И лучше всего они знали, что они победят. 12 страница
– Сейчас я тебе прицел настрою, Филлипс, – прошипел угрожающе Джек.
Шон, не отрывая от Джека взгляда, сделал веерообразный жест ладонями, и его товарищи отошли назад. Он напружинил ноги и щёлкнул пальцами в сторону Джека.
– Давай. Рискни здоровьем.
Джек действительно не думал, что всё так далеко зайдёт, но понимал, что отступать уже поздно.
– Тебе понравится, Шон, – сказал он, поднимая сжатые кулаки.
– А ну быстро прекратили! – голос сзади ударил им по ушам и несколько привёл их в чувство. Джек было подумал, что Карен пришла ему на помощь, но один взгляд на её лицо показал, что он сильно заблуждается.
– Это самый презренный «разбор полётов» из всех, что я когда-либо видела.
– Госпожа капитан, сейчас у нас тут не разбор полётов, – попытался оправдаться Данте.
– Именно, – проговорил Шон, не отрывая напряжённого неприязненного взгляда от Джека. – Это скорее способ сравнить стили.
– Слушай, Карен, мы просто… – начала Мэри.
– Вы уже забыли, что мы там потеряли несколько отличных пилотов? – рассерженно выкрикнула она. – Тоже мне, херои.
– Привет, Карен, – сказал Джек, виновато потупившись.
– Просто заткнись, – добила она его.
– Как их записали, госпожа капитан? – тихо спросил Анжело Данте, поскольку Карен собралась уходить.
Она оглянулась на него.
– Для нашего случая ввели новое определение, сержант Данте. Ни «погибший при выполнении задания», ни «пропавший без вести и предположительно мёртвый».
|
|
|
– А как тогда, госпожа капитан?
– «Предположительно пропавший», – ответила она.
В другом помещении космической крепости, отставной капрал 15-го взвода Боуи Грант делал музыку.
Возвращение звёзд и вид «настоящего» Космоса подталкивало вдохновение Боуи и его женщин-вокалисток. Мьюсика и Аллегра – двое из популяции клонов, что звездолёт Джонатана Вольффа привёз обратно на их родину, Тироль. И они в новом составе упражняли свои таланты, когда тихое появление в студии Минмей заставило их прервать своё занятие.
– Простите… Я… Я не хотела помешать вам, – сказала она. Боуи молча ждал продолжения. – Я просто хотела немного послушать…
– Вх… входите, конечно, – Боуи от неожиданности встречи с живой легендой Первой войны Роботек стал немного заикаться. Сёстры-клоны, замершие, словно восковые фигуры по обеим сторонам его синтезатора, растерянно смотрели на него.
Сестра их Триумвирата, Октавия, погибла, и мистическая связь Мьюсики с Космической Арфой – инструментом, мелодии которого когда-то сохраняли и усиливали телепатическую власть Мастеров Роботек, умерла вместе с Мастерами. Но голос Мьюсики был живее, чем когда-либо, как и у Аллегры, и вместе гармония их голосов создавала, во всяком случае, по мнению Боуи, эффект, близкий к волшебству тех эфирных звуков.
|
|
|
Он был «художником клавиатуры», вынужденный стать танкистом. Как и всякий другой художник на его месте, которого бы вдруг поймала война. Но ему достаточно повезло, что он сумел уцелеть сам, сумел сохранить свои творческие дарования, и остался способен на любовь: любовь к Мьюсике, к его белокожей и стройной зеленоволосой Музе, его вокальному аккомпанементу, всему его смыслу жизни. Даже в Новокосмосе, они были друг у друга, в своём отдельном мирке, созданном и сохраняемом их музыкой.
В течение нескольких лет Боуи пытался разными синтезаторами и шаблонами восполнить отсутствие третьей части Триумвирата. Но лучшее, чего он смог добиться, было скорее интерпретацией. О, гармония могла бы звучать очень приятно для неопытных слушателей, но для того счастливца, кому повезло услышать Песни Триумвирата, это протезирование столь же отличалось от оригинала, как, скажем, Матрица Ланга от первоначального творения Зора.
