Скудность мультикультурализма
По мнению Берри не существует оправдания для вмешательства в поддержку меньшинств по двум факторам: негативный фактор – это привлечет внимание к неясной позиции мультикультурализма, позитивный- это подтверждает широту либеральных принципов справедливости и равенства. Негативная критика начинается с наблюдения, что культурную практику нельзя освободить от обязанности удовлетворять всемирным смысловым стандартам и моральным принципам только потому, что она создает культуру меньшинства. «Либеральная позиция заключается в том, что каждая культура, чьё существование зависит помощи в убежище, батарейки или неоправданном лишении свободы, должна измениться. (Берри,2001,стр.257). Хотя некоторые культуры могут действительно вызывать восхищение, другие действительно ужасны. Заявление, что практика является неотъемлемой частью жизни определенной группы меньшинств, не придает многозначительности доводам мультикультурализма. Наоборот, благополучие человека не зависит от культурных различий: «потому что все люди фактически одинаковы когда они появляются на свет…и нет никакого абсурда в утверждении, что для человека существует только один правильный образ жизни».(стр.262) Но это не в коей мере не умоляет тот факт, что существует общее представление о хорошей жизни. Здесь эгалитарный либерализм проявил себя очень успешно, позволяя меньшинства делать то, что они захотят, при условии, конечно, что они будут действовать в рамках международных прав человека. Несмотря на то, что « сам факт существования неразрешимых разногласий в вопросе о природе хорошей жизни… само по себе является предпосылкой в споре о либеральных институтах», это не оправдывает распространение культурных практик меньшинств: во-первых, потому что некоторые культуры меньшинств морально предосудительны, и во-вторых, потому что культуры меньшинств не являются обязательным атрибутом для благосостояния человека.(стр.263)
|
|
|
Берри оспаривает миф «романтического натурализма», который гласит, что все культуры имеют одинаковую ценность. Представление о том, что разные культуры несопоставимы, и в каждой есть свой моральный мир, не является верным:
…очевидно, что некоторые общества создали больше ценных идей и артефактов чем другие. Таким же образом мы можем судить, что некоторые культуры (с точки зрения антропологии) лучше чем другие: более благочестивы, более свободны, более просвещенны, и главным образом лучше подходят для благосостояния человека(стр. 267).
Берри всего в нескольких словах описывает эту позицию, чтобы тем самым смягчить ее: Чарльз Тэйлор считает, что мы должны исходить из предположения о равноценности культур. По мнению Берри проблема в суждениях Тэйлора является двоякой: он выносит на суд общественности вещи, о которых каждый должен судить сам и ставит задачи абсолютно невыполнимые. Нельзя, к примеру, одновременно и на равных правах признавать убеждения Южных Баптистов, которые считают, что гомосексуализм расходится с волей Божьей и верования некоторых личностей и сообществ, что гомосексуализм имеет право на существование. И дело не в том, что одновременно признавать и то и другое психологически недопустимо, а в том, что это логически невозможно.
|
|
|
Теперь рассмотрим проблему соотношения человеческих прав и доктрины мультикультурализма о равенстве культур. Здесь Берри переходит от критики культурного релятивизма к утверждению всеобщих ценностей. Он обращает внимание на то, что подтверждать равенство культур и всеобщность ценностей справедливости и равенства - значит делать межкультурное заявление, которое состоит в глобальном философском мышлении. Либерализм не является культурно релятивным: представление о том, что либеральные права зависят от публичного подтверждения равноценности культур, на самом деле есть ничто иное как угроза этим самым правам. Эгалитарный либерализм основан не на суждении, что «вот каким образом мы это делаем здесь у себя на западе», а на всеобщем заявлении, что «просто правильно так делать». Однако это неправильно делать умозаключение, что непримиримость либералов приведет к подавлению нелиберальных культур; наоборот культуры меньшинств будут процветать, если у них будет возможность свободно себя выражать в рамках эгалитаризма. Опять же вывод один: либералы могут признать разнообразие культур только при условии, что культуры меньшинств никаким образом не будут подрывать принципы равенства и нарушать человеческие права и должны перестать проповедовать плюрализм.
|
|
|
По словам Берри коренная ошибка мультикультурализма в том, что предполагает, что обладание культуры отличительными чертами является определяющим фактором для меньшинств, и что такие меньшинства не могут процветать, в первую очередь, потому что их культуры не популяризируются.
