В любом случае по каналу связи вместо самой речи передают так или иначе выделенные и квантованные параметры предсказания, интервал и усиление ОТ, параметры возбуждения. 13 страница
Было возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 159 УК по факту того, что А. весной 2005 г. (точная дата не установлена) неизвестные лица на протяжении года подсыпали А. в принимаемую им пищу и напитки психотропные препараты, подавляя в нем волевые регуляторы, а затем, используя его подавленное состояние, в целях завладения его имуществом причинили ему материальный ущерб в особо крупном размере на общую сумму 28884000 рублей.
13 марта 2009 г. в рамках гражданского дела о признании недействительной сделки А. была проведена амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза. При неврологическом обследовании знаков органического поражения головного мозга не обнаружено, наблюдалась некоторая смазанность речи, гипомимия, тикоподобные подергивания головы. В психическом состоянии отмечено ясное сознание, полная ориентировка, продуктивный контакт, дифференцированное поведение, адекватная эмоциональность, сохранный интеллект, некоторое снижение объема запоминания, сужение объема и выраженные колебания внимания, инертность и обстоятельность мышления, легкое снижение уровня обобщений, среди личностных особенностей отмечены стеничность установок, сдержанность эмоциональных проявлений, озабоченность своим социальным статусом. Было вынесено заключение, что у А. обнаруживается органическое непсихотическое расстройство в связи со смешанным заболеваниями (нейроинфекция, токсическое). Это заключение обосновывалось развитием в конце 2004 г. "после переохлаждения неврологического расстройства в виде пареза лицевого нерва, не сопровождающихся выраженными нарушениями психических функций с усилением к июню 2006 г. неврологических расстройств со стороны периферической нервной системы с дальнейшим расширением и усилением неврологической симптоматики в виде присоединения гиперкинезов с блефароспазмом, оромандибулярной дистонии при сохранности интеллектуально-мнестических функций и критических способностей. Динамика неврологических расстройств привела в 2007 г. к диагностированию у А. ятрогенного нейролептического синдрома - болезни Брейгеля без нарушений психической деятельности, обусловила оформление ему II группы инвалидности по общему заболеванию. В представленных медицинских документах, материалах гражданского дела отсутствуют данные о наличии у А. в интересующий суд период времени каких-либо выраженных психических расстройств... объективных указаний на какое-либо токсическое воздействие извне на психические функции, которые бы отражались на его поведении в то время. Показания свидетелей о его поведении в 2004 - 2005 гг. противоречивы, не имеют точных временных характеристик. По своему психическому состоянию мог понимать значение своих действий и руководить ими 22 марта 2005 г. при оформлении доверенности".
|
|
|
|
|
|
Сопоставление анамнестической части заключения комиссии экспертов и сформулированных в заключении выводов показывает, что между ними существует много противоречий. При обосновании экспертного вывода в заключении сказано, что "динамика неврологических расстройств привела в 2007 г. к диагностированию у А. ятрогенного нейролептического синдрома - болезни Брейгеля без нарушений психической деятельности". В выводах заключения также утверждается, что "в представленных медицинских документах, материалах гражданского дела отсутствуют данные о наличии у А. в интересующий суд период времени каких-либо выраженных психических расстройств". В то же время в анамнестической части заключения указано, что в 2006 г. ему наряду с неврологическим диагнозом устанавливался диагноз психического расстройства в виде "затяжного невротического состояния с выраженной и стойкой депрессией". По показаниям неврологов, которые оказывали А. консультативную и лечебную помощь, уже 11 апреля 2005 г. у А. отмечались "частичные провалы памяти, в пространстве ориентировался с затруднениями, все время смотрел на жену и соглашался с ней во всем", весной 2005 г. он плохо отдавал себе отчет в совершаемых действиях, плохо ориентировался во времени и в пространстве, жаловался на периодические потери сознания, с трудом воспринимал действительность, в пространстве ориентировался с трудом, воля и настроение были подавлены.
|
|
|
В выводах заключения утверждается, что "показания свидетелей о поведении А. в 2004 - 2005 гг. противоречивы, не имеют точных временных характеристик". Однако в анамнестической части заключения приводятся показания лечащих врачей, которые описывают имеющиеся у А. психические расстройства и четко соотносят их наличие у А. с весной 2005 г. Других показаний свидетелей в описательной части заключения не приведено, поэтому утверждение о противоречивости показаний свидетелей не соответствует исследовательской части заключения.
