Публицистика, художественные произведения, воспоминания 2 страница
В связи с постепенным рассекречиванием архивных документов, их особенностью, источниковая база по проблеме долгое время не позволяла раскрыть многие факты истории репрессий в отношении несовершеннолетних граждан. До сих пор существуют объективные сложности в изучении статистики репрессий.
Определенный вклад в изучение отдельных проблем темы диссертации сделали, например, Г.М. Иванова, В.Д. Ермаков, Н.Н. Крюкова, А.Ю.Горчева и другие ученые, исследовавшие некоторые законодательные основы репрессий в отношении несовершеннолетних, работу карательно-репрессивных институтов с родственниками и членами семей “изменников Родине” и “врагов народа”, с сиротами, бродягами, беспризорниками и малолетними преступниками.[10]
Составители сборника документов “Дети ГУЛАГа. 1918-1956” (М., 2002) “ставили перед собой задачу возможно полно и всесторонне, в пределах хронологических рамок…, на основе тематического подбора документов отобразить судьбы миллионов детей, превращенных, вопреки утверждениям советской пропаганды, в изгоев общества”. В результате, документы были сгруппированы по главам, которые, по мнению составителей сборника, соответствуют “основным вехам в истории сталинского ГУЛАГа, его филиалов для несовершеннолетних”.[11] Следовательно, в этом издании ученые представляют один из первых[12] вариантов периодизации государственного террора в отношении несовершеннолетних (1918-1936 гг., 1937-1941 гг., период Великой Отечественной войны, 1946-1956 гг.), но они не ставят целью своей работы обоснование выделенных ими этапов, анализ источников.
|
|
|
М. Саламатова, Д.Б. Павлов, О.В. Хлевнюк изучили социально-правовые проблемы “лишенцев”, часть из которых – несовершеннолетние. Исследование института “лишенства” имеет большое значение: во-первых, он включал несколько миллионов людей различных классов, национальностей, возрастов, вероисповеданий, во-вторых, статус бывшего “лишенца” сложно определить в процессе современной реабилитации жертв политических репрессий.[13] Присоединяемся к мнению этих и других исследователей, которые считают, что практиковавшееся массовое лишение прав и свобод в СССР разрушало институт семьи.[14] А. Варди в статье “Шприц против оппозиции” красноречиво написал: в СССР “заговор против психики народа проявляется...в насаждении воспитания детей в детяслях и детсадах, (особенно круглосуточных), в детдомах и спецшколах с интернатами...Правители...вынуждают родителей отказаться от испытанных ходом биологической эволюции и многовековой социальной практикой форм воспитания детей, (особенно малолетних) в семье. А медики во всем мире убедились, что несемейное воспитание детей...[вредит – Е.Ш.] развитию ребенка, в том числе развитию его психики…[и – Е.Ш.] ведет подчас…к необратимым генетическим травмам, передающимся по-наследству…Правители стремятся программировать сознание подрастающих людей, исказить, сломать естественный, здравый рассудок, нормальную психику так, чтоб она вопреки своей природе действовала согласно насильственно внедренной в душу программе...”.[15]
|
|
|
И. Заславский, С.А. Красильников, С.Г. Эбеджанс, М.Я. Важнов, В.Кожин, П. Полян и другие исследовали масштабы, специфику детского принудительного труда в СССР, демографическую характеристику советской пенитенциарной системы.[16] Ученые справедливо отмечают значение экономических целей государства в создании ГУЛАГа.
