Фрагменты из заключительного обзора против подсудимого Шрёдера
………………………………………..
Эксперименты с тифозными и другими вакцинами в концентрационном лагере Нацвейлер
Вызов Хаагена в качестве свидетя защиты требует рассмотрения его показаний об этих экспериментах.
Хааген показал о том, что летом 1943 подсудимый Розе как консультирующий гигенист начальника медицинской службы Люфтваффе, убедил его вернуться к активному статусу консультирующего гигиениста главного врача воздушного флота. Хааген также принял исследовательское задание по тифу от Люфтваффе и в результате этого поручения и его должности в Люфтваффе, он проводил определенные эксперименты по тифу.
Хааген заявил о том, что штабсарцт Грефе был направлен к нему Люфтваффе в институт гигиены университета Страсбурга в 1942 и Грефе действовал в качестве его ассистента. Грефе в военном смысле был подчинён медицинскому воздушному округу 7, но технически подчинялся Хаагену. Хааген тоже в военном смысле подчинялся медицинскому воздушному округу 7.
Хааген разработал вакцину мышиного тифа (крысиного тифа) которая содержала слабовирулентный (живой) вирус. Хааген свидетельствовал о том, что он провёл тесты по совместимости с вакциной на 28 заключенных концентрационного лагеря Ширмек, который являлся подразделением Нацвейлера. Восемь заключенных вакцинировались 5 мл этой вирулентной вакцины, десять 5 мл, и десять мёртвой вакциной плюс 5 мл вирулентной вакцины. Трое дополнительных заключенных вакцинировались мёртвой вакциной для цели сравнения. Он заявил о том, что никаких серьезных реакций на эти вакцины не произошло. Все эти вакцинации проводились в мае месяце 1943 и других вакцинаций не проводилось после этой даты, согласно Хаагену. Осенью 1943 Хааген перевёл свою деятельность в Нацвейлер, предположительно потому, что он считал эпидемию тифа там более вероятной чем в Ширмеке. Он попросил через Хирта о том, чтобы 100 заключенных концентрационного лагеря были переданы ему в Нацвейлер для целей этих экспериментов. Этих заключенных перевели из Аушвица в Нацвейлер в течение ноября месяца 1943, 18 из них умерли в пути. Хааген посчитал остальных непригодными для своих целей и попросил дополнительных 100, которые должны были предоставить в декабре 1943. Он показал о том, что из них, 40 заключенных прошли серию из двух вакцинаций путём инъекций дающих иммунитет и третью вакцинацию путём скарификации для тестирования иммунитета. Для цели сравнения, вторая группа из 40 заключенных выбранная как «контрольная» получила только треть от вакцины. Одинаковую вакцину использовали для всех предполагаемых вакцинаций и это была новая вакцина содержащая слабовирулентный вирус риккетсии Провачека (вшивый тиф). Скарификационная вакцина применённая к обеим группам подопытных содержала меньшее количество вакцины чем при первых двух инъекционных вакцинациях для иммунизации группы. В первой группе инъекция вакцины воздействовала по словам Хаагена как обычная реакция на вакцину. Соответственно такая же реакция произошла в контрольной группе, которая получила только треть скарификационной вакцины. Реакция не была более серьезной чем у тех кто был инфицирован инъекцией.
|
|
|
|
|
|
Хааген признал, что подопытные использованные им как в Ширмеке так и Нацвейлере были различных национальностей, среди которых были цыгане и поляки. Далее он показал о том, что эти заключенные не являлись добровольцами, потому что как он сказал, он проводил только защитные вакцинации.
Хааген заявил о том, что единственной причиной для проведения вакцинаций в Ширмеке и Нацвейлере было то, что его об этом попросил Крамер, комендант лагеря Нацвейлер. Он и Крамер волновались возможности эпидемии тифа в середине 1943, хотя он свидетельствовал о том, что фактически случаев тифа не было до марта 1944. Он поехал в Ширмек только из-за того, что он и Крамер опасались эпидемии.