В обоих случаях было отсутствие некоего не поддающегося измерению и воспроизведению эмоционального компонента, что наполняло магическим значением всю композицию. Как у Ланга и у Рема. И Боуи, при всей своей любви, вдохновляющей его на работу, просто не мог довести композиции до совершенства. Всё, чего могло добиться их трио, была виртуозность, когда как их целью было качество.
|
|
|
Им нужен был именно голос: сильный, душевный, возвышенный. Минмей была почти идеальным вариантом, и все прошлые два года Боуи дико жалел, что она отказывалась петь снова. А вот теперь вдруг она сама стоит у овального люка в музыкальную студию.
– Вы правда хотите послушать? – переспросил Боуи, догадываясь и не веря привалившей удачи в её лице, пока люк шелестел запорами.
Минмей осторожно приблизилась к синтезатору, словно чего-то опасалась внутри него.
– По правде говоря, не только послушать. – Она придавила пальцем чёрную клавишу. – Правда, что ты пытался повторить некоторые вокальные партии Октавии?
Боуи поглядел на неё, почему-то чувствуя себя виноватым.
– Да, пытался. Эээ... Я хочу сказать, я слышал её голос прежде чем она… умерла. – Он кивнул в сторону одного из студийных синтезаторов: – Электроника делает большую часть работы. Но мы никак не можем получить гармонику, которую мог создавать голос Октавии.
Минмей помолчала, обдумывая что-то, затем слегка улыбнулась клонам-сёстрам.
|
|
|
– Вы втроём… Простите, вы когда-либо пели какую-нибудь старую тирезианскую литанию?
– Песни Клонотворцев? – спросила Мьюсика.
Минмей поджала губу и отрицательно покачала головой.
– Нет. Я говорю о ещё более старых литаниях, до Великого Перехода.
Аллегра явно удивилась.
– Вы знаете о нашей древней культуре, Минмей?
– Немного, – призналась она. – К сожалению, я совсем немного читала, пока была в Тирезии. – «И то в больнице», с самоиронией мысленно добавила она. – И, конечно, Рем рассказывал о тех временах.
Сёстры-клоны заулыбались и стали подмигивать друг другу.
– То есть, ты хочешь, чтоб мы спели одну из старых литаний? – Спросил Боуи в снова повисшей тишине.
Минмей взяла на клавиатуре лёгкий аккорд.
– Боуи, я хотела попросить: не могли бы вы научить меня каким-нибудь партиям Октавии?
Лиса спешила через коридоры крепости, отвечая на приветствия, когда приходилось, но прежде всего она хотела как можно меньше всеобщего внимания. Нет, конечно, она не слышала от личного состава хихиканий, но знала, о чём они все думали при виде неё.
Когда она вышла из лифта в медицинский отсек, она уже прилично распалилась. Не надо было быть телепатом, чтоб видеть затаённые улыбки и многозначительные выражения лиц.
Она вошла через люк в помещение наблюдения за детской с огнём в глазах и буквально физически ощутимой аурой гнева, достаточной, чтоб это почувствовал весь медперсонал и охрана в комнате.
– Госпожа адмирал? – осторожно спросила дежурная медсестра, отвлекаясь от своих дел.
Лиса по очереди пронзила каждого холодным оценивающим взглядом.
– Кто из вас сделал это объявление по ГГС?
Поднялась маленькая рука, и из-за сбившейся в кучку группы бочком выступил капрал.
– Я, госпожа адмирал, – доложил молодой охранник голосом, срывающимся на фальцет.
Лиса кашлянула в руку, пряча улыбку.
– Так, а теперь все слушайте сюда. Когда мое присутствие необходимо или желательно, вы можете или отправить гонца, или вызвать меня по командирской линии интеркома. Но чтоб я в первый и последний раз слышала подобное объявление по общей громкоговорящей связи крепости. Это понято?
– Есть! – самозабвенно козырнул капрал.
– «Госпожу адмирала просят срочно прийти в детскую», – пробормотала Лиса. – Нет, ну надо же! – И добавила громко: – Помните, все и каждый, что мы должны хотя бы притвориться, что я командую крепостью. А не просто мама, которую вызвали с работы.
