Последнее слово подсудимого Зиверса
Ваши чести, в своёй вступительной речи мой защитник уже заявил совершенно открыто и откровенно, что должны быть представлены все события с которыми я был как-либо связан, и в этот час, который так важен для меня, я могу заявить со всей совестью, что, когда я готовил своему защитнику информацию и во время своего допроса, я всегда говорил полную правду.
Я, фактически, должен удовлетвориться услышав, что мои показания подтвердились свидетелем обвинения. Во время своего допроса в качестве свидетеля, я сказал совершенно правдиво о подопытных с которыми я говорил в связи с последним экспериментом в Нацвейлере, подтвердив что они были добровольцами. Свидетель Нальс, свидетель обвинения, подтвердил мои показания во время своего допроса 30-го июня в этом зале суда.
В отношении обвинения в участии в экспериментах с малярией я заявил о том, что я не имел никакого отношения к экспериментам с малярией. Свидетель Вивег, вызванный обвинением, подтвердил эти мои показания, также сделал свидетель Штёр.
Я свидетельствовал о том, что двое подопытных которых я встречал в связи с высотными экспериментами в ответ на мой вопрос, особо подтвердили, что они вызвались добровольно. Свидетель Нефф от обвинения подтвердил добровольный статус свидетелей. Также доктор Ромберг во время своего допроса защитой заявил в силу своих собственных сведений о том, что мои показания являются правильными. Единственный подопытный, которого я встретил в связи с тифозными экспериментами на мой чёткий вопрос относительно добровольности его показаний, подтвердил, что это было так. Мои показания также подтвердились путём письменных показаний бывшего заключенного и свидетеля Грунцхубера, содержащиеся в моей второй документальной книге.
|
|
|
Обвинение поверило в то, что оно должно обвинить меня, передав в распоряжение МВТ как представителя СС. Это было весьма своеобразным заявлением учитывая мою собственную защиту на процессе. Я объяснил, когда давал показания, что не по своей инициативе, фактически вопреки своей воле, защитник СС вызвал меня для того, чтобы использовать меня в качестве свидетеля. Адвокат Пелькман, тогда защитник СС, подтвердил верность моих заявлений в писменных показаний. Согласно этому, я немедленно проинформировал Пелькмана в письменном виде о своём бывшем членстве в движении сопротивления против национал-социалистического режима и рассказал ему, что не являюсь подходящим свидетелем. В то же время я представил адвокату Пекльману копию моего письма, в котором я передавал себя в распоряжение Международного Военного Трибунала в качестве свидетеля уже 20 декабря 1945, как показывает протокол МВТ. Я выразил сожаление на этом же месте, в том, что моя готовность помочь правосудию и помогать преследовать прошлые преступления не принята и что таким образом были уничтожены значительные доказательства.
|
|
|
Уже в августе прошлого года, я подготовил обвинению отчёт о своей деятельности в движении сопротивления, указав снова о своей готовности. Однако, он был отобран, когда я заявлял, что я не был готов подписать письменные показания, которые не были полностью правдимыми. Я открыто и откровенно заявил на этот счёт, что я не понял эту акцию. Я должен был сделать это, и мог сделать это, потому что я искал правду и справедливость рискуя своей жизнью, даже во время тирании. Должно ли теперь быть сотрудничество с методами, которые, как я думал ушли с национал-социалистическим режимом; и которые, как остаётся моим твёрдым убеждением, никогда не вели к подлинному примирению этого мира как мы все желаем? Я упоминаю это с сожалением и только потому, что я всегда заявлял о том, что я сам, и мои заявления, в ответственных ситуациях, должны заслуживать доверия. Обвинение не только не ощущает сомнения в моей достоверности, но оно даже согласно называть меня лжецом во время своей аргументации, вопреки своим прекрасным сведениям и своей совести. Соответственно, я должен обратить ваше внимание на показания различных свидетелей, которые полностью подтвердили мои показания в этих сложных вопросах. Я могу быть правдиво удовлетворённым тем, что это было не от меня, а от свидетелей обвинения, противореча неверным заявлениям сделанным против меня. История удостоит такую акцию, и осудит постоянные попытки приклеить согласуемые идеи. Нет благословления связанного со мной. Моё твёрдое убеждение заключается в том, что этот высокий трибунал полностью поверит в мои показания во время моей защиты основываясь на этих фактах.
|
|
|
В это связи, в отношении опыта, который я описал, я вынужден сказать, о том, что с другой стороны меня успокоило и усилило, и дало мне доверие понять мудрость, спокойствие и терпение этого высокого трибунала стоявшего выше вопросов и раскрыло проведение процесса в котором можно почувствовать защиту; все мои друзья, которые вместе со мной боролись в секретном движении сопротивления и непрерывно присутствовали на процессе в аудитории, разделяют со мной эти чувства.
Я объяснил вам, ваши чести, по каким причинам я находился в непосредственном, прямом контакте с НСДАП и СС. Я рассказал вам о том как я пытался предотвратить вовлечение «Аненербе» в медицинские исследования. Эта попытка не удалась, из-за амбициозного отношения Гиммлера. Только в силу моих собственных чувств я должен понять отношение к этому новому вопросу экспериментов на людях. Я не одобрял их, и пытался принять последствия, которые могли привести к моей немедленной отставки с поста управляющего делами «Аненербе». Я думаю показания свидетеля Хильшера, на этом месте и письменные показания свидетеля Дойтельмозера, свидетеля Деллмана, свидетеля Шмица и других без сомнения подтвердили, что у меня было правдивое намерение уйти из «Аненербе». И эти свидетели также ясно свидетельствовали о том, почему я так не сделал, не из-за личной амбиции, не по причинам комфорта или другим низким причинам, которые мне приписывают. Это было из-за постоянного призыва со стороны моих политических друзей, чтобы я оставался, для того, чтобы послужить задаче, которая привела в НСДАП и СС. Изнутри, я отвергал контакт с экспериментами на людях, даже отказываясь быть последователем НСДАП и идеологии представляемой ею. Извне, я должен был жить под именем национал-социалиста если придерживался политического идеала, которому я посвятил себя с 1929 и не ставя его под угрозу. В своих письменных показаниях, свидетель Нибхаузен, который являлся наиболее важным членом в кружке тайного германского сопротивления, и который также действовал от имени доктора Кемпнера, и который очевидно является безупречной личностью, сказал о том, что его нелегальная деятельность, которая продолжалась пять лет была бы совершенно невозможной без моего содействия. Я не знаю, что обвинение готово признать сопротивлением против нацистского режима, если не такую деятельность как эту. Не требуется снова ссылаться на все подробности о которых свидетельствовали в этом зале суда.
|
|
|
Это правдивое признание последствий, которые можно было ежедневно ожидать для себя и моей семьи, посвятив себя сопротивлению, бесстрашно его продолжая и никогда не оставляя его, теперь это единственная причина, почему я оказался на этой скамье подсудимых. По этой причине, из-за своего убеждения в том, что я жил за хорошую идею и действовал за неё, от имени чего-то – тогда, также как и сегодня –меня наполняет подлинная вера.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 118; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!