Законодательное решение проблем игромании в Российской Федерации
Аннотация: в настоящей работе говорится об азартных играх, об игровой зависимости, которая может привести к такому психическому заболеванию как лудомания. Данная проблема выделяется как общественно опасная, разрушающая психику будущего поколения. Обосновывается необходимость вмешательства в данную проблему государства. Указывается на то, что закон в области урегулирования азартных онлайн – игр несовершенен. Предлагаются способы для снижения количества нелегального игорного бизнеса в России. Приводятся способы воздействия на данные отношения, а также способы урегулирования указанной проблемы на законодательном уровне.
Ключевые слова: азартная игра, игровая зависимость, игорный бизнес, виртуальные азартные игры, игрок.
Podolskaya Alyona Aleksandrovna,
The East-Siberian branch
Russian State University Of Justice,
faculty of law, 3rd year student
Supervisor: Khokhlova Olga Mikhailovna,
candidate of pH.N., associate Professor
A legislative solution to gambling problems in the Russian Federation
Abstract: in this work says about gambling, about gambling, which can lead to such a mental disease as gamblers. This problem stands out as a public threat, destroying the psyche of future generation. The necessity of interference in the problem state. Indicates that the law in this area of settlement online gambling imperfect. Suggests ways to reduce the number of illegal gambling business in Russia. Are ways of influencing these relations and ways of resolving this problem at the legislative level.
Keywords: gambling, gambling, gambling, virtual gambling, player.
Многие из нас даже не задумываются, насколько опасными являются те или иные привычки и предпочтения. Человеку кажется, что он в любой момент может остановиться и изменить все к лучшему, но в результате азарт руководит им. Стоит сказать об азартных играх, увлечении, которое для многих людей оборачивается неподконтрольным заболеванием.
|
|
|
Азартные игры оказывают разрушительное действие на личность человека. Игровая зависимость или так называемая аддикция, именуемая как лудомания, определяется как патологическая склонность к азартным играм. Данное психическое расстройство, согласно Постановлению Правительства Российской Федерации от 01.12.2004 N 715 «Об утверждении перечня социально значимых заболеваний и перечня заболеваний, представляющих опасность для окружающих» включено в международную статистическую классификацию болезней МКБ-10, с кодом F63.0.
Лудоманию действительно можно считать опасным заболеванием, которое, нарушает психику человека, приводит к чрезмерной расточительности, ведёт к снижению социальных, профессиональных, материальных и семейных ценностей, то есть вызывает деструктивное изменение личности. Как отмечают большинство психиатров, лудомания может служить даже нарастанием аутизма [4, с. 64].
В Российской Федерации официальной статистики по лудомании нет. По данным «Левада-центра», ежегодного сборника «Общественное мнение», куда включены результаты основных опросов, в азартные игры регулярно играют 13,2 миллионов человек, или 11% взрослого населения страны. Это достаточно высокий процент, действительно доказывающий, что с данным заболеванием нужно бороться: искоренять игровую одержимость российского общества, угрожающую нормальному его развитию. И первые шаги, безусловно, должно делать государство, ведь в соответствии с Конституцией Российской Федерации именно она обязуется охранять и защищать интересы своих граждан.
|
|
|
В 2006 году были приняты первые попытки урегулировать данную сферу общественных отношений. В соответствии со статьёй 9 принятого 29.12.2006 года Федерального закона № 244-ФЗ «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» были созданы специальные игорные зоны на территориях следующих субъектов: Алтайский край; Приморский край; Калининградская область; Краснодарский край; республика Крым [3]. Данный закон запрещает деятельность по организации и проведению азартных игр, за исключением указанных игорных зон и получивших лицензии букмекерских контор и тотализаторов вне игорных зон. Целью законодателя являлось сокращение круга любителей азартных игр.
|
|
|
После закрытия казино и залов игровых автоматов число любителей азартных игр в России, по данным социологов, уменьшилось, но незначительно. Ведь теперь на них зарабатывают в основном организаторы нелегального игорного бизнеса. Ведь по запросу новостей «игорный бизнес» мы видим следующее: жители Приморья открыли подпольное казино в центре Южно-Сахалинска; в Воронеже ликвидировали сеть подпольных казино; владельцы нелегального игорного бизнеса в Курске заработали почти 37 млн. рублей; югорчанин организовал казино в продуктовом магазине; в Йошкар-Оле закрыли подпольное казино; в городе Иркутске на улице Розы Люксембург располагалось подпольное казино в здании ритуальных услуг и так далее. Несмотря на запрет, игорный бизнес продолжает свою работу, маскируясь под интернет-кафе, лотерейные клубы, ночные клубы, биржи. В итоге за время, прошедшее с момента закрытия игорного бизнеса, резко выросло количество подпольных игорных заведений в городах.
