Национальная идея в расколотом обществе: методологические проблемы
Кара-Мурза С.Г. (Москва)
Я не физик и не лирик. Я немного упрощу проблему и буду говорить не об академической стороне дела, а об инженерной — о национальной идее именно здесь и сейчас, в нашем реальном расколотом обществе. Это не XIX в. и не советское время, нам надо отталкиваться от того, что мы видим за окном. В 2005 г. было проведено большое исследование о том, как граждане России в массе воспринимают основные угрозы для России в целом. Потом все ответы были собраны в блоки. Первый, главный блок — люди видели угрозу в деградации государственности России. В этом блоке 24% всех граждан ответили, что главную угрозу они видят в отсутствии национальной идеи. Вот так, не слишком хорошо понимая, что это такое, они ответили о вполне определенном дефекте нашего бытия.
Ясно, что отсутствие не является само активной угрозой, но это угроза высшего уровня, потому что отсутствие национальной идеи, как понимали люди, ослабляет все уровни защиты страны. Так в чем функция национальной идеи, исходя из такого понимания? Это функция соединения людей в дееспособную систему, которая называется народ или нация. А в нашем нынешнем состоянии аналогией является функция и авторитет командира
81
Национальная идея России
в разгромленной армии, которая отступает в окружении. Что такое авторитет командира? Это путеводная звезда, это надежда на то, что мы из этого окружения выберемся.
|
|
|
В социологической литературе я встречал даже такое рассуждение применительно к нашему времени: национальная идея — это особый общественный институт, это особый механизм, соединяющий людей. Такие периоды были и в истории. Вот и сейчас мы переживаем период, когда прежняя общность, советский народ, был демонтирован. Хорошо это или плохо, были ли цели благородные или не очень — это второй вопрос. Но прежняя общность демонтирована. Мы находимся в состоянии, когда страна живет в отсутствие дееспособного народа. Рассыпаны все общности, социальные группы, худо-бедно устойчивыми и сплоченными остались в основном криминальные сообщества. Это тяжелое состояние. Может ли помочь национальная идея в этом состоянии? Социологи, да и философы, приводят такой пример: когда США начали борьбу за независимость, то сплоченное меньшинство, которое вело борьбу, обратилось с Декларацией независимости к населению Северной Америки. Они обращались к отсутствую щему народу, народ еще не был собран, население США еще не было на уровне этой идеи. Эта Декларация послужила тем замечательным инструментом, который быстро стал собирать этот народ. В нашем положении именно о таком механизме и идет речь. В расколотом обществе создание или выработка национальной идеи — необходимая стадия, но и чрезвычайно трудная, именно потому, что мы сейчас находимся в аномальном, совершенно особом состоянии. Выскажу свои соображения о том, как подойти к решению этой задачи.
|
|
|
Как понимаю, здесь собрались люди, которые причастны к этой задаче. Они знают, что способ преподнести «идею» народу — это вторичный вопрос, вопрос идеологов. Самое главное — как найти решение этой задачи. Это задача «социокультурных инженеров». А инженер должен подходить без идеализации — без идеализации объекта, т. е. нашей Родины, без идеализации людей, к которым мы будем обращаться. Для инженера идеализация и ложные иллюзии губительны. Так каково наше состояние? Я по долгу службы последние несколько лет читаю журнал «Социологические исследования», читаю весь массив с 1989 по 2010 г. Прочитал примерно половину, но это уже дало более или менее определенную картину. Это потрясающая картина катастрофы, аналога которой в России не видно во всей предыдущей истории.
Главное в ней то, что наше общество находится в состоянии глубокой аномии, т. е. разрыва связей между людьми, разрыва отношений, а значит, и утраты норм. Это нигилизм — и правовой, и нравственный, это утрата обычаев, норм приличия в обществе. Это болезнь. Это национальная беда, и она поразила все группы: и власть, и оппозицию, и «болото». Я считаю,
|
|
|
82
Пленарное заседание
что тот демонтаж советского народа, который преследовал политические и криминальные цели, был проведен с таким перебором, с таким избытком мощности, что пробил все общество, все частные общности, — исчезли профессиональная этика, профессиональные нормы и санкции. Произошел распад общественных институтов. Общество живет в постоянном тяжелом стрессе уже 20 лет. Как говорят социологи, население потрясено абсурдной несправедливостью происходящего. Социологи изучают ведь все общности — от олигархов до бездомных. Можно видеть, что потрясены все.