Последствиями такой «культурализации» группы личностей является систематическое игнорирование альтернативных причин неблагоприятных условий существования этой группы. Таким образом, члены одной группы могут страдать не потому что отличительные культурные задачи, а потому что им не удается достичь общепринятых целей, таких как хорошее образование, интересная и высокооплачиваемая работа(или возможно хоть какая-нибудь работа), безопасный и благоприятный для жизни район, доход достаточный для того чтобы позволить себе нормальное жилье, одежду и пищу, участие в социальной, экономической и политической жизни общества(стр.305)
|
|
|
В завершение Берри говорит о том, что так называемая «проблема» мультикультурализма это ничто иное как псевдо – проблема надуманная приверженцами политики различий, тем не менее, он соглашается, что такие политические практики вполне могут сделать из культуры проблему. Огромное количество меньшинств процветает в эгалитарной среде без какой-либо специальной помощи, отсюда настоящий спорный вопрос как сделать эгалитаризм реальностью.
Либеральный эгалитаризм
Отвергнув программу мултикультурализма, Берри предлагает свою собственную, аргументируя, что абсолютно возможно согласиться с существованием культурных различий, пока мы утверждаем, что политика мультикультурализма несовместима с равенством. Он говорит, что невозможно одновременно провозглашать культурное различие и настаивать на всеобщем равенстве. Это не значит, что существование разных культур неважно, просто отношение к ним мультикультурализма является неправильным. Сердце эгалитаризма Берри – теория, по которой закон должен быть один для всех, вне зависимости от класса, вероисповедания и культуры. Он различает негативное и позитивное законодательство: так негативное законодательство может освободить Сикхов от следования закону, требуя одевать шлем перед поездкой на мотоцикле, в то время, как позитивное законодательство может зарезервировать квоту мест в школе и квоту рабочих мест для представителей меньшинств. По словам Берри, несмотря на то, что представителям меньшинств нужно разрешить заниматься своей культурой и вероисповедоваться в частной среде, нет повода освобождать их от исполнения законов, отвергая принципы равентсва. Мы все вправе ездить на мотоцикле в шлеме, если того требует закон. Если религия не позволяет Сикхам делать это, то у них всегда есть выбор средств передвижения. Берри признает, что в определенных случаях освобождения от закона могут быть оправданы на основе политической дальновидности, но критикует тех, кто считает, что такие послабления необходимы во многих случаях. Это не значит, что нужно совершать ошибку из-за значения религии: «это совершенно верно, потому что либералы признают важность роль религии в жизни многих людей и подчеркивают значение нейтрализации религии как политической силы. Из этого следует, что не существует такого дела, в котором позитивное законодательство могло бы поддержать группы меньшинств. Берри так же допускает, что передача религии в частные руки не удовлетворяет сомнения тех, чьи взгляды требуют существования какой-либо формы общественного строя. Ислам, к примеру, требует нелиберального строя и как следствие всегда существует напряженность в отношениях между исламом. Берри признает, что либерализм не является культурно нейтральным, но утверждает, что именно в справедливости и заключается его не нейтральная позиция. «Слепой к различиям» либерализм настаивает на том, что ни одна религия или культура не должна иметь привилегированное положение: нельзя возвращаться к кастам.