В целях снизить количество преступлений, связанных с организацией и проведением азартных игр, в 2015 году вносились изменения в статью 171.2 Уголовного Кодекса. И теперь, такая деятельность признаётся преступлением независимо от суммы извлечённого дохода, а сумма стала являться квалифицирующим признаком. Раньше при доказанной сумме извлеченного дохода от 1,5 млн. и выше деяние квалифицировалось как уголовное преступление, а при доказанной сумме извлеченного дохода менее 1,5 млн. – как административное правонарушение. Теперь изменился порог суммы дохода: с 1,5 млн. до «независимо от суммы дохода» для привлечения физического лица к уголовной ответственности [1, с. 224]. Данное изменение доказывает осознание того, что организация и проведение азартных игр, является всё более опасными для общества.
|
|
|
Но есть ещё одна проблема в данной области, которая требует немедленного урегулирования: особенно выгодным способом для организации азартных игр служит открытие виртуальных казино. Именно так можно обойти закон по борьбе с игорным бизнесом. Да и контролировать появление таких азартных игр намного сложнее, чем отслеживать обычные казино. Закон говорит нам о том, что вообще запрещена организация азартных игр на территории Российской Федерации, независимо являются они реальными или виртуальными, но ведь можно поместить сервер и зарегистрировать его за границей, и, по сути, здесь всё законно, ведь фактически онлайн казино зарегистрировано не на территории России. Но, несмотря на это, виртуальное казино – это та же азартная игра, которая оказывает негативное влияние на человека, и эту проблему необходимо решать на законодательном уровне.
Если по данному вопросу обратиться к законодательству других стран, то мы увидим, что в Канаде, Великобритании, Греции, Монако, Индии, Голландии и в ряде других стран организация и проведение азартных игр разрешена. Так же, как и в Российской Федерации, в Австралии, Новой Зеландии, Китае, Ливане, Украине и в нескольких других государствах играть разрешено лишь в специальных отведённых для этого законом игорных зонах. Особое внимание стоит обратить на законодательство Соединённых Штатов Америки в этой сфере. В 2006 году был принят нормативный акт под названием Unlawful Internet Gambling Enforcement Act – закон, регулирующий деятельность онлайн – казино в Америке, согласно которому деятельность сайтов подобного формата оказалась незаконной. Смысл данного нормативного акта заключается в запрете вносить и снимать деньги на депозит игрового сайта, то есть играть в принципе можно, а вот вносить на свой счет деньги или снимать запрещено законом. Естественно, что такие сайты существуют нелегально, ведь контролировать появление таких азартных игр намного сложнее, чем отслеживать обычные казино, но за такое преступления законодательство США предусматривает реальный тюремный срок. В целях снижения количества таких преступлений власти Америки планировали легализовать несколько онлайн-казино, аналогично созданным игорным зонам, на которых разрешается организация и проведение данной деятельности. Ссылаясь на то, что легализация естественным образом повлечет регламентирование деятельности казино Америки онлайн, а значит, пользователи будут защищены от обмана и намного меньше станут обращаться к нелегальным онлайн-казино. Но этого так и не было сделано.
Как уже было выше сказано, российское законодательство запрещает лишь организацию на её пределах виртуальных азартных игр. Но, я считаю, что данная деятельность не должна переходить её границы, то есть зарегистрированные за рубежом серверы онлайн-казино должны блокироваться, провайдеры должны закрывать доступ на сайты с онлайн-казино. На это ещё в 2012 году указал Верховный суд РФ в своём кассационном определении по делу Псковских прокуроров №91-КГПР12-3 по жалобе ОАО «Ростелеком».
Практика вынесения обвинительных приговоров расширилась, и с начала 2014 г. в общей сложности было заблокировано более 200 Интернет-сайтов с азартными играми. Даже такие крупные сервера, как Pokerstars, стали объектами для блокировки. Но многие казино, особенно ориентированные на российский рынок, для продолжения своего функционирования открыли так называемые зеркала своих сайтов.
