Что такое мультикультурализм?
Бикху Парекх
Начало 1970-х годов ознаменовало появление мультикультурального движения сначала в Канаде и Австралии, а затем и в США, Великобритании, Германии и в других странах. Сейчас это движение стало приоритетны в политической программе даже такого строго национального государства, как Франция, которое официально не обращало внимания на этническую, культурную и расовую принадлежность своих жителей и не записывало их в свою перепись, проходящую каждые десять лет. Поскольку мультикультуральное движение возникло случайно во многих политических контекстах, привлекло различное скопление групп и пока что не смогло предложить вразумительное философское изложение своих главных принципов, ему не хватает определенной сосредоточенности и отличительных черт. Поэтому я хотел бы начать с уточнения что же означает это движение что оно из себя представляет, а затем сжато выделить некоторые проблемы, с которыми сталкивается мультикультуральное общество.
Мультикультурализм нельзя назвать политической доктриной с программным содержанием, также он не является и философской школой с определенным взглядом на место человека в жизни, это скорее перспектива или способ оценки человеческой жизни. Существует три центральных положения, каждое из которых иногда неправильно понимается его сторонниками, поэтому необходимо их точно переформулировать, раз уж они должны излагать определенные убеждения. Первое положение основано на том, что люди прикреплены с точки зрения культуры к мысли, что они растут и живут в культурно структурированном мире, что они строят свои жизни и социальные отношения исходя из культурно производной системы значения и смыла.
|
|
|
Это вовсе не означает, что их культурная принадлежность предполагает невозможность подняться выше ее категорий мышления и критически оценить ее достоинства систему значений, это лишь означает, что культурная принадлежность формирует нас, что мы можем преодолеть частично, но не полностью, ее влияние, и что мы обязательно смотрим на мир с точки зрения нашей культуры, независимо от того, была ли она нами наследована и принята как есть или несколько модифицирована в процессе размышлений, или же, в редких случаях, сознательно усвоена.
Во-вторых, различные культуры представляют различные системы значений и видения хорошей жизни. Поскольку каждая из них реализует лишь ограниченный ряд человеческих возможностей и эмоций и охватывает лишь часть всего человеческого существования, то им необходимы другие культуры для лучшего понимания себя, для расширения своих интеллектуальных и моральных горизонтов, для улучшения воображения, для спасения от самолюбования, для защиты от очевидного соблазна возвести себя в абсолют и т.д. Это не означает невозможность вести хорошую жизнь в рамках своей культуры, но что, при равных возможностях, жизнь будет богаче при общении с другими, и что жизнь, изолированная в рамках одной культуры, практически невозможна для большинства людей в современном постоянно меняющемся и независимом мире.
|
|
|
Также это не означает, что все культуры одинаково богаты и заслуживают одинакового уважения, что каждая хороша для своих сторонников, или что культуры нельзя сравнивать и критически оценивать. Единственное, что это значит, это то, что не существует совершенно бесполезных культур, что каждая культура заслуживает уважения хотя бы потому, что она важна для ее приверженцев и потому, что она всегда несет созидательную энергию, что ни одна культура не является совершенной и не может навязывать себя другим, и что все культуры изменяются изнутри.
Третье положение заключается в том, что каждая культура духовно неоднородна и отражает продолжительную дискуссию между ее различными традициями и способами мышления. Это не значит, что она лишена согласованности и своеобразия, но что она сама по себе неоднородна, изменчива и открыта. Культуры выходят за рамки сознательных и бессознательных взаимодействий друг с другом, самоопределяются исходя из своих значительных принципов и по крайней мере частично являются мультикультурными в своем происхождении и характере. Каждая культура нечет в себе частички других культур и никогда не является уникальной. Это не значит, что у нее нет права на самоопределение и внутренние стимулы, но что она является предметом внешнего влияния, которое она усваивает автоматически.
|
|
|
Отношение культуры к самой себе формирует ее отношения с другими, которые в свою очередь формируют ее, и их внутренняя и внешняя множественность предполагают и усиливают друг друга. Культура не может ценить значимость других культур, если не ценит множественность внутри самой себя, и наоборот. Закрытые культуры не могут, не желают и даже не нуждаются во взаимодействии друг с другом. Поскольку каждая культура самоопределяется исходя из своего отличия от других и того, чем она не является, она чувствует угрозу с их стороны и пытается защитить свою целостность сопротивляясь их влиянию и даже избегая контакта с ними. Культура не может чувствовать себя комфортно с внешними отличиями, если ей некомфортно с внутренним многообразием. Диалог между культурами требует, чтобы каждая была готова открыться влиянию со стороны и научиться у других, а это предполагает самокритичность и желание и возможность ведении диалога с собой.
