Как ответить на такой, очевидно дежурный, вопрос? Отвечаю:
-- Нормально.
-- А устроился?..
-- Нормально.
-- Каюта нравится?
-- Нравится.
-- А на нашу не хочешь взглянуть?
«Наша» -- это значит Пал Палыча и Дедкова. И вместе с «морской душой» я поднимаюсь на верхнюю палубу в «их» каюту. Широкое окно вместо нашего с Золотарёвым круглого иллюминатора, два мягких дивана, платяной шкаф у двери, напротив него умывальник и зеркало, на столике под окном с полдюжины бутылок «Жигулевского». Дедкова нет.
-- Здорово! -- говорю я.
-- Присаживайся, браток… Я что хотел-то… замечательный был поход, правда?
-- Правда. Спасибо, Пал Палыч.
-- Да не мне, браток, спасибо… Мы на Суре… без тебя… подумали… чтобы неприятного осадка ни у кого не осталось… извинился бы ты перед Олегом… Ведь ты тогда первый начал, правда?
-- Правда.
-- Олег, конечно, не сахар… но отец его – большой в городе человек… видишь, что нам устроил? – Пал Палыч обвёл рукой каюту. – С этим тоже считаться надо... как бы мы без него в такие апартаменты попали?
О чем это он?.. О каком-таком осадке?.. Ну да, подрались… но мне уже казалось, что драка та была не три дня назад, а в другую историческую эпоху… И я вспоминаю про тётю Груню с васильсурской пристани: да Палыч просто пригнулся перед сокаютником! Вот Фрол Кузьмич не умел пригибаться, а наш физрук, при всём его боевом прошлом, уже научился. После войны – не на войне. И мне становится жаль «морскую душу».
-- Пал Палыч, я извинюсь… когда скажите.
|
|
|
-- Вот это по-нашему, по-флотски!.. раз – и всё решено… За ужином, браток… все соберутся, и…
-- Пусть за ужином.
-- Вот и славно, браток!.. у меня прямо гора с плеч… А за мачту не беспокойся… я акт составил… по причине метеоусловий…
Малиновым клубком закатывается солнце за горизонт. Воду красит, глаз слепит, сумрак по берегам разливает. Одна из последних летних ночей 1953-го года скоро окончательно накроет Волгу мраком и зажжёт на небе звёздную россыпь.
Опускается ночь на Волгу, а участники похода, переждав прочих пассажиров, дабы не могли они помешать торжеству, собираются в ресторане на носу дизельэлектрохода. Брызжит электрический свет, сверкает посуда на столах, снежно белеют скатерти и лёгкие шторы в сборку, ограждающие особый мир пароходного ресторана. Исчезни волжские берега, а вместе с ними и весь остальной мир, здесь будет так же светло, чисто и торжественно, как было, по-видимому, на самом первом пассажирском судне.
Садимся, как плавали: с одной стороны длинного стола команда первого яла, с другой – второго. Все нарядные, а Лерка так даже подкрашенная, от чего кажется взрослой уже и ещё более красивой. Да и Зойка какая-то другая в ресторане. Неожиданно замечаю, что бледность ей к лицу, поскольку подчеркивает ее глубокие каре-зелёные глаза.
|
|
|
Поначалу за столом все немного скованы и чего-то ждут. И помимо винегрета с кусочками разделанной сельди перед каждым участником похода появляется бутылка «Жигулевского». Пал Палыч и Олег Дедков решили приобщить нас к взрослой жизни. Но как нелегко, оказывается, каяться! И зачем я согласился?..
«Морская душа» даёт знак, и я поднимаюсь из-за стола:
-- Олег… погорячился я тогда…
Аплодисменты сопоходников не дают мне закончить фразу. Палыч слезу с глаз смахивает от умиления. Улыбающийся Дедков встаёт и протягивает через стол руку, я её пожимаю:
-- Губа-то прошла?
-- Почти…
-- А у меня зуб почти.
Взрыв хохота на весь ресторан. И официантки в белых фартуках и белых наколках улыбаются. Лишь Зойка смотрит на меня как-то странно.
Пал Палыч произносит речь о нашем походе и о товариществе. И о том, что через год нам во взрослую жизнь. Ему также аплодируют. Вслед за чем приходит очередь пива, которое до того дня я ни разу в жизни не пробовал, а потому наливаю лишь на самое дно высокого стакана. И тут же чувствую, что поднимающийся из стакана запах вызывает во мне отвращение. Не знакомый ни с никотином, ни с алкоголем, мой организм восстаёт против пивного глотка и, поперхнувшись, я выплёскиваю пиво изо рта на белую ресторанную скатерть, после чего захожусь в кашле. И конечно, от такого конфуза готов провалиться сквозь палубу.
|
|
|
Подойдя ко мне, официантка промокает скатерть:
-- Ещё будете?
Не в силах произнести ни слова, отрицательно качаю головой, и она уносит мою бутылку.
-- Куда, куда? – вопрошает Дедков. – За всё уплачено.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 137; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!