Необходимо запретить и рекламу любых азартных игр вообще и ввести административное наказание за размещение такой информации, так как на данный момент закон не предусматривает ответственности за распространение информации подобного рода. Ведь, в соответствии со статьёй 27 Федерального закона от 13.03.2006 N 38-ФЗ «О рекламе», реклама основанных на риске игр, пари разрешена, но только в установленном данным законом порядке. Рекламу основанных на риске игр целесообразно отнести к перечню статьи 7 вышеуказанного закона товаров, реклама которых не допускается.
Согласно определению, данному в статье 4 ФЗ № 244, азартная игра – это основанное на риске соглашение о выигрыше, заключенное двумя или несколькими участниками такого соглашения между собой либо с организатором азартной игры по правилам, установленным организатором азартной игры. Разумно, на мой взгляд, также, ввести такое понятие, как виртуальная азартная игра. Это значительно облегчит применение законодательства в данной области, ведь правоприменители должны чётко понимать, какое деяния признаётся преступлением или правонарушением, и точно определять его признаки. В связи с этим внести поправки в Федеральный закон № 244, Уголовный кодекс и Кодекс административных правонарушений.
Следует обратить внимание на то, что законодательство не запрещает участие в азартных играх пользователей Интернета. Эффективным способом решения проблемы, связанной с незаконным игорным бизнесом может послужить введение административной ответственности для посетителей, игроков онлайн азартных игр, ведь ответственность на сегодняшний день лежит только на организаторах нелегальных азартных игр. Так уже Государственный совет Республики Татарстан в 2016 году внес в Госдуму законопроект об ужесточении наказаний в сфере азартных игр. Депутаты предлагают наказывать самих игроков, участвующих в азартных играх в интернете, штрафуя их на сумму до 20 тысяч рублей. Один из авторов законопроекта, депутат фракции «Единая Россия» в Государственном Совете Республики Татарстан заявил, что «зависимые игроки, снимающие последние деньги в онлайн-казино осознают, что нарушают закон. Их участники осознают незаконность проводимых мероприятий. В этой связи и предлагается привлечение игроков к административной ответственности». Действительно, количество игроков значительно бы уменьшилось, осознавая то, что их страсти к азартным играм повлекут какие-либо правовые последствия.
Как известно в основном категорию игроков занимают дети и молодёжь, поэтому об опасности игровой зависимости нужно говорить в школах, учреждениях среднего профессионального образования, вузах. Проводить различные беседы, тренинги, круглые столы. Необходимо заботиться о воспитании здравомыслящего будущего поколения.
Таким образом, развитие зависимости от азартных игр необходимо прерывать на её ранних стадиях, не доводя её до крайней точки одержимости. Как уже было указано, законодатель должен позаботиться о решении этой проблемы в первую очередь.
Список использованной литературы
1. Бриж Р. А. Проблемы уголовно-правового регулирования в сфере незаконной организации и проведения азартных игр // Молодой ученый. — 2017. — №8. — С. 224-226.
2. Федеральный закон "О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" от 29 декабря 2006 г. N 244-ФЗ // Российская газета. – 2006. – № 297.
3. Шепель Ю. Азартные игры как инструмент разрушения общества //Власть. – 2009. - №7. - С. 61-65.
Информация об авторе
Подольская Алёна Александровна – студентка, юридический факультет, Восточно-Сибирский филиал Российского Государственного Университета Правосудия, г. Иркутск; e-mail: vika.zima97@mail.ru
Author
Podolskaya Alyona Aleksandrovna – student, law faculty, East – Siberian branch of the Russian Academy of Justice, Irkutsk, Russia; e-mail: vika.zima97@mail.ru
Солдатенко Кристина Викторовна
Восточно-Сибирский филиал
Российского Университета Правосудия
студентка
2 курса магистратуры
Научный руководитель:
Татарников Владимир Германович, к.ю.н., доцент
Понятие сбыта наркотических средств в Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ
В статье рассматриваются проблемы реализации Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. N 30, принципиально изменившего толкование понятия сбыта наркотических средств и правила квалификации действий, совершенных в целях их сбыта.
Ключевые слова: сбыт наркотических средств, толкование уголовного закона, стадии совершения преступления, оконченное покушение на преступление, обратная сила разъяснений Верховного Суда РФ.
