ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ОБЩЕНИЯ 20 страница
189
социологической проблематики делаются разновидности социальной психологии, изучающей разнообразные формы человеческой общительной связи, определяющей человека исключительно как орудие общения: ролевая функция индивидов в исследуемой общности определяется по образцу структуры предложения (членов предложения)47.
Принцип воспроизведенной здесь преемственности объектных оснований общности тот же, что и в любой теории эволюции: от символизируемого природного взаимодействия к символу, в качестве которого выступает инвариантная для генетически преемственного процесса структура данного процесса. Здесь этой инвариантной структурой является индивидуальная жизнедеятельность человека, через которую всегда выражался высший экзистенциальный смысл человеческой деятельности. Однако на протяжении так называемой «предшествующей» человеческой истории индивидуальная жизнедеятельность оставалась способом выражения общественного идеала (экзистенциального смысла деятельности), а не определением его действительного содержания. В этом состоит суть разнообразных персонификаций общественных сил (а через них — и природных). Дело в том, что пространственно упорядоченным природным силам окружающего мира орудийно вооруженная человеческая общность противостояла так же, как пространственно упорядоченная. Фундаментальность пространственного единства человеческой орудийности низводила субъектную цель до момента объектной цели, а значит, индивидуальную жизнедеятельность — до момента общественной жизнедеятельности. Человеческая история, подобно любому природному процессу, разворачивалась в преемственные моменты взаимодействия некоего объектного основания общности с пространственной целостностью противостоящих ему природных сил. Это низведение человеческой целепо-лагающей осваивающей деятельности до природного взаимодействия с окружающим миром лежало в основе отношения отчуждения, превращения текстуально выраженного «Ты» общительной связи в символ надындивидуального единства, перед которым неизменно стушевывался реальный исторический субъект человеческой деятельности. Каким же образом возмо-
|
|
190
жен выход в человеческую «историю» из этой «предыстории», чем определяется направляющая в преемственности данного природного взаимодействия?48 Эта направляющая определяется выходом за пределы такого пространственного противостояния между объектной основой человеческой общности и целостностью природных сил окружающего мира, которое опосредствует межиндивидуальные отношения. Суть этого выхода состоит в переходе к орудийному управлению тотальной глобальной локализацией природных процессов, благодаря чему все человечество превращается в сообщество сотрудников, не разделяемых особенными, присвоенными на правах собственности природными силами. Человеческая общность не утратит при этом свою объектную основу, как это представлялось в различного рода религиозных концепциях «града божьего». Но эта объектная основа утратит непосредственность своей надындивидуальной власти над человеком.
|
|
Весь смысл социальной истории состоит в последовательном преодолении человеком своего самоотчуждения — непосредственной объективизации своей природности в объектных природных процессах: процесс освоения природы распространяется на свою собственную природность. Показателем достижения человеком этой орудийной власти над природой является теоретическая объективизация своей органной инвариантности — своей орудийности. Каким же образом возможна эта объективизация? Ведь единство человеческого организма утверждается только в ору-дийно опосредствованной деятельности, а значит, оно определимо исключительно в соотнесенности с целенаправленным характером этой деятельности. Индивидуализированная целенаправленность превращает организм в орудие орудий — средство осуществления деятельной цели. Значит, квалифицировать полноценность организма можно только относительно этой выработанной реальной целевой деятельной ориентации человека, точно так же и определять направленность индивидуального телесного развития можно лишь относительно процесса формирования этой деятельной ориентации. Если предметом теории культуры оказывается преемственность целеполагания в орудийной деятельности, то предметом социологии — реализуе-
|
|
191
мая индивидами способность орудийного воспроизведения своей жизнедеятельности. Основу таким образом понимаемой социологии должна составить биологически (в широком смысле слова) обоснованная профилактика, ориентированная на целеполагание совокупность приемов совершенствования индивидуальной жизнедеятельности, превращение организма в средство целеполагающей деятельности. В развитых традициональных обществах, где принципы целепола-гания абсолютизированы, приобщение к ним коррелятивно разработанным практическим приемам телесной тренированности. Эта донаучная форма дополнительности духовного и материального производства служила уже на протяжении двухсот лет своеобразным ориентиром для постижения тенденций в формировании подобной коррелятивности культурологической и социологической деятельности в европейской цивилизации. Теоретическая обоснованность этой коррелятивности детерминируется индивидуализацией как це-леполагания, так, соответственно, и путей телесной приобщенности к орудийной деятельности. Предметом современной социологии становится объективизация условий осуществления индивидуальной жизнедеятельности, которая является объектной основой целеполагающей деятельности человека. Символическая выраженность последней в процессе общения составляет предмет теории культуры.
