Как и команды, которые охраняли Хэйдон-IV от любых военных угроз.
Но какой приоритет ставил древний Хэйдон – индивидуум или раса – защищать пассажиров или сам мир?
Зентрейди взгромоздился на край кровати, подсознательно принимая «позу мыслителя». «Семь миров», – думал он.
В исследованиях, предпринятых во время кампании Хранителей, он взял за отправную точку, что Всезнание работало с Зором на ранних стадиях его «тихого восстания» против Мастеров Роботек. Позже, тирезианец, акушер Протокультуры, по некой невыясненной причине пошёл по тому же маршруту, по которому тысячелетия назад по Сектору шествовал Хэйдон, используя Избранные Миры Хэйдона как цели для своих попыток засева.
Если Зор пытался повторить его путь, то он уже посетил Оптеру, куда Хэйдон, разумеется, принёс Инвидов и Цветок.
Потом он попытался засеять Перайтон, для которого Хэйдон изобрел управляемый мыслью инструмент, способный изменять ось вращения этого умирающего мира.
И продолжил засев на Карбарре, где Хэйдон в своё время оставил отзывающийся только на лапы урсинов Цветок Ур.
И на Гаруде, где Хэйдон реконструировал биосферу, чтоб сотворить всеобщее планетарное сознание.
И на Сферис, где Хэйдон экспериментировал с минеральными формами жизни.
И на Праксис, где биологическое воспроизводство стало возможным при наличии только одного пола.
И, скорее всего, преднамеренно разбив при приземлении КСК-1, Зор засеял Землю, на которой, согласно словам Даны, Цветок повсюду пускал корни с поразительным упорством.
|
|
|
Из чего следовало, что и на Земле Хэйдон что-то предпринимал в своё время.
Но оставался самый главный вопрос: что Хэйдон намеревался достигнуть на своём одноимённом мире? Какие это цели, которые должны быть выполнены любой ценой, невзирая на все несправедливости?
– Экседор! – позвала Аврора из передней.
Хоть она позвала с громкостью только-только, чтоб быть услышанной, это не помешало Экседору чуть не выскочить из кожи. Мирия в соседней комнате вскочила с не меньшим рвением.
Качающимся шагом он влетел в комнату, опередив более молодых Макса и Мирию. Аврора сидела перед экраном и указывала на него пальцем.
– Это образец трансформации, – произнёс взволнованно Экседор после нескольких секунд изучения изображения на экране.
– Мы видим… – Мирия охнула и замолчала.
Северное и южное полушарие Хэйдона-IV отделялись друг от друга. Искусственный мир собирался открываться, словно шаровой шарнир!
Тем временем, в Новокосмосе, Лиса тихо прошла в дверь детской. Она говорила себе, что в дополнение к тому, чтоб быть естественно любознательной мамой, она должна быть как можно более осторожной, чтоб не помешать детской игре. В то же самое время она сознавала, что её «внутренний голос» уже не просто предупреждал, а утверждал. И сейчас у неё было именно такое чувство, которое возникало у неё всякий раз, когда она отдавала приказ развернуть силовые щиты крепости.
|
|
|
Дети, люди и Зентрейди, толпились рядом с шаром, полностью поглощённые работой. Носок туфли-лодочки Лисы опустился на пискнувшую игрушку, и десяток пар глаз обратился на неё.
– Привет, дети, – сказала она, лучезарно улыбаясь.
Рой поглядел на сверстников, встал из позы «по-турецки» и пошёл ей навстречу. Лиса присела на корточки и взлохматила ему чёрные волосы:
– Эй, этот шар, который вы сделали, ребята, – начала она. – Что это? Космическая база?
Рой через плечо многозначительно покосился на Драннина.
– Это секрет, мама. Ты должна уйти.
– Это настолько секретно, что ты даже не дашь маме посмотреть? – Преувеличенно удивлённо спросила Лиса.
– Да.
– Ну, дорогой, ну пожалуйста.