Problems of application of new rules of classification of actions committed for the purposes of drug dealing
The article discusses the implementation problems for the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation dated 30.06.2015 N 30, fundamentally changed the interpretation of the concept of drug dealing and rules for classification of actions aimed at drug dealing.
Keywords: drug dealing; criminal law interpretation; degrees in the commission of crime; completed attempt to commit a crime; retroaction of explanations from the Supreme Court of the Russian Federation.
30 июня 2015 г. Пленум Верховного Суда РФ внес изменения в Постановление от 15 июня 2006 г. N 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» (1, с. 12). Большинство из них состоят в приведении документа в соответствие с действующим законодательством или носят редакционный характер, иные же можно без преувеличения назвать концептуальными. Существенным корректировкам подверглось толкование понятия незаконного сбыта наркотических средств и его стадий, а также правила квалификации соответствующих преступлений.
Во-первых, иначе, чем прежде, сформулировано понятие сбыта. Ранее под незаконным сбытом наркотических средств Пленум понимал «любые способы их возмездной либо безвозмездной передачи другим лицам (продажу, дарение, обмен, уплату долга, дачу взаймы и т.д.), а также иные способы реализации, например путем введения инъекций» (2, с. 12). Данная дефиниция была перенесена из ранее действовавших постановлений и в общей сложности пережила сорок лет судебной практики (3, с. 12). Отметим, что предшествующие постановления принимались еще в те времена, когда сбыт наркотических средств в статьях УК РФ и УК РСФСР охватывались одним составов преступления. Соответственно этому и формулировалась и диспозиция нормы Уголовного кодекса в одной диспозиции с их незаконным приобретением и хранением в целях сбыта. Тем не менее, на протяжении почти 12 лет, прошедших с момента появления ст. 228.1 УК РФ, судебная практика исходила из ее содержания и устоявшегося толкования терминов, использованных законодателем при ее конструировании.
Исходя из Постановления от 30 июня 2015 г. N 30 под незаконным сбытом наркотических средств следует понимать уже «незаконную деятельность лица, направленную на их возмездную либо безвозмездную реализацию (продажа, дарение, обмен, уплата долга, дача взаймы и т.д.) другому лицу (далее – приобретателю). При этом сама передача лицом реализуемых средств, веществ, растений приобретателю может быть осуществлена любыми способами, в том числе непосредственно, путем сообщения о месте их хранения приобретателю, проведения закладки в обусловленном с ним месте, введения инъекции».
Очевидно, что «передача» или «реализация» наркотических средств отличается от «деятельности, направленной на реализацию» таковых степенью своей завершенности. «Передача» предмета предполагает смену его владельца и фиксируется в момент получения предмета новым владельцем. Именно в таком смысле использует это понятие законодатель в п. 1 ст. 223 ГК РФ, связывая момент возникновения права собственности у приобретателя вещи по договору с моментом ее передачи, именно в таком смысле толкуются понятия незаконной передачи оружия в ст. 222 УК РФ (4, с. 13) и дачи взятки в ст. 291 УК РФ (5, с. 13). Деятельность же, «направленная на реализацию», имеет место еще до смены владельца вещи.
Во-вторых, согласно новой позиции Пленума «диспозиция части 1 статьи 228.1 УК РФ не предусматривает в качестве обязательного признака объективной стороны данного преступления наступление последствий в виде незаконного распространения наркотических средств», а потому их сбыт «следует считать оконченным преступлением с момента выполнения лицом всех необходимых действий по передаче приобретателю указанных средств, веществ, растений независимо от их фактического получения приобретателем, в том числе когда данные действия осуществляются в ходе проверочной закупки или иного оперативно-розыскного мероприятия, проводимого в соответствии с Федеральным законом от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». Изъятие в таких случаях сотрудниками правоохранительных органов из незаконного оборота указанных средств, веществ, растений не влияет на квалификацию преступления как оконченного» (6, с. 13). Напомним, что ранее передача наркотических средств в ходе проверочной закупки квалифицировалась как покушение на их сбыт, «поскольку в этих случаях происходит изъятие наркотического средства из незаконного оборота» (7, с. 13).
Наконец, в-третьих, новую юридическую оценку получили незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление и переработка наркотических средств в целях их сбыта, если их передача приобретателю не состоялась по не зависящим от виновного обстоятельствам. Долгие годы такие действия квалифицировались как приготовление к сбыту (8, с. 13). Теперь же Пленум называет их направленными на последующую реализацию и составляющими часть объективной стороны сбыта, а потому влекущими уголовную ответственность за покушение на незаконный сбыт наркотических средств (9, с. 13).