|
|
В теории культуры целеполагающая деятельность человека представлена как процесс ее осознания. Но ведь сама постановка цели является актом осознания деятельности. Значит, теория культуры возникает в такую эпоху, когда необходимый для осуществления человеческой деятельности акт ее осознания основывается на знании преемственных типов самосознания деятельности. Причем, как оказывается, некоторые из типов самосознания деятельности присущи целым историческим эпохам. Как это возможно? Благодаря чему мы можем констатировать некоторый унифицированный для многих поколений, населявших огромные регионы, один и тот же тип постановки целей, или, вернее, как правило, два коррелятивно связанных друг с другом и противостоящих друг другу типа постановки целей? Эта типология целеполагания обусловлена классовой структурой общества — она идео-
192
логична. Позитивный деятельный смысл подобной цели обозначается обычно термином «мировоззрение». Таким образом, процесс осознания целей деятельности, составляющий предмет теории культуры, связан с историей идеологии мировоззренческими конкретно-историческими рамками, в которых обычно этот процесс осуществляется на протяжении какой-либо эпохи и которые этот процесс беспрестанно преодолевают благодаря противоречивости мировоззренческих установок, выражающих противоречивость идеологий основных классов этой эпохи. Выработка целей деятельности, так же как и сам процесс деятельности, представляет собой процесс, осуществляющийся в общительной связи людей. Но любой процесс в основе своей противоречив. Поэтому идеология любого класса не является некоей безличной надындивидуальной установкой, но вырабатывается реальными представителями этого класса, рождается из противоречивых оценок его целей. Даже на острие непосредственного классового противоборства идеология основных классов не становится однозначным руководством к действию, но содержит в себе противоречивость различных тенденций классовой борьбы. Идеология любого класса вбирает в себя противоречивость противостояния этого класса другому классу, поэтому в идеологических концепциях как эксплуататорского, так и эксплуатируемого классов можно обнаружить «голос» представителей противоположного класса. Без этого противостояния невозможно развитие мысли, самосознания, идеология же является основной формой классового самосознания49. В таком случае, говоря о нормативности мировоззренческого содержания идеологии для развития самосознания деятельности, надо иметь в виду, что нормативен способ формулирования противоречия в определении мира и общества соответствующей эпохи. Выделение этих типов целеполагания составляет основную задачу истории и теории культуры, что неразрывно связывает между собой культурологию и идеологию как науку о возникновении и развитии классового самосознания.
Теория культуры могла возникнуть и возникла в результате развития научной рефлексии на предметную деятельность. В совокупности конкретных наук понятийно воспроизводятся те различные природные
193
взаимодействия, в которые вступает орудийно вооруженный человек в процессе своей деятельности. Объективизация природных процессов как суверенных отношений необходимо предполагает постановку проблемы теоретической объективизации субъекта деятельности — субъектного единства деятельного отношения. Эта проблематика составляла суть философской теории. Любая теория воспроизводит то или иное реальное отношение в идеальности понятия. Понятие не совпадает с этим отношением, но выражает его. В таком случае с позиции понятия данное отношение является выражаемым. Все то, что теория объективизирует, соответствует выражаемому в понятии. Но теоретическое знание тем и отличается от нетеоретического, что в нем непосредственно не совпадает выражаемое понятием с самим понятием. Чем же может быть обусловлено это несовпадение, как оно может быть сформулировано? Это несовпадение, очевидно, обусловлено осознанием того, что в понятии присутствует не только то, что понятие выражает, но и тот, кто им пользуется, — субъект деятельности. Однако субъектом деятельности является индивид. Каким же образом он может присутствовать в понятии? Он может присутствовать в понятии как собственное выражение понятия, как определение понятия в качестве опосредствующего момента межиндивидуальной связи. Парадокс здесь состоит в том, что, как только мы получаем позитивный ответ на вопрос о содержании этого опосредствующего момента, мы вновь возвращаемся к выражаемому понятием, утрачивая его само в его межиндивидуальной выраженности50. Вот почему первоначальная теоретическая постановка проблемы определения понятия как выражения, как субъектного символа того, что оно выражает, свелась к обоснованию его невыразимости (в античную эпоху). Но невыразимое не может быть опосредствующим моментом межиндивидуальной связи, а потому следующий этап решения этой проблемы состоял в апелляции к надындивидуальному религиозному символу, олицетворяющему внеприрод-ную суверенность человеческой общности. Хотя при этом понятие утвердилось в своей выразительной суверенности, но его абсолютизация в качестве такового обернулась необходимостью абсолютизации того, что
194
