Эксперименты с тифозными и другими вакцинами
А. Введение
Подсудимым Карлу Брандту, Хандлозеру, Ростоку, Шрёдеру, Генцкену, Гебхардту, Рудольфу Брандту, Мруговски, Поппендику, Зиверсу, Розе, Бекер-Фрейзингу и Ховену вменялась особая ответственность за соучастие в преступном деянии включавшем эксперименты с тифом (пар. 6 (И) обвинительного заключения). В обвинительном заключении, «сыпной тиф» использовался для немецкого слова «Fleckfieber», но позднее был переведён как «тиф». По данному обвинению подсудимые Хандлозер, Шрёдер, Генцкен, Рудольф Брандт, Мруговски, Зиверс, Розе и Ховен были признаны виновными, а подсудимые Карл Брандт, Росток, Гебхардт, Поппендик и Бекер-Фрейзинг оправданы.
Б. Выборка из аргументации обвинения
Фрагмент из заключительного обзора против подсудимого Мруговски
Эксперименты с тифозными и иными вакцинами
Нападение на Россию в 1941 подняло много военно-медицинских проблем, не последней из которых был тиф. Заболевание достигло серьезных пропорций осенью 1941 и тифозных вакцин хватало только для вакцинации докторов, медсестёр и иного медицинского персонала группы риска.
Одной из наиболее важных проблем в отношении ускорения производства тифозных вакцин была эффективность вакцины Кокса[153]-Хаагена-Гильдмайстера, которая производилась из культур яичного желтка. Эффективная вакцина Вайгля[154], изготовляемая из кишечника вшей, была доступна, но её производство было дорогим и сложным. Вакцина из яичного желтка была относительно простой для производства, но её защитные качества не считались достаточно подтверждёнными. (НО-732, экз. обв. 451).
|
|
|
Запись от 29 декабря 1941 в дневнике Динга подтверждает, что тогда прошло совещание между Хандлозером, медицинским инспектором армии; Конти, из министерства внутренних дел; Рейтером, из управления общественного здравоохранения; Гильдмайстером, из института Роберта Коха; Мруговски, из института гигиены Ваффен-СС. (НО-265, экз. обв. 287).
На совещании было решено, что тифозную вакцину из яичного желтка следует протестировать на людях для определения её эффективности. В тот же день на более раннем совещании обсуждалась та же проблема. Оно проходило в министерстве внутренних дел, в присутствии Бибера от внутренних дел; Гильдмайстера; представителей Генерал-губернаторства оккупированной Польши; сотрудников предприятия Беринг[155] И.Г. Фарбен, и оберштабсарцта Шольца, из медицинской инспекции армии. Протокол совещания говорит, что:
«Вакцина в настоящее время производимая предприятием Беринг из куриных яиц должна быть протестирована на эффективность путём эксперимента. Для этой цели, доктор Бибер свяжется с оберштурмфюрером, доктором Мруговски».
|
|
|
Поскольку Мруговски не присутствовал на совещании, очевидно, что другие совещания проходили по данному вопросу на которых с ним обсуждался вопрос, который подтверждается записью в дневнике Динга.
В результате решения достигнутого на этих совещаниях, концентрационном лагере Бухенвальд была создана экспериментальная станция под руководством штурмфюрера, а позднее гауптштурмфюрера СС, доктора Динга-Шулера (далее именуемого «Динг»). (НО-265, экз. обв. 287). Таблицы подготовленные подсудимым Мруговски, помимо иных доказательств, показывают, что экспериментальная станция в Бухенвальде подчинялась институту гигиены Ваффен-СС под руководством Мруговски с даты её создания до конца войны. (НО-416, экз. обв. 22; НО-417, экз. обв. 23).