Социальный аспект репрессий в отношении несовершеннолетних представлен комплексом исследовательских проблем из области исторической, юридической, педагогической науки. С.В. Журавлев, А.К.Соколов проанализировали влияние массового поиска “врагов народа” на общественную обстановку, влияние атмосферы страха перед государственным террором на социум несовершеннолетних, на взаимоотношения детей, подростков, молодежи между собой, с учителями в 1930-х гг.[17] В.А. Семка, Г.Г. Герасимова, А.Ю. Горчева, Н.В. Рябинина, А.Ю.Рожков и другие исследовали проблемы профилактики сиротства, бродяжничества, беспризорничества и следствие этих явлений - малолетнюю преступность.[II] Представляются особо важными для нашей темы результаты исследований этих ученых, однако, место и роль репрессивно-карательных органов в решении данных социальных проблем в период с 1917 по 1950-е гг. определены не достаточно.[18] Особое значение для нашего исследования заключается в определении учеными зависимости способов решения социальных проблем от внутренней и внешней политико-экономической ситуации, также они отмечают ужесточение методов профилактики социальных проблем во второй половине 1930-х гг., в период Великой Отечественной войны.
|
|
|
Н.Н. Карамашева, Г.И. Александрова, М.Д. Ковригина, М.Р. Зезина, В.А.Перчиков, Т.М. Рыбакова, Л.И. Рогачева, И.В. Горбулина, анализируя социальную политику советского государства в 1941-1945 гг., сосредоточили свое внимание на положительных результатах, успехах репрессивно-карательных органов в работе с несовершеннолетними, которым удалось остановить рост численности сирот, безнадзорников, малолетних преступников.[19] Этот вывод важен для объективной оценки деятельности репрессивно-карательных институтов.
|
|
|
А.Ю. Горчева исследовала прессу, печатную продукцию, которая распространялась в местах лишения свободы несовершеннолетних и была средством политико-идеологического воспитания населения колоний и лагерей НКВД-МВД. “До недавнего времени лагерная печать была скрыта от глаз исследователей. Даже профессионалы, работавшие в журналистике десятки лет, - пишет А.Ю. Горчева, - ничего не слышали о ней. Средство идеологической обработки масс, она стала элементом репрессивного аппарата. Таких изданий мы нашли 500, и большая часть из них открыта совсем недавно. Есть и небольшое количество изданий – их чуть больше тридцати, - адресованных так называемым малолетним преступникам”.[20]
Г.В. Мерзлякова, Е.Ю. Аксенова, Э.А. Васильченко, И.В. Горбулина изучили место и роль советской женщины в экономике, семье, обществе. Представители науки поднимают политические, социально-экономические проблемы истории России ХХ в. и приходят к выводу, что отношение советского режима к женщине определялось интересом ее участия в трудовом процессе.[21] “Шумная пропагандистская кампания, развернутая в стране по отношению к женщинам-работницам, женщинам-передовикам производства, женщинам, занятым традиционно мужским трудом, противопоставление их “отсталым” женщинам-домохозяйкам наряду с появившейся экономической необходимостью в женском заработке для материальной помощи семье, постепенно перестраивали общественное сознание…” - пишет Г.В. Мерзлякова.[22] Результаты исследований этой группы ученых помогают сделать вывод о том, что стремление государства использовать женский труда и на свободе, и в ГУЛАГе имело целый комплекс последствий: вовлечение родителями в места полного и частичного лишения свободы детей, рождение детей в ГУЛАГе, проблемы во взаимоотношениях детей и родителей после их разлучения репрессивно-карательными органами, разрушение института семьи. Вышеперечисленные аспекты репрессий наукой не изучаются.
Вопросы рождаемости в ГУЛАГе имеют место в исследованиях по истории репрессий в целом или по отдельным проблемам, не связанным напрямую с темой материнства и детства, в работах по истории репрессий в отношении женщин, социальной политики в отдельные периоды советского государства, например, в период Великой Отечественной войны.[23] Статистические проблемы – численность женщин, беременных, новорожденных, соотношение рождаемости и смертности, причины смертности среди детей в ГУЛАГе, морально-психологическая обстановка в связи с беременностью, родами репрессированных, отношение работников мест полного и частичного лишения свободы к женщинам, беременным, новорожденным детям исследовали В.Н. Земсков, В. Попов, А. Дугин, Л.И.Гинцберг, Б.А. Нахапетов. Вокруг публикаций, содержащих статистические данные, ведутся дискуссии[24], а информация по этим вопросам чаще носит описательный характер.