– Так точно! – сказали несколько голосов в унисон.
Лиса освобождающее махнула рукой.
– Вольно, и без чинов. В чём проблема?
– Дети, – сказала медсестра, кивнув в полупрозрачное зеркало для наблюдения за детской.
Лиса с хмурым видом подошла поближе к стеклу. Рой и несколько человеческих малышей, вместе с Драннином и остальными детьми-Зентрейди, собрались в участке под названием «творческий уголок», вокруг сферы около пяти метров в диаметре, вылепленной из пластопены. Лиса видела, что по экватору сферы проходит ряд каких-то стержней.
– Это ведь не они сделали? – встревожившись всерьёз, спросила она.
– Нет, мэм. – Мотнул головой капрал. – Они попросили помочь только с ... самим шаром, или что это у них там. Но они точно сказали нам, что им от нас надо.
– Я так полагаю, что это как-то открывается.
– Правильно, госпожа адмирал, – хмыкнула старшая медсестра.
Лиса посмотрела на обоих собеседников.
– Что внутри?
– Вот это как раз самое удивительное, – ответила медсестра, выделяя каждое слово. – Они возились с этим целый день, каждый делал своё дело. Зентрейди выполняли тяжёлую работу, Рой координировал других детей, делающих точную работу. Но между собой они общались только отдельными словами. Как будто, они от начала и до конца знали, кто что делает и что должно получиться в итоге.
Лиса почувствовала холодок по спине.
– И что же это?
Медсестра оглянулась на капрала. Тот глубоко вздохнул и ответил:
– Их собственная версия то ли головоломки, то ли игрушки-трансформера. Сделана полностью из того, что они могли вытащить из других игрушек, за исключением нескольких вещей, что они попросили у нас: разные пружины, смазку, и всё такое.
– Смазку?! Вы должны быть там и присматривать за ними!
– Мы пытались, мэм, – сказала медсестра. – Но они прекращают играть всякий раз, когда кто-либо входит в детскую. Правда, мэм… Поэтому мы тут немного… нервничаем. Именно поэтому я вызвала Вас.
Лиса сложила руки на груди и прикинула ситуацию.
– Ладно. Я думаю, пора узнать, до чего они уже доросли. – Она развернулась на каблуке и направилась к двери детской. – Я вхожу внутрь, – сказала она охраннику, уже нажимая кнопку.
В тихом и пустынном коридоре на палубе отдыха, Рем прижался ухом к люку музыкальной студии. Он обещал Минмей, что подождёт, пока они не сработаются, и только тогда он попытается снова достигнуть состояния изменённого сознания, которое захватило его, когда «огни» проникли через крепость. Но, оказавшись неподалёку от студии, не смог побороть искушения.
Рем понимал, что клеточная память, пробужденная «огнями»-исследователями, была не его, а Зора. Такого он ещё никогда не испытывал и не переживал. Ни от настойчивости Регента и его мозгокрутных устройств с Хэйдона- IV, ни под гипнозом Кейблла, ни под воздействием настойки из сушёных лепестков Цветка Жизни с вновь засеянных садов Оптеры. «Огни», кем или чем бы ни являлся интеллект, ожививший и направивший их, достигли значительно большего успеха. Неожиданного, замечательного – вытащив кое-что из опыта его прародителя. И хотя «огни» исчезли чтоб, возможно никогда вновь не появиться, они оставили ему «открытую частоту» для его другого «я».
Он рисковал, но он обязан был настроить себя на эту «частоту» и восстановить свою генетическую память. И тогда бы он не только смог ответить, где они, но и для чего они оказались тут.
Минмей с неохотой согласилась помочь ему. «Прошу тебя… Песни клонов – самый быстрый способ», – сказал он ей. Но насколько большим будет эффект, если гармония Триумвирата будет восстановлена! А для Минмей это означало выйти из добровольной отставки, и вновь, боясь и восхищаясь, начать работать со своим Голосом, который мог творить реальные чудеса.