В начале 1943, исследовательская станция в Бухенвальде была официально названа «отделением исследования тифа и вирусов» института гигиены Ваффен-СС. Эксперименты проводились в блоке 46, так называемом клиническом блоке, за исключением нескольких экспериментов ещё в 1942. Осенью 1943 отдел производства вакцин был создан в блоке 50. Оба блока 46 и 50 являлись отделением исследований тифа и вирусов. Подсудимый Ховен являлся заместителем Динга в обеих блоках. (НО-265, экз. обв. 287).
|
|
|
Преступные эксперименты на заключенных концентрационного лагеря без их согласия проводились в блоке 46 для тестирования вакцин от тифа, жёлтой лихорадки, сыпного тифа, паратифа А и Б, холеры и дифтерии.
Эксперименты с тифом в Бухенвальде проводились в очень большом масштабе и привели ко многим смертям. Способ исполнения и результаты экспериментов подробно подтверждаются дневником Динга и показаниями Когона, также как и другими доказательствами. Первый эксперимент начался 6 января 1942 вакцинацией 135 заключенных вакцинами Вайгля, Кокса-Хаагена-Гильдмайстера, Берингом-нормальной или Берингом-сильной. Все вакцинации завершились к 1 февраля. 3 марта 1942, всех вакцинированных подопытных и 10 заключенных, которых не вакцинировали (известных как «контрольная группа») искусственно заразили вирулентным вирусом риккетсии[156] Провачека[157] подготовленным в институте Роберта Коха. Эксперимент завершился 19 апреля 1942. Случилось пять смертей, три в контрольной группе и две среди вакцинированных подопытных. (НО-265, экз. обв. 287; Мруговски 10, экз. Мруговски 20).
В поздних экспериментах количество подопытных обычно варьировалалось между 40 и 60, но пропорция контрольных подопытных возрастала. Приблизительно две-трети подопытных вакцинировали, в то время как одну-треть не защищали. Несколько недель спустя после вакцинации, всех подопытных искусственно заражали тифом. Течение заболевания наблюдалось на защищённой и контрольной группах и определялась эффективность вакцин. Терапевтические эксперименты проводились похожим образом и с другими веществами. Например, между 24 апреля и 1 июня 1943, проводились эксперименты по тестированию эффективности гранулата акридина и рутенола при тифе. Из 39 использованных заключенных, умер 21. (НО-582, экз. обв. 286)
|
|
|
Искусственное заражение выполнялось несколькими способами. В начале кожа разрезалась и инфицировалась тифозной культурой. В ограниченной степени использовались заражённые вши. Однако, по большей части, инфекция вводилась внутривенной или внутримышечной инъекцией свежей крови содержащей вирус тифа. С единственной целью поддержания постоянного источника свежей крови, от 3 до 5 заключенных в месяц искусственно заражались тифом. Использование так называемых «передаточных лиц» началось уже в апреле 1943 и продолжалось до марта 1945. По большей части все они умерли. Эти жертвы были настолько «обыденными», что их смерти не были включены в дневник Динга.
Анализ дневника Динга подтверждает, что из 729 заключённых на которых экспериментировали с тифом, умерло 154. К этим цифрам следует добавить «передаточных лиц», из которых умерло от 90 до 120.
Такова холодная статистика экспериментов. Блок 46, в котором проводились эксперименты, был кошмаром для любого заключенного концентрационного лагеря Бухенвальд. Любой кого отбирали для экспериментов, ожидал медленной и мучительной смерти. Передача тифа от человека к человеку создавала форму «супер» тифа. В то время как смертность от тифа имеет в норме 30 процентов в незащищённых случаях, в эксперименте 13 апреля 1943 пятеро из шести лиц умерли. (НО-265, экз. обв. 287). Многие из подопытных стали безумными. В экспериментах с акридином и рутенолом, подопытных рвало до семи раз в день. Бронхиальная пневмония, нефриты, кишечные кровотечения, подкожные флегмоны гортани, паротит, гангрена ног, фурункулёз, бронхиты и пролежни развивались в результате такого обращения. (НО-582, экз. обв. 286). Подопытные которые выжили и имели лёгкое течение болезни из-за действия вакцины вынуждены были видеть борьбу за жизнь своих знакомых заключенных. В блоке 46 была железная, «плёточная» дисциплина и подопытные полностью лишались последний горсти личной свободы, которая была у них в лагере.