Для нашей темы важно, что не только все рассыпалось, но и то, что эта рыхлая масса будто ударом топора расколота на два блока. Условно это «богатые» и «бедные». Это именно условно, это образ, а не сложная реальность. С 1994 г. Институт социологии ведет мониторинг, в котором задается вопрос: «Удастся ли достичь взаимопонимания между бедными и богатыми?». В 1998 г. был минимум — 53% населения говорило, что невозможно договориться, 19% — да, возможно. В 2006 г., на пике нашего нефтяного благополучия, 45% отвечало, что невозможно договориться, 22% считали, что возможно. Как при таком расколе говорить о национальной идее? Как можно договориться? Получается, что Россия стала странной территорией, где живут два разных народа, с разными образами жизни, с разными нормами и идеалами.
|
|
|
Задача сложная, принципиальный выбор не сделан. Ведь национальная идея есть согласие в том, что у нас есть некоторое общее дело, общий выбор будущей, благой жизни. Есть ли возможность нащупать, пусть очень грубо, общий вектор?
Я считаю, что да, это пока возможно. Да, мы переживаем аномию, но она не сломала самые фундаментальные ценности — они ушли в катакомбы. Но иногда они выходят на поверхность — что-то их актуализирует. В 2001 г. Академия госуправления при Президенте РФ провела опрос: «Что такое русский народ?». К нашей теме это имеет отношение. Вот какие были ответы. Первый — «Это народ-освободитель». Так ответили 80% людей в возрасте 40–49 лет и 74% от 18 до 24 лет. Это — общее. Второй ответ — «Это народ-строитель». Так считают 64% среди молодежи, 70% людей среднего возраста, 72% люди постарше. Третий — «Это народ — защитник народов». 61, 66 и 65%. Люди вынули из глубины души свои представления и так необычно ответили. Я считаю, что это поразительное приоткрытие самосознания людей. На эти ценности, которые сохранились во всех расколотых и растасканных группах, можно опираться, чтобы нащупать национальную идею. Сегодня она не может быть полновесной, она может служить только ядром, которое нас соединяет.
Нельзя сказать, что вскоре можно будет выложить какую-то идею, расписанную как у Бердяева. Прекрасно было бы выдать глубокий и ху-83
Национальная идея России
дожественный манифест, но если мы попытаемся сейчас перейти на этот уровень детализации, то сразу же все разругаемся. Это мы на опыте знаем, даже по более простым делам. Поэтому давайте для начала выберем не ядро, а ядрышко. Ведь когда появляется хоть что-то общее, тогда возможен диалог, тогда можно уже и договариваться. Пока нет даже зародыша этого общественного диалога в стране. Значит, надо отталкиваться от жесткого морального минимума — комплекса ценностей, которые нас еще соединяют. Приходится признать, что демонтаж народа все еще продолжается, причем те силы, которые его ведут в своих интересах, пока что лучше организованы.
Конечно, власть не может заняться национальной идеей, это не ее функция, спасибо еще, что она удерживает страну. Но власть должна создать условия для диалога, должна служить арбитром, организовать ту площадку, на которой люди могли бы договариваться. Конференции подобно этой проходят ведь редко — раз в год, не чаще. Да мы и не имеем трибуны в СМИ, чтобы к людям обратиться.
Стоит также задуматься о редких моментах единства. Они все поучительны. Мы их пережили, когда бомбили Сербию: 90% населения было настроено резко враждебно и желало поражения агрессору. Когда в 2003 г. началась агрессия в Ираке, то же самое: около 80% населения желало поражения США. Это редкие моменты преодоления раскола.
Важно в выработке этой идеи смотреть вперед, а не назад — не в золотой век, не в царскую Россию, не в легендарные времена былинные. Нация собирается только на проекте будущего. Как только люди начинают смотреть назад и искать врагов, которые прервали наш золотой век, то народ скатывается к племенному сознанию. Я бы сказал, что сейчас перед нами стоит задача нациестроительства, и, перефразируя одного философа, можно сказать, что национальная идея создает нацию, а не наоборот. Вот в чем задача.
Глядя вперед, мы должны представлять себе социокультурную карту нашего расколотого общества. Не социальную, а именно социокультурную. Надо выявить те ячейки, которые могут стать организаторами диалога и выработки национальной идеи, т. е. это те группы, которые могут составить новый культурно-исторический тип, который сможет воссоздать и толкнуть вперед на развитие постсоветскую Россию, а то и все постсоветское пространство в целом. Это общее дело, над ним надо работать, само оно не возникнет.
84
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 171; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!