греческих обителей…»
«Все греческие придирки оставляют одну сплошную ложь, которую, благодаря сильно развившейся за последнее время ненависти греков к нам, русским благословляет высшая православная Константинопольская власть, стремящаяся к ограничению и уничтожению всего русского на Афоне. Имея перед собою такого неумолимого врага играющего своими «запрещениями, и «проклятиями», мы поэтому, надеясь на Промысл Божий обращаемся к Вашему Высокопревосходительству с всепокорнейшей и смиреннейшей просьбою, прося не отказать в своей высокой защите нам, верным хранителя м православия и верноподданнических чувств выражаемых нами неоднократно на деле», ‑ еще раз мы видим, что келлиоты трезво понимают ситуацию, видят своих врагов, знают их методы и не питают иллюзий и единственную силу, способную их поддержать, видят в соотечественниках мидовцах. Хотя многим может показаться, что греческие монахи должны быть ближе русскому монаху, чем соотечественники из внешнеполитического ведомства. Но это дело опытное, экспериментальное. Оказалось, что сотрудники посольства более пекутся об укреплении православии на Востоке, чем некоторые духовные лица и сотрудники Святейшего Синода. Как мне, надеюсь, удалось показать, именно русские монахи были возродителями древних форм монашеской жизни. Конечно, и среди греков были достойные монахи. Но именно русские пытались повсеместно ввести обще житие, бывшим практически единственным видом монашества среди русских.
К тому же о. Нифонт и о. Герасим говорят, что всегда старались помочь своему Отечеству. Так о. Нифонт пожертвовал на Красный Крест 10 тыс. рублей, ежегодно посылал средства на нужды русской больницы в Солуни, в значительной мере поддерживал русскую школу в Константинополе. О. Герасим соорудил иконостас в память чудесного избавления от опасности наследника престола в Японии, пожертвовал икону в храм в память избавления царской семьи во время крушения поезда, создал Второафонскую обитель около Пятигорска и там же организовал церковно-приходскую школу. Они, конечно, не должны рассказывать о своих делах, потому что это противно монашескому смирению, но делают это ради сохранения своих обителей, чтобы показать, что они не крамольники, не сребролюбцы, не еретики.
Храм в келлии Иоанна Богослова был заложен в 1911 года 12 апреля в память 300-летия дома Романовых. Закладка совершилась в присутствии общего собрания Братства Русских келлий и представителя посольства Н.В. Кохманского специально для этого приехавшего на Афон по поручению Императорского Посла. «Но, не так отнеслись к этому торжеству греки и греческое духовенство, возмутившиеся по поводу храма, создаваемого патриотическими чувствами в память дорогого для русских события; их ненависть направила все свои силы для прекращения работ по постройке храма…»[ci]
В этом конфликте сербский монастырь Хиландарь вел себя весьма достойно и «ответила, что раз обитель Хиландарская дала позволение названным келлиотам строиться, не может теперь согласиться с приказанием Великой Церкви и воспретить им продолжать постройку». Что и навлекло на нее гнев[cii].
Особенность этой истории не только в том, что действия Патриархии и протата были возмутительными, но и то, что келлиотов поддержал кириархиальный монастырь.
Действия русских дипломатов оказались весьма эффективными, поэтому уже в письме от 20 декабря некто Папаиоанну по поручению Священного Синода сообщал, что с русских келлиотов Нифонта и Герасима снято церковное запрещение[ciii]. Заметим абсурдность сложившийся ситуации. Греческие церковные власти очень любили ссылаться на древние традиции и законы. А тут решением Синода, крайне не свободного и являющегося по сути собранием нескольких архиереев, вносятся революционные, но выгодные для греческих монахов решения. Если уж брать древние законы, то монашество представляло собой свободное единение людей, принявших определенные обеты, и в начале вообще не подчинялось местным архиереям, кроме богослужебной жизни. Тут же решением отдельных архиереев, оказавшихся на тот момент а Константинополе, во главе с патриархом, по нескольку раз, а порою и весьма на короткое время всходивших на престол, решаются судьбы единственного в мире монашеского государства, созданного Самой Пресвятой Богородицы. И столетия потом греки будут ссылаться на довольно сомнительные решения Синода, не обладающего непогрешимостью, которую по мнению некоторых обладает только папа римский.
Дата добавления: 2019-02-26; просмотров: 178; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!