Вряд ли требуется говорить о том, что подопытные использованные для экспериментов с тифом, также как и для остальных экспериментов в Бухенвальде не являлись добровольцами. Обычно никто добровольно не вызывается на смерть. В первой серии экспериментов с тифом, ряд заключенных были обмануты после того как им сказали, что это безопасное дело и что их искусственно инфицируют тифом от которого не умирают. Этих подопытных нельзя описать как добровольцев. После первой серии экспериментов, уже было невозможно обманывать заключенных, чтобы они предлагали себя для экспериментов. Впоследствии, до осени 1943, подопытных выбирали произвольно из заключенных, как преступников, политических заключенных так и гомосексуалистов. Иногда интригу среди самих заключенных играл отбор. Осенью 1943 администрация лагеря уже не желала брать ответственность за отбор подопытных. Динга уже не устраивали устные приказы Мруговски о проведении экспериментов и он попросил письменных приказов. Он обратился к Мруговски с просьбой, чтобы рейхсфюрер СС назначал эксперименты. Согласно директиве от Гиммлера Небе из криминальной полиции Рейха, следовало использовать заключенных получивших 10 лет или больше. Впоследствии, большинство подопытных являлись рецедивистами, многие из которых были доставлены в Бухенвальд из других лагерей. Но политических заключенных продолжали включать, потому что к ним была неприязнь у лагерной администрации или из-за лагерных интриг. Никто из заключенных подопытных не был приговорён к смерти, за исключением немногих русских военнопленных которых не судили и не приговаривали. Они были из числа почти 9500 русских военнопленных убитых в Бухенвальде. Подопытные в целом находились в хорошем физическом состоянии. Подопытные включали не только немцев, но также поляков, русских и французов, также как и военнопленных. Показания Когона применимы не только к тифозным экспериментам, но и к другим экспериментам в Бухенвальде.
Эти показания Когона подтверждаются письмом Гиммлера начальнику полиции безопасности датированным 27 февраля 1944. Он сказал:
«Я согласен с тем, чтобы профессиональных преступников использовали для экспериментов с тифозной вакциной. Однако следует отбирать только таких профессиональных преступников, которые приговорены к более чем десяти годам заключения; то есть, не имеющие предыдущие десять лет заключения, но с общим наказанием в десять лет.
«Группенфюрер СС Небе должен обеспечить предоставление данных заключенных. Я не желаю, чтобы врач отбирал заключенных без моего контроля» (НО-1189, экз. обв. 471)
Этот же самый документ показывает, что Мруговски получил копию данного решения об изменения процедуры и оно поступило после совещания между Мруговски и Небе.
Показания Когона далее подтверждаются свидетелем Кирхаймером и письменными показаниями Ховена. (НО-429, экз. обв. 281).
Защита оспаривает аутентичность дневника Динга. Из материалов дела невозможно определить, какова именно её позиция в данном отношении. То, что данный дневник не содержит ежедневных записей, очевидно из самого документа. Это нечто вроде документа периодически подытоживающего эксперименты, которые во многих случаях длились несколько месяцев. Динг также вёл ежедневный дневник и рабочие отчёты. Это очевидно формирует основу дневника как доказательства. Защита упирает на тот факт, что страница один дневника была напечатана более старой лентой чем две последующих страницы, и следовательно вероятно была напечатана позднее. Обвинение с этим не спорит. Когон дал самое очевидное объяснение тому, что страница вероятно была перенабрана, когда название экспериментальной станции было изменено на «отделение исследований тифа и вирусов». В лучшем случае, причины перенабора страниц теперь являются предметом спекуляции. Никакого достоверного влияния нельзя провести лишь из данного факта. Дневник Динга, Когон забрал из Бухенвальда. В его исключительном владении он находился до предоставления главному юристу по военным преступлениям. Он свидетельствовал о том, что он не изменял документ ни в каком отношении и что подписи Динга, а позднее Шулера, являются подлинными. У него не было мотива изменять дневник. Документ был удостоверен обвинением как находящийся в том же состоянии, что и при получении.
