Теория привязанности и депривация
Этологические исследования депривации
Дж. Боулби настойчиво подчеркивает сходство, обнаружившееся между поведением ребенка и детенышей животных, особенно обезьян. Появление публикаций этологов было воспринято Дж. Боулби с энтузиазмом как экспериментальное свидетельство правильности в его взглядах, недостижимое в опытах с детьми.
Этология – ветвь биологии, изучающая закономерности поведения животных. Именно она возродила интерес к биологическим свойствам, общим для человека и животных[81].
Этологи пользуются одинаковыми теоретическими принципами для изучения поведения людей и животных. Они видят много аналогий между тем, как ведут себя животные и люди, и считают, поскольку они видят сходный эволюционный опыт, у людей сохранились определенные черты поведения, характерные для животных.
Этологи также утверждают, что люди, как и другие животные, демонстрируют видоспецифичные модели поведения, одинаковые у всех людей, независимо от культурных различий. Даже слепоглухие дети улыбаются и гулят в соответствующем возрасте, надувают губы и смеются в течение всей жизни, несмотря на невозможность соответствующего подражания[82].
Этологи считают, что многие модели человеческого поведения, используемые для выражения доминирующего положения, территориальных прав, заботы о потомстве, ухаживания и агрессии, являются генетически закрепленными биологическими моделями поведения, которые покрыты лишь тонкой вуалью культурных наслоений. Такая точка зрения вызвала яростные споры среди психологов, большинство которых считает, что социальное поведение человека формируется путем научения.
|
|
|
Этология добавляет к общепринятым еще одну важную линию анализа развития. Большинство психологов, исследующих развитие, рассматривает ситуационные и исторические причины поведения. Этолог, также обращая внимание на эти причины, кроме них рассматривает еще и адаптивную функцию поведения, выполняемую в сохранении индивида или вида.
Этологи указывают на эволюционные функции многих моделей поведения.
Если для традиционной психологии важны, прежде всего, причины и механизмы поведения, а для биологии – его функциональное значение, то этология пользуется всеми четырьмя подходами одновременно[83].
Основателями современной этологии являются К. Лоренц и Н. Тинберген, европейские ученые, удостоенные вместе с К. Фришем в 1973 г. Нобелевской премии по медицине.
В статье «Задачи и методы этологии» Н. Тинберген (1965) формулирует четыре вопроса, ответы на которые в совокупности позволяют понять любой тип поведения животного:
|
|
|
1) причины конкретного поведенческого акта;
2) его онтогенез;
3) его адаптивное значение;
4) его эволюция[84].
Использование этологического метода предполагает, прежде всего, качественную оценку поведения: этот метод нацелен на выделение феноменов – паттернов поведения, обеспечивающих адаптацию ребенку. Именно эта особенность этологического метода сделала возможным его использование для проверки некоторых положений, предпринятых в классических исследованиях в детском возрасте.
В дальнейшем, начиная с широко известных экспериментов Г. Харлоу и его коллег по изучению полной и частичной депривации у детенышей обезьян макаки‑резус, а также экспериментальных работ М. Эйнсворт по определению качества привязанности у детей первых трех лет жизни, этологический метод становится одним из наиболее продуктивных и глубоких методов исследования развития ребенка как в норме, так и в условиях депривации[85].
Основными методами этологов следует считать: наблюдение;
– эксперимент в полевых условиях;
– депривационный эксперимент на животных в лабораторных условиях с применением сложного оборудования[86].
Депривационные эксперименты состояли в сравнении животных, выращенных в естественных условиях, и в среде, где были депривированы некоторые важные факторы. Однако начиная с 70‑х гг. было признано оптимальным сочетание лабораторного и полевого исследования[87]. Это связано с тем, что в лабораторных условиях некоторые интересующие этологов феномены оказываются «искусственными» и нередко принципиально отличаются от поведения животного в естественной для него среде (например, импринтинг у лабораторных утят в исследованиях И. Хесс (1972) был обратимым). Кроме того, в условиях лабораторного эксперимента, как правило, высвечивается лишь небольшой фрагмент сложного поведения животного, изолированное наблюдение которого мало дает для понимания природы целого адаптивного комплекса поведения.