Рой мотнул головой. Позади него, человеческие дети сформировали вокруг сферы охранительную линию. Лиса выпрямилась в полный рост.
– Я только одним глазком, Рой, и тут же уйду, – твёрдо сказала она.
Глаза Роя и тон голоса выдавали его колебания:
– Нет, мама. Мы делаем секрет.
|
|
|
Лиса сделала строгое лицо и сложила руки на груди.
– Теперь слушайте меня, молодой человек. Я пока что командую этим кораблём. Предъявите мне, что вы построили, и я…
Рой резко развернулся на пятках и влился в группу, оставив Лису в одиночестве стоять в центре комнаты. Она удивлённо качнула головой в сторону зеркала, за которым была комната наблюдателей и только сделала первый шаг, когда Драннин и другие дети-Зентрейди вдруг встали между ней и шаром. Словно она столкнулась с пятиметровой стеной мускулов и костей.
Лиса постаралась скрыть замешательство. Она очень давно не сражалась с Зентрейди, и почти забыла, как это было. Но то, что внутри неё помнило, немедленно начало накачивать её кровь адреналином.
– Драннин, – сказала она строгим голосом, – Я не одобряю такое поведение. И Казианна тоже не одобрит. – Она видела, как Рой выглядывает из-за колена Драннина. – Ты хочешь, чтоб я сходила за ней, или всё же покажете, что вы построили? Клянусь, что сохраню секрет, – добавила она.
– Мы почти закончили, – ответил Драннин. – Мы можем показать Вам после, но не раньше.
– Тогда это совсем не секрет. – Лиса немного смягчила тон.
Драннин помолчал, как будто выслушивая что-то за пределами слышимости Лисы.
|
|
|
– Да, тогда это не секрет, – сказал он наконец. – Это сюрприз.
Именно Анжело Данте обнаружил лежащего без сознания Рема на полу рядом с музыкальной студией. Он, не мудрствуя лукаво, закинул его на плечо и понёс вниз, в медотсек. А ведь он просто хотел расслабиться после недавних приключений в Новокосмосе и чуть не случившейся драке после возвращения.
– Как он меня уже достал, – прокомментировал он в ответ на удивлённые взгляды Шона, Мэри и Джека. Они вместе сидели в одном из пищеблоков крепости, где, после выговора Карен, за тарелками, договорились заключить временное перемирие. – Я уже в который раз за всех отдуваюсь. Сперва я поймал его, когда он ошивался у двери генерала Эмерсона. Потом он вынюхивал всякое на базе «Фоккер».
– Погоди, погоди минутку, – замахал руками Джек. – Так это ты нашёл Рема? Где?
– Не Рема – Зора Первого, нетерпеливо поправил его Данте.
Джек почесал голову.
– Ты говоришь про клона Мастеров, которого командование Южного Креста приписало к вашему взводу?
Данте кивнул.
– А какое отношение Зор Перый имеет к Рему? – упёрся Джек.
– Я это и пытаюсь втолковать Вам, капитан. Он один и тот же парень!
Джек оглянулся на Шона и Мэри за поддержкой.
– Сержант хочет сказать, что Рем и Зор Первый были созданы из одной и той же ткани, – пояснил Шон. – Они оба клоны одного донора. То есть, они идентичны.
– В точку, – сказал Данте.
Джек срочно попытался припомнить, что ему преподавали по теории биологии и генетики.
– Биологически, да, – возразил он. – Но Рем вырос на Тироли, к твоему сведению. А Зор Первый вырос на одной из тех космических крепостей, ведь так?
– Это мелочи. – Данте махнул мускулистой рукой. Если ты видишь, как Рем шатается и вынюхивает что-то, то это уже что-то да значит.
– И что же? – спросил Джек, но сержант вдруг встал и замахал рукой, подзывая кого-то в нескольких столиках от них. Джек оглянулся и увидел «пианиста», Боуи Гранта, который направлялся к ним с подносом в руке.
– Вот кто мне нужен, – сказал Данте, когда Боуи устроился в пластиковом кресле. – Ты слышал, что случилось рядом со студией?