Назначение изложенных изменений вполне понятно. За счет корректировки понятия сбыта наркотических средств сдвинуты на более ранние стадии как момент, юридического окончания, так и момент, начала выполнения объективной стороны данной категории преступлений. С учетом положений ст. 66 УК РФ это приведет к фактическому усилению ответственности за операции с наркотическими средствами, совершаемые в целях их сбыта.
Введение новых правил квалификации таких действий порождает ряд проблем как общетеоретического, так и сугубо прикладного свойства.
В обсуждаемое Постановление включены два способа передачи реализуемых средств, которые не удостаивались отдельного упоминания ранее: сообщение о месте хранения приобретателю и проведение закладки в обусловленном с ним месте. От простейшего варианта, в котором одно лицо непосредственно вручает товар другому, два упомянутых способа передачи отличаются разрывом во времени между моментом выбытия наркотика из владения одного лица и моментом поступления его во владение другого. При этом по смыслу Постановления в ситуации сообщения о месте хранения приобретателю наркотик заложен в месте хранения заранее, до сообщения приобретателю (как вариант, даже до появления конкретного приобретателя), а в ситуации проведения закладки в обусловленном с приобретателем месте согласование места предшествует закладке.
Принципиальной же особенностью, общей для этих двух вариантов, является трудность фиксации момента смены владельца наркотика. С одной стороны, от распространителя требуется совершить в том или ином порядке только два действия: согласовать место с приобретателем и произвести закладку, после чего его участие в сбыте завершается, а приобретатель, зная место закладки и имея к нему доступ, по существу владеет приобретенным не в меньшей степени, чем если бы сам произвел закладку, и даже имеет возможность им распорядиться таким же образом. С другой стороны, до тех пор, пока приобретатель не извлечет «посылку» из места закладки, распространитель зачастую сохраняет к ней доступ и может предотвратить ее получение приобретателем, изъяв ее самостоятельно.
Равным образом и сбыт при встрече не обязательно означает передачу наркотика из рук в руки: приобретатель может взять его со стола либо извлечь из сумки или кармана распространителя, а тот может в последнее мгновение передумать и прекратить передачу или, наоборот, положить наркотик приобретателю в карман, сумку или ящик стола. В этом смысле по своему содержанию «закладка» если и отличается от передачи при встрече, то как раз наличием у распространителя значительно большего времени для того, чтобы прервать процесс передачи. В любом случае в «закладках» как способе передачи вряд ли можно усмотреть основания для новой интерпретации сбыта как деятельности, не обязательно приводящей к распространению наркотика (т.е. к его передаче).
Вместе с тем понимание Пленумом реализации наркотических средств вошло в известное противоречие со значением, в котором данный термин используется законодателем.
Федеральным законом от 31 декабря 2014 г. N 501-ФЗ, вступившим в силу как раз 30 июня 2015 г., ст. 1 Федерального закона от 8 января 1998 г. N 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» дополнена определением «реализация наркотических средств, психотропных веществ». Ранее в этом Законе не использовалось понятие «сбыт», а в числе действий, составляющих незаконный оборот наркотических средств, указывалась именно реализация без определения этого термина. Теперь же в Законе уточняется, что реализация наркотических средств представляет собой действия по их продаже, передаче юридическим лицом другому юридическому лицу для дальнейших производства, изготовления, реализации, отпуска, распределения, использования в медицинских, ветеринарных научных, учебных целях, в экспертной деятельности (10, с. 13). Если абстрагироваться от признаков, свойственных законному обороту наркотиков, включив в число таковых и особенности субъектов реализации (которыми, согласно определению, являются лишь юридические лица), получится, что реализация наркотиков в понимании законодателя – это действия по их продаже или иной передаче; именно «действия по...», а не «деятельность, направленная на...».
Федеральным законом от 3 февраля 2015 г. N 7-ФЗ, вступившим в силу еще 15 февраля 2015 г., введено понятие «новых потенциально опасных психоактивных веществ» и сформулировано определение их оборота, к которому отнесен и сбыт таких веществ, определенный как «их продажа, дарение, обмен либо отчуждение этих веществ другим лицам любыми способами» (11, с. 14). Эта формулировка согласуется с изложенным содержанием реализации наркотических средств и также не дает повода трактовать сбыт как «деятельность, направленную на реализацию», а не реализацию как таковую.