|
|
|
Основными понятиями этологии являются;
1. специфические, или сигнальные, виды стимулов:
а) пусковые, или вызывающие определенное поведение;
б) мотивирующие, или сенсибилизирующие, то есть стимулы, увеличивающие восприимчивость животного к пусковым или тормозящим стимулам;
в) тормозящие определенное поведение, или консумматорные;
2. комплекс фиксированных действий, или поведенческий паттерн, возникающий при действии сигнального стимула. Сложные типы поведения включают в себя десятки отдельных поведенческих паттернов и регулируются десятками последовательно действующих сигнальных раздражителей различной направленности;
|
|
|
3. врожденный разрешающий механизм – механизм (прежде всего, мозговой), обеспечивающий связь между определенным типом поведения и специфической стимуляцией;
4. сензитивный период – период наиболее интенсивного развития определенного типа поведения, когда формирующееся поведение наиболее чувствительно к внешним влияниям и характеризуется высокой пластичностью;
5. импринтинг – особая форма обучения, которая возможна в течение жестко ограниченного периода онтогенеза (в сензитивный период) и заключается в запечатлении определенных средовых стимулов в качестве сигнальных, а также в образовании прочной и необратимой связи между этими стимулами и определенным типом поведения животного;
6. конфликтное поведение, возникающее в условиях временного равновесия двух активированных конкурирующих поведенческих тенденций[88].
Далее эти понятия объясняются нами подробнее, а также иллюстрируются примерами, связанными, преимущественно, с развитием поведения привязанности у животных, то есть данными, позволившими приступить к изучению соответствующих феноменов у человека, поскольку отологическая теория признает, что детеныши активно участвуют в установлении связей со своими родителями. Этологи пытались понять суть первых отношений младенцев, изучая связи, устанавливающиеся между животными и их матерями.
Наличие материнского инстинкта у животных – факт бесспорный. Установлено, что для его запуска большое значение имеет критическое время между моментом рождения детеныша и первым его предъявлением матери. Например, овцы принимают своих ягнят только в том случае, если получают их в течение 12 часов после окота. Но даже если ягнят отнимают на первые 2–3 часа, материнское поведение уже частично нарушается. Нарушения нарастают с увеличением продолжительности периода сепарации, вплоть до указанных 12 часов, после чего следует отказ от детенышей. Подобное поведение ученые наблюдали не только у овец, но и других животных.
Экспериментальным путем было установлено, что подобный «критический период» запуска материнского инстинкта у человека составляет первые 24 часа после родов[89].
Помимо указанного временного периода в запуске врожденного инстинкта определенную роль играет внешний облик объекта материнской любви. Исследователи отметили, что можно выделить такие черты внешности, общие у человеческого детеныша и детенышей животных, которые автоматически вызывают прилив нежности, желание приласкать малыша. Совокупность этих черт описывают так: голова должна характеризоваться вместительной черепной коробкой и значительным лицевым уменьшением лицевой части черепа, непосредственно под глазами – жирные щеки; конечности – короткие и широкие; тело напоминает в меру эластичный, наполовину надутый футбольный мяч; движения – неуклюжи.
Обсуждая проблему биологических предпосылок возникновения связи между матерью и ребенком, следует заметить, что она возникает не только благодаря материнским инстинктам, но и инстинктам детеныша, в возникновении которых также преследуются определенные закономерности[90].
Импринтинг
Среди исследований К. Лоренца одним из главных представляется изучение развития социальных отношений у животных, и, прежде всего – явления импринтинга.
К. Лоренц утверждал, что импринтинг, в отличие от обычного научения, происходит лишь на определенной стадии развития животного и является необратимым[91].
Импринтинг – это особая форма очень быстрого научения, в результате которого животное запечатлевает основные признаки некоторого объекта. Достаточно хорошо изученным можно считать «сыновний» импринтинг, в результате которого детеныш запечатлевает основные признаки матери, за которой в дальнейшем следует и к которой прочно привязывается (правда, этот импринтинг утрачивает свое значение, когда животное достигает зрелого возраста).
Необходимо отметить, что у животных импринтинг носит, как правило, двухсторонний характер, то есть он свойственен не только детенышу, но и матери.
Основными характеристиками импринтинга, по К. Лоренцу, являются:
1) постоянство импринтированного объекта;
2) необратимость импринтинга;
3) возможность импринтинга только в ограниченный критический (сензитивный) период времени[92].
Механизм импринтинга объясняет, почему среди множества похожих раздражителей эффективными для запуска и регуляции поведения оказываются лишь некоторые.
Детеныши последовательно запечатлевают разномодальные характеристики своей матери: голос, запах, манеру держать ребенка, пищевое подкрепление и только затем зрительные признаки матери[93].