Говоря о правах групп, Берри признает, что либеральные общества должны разрешить самоуправление в лице общинных групп (например, семьи) и корпоративных групп(например, церкви). Тем не менее, либералы не могут закрыть глаза, когда такие группы используют и вредят людям. Это дает основу эгалитарной теории Берри о правах меньшинств. Либералы, утверждает он, не должны настаивать на том, чтобы эти группы адоптировались к либеральным принципам, даже к принципу независимости, самоуправления. Либерализм это не прокрустов строй: «группы должны иметь все возможные свободы, чтобы заниматься своими делами в соответствии с волей их членов» (стр. 148). Однако существует два законных ограничения этих свобод: первое - «члены группы могут объединяться так, как они хотят, только если они не нарушают законов, которые защищают права людей, не состоящих в этой группе» (стр. 148); второе – « государство предусматривает за каждым членом группы право на выход из нее, и долг государства - убедиться в том, что никто из руководителей группы не покушается на права тех, что решил из нее выйти»
Хоть программа Берри настаивает на моральном императиве быть слепым к культурным различиям, но не надо быть слепым в других областях. Основной принцип равенства означает, что либералы не должны игнорировать различие между бедными и богатыми, работающими и безработными, хорошо образованными и необразованными. Несмотря на то, что либералы должны сохранять нейтралитет относительно культурных различий, они не должны этого делать относительно распределения товаров и равенства возможностей. Это признание различий согласуется с аргументами, приводимыми Берри, потому что такие принципы относятся ко всем граждан, вне зависимости от их культурной самобытности. Здесь государственное вмешательство абсолютно неприемлемо, но в ряде случаев необходимо, если нужно установить истинное равенство:
Отличительная черта либерала… это человек, который представляет, что существуют определенные права, запрещающие угнетение, эксплуатацию и нанесение вреда. Каждый человек имеет эти права. Это значит, что «культурные различия» и плюрализм при каких бы то ни было обстоятельствах всегда превосходят ценность основных либеральных прав.(стр.132)
Обсуждение и критика
В книге «Культура и Равенство» есть определенное количество утверждений, которые требуют обоснования. А) Отказ от культурного релятивизма. Б) Признание того, что эгалитарный либерализм является всеобщим трактатом, требования которого состоят в том, что если либералы хотят быть последовательными в их убеждениях и практиках, то они не должны компрометировать свою собственную приверженность к равенству прав. В) Некоторые приверженцы «политики различий» позиционируют мультикультурализм как всеобщий полу- нарративный, и несмотря на заявления, что мультикультурализм защищает права всех меньшинств, на самом деле представляет собой взгляды элитной « Политической Полиции Мысли»(стр.271). Г) Прагматическое заявление, что эгалитарный либерализм является самым справедливым государственным строем, доступным на сегодняшний день демократическому обществу, и что нельзя пренебрегать его истинными достижениями. В общем, у меня есть определенные замечания по поводу программы предлагаемой Берри.
Мой первый и основной вопрос, который я хотел бы обсудить, состоит в том, что Берри не воспринимает культуру меньшинств так серьезно, как он утверждает. Возьмем следующий фрагмент, в котором он рассматривает проблему выбора, стоящую перед религиозными группами. Проблема касается запрета на употребление в пищу мяса животных, если только эти животные не умерли своей собственной смертью, как того требует религия: Поняв, что их ждет будущее без мяса, некоторые евреи и мусульмане вполне могут решить их веру надо пересмотреть таким образом, чтобы разрешить употребление в пищу животных убитых человеком … сложно понять почему коровы и овцы должны страдать, чтобы обеспечить мясом людей придерживающихся определенных религиозных убеждений. (стр.35,43)