И Рем услышал её голос, приглушённый толстым слоем сплава. Синтезатор Боуи показал ей вокальную линию, разбитую, казалось, невозможными прыжками октав. Минмей начала распевку, и Рем довольно усмехнулся: «Да! Да!»
– Отлично, – сказал Боуи. – Давайте посмотрим, что получилось. – К голосу Минмей присоединились ещё два, и все три голоса слились в один.
Клинок чистого света вонзился в разум Рема.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Должен признать, что даже я был несколько ошеломлён внезапным появлением этой успокаивающей темноты и далёких звезд, и в этот момент я не мог не вспомнить слов, что я сказал Хантеру в самый первый день в двигательном отсеке: «Ты хочешь, чтоб я сделал для тебя Вселенную?» Может, не такими словами, но именно с таким смыслом. Хантер, как всегда в таких случаях, растерялся с ответом. Но могло ли быть так, что мне удалось именно это? Протокультура, наконец, дала мне способность Формировать, в чём не сомневался Занд? И каким тогда будет мой следующий шаг? Я воплощу свои желания в «законы» этого пространства, или просто придумаю мир, к которому можно лечь на орбиту?
Доктор Эмиль Ланг. «Новый Завет».
«Сканеры отмечают обильность жизненных форм, мой лорд», – сказал ему Вард. – Может, мы, наконец, нашли своё сокровище, а?
Зор теперь не мог вспомнить свой ответ – закатывание глаз, фырканье, злой взгляд... Да, сокровища иногда находились, или у обыденных вроде вещей открывали интересные и неизвестные свойства, но наиболее часто они появлялись как конечный результат жадности, грабежа, мародёрства...
– Что же в тебе есть для нас? – спросил он у светлого диска, заполняющего иллюминатор. – Открытие, которое вознаградит нас богатством и славой, и гордостью наших далёких отцов? Или мир, который разбудит в нас завоевательские позывы?
Планета была пятой по счёту от светила системы по имени Тзуптум. Крупное небесное тело с единственной сжатой у полюсов луной. Зору нравились такие астрономические образования: долгие ночи Тироли с нависающей прямо над головой гигантской Фантомой нагнетали на него депрессию. Не подобает разумным существам крутиться в тени чего-либо такого чудовищно огромного. Для правильного течения мыслей и их воплощения требовались более тонкие взаимодействия сил ветров, течений и естественных циклов. Без этого росло только желание доминировать, властвовать над чем-то ещё большим, расширять влияние, завоёвывать всё, что будет угрожать затемнить...
Он прижался лицом к прозрачному сплаву, словно его глаза могли различить что-то, недоступное сканерам. И что я могу разглядеть отсюда? Приветственные радиограммы и лазерограммы остались без ответа, и всё же здесь была, как указал Вард, обильная разнообразная сложноорганизованная жизнь. Вывод: все жизненные формы планеты были или предтехнологическими, или нетехнологическими. Киберсеть корабля охарактеризовала её как «примитивная», но Зор знал больше, чтоб опираться в суждениях на подобное описание.
«Возможно, они правильно делают, что не отвечают нам», – думал он. – «Говоря таким способом, что они не хотят ничего из того, что мы можем им предложить...» Но что-то говорило ему, что не всё так просто. В глубине его поселилось убеждение, что представители доминирующей жизненной формы этого мира были просто слишком самосозерцательны, чтоб ответить кому-то вовне. В недрах густых лесов обретал форму эксперимент величайшего размаха. И, возможно, теперь эти существа проклинали свою судьбу, что в этой безконечной Вселенной кто-то снаружи нашёл их!
«Планетарные катера готовы», – сказал Вард, всунувшись в дверь. С учётом проигнорированных приветствий, Генеральное Командование корабля рекомендовало спуск под прикрытием боевых роботов и полностью укомплектованного взвода пехоты. Что Генеральное Командование называло «стандартными процедурами».
Подобный метод использовался на множестве миров без побочных эффектов, но Зор не мог подавить чувства, что такие методы здесь окажутся пагубными. Конечно, он мог высказать своё мнение, но в конечном итоге Командование поступит так, как считает нужным.