– Да. Рем сознание потерял, что-то в этом роде, – пожал плечами Боуи.
Данте вернулся к своей тарелке, но продолжал колюче посматривать на Боуи.
– Я хочу знать, что у вас там творилось внутри.
Озадаченный Боуи потёр подбородок.
– Мы разучивали некоторые старые песни. А что? – осторожно ответил он.
– Кто ещё там был? – тоном следователя спросил сержант.
– Я, Мьюсика, Аллегра и Минмей. А что? Это имеет к чему-то какое-то отношение, Анжело?
– Минмей? – удивлённо переспросил Джек.
– Какие-то старые песни Мастеров, готов поспорить, – сказал безапелляционно Данте. – Их контрольно-клоническая музыка.
– Не делай выводы так просто, сержант, – предостерегла Мэри.
Боуи сердито отодвинул свой поднос.
– Давай не начинай снова, Анжело.
– Минмей пела с вами, Рем подслушивал... Боуи, это не наводит тебя ни на какие мысли?
Боуи опустил глаза к столешнице.
– Зор Первый… – протянул он, внезапно поняв, что от него хочет услышать Данте, затем рассмеялся. – Анжело, слушай, Рем вовсе не Зор Первый.
– Мы только что об этом говорили… – с выражением невыносимой тоски и усталости произнесла Мэри.
– И всё же я не уверен, – сказал Данте, поднимаясь снова. – И мне всё равно, даже если он не Зор Первый, то он – клон оригинала. И тот, и другой то и дело странным образом вырубались, а потом у всех нас были неприятности.
В конференц-зале КСК-3 Рик поглядел на часы и пробормотал: «Где же она бродит?» Ланг насмешливо взглянул на него от большого иллюминатора.
– Просто присядь и наберись терпения, адмирал. Я уверен, она скоро будет здесь.
Рик напрягся, потом издал долгий выдох, безадресно махнул рукой и встал рядом с Лангом у пермаглассовой плиты иллюминатора.
– Красиво, верно? – спросил учёный.
Рик был полностью согласен. Вообще любая планета была бы долгожданным зрелищем, но та, которую они нашли (или которая нашла их) – была просто потрясающим явлением. Прозрачные небеса как на Сферис, зелёные леса как на бывшей Праксис, моря, соперничающие с гаруданскими... И все же отличающаяся от всех этих миров.
– Она очень напоминает мне Землю, – помолчав, сказал Рик.
– Землю перед Первой Войной, – поправил Ланг. – Да. У меня возникают такие же чувства. После Тироли, Карбарры, Оптеры… Как легко забыть, как трогательно может быть зрелище необузданной жизни. – Он прокашлялся. – Ладно, давай к делу, адмирал. Касаемо разведгруппы.
Сзади послышалось шипение открывающегося люка, и в помещение вошла Лиса со странным выражением на лице. Рик подумал было, что это гнев, но тут же предположил, что с равным успехом это мог быть испуг.
– Рик, – начала она, – Тебе надо сходить в детскую и поговорить со своим сыном. Когда я скажу тебе, что он сделал…
– Мы можем обговорить это позже, – перебил Рик. – Он ткнул большим пальцем за спину в иллюминатор. – Ты не заметила? – Лиса глянула на планету.
– Конечно, я заметила. – Язвительно ответила она. – Рауль информировал меня в общих чертах. Но мы не можем отложить этот вопрос на попозже, Рик. Рой и Драннин…
– Ли-са, – отчеканил Рик. – Я сказал, что сейчас не время. Мы можем попозже заняться воспитанием. Прямо сейчас у нас намного более срочные вопросы.
Лисы посуровела:
– Если ты любезно позволишь мне закончить…
Рик хотел снова прервать её, когда прозвонил селектор. Он ударил кулаком по кнопке и рявкнул: «Адмирал Хантер на связи!»
– Говорит СБ, адмирал, – ответил глубокий низкий голос. – Полковник Ксин.