Как бы вы не оценивали вышесказанное, аргументы Берри вместе с неслучайным использованием эмоциональных высказываний, показывают нам исключительное отсутствие сопереживания. Допуская законность принятия коллективных решений относительно благополучия животных, он предлагает три варианта: а) полный запрет на убийство животных ради пищи, б) гуманный способ, состоящий в том, что животных надо оглушать перед умерщвлением, в) либеральный подход, предусматривающий запрет гуманных убийств на основе религии. Берри, не являющийся ни человеком верующим, ни вегетарианцем, утверждает, что забои скота будут с большей вероятностью полностью запрещены. Он исключает возможность запрета на почве того, что это недопустимо, чтобы такой метод был разрешен, пока это запрещено тем для кого это имеет религиозное значение». (стр.43)
Важно чтобы обсуждения вопроса о благополучии животных ограничивалось либарльными кругами; теологическое обоснование Берри забоя животных ни к чему не приведет. Хотя очевидно что он хорошо разбирается в религии, в книге мало доказательств того, что он использует теологические аргументы в их собственном значении (Линзей,1994). Это наблюдение должно быть воспринято в свете тенденции, которой придерживается Берри, тенденция, которая просматривается в книге, и состоит в приуменьшении значения религии с рациональной и моральной точки зрения гуманизма. В том случае если мы хотим послушать с сочувствием и прямотой проблемы религиозных сообществ, то оказывается, что на первый взгляд теологические перспективы не обсуждаются. Если так, то в условиях общего согласия, очевидно, что суд присяжных ошибается в решении вопроса о забое животных, и что, следовательно, мы стоим перед выбором из трех взаимоисключающих вариантов. Здесь очень непросто согласиться с Берри, что «невозможно найти разумное обоснование стратегии закон + исключение». (стр.42)
Факт того, что в обществе нет единой позиции по этому вопросу, дает нам базу для такого обоснования: представляя возможность того, что воля божья, а не созданная человеком философия составляет определяющий фактор, конечно вполне разумно для общества предпочесть смешанное решение, согласно которому каждый будет в праве сам выбирать употреблять ли ему мясо или нет, или выбирать мясо животного, убитого тем или иным способом. Этот выбор, по сути, исключает религиозные положения: факт того, что Берри считает свободным выбор без теологического обоснования, по крайней мере, приводит в замешательство.
Непризнание Берри значения идентичности групп гораздо глубже, чем просто отсутствие внимания ко всему, кроме либеральных доводов. Он не старается проводить различия между разными формами и типами культуры меньшинств. Здесь я имею в виду ключевые различия между меньшинствами ,в общем говоря,солидаризироваться с их широким представительством(например защитники прав гомосексуалистов), меньшинства с преданностью делу стараются сохранить их местное культурное наследие(например защитники Уэльского языка), и меньшинства приверженные глобальным религиозным трактатам(например, Мусульмане). Относясь с уважением к последним меньшинствам, Берри не пытается различить религиозные традиции на основе их теологических, онтологических, эпистемологических, эстетических, моральных и духовных взглядов. В результате возможность того, что к религиям и культурам меньшинств нужно прислушаться, потому что они просто могут оказаться верными, Берри просто не допускает.
«Культура и Равенство» состоит из дискуссий либерализма о либерализме: Приверженность Берри к глобальным ценностям делает преждевременным предположение о том, что такие ценности будут найдены в либеральном диалоге. Отсюда его основная задача убедиться в том, что диалог (либерального) эгалитаризма одержит верх над диалогом (либерального) мультикультурализма. Ни на каком этапе он не одобряет возможность связи с альтернативными нелиберальными суждениями, наоборот, его стратегия в нейтрализации их при помощи политики легкого контроля, сдерживания и приватизации. За риторическим утверждением, что такая стратегия является «справедливой», стоит патерналистическое предположение, что меньшинства не могут предложить ничего существенного в диалоге, касающемся всеобщих ценностей и истин. В своих рассуждениях о эгалитарном либерализме Берри приходит близко к закрытому виду общества, охарактеризованного Карлом Поппером как общество живущее в « в чарующем круге неизменных табу, законов и традиций, которые так же необратимы как восход солнца или смена времен года»(Поппер, 1996, стр.57). По крайней мере, до этого момента его видение либерализма является действительно прокрустовым: потому что покуда либерализм истинен, и либеральные ценности всеобщи, Берри и его коллегам эгалитаристам не нужна принимать во внимание нелиберальные альтернативы.