составляло выражаемое понятием содержание. Так рефлексия на предметную деятельность превратилась в оковы самой этой деятельности. Освобождение выражаемого понятием от власти понятийной выраженности теперь состояло в том, что была сделана попытка саморазворачивания понятием его собственного содержания. Преемственность выражаемого понятием обосновывалась его абсолютной самовыразительностью. Свободное движение выражаемого понятием оказывалось прочно заключено в границы его наличной выраженности (гегелевская кульминация новоевропейской философии). Подлинное освобождение выражаемого понятием от метафизических претензий философской рефлексии наступило вместе с научно-технической революцией конца XVIII — начала XIX в. — рождением экспериментального естествознания и конкретно-научной эволюционной теории. Выражение понятия перестало пониматься как надындивидуальное основание всего того, что может быть им выражено, но определилось исторически конкретно — в живой межиндивидуальной общительной связи людей. Понятие стало осознаваться как опосредствующий момент в соотнесенности двух процессов: природно-вещественного и межиндивидуально-общительного.
В таком случае понятие оказывается основанием целенаправленной деятельности человека как в сфере внешней и внутренней природы, так и в развитии межиндивидуальных общественных связей. Первая сторона этой его совокупной деятельности обозначается обычно как деятельность освоения окружающего мира, но, оказывается, эта деятельность невозможна без второй стороны — деятельного развития межиндивидуальных общественных связей — образовательной деятельности. Состав целей осваивающей природу деятельности образует содержание многообразных конкретных наук, теоретический результат которых и есть выражаемое понятием. Проблематика получения этих теоретических результатов в процессе общительного обмена деятельностью составляет содержание конкретно-исторического выражения понятия, что и является сутью теории культуры. Таким образом, теория культуры в XX в. занимает место философской теории в полном смысле этого слова. Но в отличие от последней она, так же как и современная естественнона-
195
учная теория, соотносительна с практикой. Практикой естественнонаучной теории является осваивающая природу орудийная деятельность (эксперимент), любое вещественное производство; практикой теории культуры становится образовательное общение. Из вышесказанного следует, что соотношение предметов конкретных наук (в том числе социологии) и предмета теории культуры строится в соответствии с диалектикой выражения и выражаемого в понятии. Проблема выразительного единства выражаемого составляет фундаментальную проблему теории культуры. Отсюда следует, что без и вне результативно представленного, а потому нормативного естественнонаучного знания (выражаемого) теория культуры утрачивает какое-либо содержание точно так же, как символ без и вне символизируемого.
Основной проблемой любой конкретной науки является понятийное выражение природного взаимодействия, в котором орудийно участвует человек. Но это обретение нового понятийного содержания возможно лишь при условии удержания понятийной преемственности, запечатленной в собственных выразительных средствах понятия. Так конкретно-научная деятельность оказывается соотносительной теории культуры и образовательной практике. Если в XX в. соотносительность выражения и выражаемого в понятии, символа и символизируемого становится предметом теоретической деятельности, то на протяжении всей человеческой истории она представлена в соотносительности традиции и института. Традиция представляет собой способ воспроизведения общности (а значит, выразительной функции понятия) относительно некоторого рода осваивающей деятельности (выражаемого). Обращение к традиции позволяет представить историю человеческой деятельности как общественный процесс, как предметно определенную межиндивидуальную конкретно-историческую связь. Только через взаимодействие и трансформацию традиций история деятельности может быть представлена как история культуры. Но общество воспроизводит себя не только относительно той или иной деятельности освоения (собственно производства), но и само по себе, вернее, относительно предпосылочной производству деятельности — личностной (см. гл. I данной работы)502. В
196
этой деятельности воспроизведения себя результаты осваивающей деятельности определяются как совокупность требующих соблюдения норм, нарушение которых приводит к соответствующим санкциям. Органом этой общественной экзистенциальной самоорганизации является институт. Очевидно, что фундаментальным институтом является семья как исходная клеточка общественной самоорганизации, воспитания и образования. Исследуя институт, мы объективизируем исторически конкретное определение общности и тем самым переходим из области культурологии в область социологии. Институт является важнейшим связующим звеном этих двух общественных наук точно так же, как традиция связывает культурологию с любым иным конкретно-научным знанием. Таким образом представляются общие проблемы теории культуры, которые в последующем изложении получат свою дальнейшую историческую конкретизацию.
