ЧЕРЕМНЫХ — ЧЕРНЫШЕВСКИЙ 479 2 страница
Опыт революций показал Ч., что в жизни каждого народа бывают «минуты энергических усилий, отважных решений», когда невежеств. массы поднимаются на самоотверженную борьбу. Каким бы кратким по времени ни был революц. период, чем бы он ни завершился, именно этим минутам обязано общество своим движением вперед (см. там же, т. 6, 1949, с. 11—12). Революц. периоды для Ч.— это время историч. творчества, когда «...делается девять десятых частей того, в чем состоит прогресс...» (там же, с. 13). Вместе с тем мысль Ч. напряженно работает над разгадкой парадокса историч. прогресса, когда после кратковременного успеха массы прокладывают путь господству нового эксплуататорского класса. События итал. Рисорджименто и победа партии Кавура убедили его в том, что «люди крайних мнений... работают не в свою пользу». Хотя общество продвигается вперед именно усилиями решит, прогрессистов, плоды победы, как правило, достаются «умеренной партии». Верный своему антропологич. принципу, он усматривает причину этого явления в господстве «рутины» над жизнью большинства (см. там же, т. 7, с. 670—71). Революция требует инициативы и огромного духовного напряжения, к чему не привыкло большинство. В результате — усталость, апатия массы благоприятствуют победе людей типа Кавура — людей «партии рутины». Наиболее радикальные деятели скоро утомляют массу своим активизмом и «сложностью» и отбрасываются ею как «...не соответствующие неопределенности ее тенденций, вялости ее желаний» (там же, с. 672).
|
|
|
Понимание Ч.«парадокса революций», однако, не приводит его к пессимистич. прогнозам. Сложный, маят-никообразный характер историч. прогресса, движение с рецидивами, с громадной растратой сил, когда «грошовый результат достигается не иначе, как растратой миллионов», служит для Ч. основанием для трезвого — «сурового взгляда» на течение историч. дел п «перспективы близкого будущего».
Теория общинного социализма. Социализм как ведущая тенденция всемирно-историч. развития, по Ч., представляет собой фокус современности. В 19 в., пишет он, уже невозможно одновременно считать себя современным ученым и «...сомневаться в окончательном торжестве нового стремления к союзному производству и потреблению...» (там же, т. 4, с. 741). С этой новой т. зр. меняется значение общинного землег владения, сохранившегося в России вследствие ряда объективных неблагоприятных обстоятельств и историч. неподвижности нации. «...Общинное владение
ЧЕРНЫШЕВСКИЙ
оказывается очень выгодным для благосостояния русского народа» (там же, с. 346), с одной стороны, как средство против безграничного действия «принципов агломерирующих», с другой — как «удобное и просторное основание» для будущего переустройства жизни на социалистич. началах. Возможность стать исходным пунктом обновления России, подчеркивает Ч., коренится, однако, не в крест, общине как таковой, а в том обстоятельстве, что она является современницей крупного машинного произ-ва на Западе. Крупное фабричное произ-во — залог экономпч. прогресса в передовых европ. странах; равным образом и в земледелии крупное х-во имеет «гораздо лучшие средства к успешному ведению дела», «лучшие орудия», лучшее «распределение земель». В этих условиях общинное владение оказывается единственным «...разумным и полным средством соединить выгоду земледельца с улучшением земли и методы производства с добросовестным исполнением работы» (там же, т. 5, 1950, с. 378). Переход русской крест, поземельной общины к высшей социалистич. форме развития не противоречит закономерному ходу истории, поскольку при благоприятных условиях процесс «...прямо с первой степени пробегает к последней, не останавливаясь на средних...» (там же, с. 381). Однако, счптая перспективу некапиталистич. развития России реальной с т. зр. науки, Ч. ставил ее осуществление в зависимость от степени цивилизованности страны (см. там же, т. 7, с. 617).
|
|
|
Конкретная формула некапиталистич. развития, предложенная Ч. (патриархальная община+достижения науки-)-крупная машинная индустрия), не могла не быть утопичной в ту историческую эпоху. Чтобы стать элементом социалистич. переустройства России, община нуждалась в серьезной поддержке извне, со стороны победоносной социалистич. революции на Западе. Внутри же самой России капитализация нром-стн и связанные с этим социальные процессы прямо предопределяли разрушение общины. Однако реальное значение крест, социализма Ч. выходило за рамки обычной социальной утопии — это была блестящая попытка нащупать оригинальный, сокращенный исто-рич. путь приобщения к цивилизации стран, подобных России, путь, соответствующий интересам трудящихся масс. Именно по этой причине социализм Ч., неизбежно неразвитый, утопический, выражал, однако, дей-ствит. требования века неизмеримо полнее и глубже, чем «трезвые», свободные от утопизма теории тогдашних русских «манчестерцев».