Приходя к этому, Берри наносит ущерб широким традициям либерализма, на которых его эгалитаризм и основан. Заслуживает внимания еще и тот факт, что Берри не ссылается на одного из отцов- основателей либерализма Джона Локка, который пришел к либерализму благодаря своей большой приверженности к идеям свободы и терпимости( Локк,1993а,1993б). Центральная идея Локка состоит в высокой оценке жизненного смысла, и неотвратимой условности наших убеждений, нашего общественного строя. Локк видел первоочередную задачу либерализма прагматической. Эта задача была в эффективном управлении сознанием общества, в котором плюрализм убеждений быстро становился нормой. Николас Вольтерсторф полагал, что эта идея либерализма изначально служила как открытая мораль, нежели закрытое мировоззрение, основанное на поиске ответа на вопрос: «Как мы можем выбрать путь по которому идти, когда нас всех заставляют, отказаться от небольшого участка знаний и войти в сумерки веры и неверия(Вольтерсторф,1996, стр.10). Он говорит, что Локк придумал свою программу, чтобы учредить «логичную практику», в которой благосостояние общества улучшается благодаря поддержке связи между альтернативными и потенциально конфликтными верами. Он был «живым глазом общества, в котором люди с разными традициями живут вместе в справедливости и дружбе, общаясь друг с другом и плавно отходя от своих традиций в результате такого общения»(Вольтерсторф,1996,стр.246). Такое государственное устройство вызывает такие же чувства как и либералы заинтересованные в признании голосов различий. Тем не менее, очень важно осознать, что процесс признания и поощрения культурных различий не требует пожертвований. Существует совокупность исторических отношений между либерализмом прагматическим и либерализмом эгалитарным, и отнюдь не ясно, возражает Берри, почему эти два либерализма должны взаимно исключать друг друга. Нет причины, по которой либерал не может и придерживаться всеобщих прав, и искать – насколько это возможно в политике- гарантии соблюдения этих прав, показывать большее великодушие относительно меньшинств, чем, как оказывается, это делает Берри. Пока остается возможность, что тот или иной не либерал может оказаться прав, или, по крайней мере, у него есть потенциал проникнуть в суть и осознать перспективы всеобщего смысла человечества, тогда и честность и интеллектуальная прямота диктует нам, что эта возможность должна быть непременно использована.
Нет ничего противоречивого в эгалитарном либеральном утверждении приверженности к либеральным ценностям: честности и равенству и в тоже время признавать, что общество только станет богаче, если будет активно поддерживать разговор с теми, кто им противоречит. Хоть это может не удовлетворить всем требованиям нелиберальных групп, это все равно указывает путь к гораздо более богатой социальной экономике, так называемой Тэйлором «различия дружелюбия». Это выбор, значительно отличающийся от программы мультикультурализма по стимуляции распространения релятивизма: общественные дискуссии влекут за собой признание различий, скорее, чем домысел всеобщего равенства. Истинное равенство закрепляет за организаторами право играть самую активную и основную роль на общественной арене. Опасность здесь состоит в том, что господствующий либерал эффективно оттесняет на второй план альтернативные голоса,- ловушка, в которую в своей дискуссии очевидно попадает Берри. Это ставит перед нами нерешенный вопрос: действительно ли идея либерализма позволяет всем представителям общества оправдывать активное стимулирование меньшинств?
Ответ на этот вопрос связан с представлением о человеческом благополучии. Внимания заслуживает тот факт, что у Берри в ряде случаев определяющий фактор равенства направлен в пользу стимуляции общего социального блага. На пример, если я правильно его понял, он хочет санкционировать общественное финансирование культурной деятельности меньшинств, такой как опера, при условии, что деятельность эта будет осуществляться на самом высоком качественном уровне. Так же он утверждает, что общество должно гарантировать, что школы будут давать детям и функциональное образование, основанное на грамотности и культурное образование, имеющее определенную ценность. « Понимание мира и умение ценить лучшие плоды человеческого ума и духа, являются, откровенно говоря, привилегиями… и родители не должны лишать своих детей этих привилегий» ( стр.221). Берри отождествляет конфликт между образованием как посредничеством элиты интересам сект, как это определяют меньшинства с образованием, направленным на определенную сферу значений; другими словами, между распространением различных школ с различными учебными планами с общими всеобъемлющими курсами для всех. В следствии этого, хотя Берри и не выражает свою позицию прямо, общественные деньги необходимо тратить только на либеральные школы, или по крайней мере либералы должны держать под контролем учебный план частных нелиберальных школ. Это может быть интерпретировано в широком смысле как то, что дети должны быть ознакомлены с богатством культуры меньшинств, при условии, что это ознакомление будет производиться в рамках специальных либеральных школ или учебных планов. Это поднимает два ключевых вопроса.