В противоречии с показаниями лечащих врачей А. находятся приведенные в анамнестической части заключения сведения со слов его бывшей жены о том, что "в день совершения сделки психическое состояние А. было без особенностей... и с точки зрения психиатрии он был здоров". Эти утверждения противоречат ее же высказываниям в апреле 2005 г., когда она утверждала, что А. "перестал интересоваться сыном, сослуживцами и компаньонами, у всех были сомнения в его адекватности и нормальности". Таким образом, вывод заключения комиссии экспертов о том, что А. "по своему психическому состоянию мог понимать значение своих действий и руководить ими" в юридически значимый период, не соответствует и даже противоречит исследовательской части того же заключения и является необоснованным.
|
|
|
В судебно-психиатрической практике по гражданским делам нередко наблюдаются случаи, когда, наоборот, в период совершения юридически значимой сделки лицо психическим расстройством не страдало, а если и страдало, то имеющееся у него психическое расстройство не лишало его способности понимать значение своих действий и руководить ими, но к периоду производства судебно-психиатрической экспертизы у лица развилось психическое расстройство, начало которого относится ко времени после совершения юридически значимой сделки. Данную ситуацию можно проиллюстрировать следующим экспертным случаем.
Испытуемый Г., 65 лет, в течение жизни злоупотреблял алкоголем, сформировался выраженный похмельный синдром амнезии опьянения, последние годы наблюдались запои продолжительностью до 10 дней. Неоднократно увольнялся с работы за нарушение трудовой дисциплины. Несколько раз лечился в наркологической больнице с диагнозом "Хронический алкоголизм 2 стадии. Состояние алкогольной интоксикации". Последний раз осматривался наркологом 19 октября 1995 г. При осмотре жалоб не предъявлял, имел установку на трезвость. По показаниям соседей по дому, Г. самостоятельно ходил на почту получать пенсию, дома сам себя обслуживал, при необходимости ремонта писал соответствующие заявления в ЖЭК, занимался мелким необходимым ремонтом своей квартиры, охотно общался с соседями, часто сидел с ними во дворе на лавочке, обсуждал текущие проблемы, последние новости, любил поговорить о политике. Один из соседей сообщил, что Г. до осени 2006 г. чувствовал себя нормально, хотя иногда и выпивал, при разговорах понимал, о чем идет речь, всегда всех узнавал, по внешнему виду не был похож на психически больного человека, только жаловался, что болят ноги.
5 апреля 2006 г. Г. заключил договор дарения своей собственной квартиры с П. Помощник нотариуса, которая принимала документы по сделке дарения, в последующем сообщила, что Г. при подписании договора был трезвым, вел себя адекватно, запаха алкоголя и других признаков опьянения она не заметила. На все ее вопросы он отвечал уверенно, без сомнений. По виду был абсолютно нормальный. Нотариус в последующем также сообщала, что при оформлении договора дарения Г. на вопросы отвечал сам, речь его была вполне понятна, поведение - нормальным, адекватным. Он был трезвый, внешний вид - опрятный, не было запаха изо рта и признаков похмелья. По показаниям П., договор дарения Г. подписал сам в регистрационной палате, к юристу и в регистрационную палату ездил самостоятельно.
Первый после 1995 г. осмотр врача - осмотр бригадой скорой помощи 14 декабря 2006 г: алкоголизируется ежедневно, изменения в поведении появились после трех дней воздержания от употребления алкоголя, на вопросы отвечает односложно, спонтанно, тревожно озирается по сторонам, видит что-то на подушке. Установлен диагноз "Острая алкогольная энцефалопатия. Синдром Корсакова". Был госпитализирован в психиатрическое отделение, где находился с диагнозом "Резидуальное психотическое расстройство вследствие употребления алкоголя. Деменция. Хронический алкоголизм 3 стадии". 15 декабря 2006 осмотрен терапевтом, установлен диагноз "Церебральный атеросклероз. Хронический алкогольный гепатит".
В апреле 2009 г. Г. подал исковое заявление в суд о признании договора купли-продажи его квартиры от 5 апреля 2006 г. недействительным, поскольку он страдает психическим расстройством и в тот период не понимал значения своих действий и не мог ими руководить.
Сын Г. сообщил, что проживает в другом городе и отца подолгу не видит, последний раз был у отца в январе 2006 г. Он был постоянно в состоянии алкогольного опьянения либо похмелья, говорил, что его спаивают. С января 2006 г. постоянно звонил отцу, разговаривал с ним. С мая 2006 г. дозванивался реже, он почти постоянно находился в состоянии алкогольного опьянения. С его слов отец узнал, что квартира подарена, в январе 2007 г. В судебном заседании 15 мая 2007 г. Г. сообщил, что он подписывал какие-то документы, но не помнит, какие.
Лечащий врач сообщил, что Г. в прошлом был постоянным пациентом их отделения, у него было много запоев, он постоянно попадал в медвытрезвитель, перенес несколько алкогольных психозов. С 1994 г. по апрель 2006 г. Г. к ним в отделение не попадал. По данным на апрель 2006 г., у Головкина М.И. была 3 стадия алкогольной зависимости, "он мог быть трезвым и понимать значение своих действий, а мог быть в состоянии алкогольного опьянения и все забыть".