– Говорите, полковник.
– Насчёт Рема, господин адмирал. Его выпустили из медотсека, и теперь он направляется в «комнату отдыха».
– А Минмей?
– То же самое. Она вместе с двумя тирезианскими женщинами.
Рик потёр отросшую щетину на челюсти.
– Благодарю Вас, полковник. Продолжайте наблюдение, и немедленно докладывайте, если будет что-то новое.
Пока он говорил, Лиса со всё возрастающим удивлением глядела на него.
– Что там происходит с Минмей и Ремом? Ты приказал следить за ними?
– Я думал, Лиса, что ты в курсе, – фыркнул Рик. – Возможно, если бы ты не зависала в детской…
– Рик! – начала заводиться Лиса. – Какое ты имеешь право подвергать сомнению мои действия?
– Такое право, когда ты исчезаешь с мостика, чтобы проявить внимание к какой-то… детской проблеме!
– Детской проблеме??? Если ты думаешь именно так…
– Дамы и господа, – произнёс примиряющее Ланг, ступая между ними с поднятыми руками. – Мы тратим впустую драгоценное время.
Рик и Лиса пилили друг друга яростными взглядами через Ланга.
– Продолжайте, доктор, – сквозь зубы процедила Лиса. Ланг чуть кивнул.
– О разведгруппе, адмирале. Ты хотел сказать…
– Передайте приказ немедленно готовить группу и проконтролируйте её оснащение, – ответил Рик прежде, чем Ланг успел закончить. – И сообщите им, что я буду сопровождать их.
Когда он произнёс это, ему снова пришлось выдержать пронзительный взгляд Лисы.
Минмей вспоминала, как она пела для родителей в детстве, свои «паломничества» в Иокогаму и поездки в гости в дом Кайла, где её каждый раз просили выступить. Потом она жила на острове Макросс, когда песни постепенно становились для неё не просто развлечением. Она тогда жила в ожидании возможности выступить, жила для похвал, для лести, но её пение потихоньку начинало вести свою, независимую от её желаний, игру. Хотя она ближе и ближе продвигалась к богатству и славе, её пение само по себе становилось средством власти над людьми, средством для побуждения и управления.
Завоевания.
Проблема оказалась в том, что нашлись люди, которые хотели завладеть этой мощью. Так или иначе взять её под контроль, чтоб преследовать свои собственные цели. Гловал и командование КСК-1 поощряли и покровительствовали ей, Кайл старался изменить её мировоззрение под своё, Эдвардс пытался владеть ей.
А теперь и Рему был нужен её голос – не сама Минмей. Только её Голос. Он не собирался набирать последователей, завоёвывать врагов или строить империю, основанную на жажде власти и жадности. Он нуждался в её Голосе, чтоб пойти по пути самосовершенствования. По дороге к искуплению грехов его отца/себя, которую он только-только начинал понимать.
Поэтому она хотела помочь ему, и пусть он думает, что, побуждая её петь, он так же помогает ей. «Чтоб ты поборола свой страх», – как сказал он ей. И ради этого она до конца отдастся своему вокальному мастерству.
О, как ей хотелось возразить ему! Сказать, что она будет петь просто потому, что это нужно ему, и только поэтому. Но она могла подождать, пока Рем не разберётся сам с собой. И затем она признается ему, и тоже поблагодарит его. О, да, поблагодарить его, что она снова могла испытать это великолепное чувство, когда она выпускала Голос от самого сердца, от самой души. За то, что за прошедшие пять лет она, наконец, снова была свободна в выражении своих чувств, а не сидела в сделанной самой для себя клетке, словно матрицированный Цветок. Её Голос и Протокультура...
Мьюсика и Аллегра играли очень немаленькую роль в её возрождении. Поскольку с ними она гармонировала на равных. Наиболее близко она подошла к такой великолепной синхронизации с Дженис Эм, андроидом, но в то время ни она, ни Дженис не были настолько же захвачены собственными песнями.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 128; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!