По‑видимому, способность детеныша к импринтингу материнского голоса обнаруживается особенно рано, еще в период его внутриутробного развития, в то время как знакомство с подавляющим большинством других сенсорных признаков матери происходит уже после рождения. Поэтому младенцы с момента рождения явно предпочитают голос своей матери голосу других женщин, тогда как предпочтения в других модальностях обнаруживаются несколько позже (лицо матери от лица чужой женщины, по последним данным, может отличить младенец в возрасте двух дней, определить свою мать по запаху он может через несколько дней после рождения[94].
У некоторых животных возможность импринтинга материнского голоса, вообще, ограничена пренатальным периодом. Так, новорожденные утята предпочитают призывную вокализацию своей матери вокализации других уток только в том случае, если они до появления на свет слышали материнские звуки, если же экспериментально они были лишены такой возможности, то они не имели подобного слухового предпочтения[95].
Внутриутробный импринтинг голоса матери выполняет две адаптивные функции:
а) облегчает узнавание своей матери, особенно у животных, живущих большими группами:
б) определяет манеру вокализации будущей самки: «девочка» запоминает манеру вокализации своей матери и позднее воспроизводит ее при выведении собственного потомства.
Адаптивной функцией запечатления запаха матери является ориентация на «родной угол», особенно у тех животных, детеныши которых остаются слепыми в течение некоторого периода после рождения (например, у кошек). В этом случае запечатлевается то место, которое наиболее сильно пахнет самкой[96].
Дальнейшая ориентация уже в непосредственной близости от матери осуществляется на основе тактильных стимулов. Если в выводке несколько детенышей, то тактильная стимуляция помогает каждому детенышу находить «свой» сосок[97].
Позже включается зрительная ориентация. Зрительные характеристики матери становятся сигнальными для запуска реакции следования, но они не очень эффективны в качестве тормозящего тревогу детеныша, успокаивающего стимула. По‑видимому, в новых или вызывающих страх у детеныша ситуациях «успокаивающий» потенциал более рудиментарных импринтированных признаков матери (ее запаха, тактильной стимуляции от нее и ее голоса, взятых вместе) значительно выше, чем отдельно взятого ее зрительного образа. Эта гипотеза имеет экспериментальное подтверждение в работе Корнера и Томана (1970), которые сравнивали эффективность различных техник воздействия на эмоциональное состояние плачущего младенца[98].
Сила запечатления объекта привязанности зависит в некоторой степени от активности самого детеныша, от тех усилий, которые ему пришлось затратить на следование за объектом (у птиц) или на сохранение непосредственного контакта с ним (например, у обезьян). Это так называемый закон усилия, который был сформулирован И. Хессом в результате лабораторных экспериментов на утках[99]. В ходе этих экспериментов утята должны были преодолевать различные препятствия, следуя за объектом импринтинга (двигаться вверх по наклонной плоскости, либо переносить периодические легкие удары электрическим током).
Эти эксперименты вовсе не так жестоки, как это может показаться на первый взгляд. Они моделируют достаточно жесткие природные условия. В естественной среде утка может случайно наступить на утенка, прижать или поцарапать его. Детенышу обезьяны необходимо самому цепко держаться за шерсть своей матери, чтобы избежать падения. Адаптивная ценность усилий обезьяньего детеныша, которые он тратит на цепляние за мать и прижимание к ней, становится очевидной во время столкновения двух групп обезьян и бегства одной из этих групп. Кроме того, детеныш должен сам подавать сигналы, которые стимулируют материнское поведение у самки. Поощряемое таким образом материнское поведение облегчает импринтинг у детеныша.
Чем сложнее организовано животное, тем активнее содействие, которое оказывает мать детенышу в его стремлении сохранить близость с матерью. Если утка только издает призывные звуки и двигается таким образом, чтобы находиться впереди утят, в поле их зрения, то кошка уже тщательно вылизывает своих котят, кормит, «огораживает» их, возвращает обратно выбравшихся из «родного угла» детенышей. Еще большую активность, чем кошка, проявляет в удерживании своего отпрыска возле себя самка макаки‑резус. Она держит своего детеныша на себе (хотя последний, как мы отмечали выше, также старается удержаться), обыскивает и укачивает его[100].
Что касается раннего импринтинга у человека, то он, вероятнее всего, не столь ограничен во времени, как у большинства животных, хотя этот вопрос до сих пор вызывает оживленные дискуссии.