|
|
|
Политическая программа. По мере продвижения крест, реформы 1861 политич. программа Ч. претерпевала существ, эволюцию; в своем конечном виде она приобрела революционно-демократич. характер. Политич. талант Ч. позволил ему разглядеть характер обществ, сил, определявших исход освободит, борьбы в России еще в эпоху реформы, задолго до их размежевания и открытого проявления.
|
|
|
Доказывая на страницах «Современника» необходимость освобождения крестьян с землей, Ч. скоро убеждается, что эта мера сама по себе недостаточна для того, чтобы обеспечить независимость и" благосостояние крестьян. Если крестьянин получит землю в «ни на что не годном количестве», если его разорят выкупом,— это будет бедствием для России. Ч. ставит целью добиться максимально выгодных условий выкупа, сообразных «с силами крестьян», убеждает «принять на себя весь выкуп государству». Действит. предпосылкой успешного экономич. обновления России Ч. считает уничтожение «азиатского устройства общества», «азиатского порядка дел». Инициатива освобождения крестьян «сверху», силами царизма и бюрократии, создала необычную, по существу уникальную, политич. ситуацию: «...Власть принимала на себя исполне-
ние чужой программы, основанной на принципах, не согласованных с характером самой власти» (там же, т. 10, 1951, с.99). Вначале Ч. еще не ясны возможные перспективы реформы «сверху». Однако первые же акции пр-ва Александра II показали Ч. его неспособность по-настоящему провести освобождение крестьян. Шаг за шагом реформа обнаруживала свой крепостнич. характер, и прежние иллюзии Ч. относительно возможности реформ в условиях самодержавно-бюрокра-тич. режима постепенно исчезают (см. там же, т. 13, 1949, с. 140). Ч. выдвигает перспективу крест, революции, идею насильств. свержения царского самодержавия и его институтов, видя в этом единств, путь действит. преобразования России. «До сих пор история не представляла ни одного примера, когда успех получался бы без борьбы,—пишет он теперь. — ...Крайность может быть побеждаема только другою крайностью» (там же, т. 5, с. 649).
В этой связи борьба с либералами приобретала принципиальное значение (см. там же, с. 216). Впервые в рус. лпт-ре Ч. определяет либерализм как одно из течений внутри идеологии господств, классов, враждебное по своей сути устремлениям «низших сословий». «Вез них, без этих людей,— писал Ч.,— так прочно и добросовестно утвердивших за собой репутацию либералов и демократов, реакционеры были бы бессильны» (там же, т. 7, с. 697). Оберегая зарождавшееся демократич. движение от «идеологич. язвы» либерализма, Ч. разоблачает бесхарактерность и холопство либералов, пх боязнь революц. движения масс.
Понимание настоят, необходимости революции, готовность отдать всего себя революц. делу и одновременно предчувствие невозможности революции при данных условиях — этот трагизм окрашивает все политич. миросозерцание Ч. Как историк, он знал, что революция предполагает громадную политич. энергию нар. масс. Как политик, он не имел ответа на вопрос о том, какие конкретно силы способны пробудить и организовать в разобщенном и темном народе его коллективную волю, направить ее в нужное русло. Однако, даже понимая, что дело революции еще не созрело, Ч. систематически и терпеливо готовил революционеров, способных оказаться на высоте историч. задачи, когда ход событий подведет массы к непосредств. наступлению на самодержавие и помещиков. В этом смысле роман Ч. «Что делать?» сыграл уникальную роль, воспитав неск. поколений беспримерных по цельности и силе духа борцов за социализм.
