А. Фрейд. Компенсация неблагоприятных эффектов депривации. Концепция линии развития
Первоначальная цель работы А. Фрейд и ее коллег с детьми, оставшимися без родителей в экстремальных условиях военного времени, была, прежде всего, практической. Эта цель состояла в компенсации неблагоприятных эффектов множественной депривации (разлука с родителями; изоляция в учреждении; лишения военного времени; стрессовые переживания) и в замещении семейной заботы о детях[59].
Для проведения исследования этого типа у А. Фрейд складывались весьма благоприятные условия: во время Второй мировой войны она вместе с Дороти Бурлингам руководила специальным психотерапевтическим учреждением The Hampstead Nurseries, в которое помещались дети, оставшиеся без одного или двух родителей, а также дети, лишенные нормальной заботы в их семьях. Персонал в The Hampstead Nurseries тщательно подбирался, а в практике работы с детьми учитывались новейшие достижения детской психологии[60].
На первом этапе организация детских групп в этом учреждении была достаточно традиционной. В этих условиях дети развивались лучше, чем в «стерильных» приютах, однако все же заметно отставали в развитии от детей из семей. Например, развитие речи 3‑летнего ребенка из The Hampstead Nurseries соответствовало уровню нормального полуторагодовалого ребенка.
В целом у детей отмечались различные нарушения социализации, включая значительные трудности в контроле агрессивных импульсов; более позднее формирование навыков опрятности, связанное, главным образом, с активным нежеланием самого ребенка «приучаться к горшку», а также отставание в других областях, развитие которых прямо зависит от тесной эмоциональной связи ребенка с родителями.
|
|
|
На втором этапе забота о детях была значительно усилена. Дети в возрасте до 4 лет были объединены в маленькие «семьи»: 1–2 взрослых брали под свою исключительную опеку 4–5 детей. Показатели психического развития воспитанников после нововведений заметно улучшились, однако некоторые отклонения (задержка двигательного развития; аффективные нарушения у самых маленьких детей: задержка развития речи и формирования навыков опрятности) оказались неустранимыми.
Вывод из этого исследования достаточно банален: искусственная забота «семейного типа» не может полностью заменить естественной эмоциональной связи ребенка с родителями, хотя в некоторой степени эта заместительная забота может компенсировать неблагоприятные эффекты аффективной (семейной) депривации.
Вместе с тем некоторые аспекты исследований А. Фрейд и ее коллег по аффективной депривации в детском возрасте были новаторскими и способствовали развитию психоаналитической модели психической депривации.
|
|
|
Во‑первых, было расширено представление об источниках депривации. Отметим, что у А. Фрейд речь идет скорее о семейной, а не только о материнской, как у Р. Шпиц, депривации. Вероятно, это связано с тем, что А. Фрейд работала с детьми разного возраста, в то время как Р. Шпиц основные усилия посвятил исследованию младенцев и детей, начинающих ходить; нормальное эмоциональное развитие которых действительно зависит, в первую очередь, от адекватной материнской заботы.
Во‑вторых, и это особенно важно, была продемонстрирована до сих пор почти игнорировавшаяся роль других детей в компенсации аффективной депривации ребенка. В работе А. Фрейд и С. Данн (1951) было показано, как необычно сильные эмоциональные связи между детьми в группе из 6 человек стали источником достаточно удовлетворительной компенсации глубоких депривационных нарушений[61]. Родители этих детей погибли концентрационном лагере в Терезине, когда их малышам не было еще и полугода. В течение последующих трех лет эти дети оставались в концлагере, где за ними ухаживали другие узники. После освобождения они были помещены в детский дом с индивидуальной заботой семейного типа. В первое время пребывания в детском доме у них отмечались разнообразные интенсивные аффективные нарушения:
|
|
|
а) страхи, начиная с онтогенетически наиболее ранних: сильно генерализованный страх чужих людей сочетался с острой тревожной реакцией на уход взрослого: значительно были выражены страхи утраты собственности (дети боялись, что другой человек отнимет у них еду или игрушку), а также страх животных;
б) полная сосредоточенность друг на друге; чрезвычайная сензитивность по отношению друг к другу, сильная тревога при угрозе даже кратковременного отделения от «своих» детей, сочетающаяся с практически полным избеганием контактов за пределами своей группы;
в) неуправляемость со стороны персонала, что еще раз доказывает практически полную замкнутость и авторегуляцию системы, которую представляла из себя эта группа;
г) навязчивые аутостимулируюшие действия: сосание, мастурбация, фетишизм, что, с точки зрения А. Фрейд, свидетельствовало о фиксации развития либидо этих детей на более ранней оральной стадии.
Несмотря на то что отношения с любым человеком, посторонним для группы, у этих детей были крайне примитивны, поведение детей «внутри» группы было вполне социабельным: сильная привязанность детей друг к другу выражалась не только в их стремлении сохранить физическую близость между собой, но и в умении помогать и подражать друг другу, не испытывая при этом зависти и ревности и не вступая в конкурентные отношения между собой. По всей видимости, именно такая «монолитная» структура группы была наиболее адаптивной для выживания в концентрационном лагере[62].
|
|
|
В детском доме дети постепенно научились образовывать эмоциональные связи с другими людьми за пределами защитной раковины своей группы. Их дальнейшее психическое развитие происходило успешно и оценивалось как нормальное.
Наиболее примечательный, на наш взгляд, вывод из этих работ, выполненных под руководством А. Фрейд, заключается в том, что в некоторых случаях эмоциональные связи аффективно депривированного ребенка с другими детьми оказываются более мощным и, что важно, естественным источником компенсации, чем искусственная забота «семейного типа».