Одновременно Законом от 3 февраля 2015 г. N 7-ФЗ Уголовный кодекс дополнен ст. 234.1, предусматривающей ответственность за незаконные производство, изготовление, переработку, хранение, перевозку, пересылку, приобретение, ввоз на территорию Российской Федерации, вывоз с ее территории в целях сбыта, а равно незаконный сбыт новых потенциально опасных психоактивных веществ, оборот которых запрещен. При этом все перечисленные действия предусмотрены в одной диспозиции, как было когда-то в статьях о незаконном сбыте наркотиков и наблюдается поныне в целом ряде других норм, а санкции новой нормы намного мягче санкций ст. 228.1 УК РФ, оставленной без изменения. Сопоставление ст. 228.1 и 234.1 УК РФ показывает, что законодатель по-прежнему отличает сбыт как фактическое отчуждение от деятельности, которая нацелена на таковое, и не считает приобретение или хранение наркотиков в целях сбыта частью объективной стороны самого сбыта. То, что различие в редакциях этих статей объясняется не случайным недосмотром, а сознательным решением законодателя, подтверждается еще и тем обстоятельством, что законопроект об установлении самостоятельной ответственности за приобретение, хранение, перевозку, изготовление и переработку наркотических средств в целях сбыта, внесенный группой депутатов еще в 2009 г., до настоящего времени находится на рассмотрении и не был принят даже в первом чтении (12, с. 14).
Пленум наделил термин «реализация наркотических средств» самостоятельным содержанием, отличным от того, в каком он используется в законодательстве, регулирующем оборот наркотических средств.
К новому толкованию сбыта наркотических средств должна сформироваться практика применения постановления Пленума. Кроме того, сбыт как признак состава преступления встречается в двух десятках статей Особенной части УК РФ:
1) как единственное действие – в ч. 4 ст. 222;
2) наряду с другими самостоятельными (не обязательно направленными на сбыт) действиями – в ст. 138.1, 175, 181, 187, 222 (ч. 1-3), 222.1, 228.1, 228.4, 238.1, 324, 326, 327, 327.2, 355;
3) наряду с действиями, преследующими исключительно цель сбыта, – в ст. 171.1 (в ч. 5, в отличие от ч. 1 и 3, вместо сбыта как деяния указана продажа), 186, 191.1, 234, 234.1, 238, 327.1;
4) только как цель – в ч. 2 ст. 146.
Обращает внимание тот факт, что, например, незаконное приобретение нарезного оружия независимо от его цели предусматривается в одной диспозиции со сбытом такового (т.е. уже приобретение оружия образует состав оконченного преступления), в то время как приобретение или хранение государственных пробирных клейм в целях сбыта, в отличие от их изготовления или использования, а равно приобретение или хранение фальсифицированных лекарственных средств в целях сбыта в отличие от их производства или ввоза состава преступления не образуют.
Относительно ряда составов преступления практикой сформулирована единообразная трактовка понятия сбыта.
Так, согласно абз. 4 п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. N 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» применительно к ст. 146 УК РФ «сбыт контрафактных экземпляров произведений или фонограмм заключается в их умышленном возмездном или безвозмездном предоставлении другим лицам любым способом (например, путем продажи, проката, бесплатного распространения в рекламных целях, дарения, размещения произведений в сети Интернет)» (13, с. 14) .
По смыслу п. 16 Постановления от 7 июля 2015 г. N 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» под сбытом имущества в ст. 175 УК РФ следует понимать любую форму его возмездной или безвозмездной передачи (14, с. 14).
В соответствии с п. 5 Постановления от 28 апреля 1994 г. N 2 «О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг» сбыт поддельных денег или ценных бумаг состоит в использовании их в качестве средства платежа при оплате товаров и услуг, размене, дарении, даче взаймы, продаже и т.п., в то время как их приобретение в целях последующего сбыта следует квалифицировать по ст. 30 и 186 УК РФ (15, с. 14).
Кроме того, в данном Постановлении никогда не уточнялось, к какой именно стадии неоконченного преступления относится приобретение поддельных денег в целях сбыта (в отличие от постановлений, посвященных наркотическим средствам). В настоящее время, после включения Федеральным законом от 28 апреля 2009 г. N 66-ФЗ в диспозицию ст. 186 УК РФ хранения как одного из альтернативных деяний, нет оснований ожидать восполнения этого пробела.