Эксперты защиты установили, что документ был написан на одинаковой печатной машинке во всех страницах дневника. Нет утверждения о том, что они были подделаны. Сравнение признало подлинную подпись Динга на таблице вакцинации (НО-578, экз. обв. 284) и Шулера в письменных показаниях подписанных им после войны (НО-257, экз. обв. 283), с подписями Динга-Шулера в дневнике без сомнения подтверждая, что подписи являются аутентичными.
Защита не установила ни единой неточности в дневнике Динга. Обвинение, с другой стороны, подтвердило подробную точность дневника во времени и вновь введением независимых документов. Будет достаточно процитировать несколько примеров. Рабочий отчёт «отделения исследований тифа и вирусов» в 1943 году, который был направлен Мруговски, соответствует записям дневника во всех деталях. (НО-571, экз. обв. 285). Бумага написанная Дингом о лечении тифа производными акридина, одобренная Мруговски, соответствуют до последней подробности эксперименту сообщённому в записях в дневнике за 24 апреля и 1 июня 1943. (НО-582, экз. обв. 286). Письмо Мруговски от 5 мая 1942 Конти, Гравицу, Генцкену, Гильдмайстеру, Айеру и Демницу сообщавшее об эксперименте с тифозной вакциной фактически является описанием первой экспериментальной серии в Бухенвальде, что приводится в дневнике. Это был документ представленный защитой. (Мруговски 10, экз. Мруговски 20). Мруговски признал, что он сообщил об этом эксперименте. Запись в дневнике за 19 августа 1942 о тестировании бухарестской вакцины предоставленной Розе, подтверждается письмом Мруговски Розе, датированным 16 мая 1942, запрашивающим вакцину. (НО-1754, экз. обв. 491). Запись за 8 марта 1944 об экспериментах с вакциной Ипсен, которые дневник показывает как предложенные Розе, соответствует письму Розе Мруговски от 2 декабря 1943 (НО-1186, экз. обв. 492) и письмо Лоллинга Гравицу от 14 февраля 1944. (НО-1188, экз. обв. 470); смотрите также (НО-1189, экз. обв. 471). Эксперименты с вакциной жёлтой лихорадки упомянтые в дневнике от 10 января 1943 разбирались в письме от предприятия Беринга Мруговски датированном 5 января 1943 (НО-1305, экз. обв. 469). Эксперименты с фосфорными бомбами отмечены в дневнике Динга датами с 19 по 25 ноября 1943. Отчёт об этих эспериментах датированный 2 января 1944 показывает, что причинение ожогов началось 19 ноября и закончилось 25 ноября 1943. (НО-579, экз. обв. 288). Что касалось совещания прошедшего 29 декабря 1941 упоминавшегося в дневнике Динга, Мруговски сделал следующее заявление на предварительном допросе: «Я помню, эту встречу и там присутствовали Шрайбер, Гильдмайстер, Динг и я сам». Мруговски признал в судебном заседании, что сделал такое заявление.
Вышеуказанный анализ аутентичности и точности дневника Динга, хотя и не является исчерпывающим, достаточно показывает, что возражения защиты о данном документе совершенно необоснованны. Во всём дневнике с трудом найдётся хотя бы строчка, которая не подтверждается ни документом, ни показаниями. Дневник следует принимать во всей его полноте. Не существует оснований для того, чтобы принимать отдельные записи и отказываться от остальных. Защита не представила достоверных доказательств ни о каких неточностях. Прижизненные показания скончавшегося Динга являются наилучшими доказательствами того, что случилось.