|
|
|
Показания Хаагена, описанные выше, совершенно недостоверны как по сути так и в виду документов представленных обвинением и доступных Хаагену ко времени его допроса. Во-первых, совершенно неправильно доверять его заявлению о том, что он поехал в Ширмек и Нацвейлер только из-за боязни эпидемии. Совершенно глупо полагать, что комендант концентрационного лагеря, по своей собственной инициативе, просил медицинского содействия докторов из соседних городов. ВФХА, которому подчинялись все концентрационные лагеря, имела развитую медицинскую систему и немыслимо, чтобы местный комендант мог просить помощи извне. Во-вторых, нелепо предполагать, что Хааген, от всего сердца и опасаясь распространения эпидемии за пределы лагеря, использовал бы свою предыдущую тифозную вакцину для защиты несчастных жертв, которых содержали в концентрационном лагере. Хааген сам заявлял о том, что у него было очень мало тифозной вакцины. Во время процесса постоянно свидетельствовалось о том, что в Германии критически не хватало тифозных вакцин, и что даже не всегда хватало достаточных количеств вакцинированных докторов и другого персонала подверженного особой опасности. То, что эта вакцина использовалась бы для защиты заключенных концентрационного лагеря немыслимо. В-третьих, нелепо полагать, что какой-либо учёный мог подумать о том, чтобы вакцинация 28 заключенных в Ширмеке и 80 в Нацвейлере могла оказать возможный эффект на возникновение эпидемии тифа.
|
|
|
То, что Хааген лжесвидетельствовал о том, что он действительно делал в Нацвейлере во время своих экспериментов с тифом ясно видно, из его собственного письма Хирту от 27 июня 1944. В письме Хирту от 9 мая 1944, Хааген просил, чтобы ему были предоставлены 200 лиц для экспериментов. (НО-123, экз. обв. 303). Дополняя свою просьбу, он заявил в своём письме от 27 июня 1944 о том, что «в последующих вакцинациях с вирулентным тифом, которые будут проводиться с целью тестирования защитной вакцины, следует учитывать заболевание в частности в контрольной группе, которая не получит защитных вакцин. Эти поствакцинации являются желательными с целью однозначного установления эффективности защитных вакцин. В этот раз 150 лиц будут использованы с защитной вакциной и 50 для контрольных вакцинаций». (НО-127, экз. обв. 306).
Особо следует отметить, что в письме цитированном выше, Хааген указал Хирту на то, что заболевания следует ожидать в контрольной группе, которая не получила защитной вакцины. Хааген свидетельствовал о том, что дополнительная группа из 200 заключенных запрашивалась им лишь для цели вакцинации, также как делалось в декабре 1943 и январе 1944 на 80 подопытных. Он добавил, что в мае у него было достаточно вакцины для ещё 200 лиц и он лишь попытался усилить защиту лагеря. Ложность показаний Хаагена чётко видна из заявления в письме о том, что заболевание ожидается в контрольной группе. Он ранее свидетельствовал о том, что вообще не было причины ожидать какой бы то ни было серьезной реакции на скарификационную вакцинацию контрольной группы большую чем от инъекции вакцины для иммунизированной группы. Именно поэтому, и существовала причина ожидать, что вакцина введенная иммунизированной группе вызовёт более серьезную реакцию, поскольку путём инъекции вводилось больше вакцины чем при скарификации. Хааген применял гораздо большие количества вакцины в первых двух инъекциях иммунизированной группы, нежели чем при скарификационной вакцинации как иммунизированной так и контрольной группы. Использовалась одинаковая вакцина. Метод вакцинации, инъекцией либо скарификацией, не имел эффекта реакции на вакцину. Хааген особо свидетельствовал о том, что «если мы вакцинируем путём скарификации мы можем ожидать, что эффект вакцины будет таким же как если бы мы вводили её подкожно или внутримышечно».