В п. 11 Постановления от 12 марта 2002 г. N 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» незаконный сбыт указанных предметов Пленум трактует как «их безвозвратное (в отличие от незаконной передачи) отчуждение в собственность иных лиц в результате совершения какой-либо противоправной сделки (возмездной или безвозмездной), т.е. продажу, дарение, обмен и т.п.», а передачу тех же предметов определяет как «незаконное предоставление лицами, у которых они находятся, посторонним лицам для временного использования или хранения» (16, с. 14).
Таким образом, в этих Постановлениях, раскрывающих понятие сбыта, сбыт по-прежнему не рассматривается в качестве «деятельности, направленной на реализацию...» и включающей в том числе приобретение и хранение соответствующих предметов или веществ. Применительно ко всем указанным составам преступления сбыт понимается лишь как конкретное действие, состоящее в передаче или отчуждении этих предметов. Лишь в Постановлении, посвященном составу незаконного предпринимательства, в силу специфики контекста сбыт наркотических средств обсуждается как деятельность (17, с. 14). Новая редакция обсуждаемого документа исключает использование правоприменителем трактовки термина «сбыт», аналогичной его толкованию в составах преступлений, не связанных с оборотом наркотических средств.
Непросто будет воспринять новую трактовку термина «сбыт» и с учетом давно сложившейся практики, построенной на положениях института неоконченного преступления.
Момент юридического окончания преступления зависит прежде всего от конструкции объективной стороны его состава, тогда как состав сбыта наркотических средств всегда рассматривался как формальный. Однако не одни последствия определяют момент окончания преступления – «момент выполнения лицом всех необходимых действий» связывается не только с понятием оконченного преступления, но и с понятием оконченного покушения на преступление (18, с. 14).
Так, правило о том, что покупатель, которому под видом наркотического средства было продано вещество, таковым не являющееся, несет ответственность за покушение на незаконное приобретение наркотиков, остается неизменным по меньшей мере с 1966 г., в том числе и после принятия Постановления от 30 июня 2015 г. N 30 (19, с. 14-15). Не углубляясь в обсуждение теории ошибок и дискуссионных вопросов покушения на преступления с формальным составом, отметим лишь, что покупатель в описанной ситуации тоже «выполнил все действия, необходимые для приобретения наркотика», однако приобретение наркотика тем не менее не состоялось, поэтому содеянное им и квалифицируется как покушение на преступление. Точно так же и сбыт наркотика может не состояться, несмотря на выполнение виновным всех необходимых для этого действий, и причины тому могут быть разными, в том числе и ошибка в предмете со стороны самого виновного, и отказ приобретателя принять передаваемый ему наркотик, и заблуждение виновного относительно характера операции, когда приобретение наркотика оказывается проверочной закупкой. Однако исходя из позиции Пленума во всех этих случаях деяние распространителя теперь придется квалифицировать как оконченное преступление.
Сложности, думается, возникнут и при квалификации приобретения, хранения, перевозки, изготовления и переработки наркотиков в целях сбыта. Их квалификацию как покушение на сбыт Пленум обосновал тем, что они направлены на последующую реализацию. Однако согласно ч. 3 ст. 30 УК РФ покушением на преступление признаются лишь действия, непосредственно направленные на совершение преступления, т.е. сами по себе входящие в объективную сторону соответствующего состава. Действия же, направленные на последующее совершение преступления, могут образовывать не более чем приготовление к преступлению, так как предшествуют началу выполнения объективной стороны состава преступления. Значит, Пленум в данном случае существенно расширил и перечень действий, непосредственно, по его мнению, направленных на сбыт наркотических средств (причем сбыт – в узком, т.е. прежнем его понимании), что, конечно, создает немалые формально-логические трудности восприятия нового подхода, которые судам придется преодолевать.
Определение сбыта как «деятельности, направленной на реализацию» без уточнения в тексте анализируемого документа содержания этой деятельности показывает, что введение новых правил квалификации сбыта наркотических средств обусловлено существенным расширением его понятия, которое может толковаться расширительно или ограничительно. Последние, однако, необходимо обозначить. Если приобретение наркотика, которое сбытом со стороны приобретателя не является, оценивается как «деятельность, направленная на реализацию», то такую же оценку могут получить и любые предшествующие действия: ведение переговоров или переписки по вопросу о приобретении наркотика, поиск информации в интернете, выслушивание советов знакомых и т.п., а их совершение потенциальным еще приобретателем – квалифицироваться уже как его покушение на сбыт наркотических средств, хотя по своему содержанию они содержат лишь признаки приготовления, обнаружения умысла или даже формирования умысла на приобретение.