УЧЕНИЕ МАРКСА
О ПРЕДМЕТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.
СООТНОШЕНИЕ МАТЕРИАЛЬНОГО
И ДУХОВНОГО ПРОИЗВОДСТВА51
Непрерывность исторического процесса, по Марксу, содержательна именно потому, что она раскрывается в преемственности отдельных исторических форм, например общественно-экономических формаций в социальной истории. Многолетние дискуссии об азиатском способе производства, о границах первобытнообщинной формации и своеобразии общества, основу которого составляют кровнородственные связи, о критериях выделения рабовладельческого способа производства и особенностях перехода к феодализму, о своеобразии восточного феодализма и о проблеме определения самой нижней временной границы социального общества так или иначе сводились к определению точных критериев для выделения общественно-экономических формаций и выяснению их преемственной связи между собой.
В соответствии с материалистическим пониманием истории Маркс и Энгельс, как известно, взяли материальное производство за исходную характеристику для определения общественно-экономической формации: «Предмет исследования — это прежде всего материальное производство» [81, т.12:709]. Руководствуясь методом восхождения от абстрактного к конкретному, Маркс определил материальное производство как исходную абстракцию, в общем виде представляющую все аспекты воспроизведения и эволюционирования человеческого общества, человеческой культуры. В нашей литературе неоднократно подвергалось критике сведение материального производства к производству так называемых «материальных благ» (см., напр. [27:43]). Действительно, в этом последнем случае че-
198
ловек выступает как бы в двух противостоящих друг другу лицах: как безличная «рабочая сила» и как абстрактный потребитель. Природа выступает в роли простого субстрата, из которого, как из пассивного материала, делаются вещи, пригодные для потребления. Иначе говоря, при этом ни мир не может быть содержательно определен как процесс, ни исходно противопоставленный миру человек. Вот почему при таком понимании материального производства личностные аспекты деятельного отношения выделяются в качестве духовного производства, которое в лучшем случае оказывается лишь вторичной внешней рефлексией на собственно материальное производство, а в худшем случае понимается иррационалистически — как реализация таинственных по своему происхождению творческих способностей. Если же под материальным производством понимается наиболее абстрактное исходное определение человеческой деятельности во всей совокупности присущих ей аспектов, то его составляет процесс социальной истории, немыслимый без преобразования мира и самого субъекта этого процесса — человека как совокупности общественных отношений. Духовное производство тогда выступает как необходимый момент материального производства и не должно противопоставляться последнему.
Последующая конкретизация совокупной человеческой деятельности осуществляется не в соотношении материального и духовного производства, но во взаимной соотнесенности собственно производства и потребления*. Маркс многократно подчеркивает несо-
* «Производство есть непосредственно также и потребление. Двоякое потребление — субъективное и объективное: индивидуум, который развивает свои способности в процессе производства, в то же время расходует, потребляет их в акте производства, точно так же, как естественный акт создания потомства представляет собой расходование жизненных сил. Во-вторых: производство есть потребление средств производства, которые используются, изнашиваются, а отчасти (как, например, при сжигании) вновь распадаются на основные элементы. Точно так же обстоит дело с потреблением сырого материала, который не сохраняет своего естественного вида и свойств, а, наоборот, утрачивает их. Поэтому акт производства, во всех своих моментах, есть также акт потребления» [81, т.12:716].
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 109; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!