Хааген абсолютно не смог согласовать своё заявление в письме Хирту от 27 июня 1944 о том, что «следует учитывать болезнь, в частности в контрольной группе» со своими показаниями о том, что не существовало разницы в реакции на вакцину как в иммунизованной так и контрольной группах. На самом деле, единственное возможное объяснение его письма это то, что вместо вакцинации иммунизованной и контрольной групп путём скарификации, он, фактически, инфицировал их тифом. Хааген знал о том, что незащищенные контрольные подопытные заболеют тифом. Хааген также не объяснил письмо Канта, начальника штаба Шрёдера от 29 августа 1944, в котором он спрашивал «можно ли полагать, что тифозная эпидемия возникшая в Нацвейлере связана с исследованием вакцины» (НО-131, экз. обв. 309). Он свидетельствовал о том, что он завершил свои вакцинации 80 подопытных в течение января 1944 и что все его серологические исследования завершились не позднее февраля 1944 и что подопытных освободили из заключения. Хааген представил отчёт Люфтваффе не позднее мая или июня 1944 в отношении успеха вакцины. Вообще нет причины тому, чтобы Кант и Розе адресовали такой запрос Хаагену, при том, что он уже давно завершил свои эксперименты, согласно его показаниям, и представил, успешный отчёт Люфтваффе как минимум за два месяца до запроса. Совершенно невозможно, чтобы тесты вакцин, которые не вызывали тифа у вакцинированных лиц могли вызвать тиф у иных лиц, как предложил Розе во время своего допроса. Более того, следует заметить, что письмо Канта чётко показывает, на понимание с его стороны того, что исследования вакцин Хаагена в Нацвейлере сравнимы с эпидемией. Хааген свидетельствовал о том, что это ему не понятно. Хааген также с трудом объяснил почему, в своём письме от 19 сентября 1944, в ответ на запрос Канта, не сказал о том, что не проводил вакцинации в Нацвейлере с января 1944 и что его вакцинации не могли вызвать болезнь подопытных, вызвав эпидемию тифа. Хааген просто заявил в своём письме, что: «Настоящим информирую вас о том, что не имеется связи между случаями тифа с тифозной вакциной которую тестировали» [Курсив добавлен] (НО-132, экз. обв. 310). Именно сам Хааген, заявил в своём ответе о том, что вакцина всё ещё тестируется, вопреки своим показаниям трибуналу.
Хааген хочет, чтобы трибунал поверил в то, что у него не было штамма вируса тифа, который являлся патогенным для людей, и таким образом он не мог вызвать серьезные случаи тифа даже если бы он попытался так сделать. На одном дыхании он свидетельствовал о том, что не имелось значительной опасности инфекции при работе в лаборатории и что он давал своим ассистентам «рисковый бонус».
Хааген свидетельствовал о том, что он не проводил вакцинаций после января 1944. Он снова и снова повторял это во время своего допроса. При вопросе о причине не проводить вакцинации во время эпидемии тифа в Нацвейлере, весной и летом 1944, которая предоставила возможность тестирования антиинфекционного эффекта его вакцины в естественных условиях, он спокойно ответил, что у него было столько военных поездок, что у него просто не было времени. Хотя у него было достаточно вакцины для оправдания запроса на дополнительных 200 подопытных жертв в мае 1944, его усилия единственным усилием в эпидемии тифа, согласно его показаниям, было направление им оборудования по обеззараживанию. Не столь важно, но стоит сказать о том, почему же какой-нибудь другой доктор или ассистент Хаагена не мог провести вакцинации в которые Хааген хочет, чтобы поверил трибунал для защиты лагеря.
Все вышеуказанные противоречия и фальсификации вытекают из показаний Хаагена также как из других документов, которые он внимательно изучил перед своим вызовом. Документы, представленные ему во время перекрёстного допроса раскрыли его показания как лживые от начала до конца. Хааген постоянно свидетельствовал о том, что он не проводил вакцинаций в Ширмеке после мая 1943. Он заявил о том, что в Ширмеке он лишь провёл одну вакцинацию, а не серию вакцинаций по «антиинфекционному иммунитету», потому что тогда «его знания не зашли столько далеко». В связи с вакциной Ипсена, о которой Розе переписывался с ним, он особо отрицал, что когда-либо предлагал Розе проведение экспериментов с ней. Письмо Хаагена Розе от 4 октября 1943 прямо противоречит им обоим в существенных положениях. (НО-2874, экз. обв. 520). Он заявил в письме о том, что:
«Я уже сообщил вам данные результатов экспериментов на людях. Концентрация сыворотки значительно выше, также после одной вакцинации, в сравнении с тремя вакцинами с деактивированными вакцинами. Я сожалею о том, что до сих пор было невозможно провести инфекционные эксперименты по вакцинации лиц; я попросил «Аненербе» СС предоставить подходящих лиц для вакцинации, но пока не получил ответа. Сейчас мы проводим дальнейшую вакцинацию на людях; я позднее доложу о результате. Я полагаю, что затем мы дойдём до точки в которой сможем рекомендовать введение нашей новой вакцины без экспериментов в настоящее время». [Курсив добавлен]
………………………………………..