Результаты некоторых исследований свидетельствуют в пользу того, что неблагоприятные эффекты вынужденной разлуки матери и младенца сразу после рождения последнего (например, в случае общего обезболивания матери во время родов или из‑за недоношенности младенца) могут быть хорошо скомпенсированы в дальнейшем. В то же время существует и альтернативная точка зрения, согласно которой матери, лишенные возможности ухаживать за своими младенцами сразу после родов, проявляют меньшую привязанность к своим младенцам; они также менее уверены в обращении с ними[101].
На сегодняшний день большинство исследователей считают, что контакт между матерью и новорожденным в первые часы после родов может значительно облегчить формирование эмоциональной связи между ними, хотя этот период и не является критическим в смысле необратимости и постоянства импринтированного объекта.
Во время родов ребенок согласует свою активность с усилиями матери[102]. Первые 30–40 минут сразу после родов и младенец, и мать чутко настроены друг на друга, и только затем младенец погружается в глубокий сон (недаром оценка поведения новорожденных по шкале Т. Бразелтона (1973) производится сразу после родов).
К. Гроссман и К. Зейн (1981) показали, что тактильный контакт в диадах, в которых матери имели возможность активно взаимодействовать со своими младенцами в первые полчаса после родов, быстрее оформлялся в особый паттерн и был более гармоничным (нежным), чем в диадах, в которых матери не имели раннего контакта со своим младенцем[103].
В самый ранний период постнатального контакта ребенок запоминает не позу, соответствующую манере матери держать ребенка, поскольку она формируется в течение нескольких недель, а ощущения от прикосновения материнского тела, его запах и исходящее от него тепло. Поэтому в некоторых практиках духовного акушерства рекомендуется сразу после родов класть голенького младенца животом на живот матери, увеличивал, таким образом, площадь соприкосновения их тел.
Если взаимное тактильное запечатление происходит сразу после родов, то на запечатление зрительного образа своего младенца, а также особенностей его вокализации матери требуется больше времени. Задержка в формировании у матери зрительного образа своего младенца связана, вероятно, с некоторой отечностью младенца (наиболее выраженной в области глаз), которая искажает его истинный облик в первые дни после рождения[104].
Суммируя приведенные выше факты, можно предположить, что самые ранние контакты между матерью и младенцем «подтверждают» психофизиологическую связь, установившуюся между ними еще на ранних стадиях беременности[105]. Прерывание или отсутствие раннего контакта младенца с матерью может ослабить эту первичную связь.
Значимость явления импринтинга для животного мира, универсальность проявляющегося в нем биологического механизма заставляет исследователей обратиться к анализу вопроса о существовании аналогичного или заменяющего его механизма у человека.
Современные исследователи не так смелы в проведении параллелей между человеком и животным хотя бы потому, что в основе импринтинга у животных лежит реакция следования, а новорожденное человеческое дитя ни за кем самостоятельно следовать не может. Поэтому некоторые ученые переформулируют проблему следующим образом: не реакция следования как таковая имеет значение, а поиск близости. Наличие врожденных плача и улыбки сторонники импринтинга у человека и рассматривают как его показатели.
Однако, по мнению сторонников этой точки зрения, закономерности протекания импринтинга у человека отличаются от соответствующих закономерностей у животных. Во‑первых, запечатление образа матери у человеческого младенца происходит не одномоментно, а в течение достаточно длительного времени: вначале младенец реагирует на любого приближающегося к нему взрослого и лишь к шести месяцам начинает избирательно реагировать на мать, предпочитая ее всем остальным. Во‑вторых, импринтинг у человека более пластичен – образ матери может быть изменен, таким образом, его запечатление не является необратимым. В‑третьих, у человека значительно больше критический период импринтинга. При этом ссылаются на данные исследователей проблемы материнской депривации Р. Шпица и Дж. Боулби о том, что окончательное запечатление материнского образа происходит между семью и восемнадцатью месяцами. Именно этот период многими рассматривается как наиболее опасный и травмирующий ребенка в период разлуки с матерью. Если дети до шести месяцев практически не реагируют на отлучение от матери, то после шести месяцев реакции ребенка могут быть очень бурными – плач, отказ от пищи, депрессия[106].
Однако представители отечественной психологической школы не считают возможным говорить об импринтинге как врожденном механизме запечатления, являющемся основой для формирования детско‑материнских привязанностей у человека. В основе подобной позиции лежит точка зрения, что формы общения людей развиваются не по законам биологической наследственности, а по иным небиологическим законам.
Дата добавления: 2019-02-13; просмотров: 342; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!