При проведении в апреле 2010 г. стационарной судебно-психиатрической экспертизы у Г. выявлено выраженное интеллектуально-мнестическое снижение, эмоционально-волевая неустойчивость, снижение критических и прогностических способностей и было вынесено решение, что Г. страдает хроническим психическим расстройством в форме сосудистой деменции, что лишало его в период, относящийся к совершению юридически значимой сделки (5 апреля 2006 г.), способности понимать значение своих действий и руководить ими.
Анализ анамнестической части заключения экспертов и сформулированных в нем выводов показывает, что они не соответствуют друг другу, сформулированные в заключении экспертные выводы не только не вытекают из анамнестической части заключения, но даже им противоречат. Об этом свидетельствует следующее. Согласно показаниям всех свидетелей, которые были опрошены по данному делу и которые видели и общались с Г. последние несколько лет, в том числе и в апреле 2006 г., когда был заключен оспариваемый договор купли-продажи квартиры, у Г. не обнаруживалось признаков какого-либо психического расстройства, которое лишало бы его способности понимать значение своих действий и руководить ими. Поведение Г. в тот период было адекватным, он вступал в речевой контакт с окружающими его лицами, адекватно реагировал и участвовал в беседах, в его поведении и высказываниях ни один из свидетелей по данному делу не заметил каких-либо странностей. Лишь один свидетель, который является истцом по данному делу и сыном Г., утверждает, что Г. в период экспертно значимой ситуации не понимал значения своих действий и не мог ими руководить, но эти утверждения свидетеля достаточно голословны и не подтверждены никакими конкретными данными. Как видно из анамнестической части заключения экспертов, ухудшение психического состояния у Г. наступило в декабре 2006 г., что было зафиксировано 14 декабря 2006 г. бригадой скорой помощи, которая установила диагноз "Острая алкогольная энцефалопатия. Синдром Корсакова". В последующем это было подтверждено при стационарном обследовании в психиатрическом отделении, где был установлен диагноз "Резидуальное психотическое расстройство вследствие употребления алкоголя. Деменция. Хронический алкоголизм 3 стадии". Данное психическое расстройство, как правило, развивается остро, характеризуется элементарными зрительными галлюцинациями и грубыми нарушениями памяти и интеллекта, достигающими степени деменции, что и было выявлено у Г. в декабре 2006 г. Причиной развития такого острого психического расстройства обычно бывает употребление спиртных напитков низкого качества. Развившееся у Г. острое психотическое расстройство имеет затяжное течение, у него сформировались признаки деменции, которые были выявлены при стационарной судебно-психиатрической экспертизе.
Несмотря на то что в ст. 177 ГК не сформулирован медицинский критерий и предмет исследования в этих случаях выходит за рамки психиатрических знаний, по данной категории дел всегда назначается судебно-психиатрическая экспертиза. В целом по РФ ежегодно проводится 1,4 тыс. таких экспертиз. Почти в половине случаев эксперты приходят к заключению, что лицо в момент совершения сделки находилось в состоянии, когда оно не было способно понимать значение своих действий или руководить ими вследствие психического расстройства.
7.2.2. Отсутствие учета динамики психического расстройства,
времени его начала и окончания относительно времени
совершения юридически значимой сделки
Поскольку вопрос о сделкоспособности гражданина решается применительно к конкретной юридической сделке, совершенной в конкретный период времени, принципиально важным является оценка психического состояния лица именно на период совершения им этой юридически значимой сделки, поскольку психическое состояние во времени может меняться как в сторону его ухудшения, так и улучшения. Данную ситуацию можно проиллюстрировать следующим экспертным случаем.
Из анамнестической части заключения комиссии экспертов известно, что примерно с 1980-х гг. К. стал злоупотреблять спиртными напитками, появились связанные с графиком работы сдвоенно-строенные дни пьянства. 17 января 2006 г. он был уволен с работы за прогул и систематическое злоупотребление спиртными напитками. После этого он на работу не устраивался.
17 декабря 2005 г. К. подписал доверенность на имя Ч., которую уполномочил быть его представителем по вопросу получения необходимых документов для предстоящего договора купли-продажи его квартиры. 3 марта 2006 г. он собственноручно подписал договор купли-продажи своей квартиры гр. Х. 4 марта 2006 г. К. собственноручно подписал обязательство от своего имени и от имени своего несовершеннолетнего сына о снятии в двухгодичный срок с регистрационного учета, которое было заверено нотариусом. 15 марта 2006 г. К. подписал заявление о государственной регистрации прав на объекты жилого фонда и сделок с ними в главном управлении Федеральной регистрационной службы, а 16 марта 2006 г. - заявление о государственной регистрации прав на объекты жилого фонда и сделок с ними в главном управлении Федеральной регистрационной службы. К. совместно с ответчиком и своей поверенной Ч. приезжали в отдел Федеральной регистрационной службы для государственной регистрации договора купли-продажи. 14 июля 2006 г. К. подписал передаточный акт проданной им квартиры.