Проводились и другие эксперименты на экспериментальной станции Бухенвальда. По просьбе медицинской инспекции армии, вакцина жёлтой лихорадки содержащая живой вирус должна была тестироваться в крупомасштабных экспериментах на заключенных, которые начались 10 января 1943. Подготовка проводилась Шрайбером с помощью подсудимого Мруговски. (НО-1305, экз. обв. 469). Самое большое количество заключенных было вакцинировано между 13 января и 17 мая 1943, времени, когда от производства вакцины жёлтой лихорадки отказались из-за военной обстановки в Северной Африке. Результаты этих экспериментов были направлены в отдел XVI оперативной штаб-квартиры СС, который являлся гигиеническим ведомством подчинённом Мруговски, и в медицинскую инспекцию армии. (НО-265, экз. обв. 287).
В первой половине 1943, Мруговски совещался с Хандлозером о множественных вакцинациях. Не может быть сомнения, в том, что это являлось мотивацией для экспериментов с крупномасштабной вакцинацией на 45 заключенных Бухенвальда между 24 марта и 20 апреля 1943, как изложено в дневнике Динга. Каждое лицо вакцинировалось на протяжении восьми дней в течение четырёх недель против натуральной оспы, тифа, сыпного тифа, паратифа А и Б, холеры и дифтерии. Отчёт об этих экспериментах был направлен в ведомство Мруговски. Когон свидетельствовал о том, что подопытным давали бациллы паратифа в картофеле. Он также заявил о том, что эксперименты в Бухенвальде с заболеваниями иными чем тиф приводили к смертям, хотя и при относительной не сильной лихорадке.
Мруговски хочет, чтобы трибунал поверил в то, что он никоим образом не является ответственным за эксперименты проводимые Дингом и Ховеном в концентрационном лагере Бухенвальд. Он свидетельствовал о том, что наоборот, Динг был непосредственно подчинён Гравицу, в плане экспериментов. При том, что он признал, что Динг подчинялся ему в целях производства вакцин в блоке 50 Бухенвальда, он сказал, что вообще не имеет никакого отношения к экспериментам проводимым в блоке 46. Такое же заявление было сделано подсудимым Генцкеном. Мруговски свидетельствовал о том, что идея экспериментов на людях отвергалась им, потому что по его мнению человеческая жизнь священна.
Однако, преобладают доказательства того, что Мруговски приказал о проведении экспериментов Динга в Бухенвальде. В своих письменных показаниях на предварительном следствии Мруговски заявил о том, что отделение исследований тифа и вирусов институа гигиены Ваффен-СС в Бухенвальде было создано в начале 1942 Генцкеном. Он признал, что в качестве начальника отдела XVI (гигиена) в оперативной штаб-квартире и начальника института гигиены Ваффен-СС, он являлся непосредственным начальником Динга. Далее он заявил о том, что эксперименты на заключенных проводились Дингом с целью установления эффекта различных типов вакцин. Он признал, что он получал полные сведения о работе Динга; что он получал отчёты от него об экспериментах, включая смертность, и то, что он информировал Генцкена. (НО-423, экз. обв. 282). Две таблицы подготовленные подсудимым Мруговски чётко показывают, что экспериментальная станция в Бухенвальде под руководством Динга непосредственно подчинялась Мруговски со времени её создания до краха Германии. (НО-416, экз. обв. 22; НО-417, экз. обв. 23). Мруговски признал связь Динга с институтом гигиены Ваффен-СС в перекрёстном допросе.
Досудебные письменные показания подсудимого Ховена который являлся заместителем Динга и владеет фактами, говорят о том, что институт гигиены Ваффен-СС под руководством Мруговски получал все отчёты об экспериментах в блоке 46 и что Динг получал приказы напрямую от Мруговски. Ховен обрисовал цепочку командования: Гравиц, Генцкен, Мруговски и Динг. Динг ездил в Берлин для дискуссий с Мруговски почти каждые две недели. Мруговски посещал дом Динга во время одной из его поездок в Бухенвальд. (НО-429, экз. обв. 281).