В концепции революц. действия Ч. отсутствуют к.-л. жесткие схемы, имеющие тенденцию позднее превратиться в категорически предписываемую политич. тактику. Обобщая опыт революций, Ч. формулирует осн. правила для политич. партии, желающей быть эффективной силой. Такая партия должна прежде всего опираться на действие масс, поддержку к-рых можно завоевать лишь при условии, если партия выступит за радикальный переворот в материальных отношениях. Тактич. линия, подчеркивает Ч., должна строиться на учете действит. интересов классов и партий, а не обманываться выставляемыми напоказ лозунгами. Политич. деятель, ссылающийся в оправдание своих неудач на предательство союзников, «...обнаруживает только собственную неприготовлен-ность к ведению важных дел» (там же, т. 6, с. 345). Революционер не должен идеализировать народ, к-рый состоит из обычных людей, способных под влиянием страсти увлекаться, впадать в крайности. Тот, кому «...отвратительны сцены, неразрывно связанные с возбуждением народных страстей...» (там же, с. 418), не должен браться за ремесло революционера; революция имеет свою логику, и революционеры должны быть готовы «...не колеблясь, принимать такие меры, какие нужны для успеха», не обольщаясь относитель-
ЧЕРНЫШЕВСКИЙ—ЧЕРТКОВ
483
но средств, требуемых этим делом, равно как и «...явлений, какие могут вызываться этими средствами» (там же, с. 417).
В своей этической т е о р и и Ч. стремится создать новую мораль, к-рая явилась бы активной силой, направляющей поведение «новых людей». Осн. идея принципа «разумного эгоизма» у Ч. заключалась в том, что поступки человека должны строго согласовываться с его внутр. побуждениями. Разнообразные мотивы часто толкают людей к узкому эгоизму. Но тот, кто хочет быть «вполне человеком», должен знать, что «одинокого счастья нет»,поэтому его естеств. стремление к счастью осуществится лишь в том случае, если он будет бороться против всего, «что неблагоприятно человеческому счастью». Развитого человека, «разумного эгоиста» его собств. личный интерес толкает на акты благородного самопожертвования; он свободно, без всякой мысли о долге, жертве и воздаянии делает все, что нужно для торжества избранного им идеала. Ч. понимал, что революционерам в России предстоят величайшие жертвы, вероятнее всего, почти верная гибель. Этика «разумного эгоизма» была призвана внушить каждому революционеру, что иного пути к счастью нет.Ч. хотел, чтобы каждый воспитывал себя по высшему образцу, а потом поступал бы так, как побуждает его личная воля. Как этич. система теория «разумного эгоизма» носила рационалпстич. характер и не выходила за рамки идеализма. Однако, будучи уязвимой в формально-теоретич. смысле, концепция «разумного эгоизма» была истиной в условиях своего времени, она верно схватывала обществ, потребность, правильно нащупывала характер и идеалы «новых людей», способствовала превращению их в силу, изменяющую действительность.
Эстетика Ч. Отстаивая объективность, «фак-тич. реальность» красоты, Ч. формулирует тезис «прекрасное есть жизнь» и выводит тем самым категорию прекрасного из действительности (сущего). Вместе с тем, уточняя понятие «жизни», выступающей в качестве основы прекрасного, Ч. определяет ее «...такою, какова должна быть она по нашим понятия м» (разр.— Ред.) (там же, т. 2, с. 10). Т. о., уже не сама действительность, но представление о ней (идеал, должное) оказывается основанием красоты. Стремясь обосновать эстетпч. идеал, Ч. становится на т. зр. антропологизма — он считает, что «в глазах человека» нечто становится «...прекрасным только потому, что служит намеком на прекрасное в человеке и его жизни...» (там же, с. 13), выдвигая, т. о., природу человека в качестве мерила красоты. С др. стороны, Ч. утверждает социальную обусловленность эстетпч. идеалов: согласно Ч., они формируются в конкретной жизненной среде и поэтому различные классы имеют различные представления о прекрасном. Сам Ч. встает на сторону народного крест, идеала.
«Формальную» красоту произв. иск-ва Ч. ставит бесконечно ниже «реальной» красоты. Иск-во не может соперничать с «живой действительностью», оно относится к ней, как копия к подлиннику — гравюре или картине. Понимание худож. красоты как отражения красоты природных форм не дает возможности Ч. понять, как возможна содержат, красота в продуктах человеч. труда, в таких видах иск-ва, как архитектура и т. д.
В истории домарксистской обществ, мысли никто, как Ч., не подошел так близко к науч. социализму. Маркс и Энгельс называли его «социалистическим Лессингом», Ленин выделял его как мыслителя, от произведений к-рого «...веет духом классовой борьбы» (Соч., т. 20, с. 224). На последовательной демократической, антилиберальной традиции, заложенной Ч., воспитывалось не одно поколение рус. революционеров.
Соч.: Поли. собр. соч., т. 1—16, М., 1939—53; Избр. филос. соч., т. 1—3, М.— Л., 1950—51.