Следует отметить, что исторической, педагогической, юридической наукой изучается социальная политика по охране материнства, младенчества и детства в ХХ в. Несмотря на динамичное развитие в современной России, как и за рубежом, социальной истории, изучение гендерных проблем, семьи и “женского вопроса”[25], тема охраны материнства, младенчества и детства в ХХ в. нуждается в дальнейшем исследовании. Необходимо определить место истории репрессий в отношении детей, подростков, молодежи, женщин, в целом, в российской социальной истории ХХ в.
Деятельность фонда “Помощь политическим заключенным” (первая половина ХХ в.), в частности, помощь репрессированным матерям, оказавшимся в разлуке со своими детьми, содействие детям осужденных, поддержка родственников, ищущих своих близких, пропавших без вести после арестов НКВД – комплекс проблем, которые были изучены А.Ю.Горчевой в монографии “Списки Е.П. Пешковой”. Уникальность и значимость данной работы для нашего исследования заключается в том, что этот фонд, поддерживаемый Ф.Э. Дзержинским на начальном этапе его функционирования, – единственная организация, помощь которой страдающим от моральных и физических издевательств, голода, лишений из-за проводимых советской властью репрессий распространилась в 1920-1930-е гг. на тысячи людей.[26]
История сопротивления тоталитарному режиму и инакомыслия – самостоятельное, активно разрабатываемое направление в науке 1990-х гг.[27] Часть жертв террора 1937-1938 гг. составили те, “кто отказался верить, - пишет О.В.Хлевнюк, - в виновность объявленных НКВД “врагами народа” коллег, родных, близких, пытался помочь пострадавшим и в меру своих сил остановить произвол. Такие люди существовали на всех этажах общественного здания”.[28] При всей изученности направления имеются области, нуждающиеся в глубоком исследовании, например, помощь, оказываемая репрессированным, восстановление законности в тоталитарном обществе, инициатива правящего режима, работников и заключенных советской пенитенциарной системы в деле профилактики заболеваемости и смертности среди несовершеннолетних узников ГУЛАГа.
Поддерживая позицию С.В. Журавлева, А.К. Соколова, В.В. Никулина, В.И. Исаева необходимо подчеркнуть, что антисоциалистическое, антисоветское поведение детей, подростков, молодежи – это результат, в том числе широко практиковавшейся политики по разоблачению “врагов народа”.[29] Ученые справедливо отмечают, что часть несовершеннолетних, молодежных неофициальных организаций выступала только против отдельных направлений политики правящего режима, например, коллективизации, незаконных политических обвинений. Сегодня отсутствует комплексное изучение данной проблемы. Несмотря на то, что “существовали значительные слои, занимавшие нейтральные или даже враждебные режиму позиции”[30], в историографии роль и развитие молодежи традиционно показывались через изучение комсомола и других организаций, “контролируемых партией”.
Большой вклад в изучение истории репрессий в отношении “инакомыслящей” интеллигенции Удмуртии, среди которых были студенты учебных заведений, сделали К.И. Куликов, Н.С. Кузнецов, С.Л. Бехтерев, С.Сажин, Т.В. Мерзлякова, Р.Ф. Мартынова.[31] Присоединяемся к мнению К.И. Куликова о том, что анализ и учет опыта борьбы с оппозицией “может оказаться исключительно полезным в новых условиях многопартийной системы в нашей стране”.[32] К сожалению, историю семей репрессированных интеллигентов ученые Удмуртии исследуют крайне мало. Отсутствуют работы, в которых целью является изучение влияния репрессий на судьбы семей удмуртской интеллигенции, последствий государственного террора на современную Удмуртию.