Когон свидетельствовал о том, что Динг лично докладывал Мруговски об экспериментах и когда он не ездил в Берлин лично, он докладывал каждые три месяца регулярно в письменном виде. Отчёты об экспериментах проводимых в блоке 46 направлялись Мруговски в Берлин. Официальная переписка Динга в основном велась с Мруговски. Инструкции по проведению экспериментов поступали от Мруговски. Поздним летом 1943 Мруговски стал единственным начальником Динга и отдавал ему все приказы. Мруговски занимал настолько важное положение, что для Динга было бы опасно связываться с Гравицем минуя его. Мруговски посещал экспериментальный блок в Бухенвальде по нескольким поводам.
Вышеуказанная ответственность Мруговски постоянно подтверждается документальными доказателствами. Отчёт Динга за 1943 год, который является списком экспериментов проведённых в блоке 46, был направлен Мруговски на бланке «институт гигиены Ваффен-СС, отделение исследований тифа и вирусов, Веймар-Бухенвальд». (НО-571, экз. обв. 265). Данный отчёт охаватывает эксперименты в блоке 46 и вакцины в блоке 50, что решительно подтверждает, что утверждение Мруговски о том, что его ответственность ограничивалась только блоком 50 совершенно ложное. Этот же отчёт показывает, что Мруговски инспектировал отделение исследований тифа и вирусов в Бухенвальде 3 сентября 1943, и что Динг провёл с Мруговски несколько совещаний. Секретарь Мруговски признала, что отчёты Динга о его экспериментах на заключенных шли через институт Гигиены Ваффен-СС к Гравицу. (Мруговски 38, экз. Мруговски 13).
Мруговски получил отчёт Динга о лечении тифа производными акридина. (НО-582, экз. обв. 286). Данный отчёт говорит о клинических тестах на людях, на которых воздействовал тиф, но Мруговски было известно о том, что Динг экспериментировал на искусственно заражённых подопытных. Отчёт показывает, что 21 подопытный умер и что выжившие заключенные пострадали от тяжёлых осложнений заболевания. О такой же серии экспериментов Динг сообщал в дневнике в записях за 24 апреля и 1 июня 1943.
Первая серия экспериментов с тифом проводившаяся в Бухенвальде между 6 января и 19 апреля 1942 в которой использовались 145 заключенных в качестве подопытных, являлась основой отчёта Мруговски Конти, Гравицу, Генцкену, Айеру и Демницу датированному 5 мая 1942. (Мруговски 10, экз. Мруговски 20). Пятеро из подопытных умерли в результате данных экспериментов. (НО-265, экз. обв. 287).
Об экспериментах с вакциной Кантакузино из Бухареста сообщается в дневнике Динга в записи от 19 августа 1942, как о приказанных Мруговски. Данная вакцина была подготовлена подсудимым Розе, который попросил Мруговски о проведении экспериментов. 16 мая 1942 Мруговски написал Розе о том, что согласен на проведение экспериментов и о том, что вакцину следует направить ему (Мруговски). Он также согласился на проведение экспериментов для установления того может ли вошь быть заражена от вакцинированного от тифа человека.(НО-1754, экз. обв. 491) В результате этих экспериментов, умерло четверо подопытных. (НО-265, экз. обв. 287).