На основе проведенных исследований А. Фрейд разработала концепцию развития ребенка, одним из основных понятий которой было понятие о линии развития[63]. Основная линия развития – это последовательность фаз, которая ведет от выраженной зависимости от материнской заботы к эмоциональной самодостаточности и взрослым объектным отношениям.
В первой фазе развития наблюдается биологическое единство пары мать – младенец, когда взаимоотношения ребенка с матерью окрашены его собственными потребностями и мать не выделяется как отдельный человек. В эту фазу мать тоже обращается с ребенком как продолжением самой себя. По словам А. Фрейд, ребенок включает мать в свой внутренний нарциссический спектр, а материнский нарциссизм распространяется и на ребенка.
В следующей фазе развития отношения с частью объекта (матери) анаклитические (удовлетворяющие потребности), основанные на неотложности требований детского организма и производных влечений. Эти отношения скачкообразны и прерывисты, поскольку вложение энергии в объект производится только под воздействием требований организма и прекращается, когда удовлетворение достигнуто. Эта фаза была названа фазой частичного объекта. По описанию автора концепции в ней происходит формирование образа «хорошей» и «плохой» матери.
В фазе постоянства объекта у ребенка, независимо от удовлетворенности и неудовлетворенности, поддерживается положительный внутренний образ объекта (фигуры матери). Он начинает понимать, что «хорошая» и «плохая» мать – это один и тот же человек.
Следующая фаза названа анально‑садистической. Здесь амбивалентные отношения ребенка к матери характеризуются такими проявлениями, как прилипчивость, мучение, доминантность и контроль.
Согласно представлениям А. Фрейд, патологические последствия разлучения ребенка с матерью вариативны, поскольку в каждой фазе имеет место различная психическая реальность ребенка. По каким бы причинам оно ни произошло, потеря объекта в результате нарушения биологической связи мать – младенец в первой фазе и неудовлетворение потребности в фазе частичного объекта приведут к различным проявлениям тревоги, расстройствам состояния и нарушениям функционирования.
Нарушение прохождения фазы постоянства объекта может привести к изменению процесса формирования у ребенка внутреннего образа объекта (матери), к сложностям замены отсутствующего объекта его внутренним образом, к невыносимости временных разлук[64].
Теория объектных отношений
Впервые идея негативного воздействия на ребенка ранних нарушений в отношениях с матерью или замещающим ее лицом была обоснована в теории объектных отношений, в рамках которой были интегрированы такие понятия, как привязанность, отрицание влечения к матери, отрыв либидо от объекта как результат усилий по уничтожению старой привязанности. Впоследствии эти понятия вошли в концептуальный аппарат теории привязанности – депривации. Центральное понятие теории объектных отношений – понятие объекта – включает в себя все значимые элементы окружающей среды ребенка, главным среди которых является мать или замещающая ее фигура.
Теория объектных отношений является одной из наиболее авторитетных школ в современном психоанализе, и ее основатели, представители британской школы (Фэйрберн, Д. Винникот, М. Кляйн, Балинт), во многом отошли от главных положений классического психоанализа. Основой нормального психического развития сторонники теории объектных отношений считают не удовлетворение инстинктов и влечений, а установление удовлетворительных отношений с ближайшим окружением. Эта мысль емко сформулирована в известном афоризме: «Либидо ищет не удовольствие, а объект» (Фэйрберн). Согласно теории объектных отношений, опыт взаимоотношений с объектами в период раннего детства (до трех лет) имеет решающее значение для нормального психического развития. Устойчивые и интегрированные образы себя и других людей возникают в результате стабильных и эмоционально уравновешенных отношений с близкими взрослыми. Авторы концепции показывают, сколь важным является этот процесс, сколь высоки требования к материнскому терпению и эмпатии, как важно обеспечить для ребенка баланс между автономией и близостью, необходимый ему на каждом отрезке пути постепенного обретения собственной идентичности. Нарушения отношений в диаде мать – дитя являются важным фактором формирования пограничного личностного расстройства, характеризующегося размытой идентичностью, непостоянством в межличностных связях, плохим эмоциональным контролем и импульсивностью, склонностью к агрессивным срывам. Согласно ряду исследований, к развитию личностного расстройства также может привести длительная разлука с матерью в период раннего детства (до четырех лет).
Еще один известный афоризм сформулировал Д. Винникот: «Нет такой вещи, как младенец». Это означает, что любые теоретические формулировки, касающиеся младенца, должны включать в себя и формулировки, касающиеся и его матери, поскольку, по мнению Винникота, диадические отношения важнее, чем роль каждого из партнеров. Этим подчеркивается, что рассуждения о привязанности младенца должны быть дополнены рассуждениями об эмоциональном вкладе «достаточно хорошей» матери в своего ребенка. Концепция Винникота об «истинной» и «ложной самости» отразила его убеждение в том, что младенец с самого рождения связан с объектом и что обычная любящая «достаточно хорошая» мать неминуемо будет совершать ошибки в отношениях с ребенком. В результате ребенок начинает уступать ее желаниям, пожертвовав потенциалом своей истиной самости. Винникот полагал, что оптимальное развитие самооценки связано со способностью матери к аффективному «зеркальному отражению». Если мать депрессивная или по какой‑то иной причине не способна выражать младенцу свою радость и удовольствие, получаемые от него, это может патологическим образом повлиять на его развитие.
Исследуя то, как младенец использует мать для достижения независимого функционирования, Винникот ввел понятие переходных феноменов. Он предположил, что переходный феномен – это символ, помогающий установить связь между миром «я» и миром «не‑я», когда ребенок осознает разлуку.
Дата добавления: 2019-02-13; просмотров: 417; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!