Первый их них состоит в том, может ли понимание процессов, протекающих внутри нелиберальных меньшинств , быть воспитано единой либеральной системой образования. Я считаю, что существует серьезное различие между мирскими либералами, обучающими детей христианству и христианами, обучающими своих детей в христианских образовательных учреждениях. Что меня здесь больше всего волнует, так это мнение Берри, что мирские либеральные граждане знают, что лучше для родителей и детей христиан. Я думаю, если бы Берри жил в стране, проповедующей ислам, он бы защищал учреждение либеральных школ наравне с мусульманскими школами в интересах справедливости и равенства. Не либералы, конечно, требуют перемен. В ситуации, когда внутренние проблемы остаются нерешенными, несмотря на убеждение Берри, что они были решены с пользой для либерально эгалитаризма, единственным справедливым путем была бы смешанная экономика, которая способствовала бы появлению осведомленных и образованных граждан, способных принимать дальновидные решения. Делать это так – значит предрешать исход , полностью передавая образовательную власть в руки одной определенной группы (большинства) абсолютно несправедливо. Это предполагает возможность создания ситуации в пользу государственного финансирования обучения меньшинств на почве а) возможности вклада меньшинств в обсуждение всеобщих ценностей и истин, б) необходимости поощрения этого клада вопреки зачастую враждебной национальной культуры, в)результата для общества в целом, который скорее всего исходит от меньшинств, делающих вклад в общественное благо на своих условиях.
Второй нерешенный вопрос относится признание Берри, что для процветания человеческой расы необходимо сильное желание общественной идентичности: «Мы не можем ожидать, что результаты демократической политики появятся только в обществе, содержащем большое количество людей, не испытывающих сочувствия к своим согражданам и не видят никакой связи с их судьбой. (p. 79). И это действительно так: либералы испытывают законный интерес в прагматической задаче потакания меньшинствам охватить общую гражданскую идентичность совместно с их собственными характерными признаками. Однако это утверждение верно и с другой стороны: общество не будет процветать, если либеральное большинство не стремится или не может доброжелательно участвовать с меньшинствами в чем-либо помимо эгалитарных процессов. Я всегда утверждаю, что целостность общей гражданской идентичности зачастую зависит от степени процветания идентичности меньшинств (Wright, 2003). Если я принадлежу к меньшинству, которое не может употреблять мясо из-за либеральных взглядов на благополучие животных, вынуждено принимать применение либеральных форм обучения детей и которое столкнулось с политической экономикой, которая априори исключает его возможный вклад в политические взгляды и стремления, то для меня будет невероятно сложно сопереживать гражданскому обществу, представляющему большинство. Значительно, что два меньшинства в Британии, которые вероятно больше всего способствовали общественному благу, еврейские и римско-католические сообщества, здраво осознают свою групповую идентичность и получают поддержу от общественных фондов в своих школах.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Это важная и воодушевляющая книга, которая заслуживает того, чтобы ее серьезно обдумали. Ее утверждения точны, кратки, удивительно логичны и согласуются со способом бросить вызов упрощенческому «полит корректному» образу мышления многих, хотя далеко не всех, защитников «политики различий». Меня больше всего заботит основное предположение Берри, что мультикультурный вопрос по сути исключительно для либерализма является темой для обсуждения, и что нелиберальные меньшинства не могут внести ничего существенного. Как только мы отвергаем это предположение ( а это, как я уже предложил, может быть сделано без использования релятивизма), как становится возможным признать, что культуры меньшинств могут обогатить современное западное общество такими способами, которым только самые недалекие либералы могли бы оказать сопротивление. Это нисколько не опровергает эгалитарный определяющий фактор, заключающийся в том, что основные спорные вопросы прав человека не открыты для обсуждения, но это не бросает вызов зачастую самонадеянного предположения, что либералам виднее. Смирение, самокритика и активная поддержка альтернативных мнений – традиционные достоинства либералов, которые по сути соответствуют общественной приверженности равенству и правам человека.
Раздел 2. Концепции мультикультурализма на практике:
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 252; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!