|
|
|
Что можно назвать мультикультурной перспективой, так это созидательное взаимодействие этих трех значительных и взаимосвязанных положений – то есть культурная принадлежность людей, неизбежность и желательность культурного многообразия, множественность и мультикультурное строение каждой культуры. Если рассматривать мир с удобной позиции, наше отношение к себе и другим проходит серьезные изменения. Все приходит к тому, что определенная система или способ мышления или жизни является идеальным, лучшим или же напротив вынужден казаться непонятным и даже ненормальным, поскольку он противоречит нашему устоявшемуся убеждению, что все способы мышления и жизни по своей природе ограничены и не могут заключать в себе всю полноту, богатство, сложность и грандиозность человеческого существования.
Мы инстинктивно подозреваем попытки гомогенизировать культуру и навязать ей лишь одну индивидуальность, поскольку мы знаем, что каждая культура многообразна и различна. И мы все также скептически относимся ко всем попыткам представить, что основы культуры находятся в ней самой, что она образована сама по себе и совершенно уникальна, потому что мы убеждены, что все культуры подвергаются влиянию других и формируются благодаря сильному политическому и экономическому воздействию. Это подрывает самую основу Афроцентризма, Евроцентризма, Индоцентризма, Китаецентризма и других видов центризма, все из которых обособляют историю культуры от других и считают все достижении своей заслугой.
С точки зрения мультикультуральной перспективы, ни одна политическая доктрина или идеология не может отражать всю правду человеческой жизни. Каждая из них – будь то либерализм, консерватизм, социализм или национализм – заключена в определенной культуре, представляет определенное понимание лучшей жизни и обязательно является узкой и частичной. К примеру, либерализм – это воодушевляющая политическая доктрина, подчеркивающая такие ценности как человеческое достоинство, независимость, свободу, критическое мышление и равенство. Однако они могут быть определены и другими несколькими способами, из которых либеральным будет лишь один, и не всегда он будет являться самым логичным.
Он также игнорирует или не учитывает такие важные качества как человеческая солидарность, общность, чувство исторической принадлежности, бескорыстие, глубокая покорность и удовлетворенность. Поскольку он охватывает только некоторые аспекты весьма сложного человеческого существования и не учитывает многое из того, что составляет ценность жизни, либерализм, социализм, или же любая другая политическая доктрина, не может создать самую основу общества. Политические доктрины – это способы структурирования политической жизни, они не предоставляют комплексную философию жизни. И даже если мы рассматриваем политическую жизнь, то их нужно интерпретировать и оценивать с точки зрения культурных, уникальных исторических и политических обстоятельств, характерных для рассматриваемого общества.
С точки зрения мультикультурной перспективы, хорошее общество лелеет и поддерживает созидательный диалог между различными культурами и их моральными воззрениями. Такое общество не только уважает право своих членов на проповедование той или иной культуры и расширяет возможности выбора, но и развивает их способности самокритики, самоопределения, воображения, интеллектуальной и моральной общности и способствует их развитию и процветанию.
Если некоторые группы в обществе желают вести независимую жизнь и избегать контактов с другими, оно должно уважать их выбор, если они учитывают согласованно выбранные основные условия хорошей жизни. Мультикультурное общество не должно повторять ошибку монокультурного аналога требуя от всех своих сообществ мультикультурности. Ведь именно потому, что оно поощряет культурную множественность, оно открыто для тех, кто не является сторонником его доминирующей культуры.
Мультикультурное общество не может быть стабильным и не может долго существовать, не развивая чувство принадлежности у своих граждан. Чувство принадлежности не может быть этническим и не может основываться на общих культурных, этнических и других характеристиках, так как мультикультурное общество слишком разнообразно, но оно должно быть политическим и основываться на приверженности политическому сообществу. Его члены не непосредственно принадлежат друг другу как в этнической группе, но через опосредованное членство разделяемого сообщества, и они привержены друг другу, потому что они все в той или иной степени привержены общему историческому сообществу. Они должны быть и являются значимыми друг для друга, потому что они связаны нитями общего интереса и принадлежности. Поэтому, несмотря на личную неприязнь к другим членам общества или неприятие их образа жизни, взглядов или ценностей, их взаимные обязательства и интересы как членов одного общества остаются неизменными.