К работе был привлечен ряд авторефератов диссертаций на соискание ученой степени кандидата и доктора наук в связи с тем, что, во-первых, содержащийся в работах региональных ученых материал помог в изучении некоторых проблем диссертационного исследования, во-вторых, в центральных библиотеках отсутствуют публикации по проблемам, поднимаемым в авторефератах.[33]
Данное исследование истории репрессий в отношении несовершеннолетних основывается на результатах работ научного характера. Несмотря на то, что наукой сделан определенный вклад в изучение государственного террора, применяемого к детям, подросткам, молодежи в период с 1917 по 1953 гг., существует ряд областей, которые ранее не изучались, либо нуждаются в глубоком анализе, обобщении.
Источниковая база исследования ранее не анализировалась. Для реализации целей диссертации использовались: во-первых, архивные и опубликованные источники; во-вторых, источники, привлеченные к работе, могут быть поделены на законодательно-нормативные документы, материалы официального делопроизводства и статистики, справочные издания, периодическую печать, воспоминания и мемуары, произведения историко-публицистической и художественной литературы.
К неопубликованным письменным источникам относятся материалы из фондов государственных архивов Российской Федерации и Удмуртской Республики, коллекции документов международной и региональной общественно-правозащитной организации.
Сборники опубликованных законов, постановлений партии, правительства, карательно-репрессивных органов; печать, которая публикует законы, постановления партии, правительства, карательно-репрессивных органов; публикации ученых, которые содержат архивные документы; воспоминания и мемуары; произведения историко-публицистической и художественной литературы; справочники, энциклопедические словари, справочники опубликованных архивных документов, библиографические указатели - опубликованные письменные источники исследования.
В диссертации были использованы сборники опубликованных документов советской власти, которые содержат законы, декреты, постановления, распоряжения, приказы партии, правительства, управления репрессивно-карательных органов.[34] В них отражаются политические курсы правящего режима, механизмы борьбы советской власти с политическими противниками, регулирование репрессивно-карательных процессов в стране, способы решения социальных проблем сирот, беспризорников, бродяг, малолетних преступников. Сборники документов по реабилитации помогли в составлении объективной оценки советских политических репрессий. Опубликованные законодательные, нормативные, директивные документы по репрессиям в виде отдельных сборников дают возможность сформулировать сущность репрессивной политики по отношению к несовершеннолетним, проследить механизм ее реализации. Эволюция законодательной основы репрессий в отношении несовершеннолетних отражает изменения общеполитических событий в Советской России и СССР и связана со стратегическими и текущими политическими и экономическими целями власти, изложенными в общеполитических законах и нормативных актах.
Особой информационной ценностью обладают материалы трех сборников документов, которые были привлечены в большей степени: во-первых, “Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий в 2-х частях”, изданный Генеральной прокуратурой России в 1999 г., во-вторых, “ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960” (М., 2000), в третьих, “Дети ГУЛАГа. 1918-1956” (М., 2002). Три указанных сборника, дополняя друг друга, составляют основу источниковой базы диссертации.
В первом указанном сборнике помимо законов по реабилитации жертв политических репрессий публикуются законы о репрессиях народов, крестьянства, ссылке, высылке, спецпоселении, материалы об иных ограничениях прав и свобод, репрессировании военнослужащих, попавших в плен, государственных преступлениях, амнистии. В каждой главе имеются сведения и о несовершеннолетних гражданах. Несмотря на то, что в отдельном разделе собраны нормативные акты о репрессиях в отношении членов семьи репрессированных, они представлены только за период с 1934 по 1944 гг. Некоторые материалы имеют место только в этом сборнике, в отличие от издаваемых раньше или позже.