В том же самом письме от 4 октября 1943, Хааген обсуждал отчёт Розе о вакцине Ипсен из Копенгагена. Он завершил письмо сказав: «Если бы мы получили подопытных из СС для вакцинаций, имелась бы возможность протестировать печёночную вакцину на её антиинфекционный эффект. Тогда я предложу, чтобы наш материал использовался параллельно с тестами Ипсена. Таким образом, Хааген лжесвидетельствовал, когда говорил о том, что он не предлагал экспериментов с вакциной Ипсена. В своём письме он особо предлагал провести антиинфекционные эксперименты с вакциной Ипсена также как и с его вакциной. Это вновь подтверждает, что использование фразы «инфекционные эксперименты» не означает множественные вакцинации с вакциной живого тифа. Вакцина Ипсена была мёртвой вакциной; она не содержит слабовирулентного вируса. Три вакцинации, с мёртвой вакциной не смог обозначить как «инфекционный эксперимент» даже Хааген. Более того защита сама показала, что вакцина Ипсена уже тестировалась на переносимость и сравнивалась с другими вакцинами используемые Вермахтом. Это ясно из письма Розе предприятию Беринга и Хаагену, среди прочего, датированному 29 сентября 1943. (Розе 22, экз. Розе 21). Совершенно ясно, что единственный тип эксперимента оставшийся для вакцины Ипсена был именно таким какой предлагал Хааген, а именно, постинфекция вакцинированных и контрольных подопытных тифом.
Хааген далее поставил под сомнение записки о его тифозных экспериментах сохранённые его помощницей, госпожёй Кродель. (НО-3852, экз. обв. 521). Хааген определенно опознал эти записки как написанные госпожёй Кродель. Госпожа Кродель являлась помощницей Хаагена многие годы и он считал её наиболее надёжной. Он согласился с тем, что госпожа Кродель была очень аккуратна в своей работе. На странице три блокнота появляется серия записей датированных с 30 апреля 1943 по 27 января 1944 об экспериментах в Ширмеке. Запись от 19 мая 1943 показывает, что две из четырёх вакцинированных мышей умерли». Запись от 27 мая гласит: (4 недели) 3-6,5 на лицо и 6 мышей по 0,5 единиц, 5 умерло, после 10, 14, 14 дня, остальные спустя 4 недели». Запись подтверждает, что людей вакцинировали вакциной Хаагена. По крайней мере стоит сказать, что пять мышей которых вакцинировали похожим образом в результате умерли. Фраза «остальные спустя 4 недели» очевидно относится к смертям среди подопытных поскольку совершенно невозможно, чтобы данная фраза использовалась для ссылки на одну оставшуюся мышь. Запись от 6 июля указывает на то, что в эту дату Хааген и его ассистенты появились в Ширмеке для цели забора крови у десяти лиц, которых ранее вакцинировали, для теста на реакцию Вайля-Феликса[159]. Запись приводит концентрацию сыворотки восьми подопытных. Запись завершается лаконичным замечанием: «двух других здесь уже нет». Эта запись решительно подтверждает показания свидетеля, Георга Хирца, который заявил о том, что Хааген тестировал свою вакцину в Ширмеке летом 1943. Приблизительно 20 польских заключенных использовались в экспериментах, и после вакцинаций, двое из подопытных умерли. Хирц свидетельствовал о том, что он сам заворачивал тела заключенных в мешки и доставлял их для кремации. Остальные подопытные реагировали в виде лихорадки, шока и потери речи. Далее его показания подтверждаются самим Хаагеном, который заявил о том, что две группы по десять заключенных вакцинировались им в Ширмеке. Запись в записках Кродель очевидно ссылается на одну из этих группу десяти и по прибытию Хаагена и его ассистентов в лагерь для забора крови было установлено, что двое из подопытных умерли.