Понятие преданности политическому сообществу очень сложно по своей природе и его легко неправильно понять. Оно не включает в себя приверженность ни общим целям, ведь члены сообщества могут иметь совершенно противоположные мнения по этому поводу, ни общему видению исторических процессов, которые они могут оценивать совершенно по-разному, ни форме правления, относительно которой они также могут придерживаться различных взглядов, ни доминирующей культуре, которую некоторые могут не одобрять. Приверженность политическому сообществу включает в себя приверженность его длительному существованию и процветанию и предполагает, что члены этого сообщества заботятся о нем ровно настолько, чтобы не навредить его интересам и не подорвать его целостность. Это лишь вопрос степени привязанности, которая может варьироваться от участия в его процветании до глубокой преданности, привязанности и сильной любви.
В то время как многие граждане развивал бы различные эмоции по отношению к своему сообществу, что необходимо для его поддержания и что можно законно ожидать от них, так это элементарная преданность его целостности и благополучию, что некоторые называют патриотизмом или политической верностью. Руководствуясь этой верностью, они могут очень резко критиковать свою форму правительства, институты, политику, ценности, дух и превалирующее самосознание, если они считают, что вышеназванные факторы угрожают продолжительности существования сообщества и его процветанию. Их критика не должна вызывать беспокойство или обвинения в неверности до тех пор, пока их преданность сообществу не подвергается сомнениям. Патриотизм не является монополией консерваторов, и социалисты, радикалы и коммунисты могут быть также или даже больше преданы своей стране.
Преданность или принадлежность является взаимной по своей природе. Гражданин не может быть предан своему политическому сообществу и не может ему принадлежать, если оно не принимает его. Поэтому политическое сообщество не может ожидать от своих членов развития чувства принадлежности, если оно в свою очередь не принадлежит ему. Более того, оно должно ценить и лелеять всех граждан одинаково и отражать это в своей структуре, политике, ведении общественных дел, самосознании и самоопределении. Это подразумевает предоставление всем равных гражданских прав, хороший уровень жизни, возможность саморазвития и участия во вкладах в их общественную жизнь.
В мультикультурном обществе у всех сообществ есть свои потребности, у некоторых могут быть структурные недостатки, им может не хватать навыков или уверенности для приобщения к основному обществу и извлечения из этого пользы. Такие меры, как дифференциация прав, культурная дифференциация в применении законов и политики, государственная поддержка меньшинств и юридическая программа компенсационной дискриминации необходимы для соблюдения справедливости и для развития общественного чувства принадлежности.
Несмотря на то, что равные условия для всех граждан необходимы для развития общественного чувства принадлежности, этого недостаточно. Гражданство подразумевает определенный статус и права; принадлежность подразумевает признание, чувство одобрения и идентификации. Эти два понятия не обязательно взаимосвязаны. Можно во всей мере использовать права гражданина , но при этом не ощущать своей принадлежности обществу, чувствовать себя в стороне, как некоторые группы афро-американцев в США, азиаты в Британии, арабы во Франции и Израиле, мусульмане и, до недавнего времени сикхи в Индии.
Ощущение того, что ты являешься гражданином той или иной страны, но все равно находишься в стороне тяжело понять и объяснить, но оно бывает настолько сильным, что может нанести серьезный ущерб качеству гражданства и чувству преданности политическому сообществу. Это вызвано, помимо всего прочего, тем, как основное общество себя обособляет, как неуважительно его члены отзываются об этих группах, с каким пренебрежением и снисходительностью они к ним относятся. И хотя члены этих групп имеют полное право участвовать в общественной жизни, они часто остаются в стороне из-за страха быть отверженными и осмеянными, или же из-за глубокого чувства отчужденности.