Список литературы:
1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2015 N 30 "О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 года N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" // "Бюллетень Верховного Суда РФ", N 9, сентябрь, 2015.
2. Пункт 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" (в первоначальной редакции) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 8.
3. Пункт 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. N 9 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. N 7; пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. N 2 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, сильнодействующими и ядовитыми веществами" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. N 7; пункт 4 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 24 декабря 1987 г. N 12 "О судебной практике по делам о хищении наркотических средств, а также незаконном изготовлении, распространении и других противоправных действиях, связанных с наркотическими средствами, сильнодействующими и ядовитыми веществами" // Бюллетень Верховного Суда СССР. 1988. N 1; пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 сентября 1975 г. N 7 "О судебной практике по делам о хищении наркотических веществ, незаконном изготовлении и распространении наркотических, сильнодействующих и ядовитых веществ" // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР (1924 - 1986) / Под общ. ред. В.И. Теребилова. М., 1987. С. 695.
4. Пункт 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. N 5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. N 5.
5. Пункт 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. N 9.
6. Пункт 13.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. N 14 в редакции Постановления от 30 июня 2015 г. N 30.
7. Абзац 5 п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. N 14 в первоначальной редакции.
8. Пункт 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. N 14 в первоначальной редакции. Аналогичным было понимание стадий сбыта наркотических средств и в те времена, когда их приобретение, хранение, перевозка и пересылка с целью сбыта и собственно сбыт предусматривались законом как альтернативные деяния одного состава преступления. Так, хищение наркотических средств в целях сбыта квалифицировалось по совокупности с приготовлением к сбыту, а не покушением на него (п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. N 2, п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 24 декабря 1987 г. N 12, п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 сентября 1975 г. N 7).
9. Пункт 13.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. N 14 в редакции Постановления от 30 июня 2015 г. N 30.
10. Федеральный закон от 31 декабря 2014 г. N 501-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О наркотических средствах и психотропных веществах" // http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 30.11.2017).
11. Федеральный закон от 3 февраля 2015 г. N 7-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ" // http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 30.11.2017).
12. Законопроект N 155230-5 "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации в целях усиления уголовной ответственности за незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ" // http://asozd.duma.gov.ru/main.nsf/(Spravka)?OpenAgent&RN=155230-5.
13. Российская газета. 2007. N 95. 5 мая.
14. Российская газета. 2015. N 151. 13 июля.
15. Российская газета. 1994. N 131. 14 июля; 2001. N 80 - 81. 25 апреля. В первоначальной редакции Постановления среди вариантов сбыта не фигурировала продажа. О проблемах квалификации купли-продажи заведомо поддельных денег см., в частности: Яни П. Вопросы квалификации фальшивомонетничества // Законность. 2015. N 2. С. 20 - 24.
16. Российская газета. 2002. N 48. 19 марта.
17. Пункт 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. N 23 "О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве" // Российская газета. 2004. N 271. 7 декабря; 2010. N 296. 30 декабря; 2015. N 151. 13 июля.
18. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (издание 1885 г.). Статья 115 // Свод законов Российской империи. Т. XV. С. 11 // http://civil.consultant.ru/reprint/books/229/12.html#img13; Лист Ф. Учебник уголовного права. Общая часть. М., 1903. С. 222 - 223; Уголовное право России: Общая часть: Учебник / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб., 2006. С. 545.
19. Пункт 6 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 22 февраля 1966 г. N 1 "О судебной практике по делам о незаконном изготовлении и распространении наркотических и иных сильнодействующих и ядовитых веществ" Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР (1924 - 1970) / Гл. ред. В.И. Теребилов. М., 1970. С. 496; пункт 5 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 сентября 1975 г. N 7; пункт 6 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 24 декабря 1987 г. N 12; пункт 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. N 2; пункт 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. N 9; пункт 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. N 14 во всех редакциях, включая последнюю.
Сычева Софья Александровна,
Восточно-Сибирский филиал
Российского Государственного Университета Правосудия,
юридический факультет, студентка 3 курса
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 681; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!