Запись от 4 октября 1943 на странице три записок Кродель гласит «(шесть месяцев) вакцинированы 20 лиц в Ширмеке, шприц – 2 мл дистиллярованной воды, 0.5 на лицо». (НО-3852, экз. обв. 521). Это подтверждает, что Хааген не только лжесвидетельствовал, когда говорил о том, что он не проводил тифозных вакцинаций в Ширмеке после мая 1943, а тем, что проводились множественные вакцинации его вакциной. Эта запись содержит такую же дату как письмо Хаагена Розе, указанное выше, которое также говорит о том, что он проводил дальнешие вакцинации. Последняя запись на странице три датирована в оригинале 27 января 1943 и гласит: «(9 месяцев) смешивается в тех же количествах (как 21 мая) шприц с дистиллярованной воды, 20 лиц по 1,1 мл каждое». Дата 1943, очевидно ошибка со стороны госпожи Кродель. Это подтверждается фактом, что период времени указанный в скобках заметок относится к периоду времени хранения вакцины. Хааген это признал. Таким образом, ссылка «(9 месяцев) означала, что вакцина, используемая в этой серии экспериментов хранилась девять месяцев с 30 апреля 1943, даты первой записи на странице три и времени подготовки первой вакцины. То, что 1943 в оригинальной записи следует заменить на 1944 также видно из страницы четыре заметок, в связи с тем, что последняя запись за 27 января 1944. Общей ошибкой является использование даты старого года в первые месяцы нового.
Хааген вакцинировал ещё одну группу из десяти лиц в Шимреке к 10 октября 1943 и ещё 20 к 27 января 1944 как видно из записей на странице четыре заметок Кродель. Снова на странице пять оригинала, запись за 14 октября 1943 подтверждает, что десять лиц были вакцинированы в третий раз 1 мл новой вакцины Хаагена. То, что эта запись относится к вирулентой мышиной вакцине, а не к мёртвой вакцине Гильдмайстера можно видеть из предыдущей записи, которая говорит о четырёх контрольных лицах вакцинированных три раза вакциной Гильдмайстера. Данный факт виден далее путём сравнения количества инъекций плюс количество дистиллярованной воды использованной на шприц новой вакцины Хаагена, что изложено в других сериях.
Запись от 25 мая 1944 на странице 7 заметок Кродель говорит о том, что 30 лиц были вакцинированы в Нацвейлере. «Вакцинация прошла во время инкубационного периода (в транспорте с больными людьми). Тринадцать заболели в период с 29 мая по 9 июня, из которых двое умерли». Хааген постоянно свидетельствовал о том, что он не проводил вакцинаций после января 1944 в Нацвейлере. Он не только проводил эксперименты после января 1944, но как подтверждается вышеуказанной записью, подопытные умирали во время таких экспериментов. Своими показаниями Хааген подтверждает, что эти записи касались эксперимента во время которого подопытных искусственно инфицировали тифом. Хотя запись эвфемически говорит о том, что вакцинации «прошли во время инкубационного периода», Хааген свидетельствовал о том, что постоянно предполагалось обвинением, о том, что невозможно установить, когда у лиц протекает инкубационный период. Инкубационный период это время между инфицированием и первыми проявлениями заболевания. Соответственно, невозможно знать, что вакцинация проходила во время инкубационного периода если только лицо не было искусственно инфицировано и таким образом была известна дата инфицирования.
Также важно отметить, что таблица на странице 14 заметок госпожи Кродель использует слова «nachimpfung», означающее поствакцинацию или ревакцинацию, в связи с экспериментами по множественной вакцинации на двух мышах (обе умерли), вместо слова «nachinfektion», означающую постинфекцию или последующее инфицирование которое постоянно использовалось Хаагеном в его письмах об экспериментах на людях.
Хааген свидетельствовал о том, что подсудимый Шрёдер посещал его 25 мая 1944, в тот самый день, когда он проводил эксперименты в Нацвейлере. При этом, конечно, совершенно возможно, что Шрёдер мог посетить Хаагена 24 или 26 мая, нежели 25, совершенно ясен факт, что в любом случае очень важные эксперименты по тифу обсуждались с Шрёдером, вопреки показаниям обеих человек. То же является правдой в отношении визита подсудимого Бекер-Фрейзинга, который приехал вскоре после Шрёдера и Розе, который посещал Хаагена и в 1943 и 1944. Заявление Хаагена о том, что Бекер-Фрейзинг прибыл из Берлина для обсуждения с ним получения кроликов и мышей является недостоверным как и остальные показания Хаагена.