Лит.: Ленин В. И., Соч.; 4 изд. (см. Справочный том, ч. 2, с. 247—48); Федоров К. М., Жизнь рус. великих людей, Н. Г. Ч., 2 изд., СПБ, 1905; Памяти Н. Г. Ч., СПБ, 1910; Антонов М., Н. Г. Ч. Социально-филос. этюд, М., 1910; Пажитнов К., Н. Г. Ч., как первый теоретик кооперации в России, 2 изд., М., 1916; Коган П. С, Н. Г. Ч. в рус. освободит, движении, П., 1917; Ильинский В. Г., Н. Г. Ч., как мыслитель и революционер, в кн.: К юбилею Чернышевского. Нижне-Волжская краевая комиссия по празднованию 100-летия со дня рождения Н. Г. Ч., Саратов, 1928; К а ц е н б о-ген С. 3., Филос. воззрения Н. Г. Ч., в кн.: Н. Г. Ч. 1828—1928. Неизданные тексты, мат-лы и статьи, Саратов, 1928; Невский И. А., Н. Г. Чернышевский, «Изв. Северо-Кавказского гос. ун-та», 1928, т. 3; Штраух А. Н., К вопросу о генезисе социальных воззрений Н. Г. Ч., «Научи, труды Индустр.-педагогич. ин-та им. К. Либкнехта. Серия соц.-экономич.», 1929, вып. 9; К и р-потин В. Я., Идейные предшественники марксизма-ленинизма в России, М., 1930; В о р о н и ц ы н И. П., Н. Г. Ч. и религия, М., 1933; Горев Б. И., Н. Г. Ч. мыслитель и революционер, М., 1934; Левин Ш. М., К вопросу об историч. особенностях рус. утопич. социализма, в сб.: Исто-рич. записки, М., 1948, № 26; Розенталь М. М., Филос. взгляды Н. Г. Ч., М., 1948; Булатов Г. П., Н. Г. Ч.— критик бурж. политич. экономии, Ставрополь, 1948; 3 а м я-тнин В. Н., Экономич. учение Н. Г. Ч., Воронеж, 1948; Покровский С. А., Гос.-правовые взгляды Н. Г. Ч., М., 1948; Григорьян М. М., Мировоззрение Н. Г. Ч., в кн.: Ч. Н. Г., Избр. филос. соч., т. 1, М., 1950; Евграфов В. Е., Филос. взгляды Н. Г. Ч., в сб.: Из истории рус. философии, М., 1951; [его же], Филос. и обществ.-политич. взгляды Н. Г. Ч., в кн.: Очерки по истории филос. и обществ.-политич. мысли народов СССР, т. 2, М., 1956; И о в ч у к М. Т., Материалистич. мировоззрение Н. Г. Ч.—■ высшее достижение домарксистской философии, «Уч. зап. Уральского гос. ун-та», 1952, вып. 12; е г о ж е, Н. Г. Ч.— великий рус. ученый и революционер, «Коммунист», 1953, J4» 11; е г о же, Мировоззрение Н. Г. Ч., М., 1954; 3 е-в и н В. Я., Политич. взгляды и политич. программа Н. Г. Ч., М., 1953; Богословский Н. В., Н. Г. Ч. 1828 — 1889, М., 1955; его же, Жизнь Ч., М., 1964; Африканов А. А., Ч. и нац. вопрос, «Уч. зап. Моск. гор. пед. ин-та», 1955, т. 46, вып. 1; Баскаков В. Г., Мировоззрение Ч., М., 1956; Галкина А. П., Борьба Н. Г. Ч. против агностицизма, «Уч. зап. Ивановского гос. пед. ин-та», 1956, т. 8; История философии, т. 2, М., 1957; Г л а з м а н М. С, О характере материализма Ч., «Уч. зап. Сталинабадского пед. ин-та. Серия обществ, наук», 1957, т. 22, вып. 3; Р а з-мустов Б. А., Проблема долга в этике Н. Г. Ч. и Н. А. Добролюбова, «Тр. Воронежского гос. ун-та», 1957, т. 60, вып. 1; Трофимов В. Г., Социалистич. учение Н. Г. Ч., Л., 1957; Корниенко А. А., Воззрения Н. Г. Ч. по крест, вопросу, Л., 1939; Луначарский А. В., Статьи о Ч., М., 1958; Габараев С. Ш., Осн. черты материализма Н. Г. Ч., «Изв. Юго-Осет. н.