Когда представители доминирующей культуры относится к меньшинствам с неуважением и систематически это усиливают, меньшинства сознательно или бессознательно усваивают негативную самооценку, недостаток самоуважения, и чувствуют себя отдаленными от основного общества. Как правильно заметил Чарльз Тейлор, социальное признание необходимо для осознания личностью своей индивидуальности, для самоуважения, и непризнание могут нанести ущерб и тому, и другому. Тогда встает вопрос, как же тогда униженные меньшинства могут добиться признания, и тут исследования Тейлора не находят ответа. Он высказывает достаточно наивную либеральную точку зрения, что доминирующую группу можно убедить изменить ее отношение разумными аргументами и призывами к морали. Такой взгляд показывает непонимание динамики процесса признания.
У непризнания есть и культурные, и материальные основы. Белокожие американцы, например, неуважительно относятся к чернокожим частично из-за влияния расистской культуры, частично потому что это помогает им оправдать преобладающую систему господства, и частично из-за того, что неимущие афро-американцы действительно иногда демонстрируют некоторые черты, подтверждающие стереотипы белых. Поэтому непризнанию можно противостоять только путем строгой критики доминирующей культуры и радикального изменения преобладающего неравенства в экономике и политике.
Поскольку доминирующая группа не одобряет никакие другие, признание не даруется с готовностью и не является актом милосердия. За него нужно бороться, оно требует культурных и политических споров, а иногда и жестокости, как утверждал Хегель в своем анализе диалектики признания, а Тейлор в своей смягченной версии это игнорирует. Мусульманские протесты в Британии в результате опубликования «Сатанических стихов» Сэлмана Рушди были хорошим примером этого. Все большая индусская ориентированность политической культуры и национального самосознания Индии, с последующей изоляцией сообществ меньшинств, неизбежно вынудило последних мобилизовать свои усилия и настоятельно требовать соответствующего политического признания. Мудрость мультикультурного общества состоит в способности предугадывать, минимизировать и выполнять требования такого рода.
Мультикультурные общества в современной форме являются новыми для нашего поколения, они вызывают теоретические и политические проблемы, у которых нет аналогов в истории. Политическая теория, политические институты, лексика, преимущества и навыки, которые мы развивали в процессе укрепления и ведения дел в культурно однородном государстве в последние три столетия вряд ли нам помогут, а иногда даже могут стать преградой во взаимодействии с мультикультурными обществами. Последним необходимо найти пути удовлетворения законных потребностей общности и многообразия, достижения политического единства без культурной однородности, развития у граждан чувства принадлежности и готовности уважения и поддерживать глубокие культурные различия.
Это очень трудная теоретическая и политическая задача, и ни одно мультикультурное общество пока еще с ней не справилось. Бывшему Советскому Союзу и Югославии не хватало необходимого воображения и мудрости, поэтому они закончили свое существование. Даже таким влиятельным, стабильным и политически зрелым демократическим государствам, как США, Великобритания и Франция, удалось добиться лишь относительного успеха, и они демонстрируют признаки сильной моральной и эмоциональной дезориентации перед лицом возрастающих потребностей меньшинств признания и равенства. Благодаря мудрости отцов-основателей и разумному балансу между единством и многообразием, воплощенном в конституции Индии, ей удалось просуществовать в течение пяти веков как территориально нетронутое и достаточно успешное государство.
Однако политический контекст, в котором конституция была написана, значительно изменился. Конституция предполагала более высокий уровень экономического развития и справедливого распределения ресурсов между различными сообществами, что было правильно. Она полностью учитывала религиозную многообразность и частично культурную, но совершенно не брала во внимание этническую самоуверенность. Предполагая, как это ни парадоксально, что в Индии были меньшинства, но не было большинства, она стремилась воспитать в первых, но не в последних, способность культурного самовыражения и позволяла меньшинствам вести себя как коллектив, игнорируя реальную и пугающую возможность того, что большинство станет единым и сам будет представлять из себя объединенную группу. О конституции индии
Она также принимала форму культурно нейтрального и социально неопределенного государства, способного обеспечить политическую беспристрастность, и не предполагало, что решительное большинство способно культурно монополизировать государство и использовать его, чтобы навязать узкий взгляд на Индию. Теперь же, когда эти и другие предположения стали реальностью, необходимо кардинально пересмотреть некоторые основные принципы государства Индии и найти более разумные и реальные пути развития политического единства из новых появляющихся форм многообразия. Маловероятно, что мы начали осознавать всю громадность проблемы, с которой мы только начали сталкиваться, не говоря о том, чтобы искать пути ее решения.
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 261; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!