Подсудимый Шрёдер свидетельствовал о том, что исследовательская задача Хаагена не являлась секретной и высказался за то, что не произошло ничего криминального. Не прерываясь на глупость такого аргумента, достаточно сказать, что показания Шрёдера подтвердились как ложные списком исследовательских задач составленным ведомством Шрёдера в 1944. Тифозная работа Хаагена была квалифицирована как секретная. (НО-934, экз. обв. 458).
Показания свидетеля Нальса подтверждают доказательства приведенные выше: то, что Хааген проводил эксперименты для тестирования иммунитета к его вакцине, исскуственно инфицируя подопытных тифом. Нальс голландский гражданин, был арестован Гестапо в 1940 за предполагаемое участие в движении сопротивления. Хотя его судили и оправдали, он был помещён в концентрационный лагерь Бухенвальд в апреле 1941. В марте 1942 он был переведён в Нацвейлер и в ноябре 1942 он стал медбратом на экспериментальной станции «Аненербе». Он заявил о том, что в последнюю часть 1943, 100 цыган были доставлены в Нацвейлер из Аушвица для тифозных экспериментов Хаагена. Хааген признал их физически неподходящими и впоследствии были доставлены 90 дополнительных цыган. Они были разделены на две группы и помещены в отдельные палаты экспериментальной станции «Аненербе». Одна группа была вакцинирована против тифа. Приблизительно 14 дней спустя, обе группы были искусственно инфицированы тифом. В результате почти 30 подопытных умерло. Нальс ухаживал за жертвами лично и видел тела. Он часто говорил с подопытными и знал, что никто не вызывался добровольцем, что и признал Хааген давая показания. Цыгане были разных национальностей включая поляков, венгров и немцев.
………………………………………..
Длительная деятельность Хаагена в Ширмеке и Нацвейлере видна в его справочнике об исследовательских задачах по жёлтой лихорадке и тифу. Его работа в Ширмеке началась уже 20 апреля 1943. Он звонил в Ширмек даже в августе 1944, почти год спустя после предполагаемой «последней вакцинации Хаагена». Эти отчёты были направлены медицинской службе Люфтваффе. (НО-3837, экз. обв. 542). Они были такими подробными, что раскрывали его деятельность в концентрационных лагерях. (НО-3450, экз. обв. 519).
Хааген признал, что эксперименты по инфицированию могли означать лишь три вещи – (1) последующее искусственное инфицирование тифом, (2) вакцинации крупных групп людей и затем изучение эффективности во время естественной эпидемии и (3) реакция тестов Вайля-Феликса до и после последующей вакцинации. Он признал, что интерпретация обвинения об «инфекционных экспериментах» и «последующее инфицирование» является его собственной. Он признал, что слово «nachimpfung» можно использовать также как и «nachinfektion»
Не имеется неясных вопросов об интепретации документов представленных трибуналу. Простой вопрос заключается в том, совершил ли Хааген преступления во время своих экспериментов. Хааген постоянно использовал слово в своих собственных письмах. Не оспаривается то, что заключенных использовали в качестве недобровольных подопытных, среди которых были граждане оккупированных Германией стран. Хааген это тоже признал. Документы и показания подтверждают , что значительно количество подопытных были убиты во время этих экспериментов. Против превосходящих доказательства находятся показания Хаагена и Розе, которые оба лжесвидетельствовали давая показания. Именно, их собственные показания являются лучшим косвенным доказательством преступности экспериментов. Никто не лжесвидетельствует без причины. Лжесвидетельствуют только те кто боятся света правды. Эти люди посчитали свои клятвы настолько жё незначительными как и жизни своих беззащитных жертв.
Вина Розе и Хаагена является мерой вины Шрёдера. В качестве офицера Люфтваффе, Хааген подчинялся его приказам. Ведомство Шрёдера поставило исследовательские задачи вызвашие проведение этих экспериментов. Оно предусмотрело фонды на их проведение. Оно получало отчёты об экспериментах и знало об их проведении на заключенных концентрационных лагерей. Шрёдер сам находился в Страсбурге в период проведения экспериментов. Его вина является ясной и однозначной.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 135; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!