Серия экспериментов с тифом № VIII, во время которой тестировалась вакцина Ипсен из Копенгагена, также была приказана подсудимым Мруговски. 2 декабря 1943 Розе попросил Мруговски протестировать вакцину Ипсена на экспериментальной станции Динга в Бухенвальде. (НО-1186, экз. обв. 492). Мруговски, прямо отрицал, во время перекрёстного допроса, что к нему когда-либо обращался Розе для тестирования копенгагенской вакцины в Бухенвальде. Он заявил, что: «Если бы он пришёл ко мне с этим я бы отправил его в другое место» - я бы сказал: «Мой дорогой, это не имеет ко мне никакого отношения». 21 февраля 1944 Мруговски уведомили о том, что 30 «подходящих цыган» предоставят для тестирования вакцины Ипсена. (НО-1188, экз. обв. 470). Мруговски далее уведомили 29 февраля 1944 о том, что подопытных должно отбирать ведомство криминальной полиции Небе. (НО-1189, экз. обв. 471). Дневник Динга подтверждает, что эксперименты с вакциной Ипсена начались 8 марта 1944 на 30 подопытных, из которых шестеро умерло в результате экспериментов.
12 августа 1944 подсудимый Мруговски приказал Дингу провести эксперименты для установления инфекционного характера крови в лёгких случаях тифа в сравнении с серьезными случаями. (НО-1197, экз. обв. 472).
Мруговски приказал о серии экспериментов для установления того, может ли течение тифа смягчаться внутривенной или внутримышечной инъекцией тифозной вакцины. Из 25 использованных, умерло 19. Эксперимент проводился между 11 ноября и 22 декабря 1944. (НО-265, экз. обв. 287).
………………………………………..
Эксперимент со старой плазмой крови и производством плазмы крови и сывороткой тифа
Эксперименты со старой плазмой крови проводились на заключенных в Бухенвальде по приказу Мруговски по просьбе военно-медицинской академии. Переливания крови проводились для установления того может ли безопасно использоваться старая плазма крови, в особенности без шока. Несколько серий экспериментов были проведены, каждая с 10-20 подопытными. Некоторые из жертв умерли, вероятно из-за комбинированного эффекта шока и слабого физического состояния. Мруговски получал отчёты об этих экспериментах (НО-265, экз. обв. 287).
Записи за 26 мая и 13 октября 1944 в дневнике Динга показывают, что кровь бралась у заключенных вылечившихся от тифа для цели создания слабой сыворотки тифа. Свидетель Когон показал о том, что эта работа проводилась гауптштурмфюрером СС, доктором Элленбеком[158] по приказу Мруговски. Элленбек брал кровь у переболевших тифом в блоке 46 с лета 1944 до начала весны 1945. Кровь бралась у подопытных постоянно, обычно в количествах между 250-350 мл. Изъятие крови у выздоравливающих пациентов означало для них чрезвачайное бремя и ряд умерли. В то время как точные причины смертей невозможно установить определённо в настоящих обстоятельствах, нет сомнения в том, что изъятие крови являлось фактором который внёс свой вклад.
Далее Когон заявил о том, что Элленбек по приказам Мруговски, систематически отбирал инвалидов и старых лиц, в особенности французов, которые находились в так называемом «малом лагере» Бухенвальда, для цели изъятия крови с целью изготовления плазмы крови. Ужасные условия «малого лагеря» описывались откровенно. У жертв требовали кровь и брали у них. Иногда голодным пациентам предоставлялась дополнительная еда. На вопрос об умерших донорах в «малом лагере» Бухенвальда, Когон ответил:
«Вопрос показывает, что очень сложно получить подлинную концепцию «малого лагеря» Бухенвальда. Люди там массово умирали. Ночью трупы сбрасывали с коек для того, чтобы у других заключенных было больше места. Даже малейшие клочки одежды срывались теми, кто хотел выжить. Невозможно было понять умер ли человек непосредственно от забора крови, потому что многие люди умирали на ходу в «малом лагере».
«Но несмомненным для тех кому были известны условия там, что забор крови – даже при укреплении этих людей едой – считался фактором который приводил к смерти многих из них».
Элленбек также проводил исследования относительно содержания кислорода в крови людей на различны стадиях истощения и искусствено воспроизводил голодный отёк. Мруговски дал ему своё разрешение на проведение этих экспериментов.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 168; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!