26 февраля 2006 г. К. подал исковое заявление в суд о признании договора купли-продажи квартиры от 3 марта 2006 г. недействительным и применении последствий недействительности сделки. В своем исковом заявлении он указал, что 3 марта 2006 г. он "подписывал какие-то документы, был пьян, находился в полусонном состоянии и не мог предполагать, что подписывает договор купли-продажи... документы не читал". Указал, что в тот период, "переживая смерть матери, выпивал практически каждый день и, чтобы выйти из этого состояния и быть готовым к подписанию важных для брата бумаг", 3 марта 2006 г. по телефону вызвал врача, который "поставил капельницу, дал какие-то таблетки, оставил бумагу с дальнейшими рекомендациями", после чего заснул. "Неожиданно меня разбудил брат, дал подписать бумаги, о которых мы говорили накануне, после чего я снова заснул". Утверждал, что у него не было намерения продавать квартиру.
Согласно карте амбулаторного осмотра врачом негосударственной наркологической клинки 3 марта 2006 г. (время не указано) был дезориентирован во времени, малодоступен продуктивному контакту, речь невнятная, голос тихий, настроение лабильное, понижено, снижены память, интеллект, критика, установка на лечение ситуационно обусловлена. Установлен диагноз "Алкогольное опьянение. Алкоголизм 2 стадии". Назначена дезинтоксикационная терапия, транквилизаторы.
В судебном заседании по данному делу врач-нарколог сообщил, что К. дважды обращался в клинику за медицинской помощью. 3 марта 2006 г. он обратился за помощью с жалобами на бессонницу, головные боли, влечение к алкоголю. Был поставлен диагноз "Хронический алкоголизм 2 стадии". 27 февраля 2007 г. вновь обратился за помощью с такими же жалобами. "Он постоянно находился в состоянии алкогольного опьянения... Ввел препараты внутривенно и оставил рекомендации на 3 - 4 дня... использовал и рекомендовал группу нейролептиков, транквилизаторов, данные препараты стимулируют кратковременную память, ухудшают внимание. Заболевание К. склонно к прогрессированию". Врач-нарколог также сообщил, что он "не помнит, во сколько приезжал на вызов... карта осмотра заполняется со слов пациента... учитывая динамику заболевания в феврале 2007 г. ... заболевание прогрессировало... он производил впечатление конечной стадии алкоголика. Вызовы оплачиваются, выписывается квитанция. Истцу выписали квитанцию. 3 марта истец был дезориентирован во времени, речь у него была невнятная, настроение лабильное, снижен интеллект, находился в состоянии алкогольного опьянения... выполнить и сделать что-либо самостоятельно он не мог".
В судебном заседании представитель К. показал, что К. страдает хроническим алкогольным заболеванием, в связи с чем помнит с трудом, что подписывал какие-то бумаги, находился в сильном алкогольном опьянении, не имел намерения продавать квартиру. В то же самое время, по многочисленным показаниям свидетелей, которые приведены в анамнестической части экспертного заключения, К. был "адекватным человеком", но последнее время стал часто выпивать и пьяный мог не помнить многие события. В день совершения сделки 3 марта 2006 г. был за рулем автомашины.
При амбулаторной судебно-психиатрической экспертизе по данному делу К. был в ясном сознании, правильно ориентирован, подробно рассказывал о многолетнем злоупотреблении им спиртными напитками, описывал у себя основные признаки алкогольной зависимости. Заявлял, что не помнит обстоятельств подписания договора купли-продажи, уверял, что в период подписания документов "был в стельку пьян, вызвал врача, пил с похорон матери, что-то подписывал не читая". Эмоциональные реакции неустойчивые, лабильные, соответствуют контексту беседы. Мышление в обычном темпе, с тенденцией к обстоятельности. Память и интеллект грубо не нарушены. Круг интересов ограничен бытовыми проблемами. Экспертная комиссия пришла к заключению, что у К. имеется синдром зависимости от алкоголя средней стадии, в период экспертно значимой ситуации 3 марта 2006 находился в состоянии длительного запоя с импульсивным влечением к алкоголю - острая интоксикация алкоголем с нарушением восприятия по МКБ-10, которая сопровождалась дезориентировкой во времени, малодоступностью продуктивному контакту, ситуационно обусловленной установкой на лечение, эмоциональной лабильностью, снижением памяти, интеллекта, критики, что лишало его способности в юридически значимый период подписания договора купли-продажи квартиры способности понимать значение своих действий и руководить ими.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 144; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!