Выходя с обзорной палубы за Вардом в полутёмный коридор, он напоследок оглянулся на светлый диск. Вместо обычного ожидания приземления в таких случаях, сейчас его одолевали нехорошие предчувствия.
– С этого дня ты изменишься, – произнёс он вслух, не уверенный, говорит ли он это планете или себе...
Рем был найден в безсознательном состоянии в коридоре, примыкающем к отсеку психологической разгрузки.
И доктор Венслоу, виртуоз астронавигации, обнаружил планету на орбите второй фальшзвезды. В данный момент, по их курсу она находилась слева по борту от них.
Эти два известия одновременно пришли на нижние исследовательские палубы ведомства Ланга, где Рик и учёный детально изучали карты звёздного неба и индексы. В то время как Рик заинтересовался первым, Ланг немедленно связался с Венслоу, чтоб лично убедиться, что он там нашёл.
– Мы доставили его в медлабораторию, господин адмирал, – доложила женщина-лейтенант по имени Клай по селектору.
– Есть мысли, почему такое произошло? – спросил Рик.
– Пока нет, господин генерал. Он был обнаружен рядом с музыкальной студией. – В голове Рика сразу наполовину сформировалась идея, но для полноты формирования она требовала проверки. «Музыкальная студия, так-так…» Не такая же «аварийная ситуация» случилась с Ремом всего лишь чуть больше часа назад?
– Он был один? Кто-нибудь ещё был рядом?
Лейтенант кашлянула.
– Господин Грант и мисс Минмей были в студии, господин адмирал. Но они, судя по всему, не догадывались о присутствии Рема.
– Минмей? – уточнил Рик. – И что она там забыла?
– Так точно, господин адмирал, Минмей. Она там пела.
Челюсть Рика самопроизвольно упала вниз.
– Вы, должно быть, неправильно поняли этот момент, лейтенант.
– Никак нет, господин адмирал. Она именно пела, вместе с господином Грантом и двумя тирезианскими женщинами.
Рик крякнул и с силой пропустил пятерню сквозь волосы. Что, чёрт возьми, творится на его корабле?! Что это место, эти «огни», сделали со всеми? Он медленно выдохнул, приводя мысли в порядок, и заговорил приказным тоном:
– Лейтенант, найдите повод продержать Рема под присмотром медиков ещё так минимум пару часов. – Рик поглядел на часы-браслет. – Он не должен выйти оттуда до 19.00.
– Есть.
Рик связался со службой безопасности и дал указание дежурному офицеру ненавязчиво наблюдать за всеми перемещениями Рема вплоть до следующего распоряжения.
– И примите меры, чтоб за Минмей тоже присматривали, – машинально добавил он.
Раздав необходимые указания, он снова обратился к Лангу, который смотрел на него с довольной улыбкой.
– Мы нашли планету? – спросил Рик.
Ланг пожал плечами.
– Она просто появилась. – Он включил экран за своим рабочим столом и подозвал Рика. – Полярные шапки, горные цепи, зелёный экваториальный пояс, атмосфера земного типа... Прямо как на заказ для нас, или ты не согласен?
Рик с недоверчиво приподнятой бровью изучал экран. Не отрываясь от экрана, он положил руку на пульт селекторной связи и сделал вызов.
– Да, как-то уж слишком «на заказ»… – начал он, и в этот момент мостик ответил.
– Мостик на связи. Говорит Форсайт.
– Рауль, говорит Хантер. Дай мне Лису.
– Прости, Рик, сейчас её нет на мостике. Попробуй вызвать детскую. – Рик чувствовал, как его лицо заливает краска. «Ещё одно «чрезвычайное происшествие», можно не сомневаться».
Типа внезапного желания отшельника-Рема пошататься по кораблю, а Минмей вдруг именно сейчас приспичило петь.
– Рауль, что, чёрт возьми, тут происходит? У всех острый космический психоз? Кто, наконец, командует кораблём?
Форсайт помолчал.
– Рик, на какой вопрос ты хочешь получить ответ перво-наперво?
Рик раздосадовано (больше из-за своего срыва) вздохнул.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 146; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!