В сборнике “ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960” (М., 2000) документы рубрицируются по главам, что облегчает поиск документов и понимание сущности ГУЛАГа. В первой главе “Карательная политика” содержатся документы общего порядка, регламентирующие карательную политику и деятельность системы ГУЛАГа. Во второй главе “Организация ГУЛАГа” дается характеристика структуры, штатов ГУЛАГа, дислокация лагерей и многое другое. Информация первых двух глав помогает сориентироваться в функционировании ГУЛАГа в целом. Глава третья “Статистика, состав и движение заключенных” - о численности заключенных, в том числе несовершеннолетних, в ИТК, ИТЛ, в тюрьмах. Четвертая глава “Режим содержания заключенных” является информативной, позволяет дать оценку условиям содержания детей и беременных, женщин, имеющих маленьких детей, содержащихся в ГУЛАГе. Материалы пятой главы “Производственная деятельность” полезны для нашего исследования в плане изучения производственных условий, режима труда несовершеннолетних заключенных и женщин.
Несмотря на то, что сборник документов “ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960” был издан в 2000 г., многие материалы в нем опубликованы впервые. Составители сборника пытались всесторонне отобразить деятельность ГУЛАГа, показать все аспекты функционирования лагерей и колоний. Для нашего исследования данный сборник является важным и полезным еще и потому, что подборка документов о несовершеннолетних заключенных дается на фоне “взрослого” ГУЛАГа, что дает возможность сравнить условия жизни тех и других.
Наивысшую ценность для нашего исследования представляет книга “Дети ГУЛАГа. 1918-1956” (М, 2002) – это единственный на сегодняшний момент сборник документов, посвященный детям, подросткам, молодежи, которые стали жертвами советских политических репрессий. В сборник вошли законодательные, нормативные и директивные материалы по репрессиям и деятельности ГУЛАГа, статистические делопроизводственные материалы. Имеющийся в сборнике материал помогает дать оценку реакции общества на репрессии в отношении детей, подростков, молодежи, беременных женщин, матерей с маленькими детьми. Этому способствуют разнообразные документальные источники: переписка государственных служащих и частных лиц (письма пострадавших детей, репрессированных родителей) по вопросам функционирования “детского ГУЛАГа”, помощи пострадавшим от государственного насилия детям, репрессированным гражданам, разыскивающим своих несовершеннолетних родственников, воспоминания жертв репрессий, отрывки из художественных произведений о детских трагедиях в период советского террора. В сборник вошли исторические источники из фондов многих центральных и региональных архивов, в том числе недавно рассекреченные документы, которые нигде ранее не публиковались.
Опубликованные законодательные документы, материалы официального делопроизводства и уголовной статистики (демографической и производственной) в рамках исследовательских работ по истории советских репрессий являются важными источниками для нашего исследования. С.А.Красильников, В. Цаплин, В. Земсков, В. Попов, А. Дугин, и другие ввели в научный оборот большой объем архивных источников, отражающих становление и развитие системы принудительного труда в СССР, масштабы репрессий и другое.[35]
По исследованию масштабов репрессий в целом отсутствует единая методика исследования, например, нет общего метода сбора информации, общего критерия отбора материала, метода составления сводной итоговой таблицы. Подобный способ подбора данных к публикациям можно проанализировать по отсутствию объяснительных записок к сводным статистическим таблицам, по комментариям, которые не позволяют понять, на каком основании из всех учетных форм в сводную таблицу включена лишь часть информации, существующей в архивных документах. Нет единства в статистических показателях еще и потому, что несовершеннолетние граждане как самостоятельный объект анализа ни советскими статистиками, ни современными исследователями не выделен.
В результате, в научных работах существуют различные цифры, относящиеся к одним и тем же историческим этапам и возрасту несовершеннолетнего. Авторы исследований в опубликованных данных часто численность репрессированных измеряют в семьях (например, было репрессировано 1 тыс. семей), численность детей в семьях и общую численность несовершеннолетних не указывают в связи с тем, что первоначальный документальный источник в архиве не содержит подобную информацию, также не учитывают, например, национальную принадлежность молодых заключенных. В научных публикациях ученых, исследующих статику репрессий, отсутствуют единые показатели численности несовершеннолетних, находящихся в местах полного и частичного лишения свободы, например, информация объединяется по показателям: “заключенные до 14 лет”, “несовершеннолетние до 16 лет”, “дети, не достигшие 17 лет” и другое.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 136; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!