-и. ин-та», 1958, вып. 9; Супруненко Н. М., Борьба Н. Г. Ч. против либерализма, Смоленск, 1958; Боборыкин А. Д., Социалистич. взгляды Н. Г. Ч., «Уч. зап. Ленингр. пед. ин-та. Кафедра политич. экономии», 1958, т. 191, вып. 2; Н. Г. Ч. в воспоминаниях современников, т. 1—2, Саратов, 1958—59; Тулин М. А., Н. Г. Ч. об основных этапах развития об-ва, Л., 1960; Азнауров А. А., Этич. учение Н. Г. Ч., М., 1960; Рюриков Б. С, Н. Г. Чернышевский, М., 1961; Астахов В. Г., Г. В. Плеханов и Н. Г. Ч., Стали-набад, 1961; Велик А П., Эстетика Ч., М., 1961; Пан-тин И. К., Материалистич. мировоззрение и теория познания рус. рев. демократов, М., 1961; Мороз И. А., К вопросу об оценке К. Марксом и Ф. Энгельсом выдающегося рус. философа Н. Г. Ч., «Сб. науч. трудов Днепропетровского инженерно-строит. ин-та», 1961, вып. 17; Коган Л. И., Ч. о гипотетич. методе исследования и движущих силах обществ, развития, «Науч. зап. Ташкентского йн-та народного х-ва», 1962, вып. 18: Розенфельд У. Д., О рус. источниках антропологизма Н. Г. Ч., в сб.: Вопросы философии и психологии, Л., 1965 (Сб. работ аспирантов филос. фак-та ЛГУ, вып. 1); История философии в СССР, т. 3, М., 1968; Бригадиров Н., Классики рус. философии 19 в. Указатель лит-ры, Ростов н/Д., 1945; Соколова Л., Н. Г. Ч. Указат. лит-ры к 120-летию со дня рождения, Фрунзе, 1948; Изучение Н. Г. Ч. в Саратове за сов. период. Библиогр. сост. П. А.,Супоницкая, Саратов, 1960. И. Пантип. Москва. ЧЕРТКОВ, Виктор Петрович (р. 20 янв. 1910) — сов. философ, д-р филос. наук (с 1956), профессор (с 1957). Член КПСС с 1938. Окончил МИФЛИ (1937) и аспирантуру там же (1940). В 1941 — 50 — на парт, работе в ЦК партии Туркменистана. В 1950—67 — на науч. работе в Ин-те философии АН СССР и кафедре философии АН СССР. С 1967 — науч. сотрудник Ин-та Дальнего Востока АН СССР. Область науч. исследований Ч.— диалектич. материализм, в частности диалектика обществ, прогресса.
Соч.: Диалектич. материализм, М., 1954 (соавтор); Единство советского об-ва и борьба нового со старым, «ВФ»,
484 ЧЁРЧ—ЧЕХОСЛОВАЦКАЯ ФИЛОСОФИЯ
1955, № 6; Неантагонистич. противоречия при социализме, М., 1957; Возможность и действительность, М., 1958; О взаимосвязи законов диалектики, «ВФ», 1959, № 1; О нек-рых вопросах теории диалектики, там же, 1963, N° 5; Ядро диалектики, М., 1963; Диалектика перерастания социализма в коммунизм, М., 1963 (соавтор); О любви, М., 1964.
ЧЁРЧ (Church), Алонзо (р. 14 июня 1903) — амер. логик, философ, математик, проф. Принстонского ун-та (с 1947). Работы Ч. относятся к различным областям логики. Он развил (высказанную ранее сов. математиком М. И. Шейнфинкелем) мысль об отделении понятия функции от понятия множества. Такое отделение Ч. осуществил посредством введения операции функциональной абстракции (Я-операцип, см. Функция); на этой основе Ч. построил логич. исчисление — исчисление Х-конверсии, с помощью к-рого ввел понятие 1-определнмости (см. Определимость). В 1936 Ч. выдвинул осн. гипотезу теории вычислимых функций (т. и. тезис Ч.): каждая эффективно вычислимая функция является общерекурсивной (см. Рекурсивные функции и предикаты). В 1935 Ч. первым в истории логики привел пример неразрешимой массовой проблемы, а в 1936 доказал, что разрешения проблема для (чистого) предикатов исчисления неразрешима. Эти результаты Ч. оказали большое влияние на развитие математич. логики. Совместно с Дж. Россером Ч. установил существенную неразрешимость элементарной арифметики. Ч. сыграл важную роль в развитии логики комбинаторной; ему принадлежат исследования в области логической семантики и модальной логики.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 166; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!