Подготовка текста и перевод Т. Ф. Волковой, комментарии Т. Ф. Волковой и И. А. Лобаковой 30 страница
И, бросившись к нему, свои же воины рассекли его мечами на части, говоря так: «Умри с нами, безумный, и хитрый, и душепагубный изменник, и окаянный губитель, и лукавый смутьян, смутивший всю Казань! Увы и нам из-за тебя, увы и тебе, лживый пес нечистый! Горе нам! Горе нам! Лучше было бы нам послушаться царя своего, не пренебречь слезами и плачем отцов и матерей наших, жен и детей и с веселием и радостью встретить московского царя в первый день его прихода, выйдя с женами нашими и детьми, и предаться ему, и были бы мы тогда все живы и видели красный свет, и служили бы ему с великой правдою и верою».
Ови же жалостне рыдающе, на воздух гласъ испущаху.
Другие же, жалобно рыдая, оглашали воздух криками.
МОЛЕНИЕ И СМИРЕНИЕ КАЗАНЦЕВ. ГЛАВА 82
МОЛЕНИЕ И СМИРЕНИЕ КАЗАНЦЕВ. ГЛАВА 82
«Милостив буди намъ, — вопияху, — самодержче московский, и прости нам всего нашего зла и беззакония нашего не помяни! Много бо лукавствоваху и неправды творяху отцы наши ко твоему отцу и дѣды наши, и прадѣды к дѣдом твоимъ и прадѣдом; тако же и мы нынѣ к тебѣ, и болша их: докуду бо растяша ты, и тогда много зла тебѣ сотворяху, плѣнующе и губяще землю твою во свою волю. Со единаго вси измѣнники и лестцы полаты твоея, всегда норовящеи намъ и емлющим от того у нас дары велики. Потому же и супротивляхомся тебѣ много и лстяхом, и лгахом по их научению, и служити волею своею, и поработитися тебѣ не хотѣхом, таку сущу и велику царю, и богату, ему же многи царства и земли подлежахуть, безчисленни дары носяще, и князи самодержавни работают, и волнии царие служат, повинувшеся, паче многих царей славою и силою, и богатством превозходящему, ему же точных во вселенней не обрѣтается.
|
|
|
«Будь милостив к нам, — кричали они, — самодержец московский, и прости нам все наше зло и преступления наши не вспоминай! Много ведь лицемерили отцы наши и обманывали твоего отца, и деды наши и прадеды — твоих дедов и прадедов; так же и мы теперь — тебя, даже больше их: ведь пока подрастал ты, много зла причиняли мы тебе, разоряя и губя твою землю по своей воле. Все до одного изменники и твои льстецы придворные, всегда угождающие нам и за то получающие от нас дорогие дары. Потому мы и сопротивлялись тебе долго, и обманывали, и лгали по их наущению, и не хотели по своей воле служить и покоряться тебе, такому великому и богатому царю, которому подчиняются многие царства и земли, принося бесчисленные дары, которому и самодержавные князья подвластны, и цари вольные, повинуясь, служат тебе, превосходящему многих царей славою, и силой, и богатством, равного которому не найти во всей вселенной.
|
|
|
Мы же нынѣ самоволиемъ слышавше князя Чапкуна, твоего же милосердия не послушавше, и се нынѣ преклоняем выя своя подо оружия вой твоих и погубляемся безвременне, и лишаемся всуе другаго живота нашего, и краснаго свѣта сего избываемъ, умирающим не по закону нашему, нази ложащеся безчисленно, поругаеми пред очима твоихъ людей, не погребаемы в землю. И что много речемъ, поистиннѣ бо и по правдѣ твоей погибаемъ вси мы от тебе, самодержче великий, за высокоумие и безвѣрие, и за лукавствие, и злобу!
Мы же добровольно послушались князя Чапкуна, а твоему милосердию не вняли, и вот теперь склоняем шеи свои под оружие воинов твоих, и безвременно гибнем, и лишаемся всуе другой жизни нашей, и прекрасный свет этот оставляем, умирая не по обычаю нашему — на глазах твоих людей, поруганные, без числа ложась нагими, непогребенными в землю. И что много говорить, ведь воистину по справедливости погибаем все мы от тебя, великий самодержец, за высокомерие, и безверие, и лицемерие, и злобу!
Когда бо ты родися от матери своея, мы о тебѣ сотворихом тогда и погибель свою узнахомъ; и волхви наши преже рожения твоего повѣдаху намъ, яко хощет родитися на Русѣ царь силенъ и возмятетъ многими странами, и царства многия поплѣнит, и смиритъ, и одолѣетъ иноязычными землями, и грады их приимет и озлобит, и никто же от царей наших срацынских и королей латинских возможет противитися ему, аще же и постоит, но и побѣжени будут; имать же и наше царство взяти, и нас всѣх погубитъ огнемъ и мечемъ.
|
|
|
Ведь когда был ты рожден матерью своей, мы о тебе гадали и тогда узнали о своей погибели, волхвы же наши еще до твоего рождения поведали нам, что должен родиться на Руси сильный царь, который смутит многие страны и завоюет многие царства, и смирит и одолеет иноязычные земли, и возьмет и покарает города их, и никто из сарацинских наших царей и латинских королей не сможет воспротивиться ему: если даже и окажет сопротивление, все равно будет побежден; сможет он и наше царство взять и нас всех погубит огнем и мечом.
Но злымъ обычаем нашимъ прегордымъ от родства своего одержими есмы и не хотѣхом до смерти нашея смиритися с тобою, и не повинутися тебѣ, и слыти неволнии твои раби. Правда твоя и милость великая, и многое терпѣние твое, и великое смирение, еже к нам, и къ Богу твоему вѣра твоя и непрестанная молба преможе и погуби нас. Ныне же, самодержче великий, да буди царствуя по нас и владѣя Казанью мирне и многолѣтне, и во вѣки царствуя».
|
|
|
Но одержимы мы от рождения нашего злостью и гордыней, и не хотели до самой смерти мириться с тобой, и покориться тебе, и слыть покорными твоими рабами. Правда твоя и великая милость к нам, и большое твое терпение, и великое смирение, и вера твоя, и непрестанные молитвы к Богу победили и погубили нас. Теперь же, великий самодержец, царствуй после нас и многие годы мирно владей Казанью, царствуй вечно!»
И плакаху казанцы плачемъ великим, раздирающи в тугах на себѣ ризы своя и объимающе отцы сынов своих, матери же чад своих, проливающе слезы горкия. «Увы, — вопияху, — пагубы различныя нашего от вас! Не молихом ли вас, чад, и не плакахом ли ся: “Помилуйте старости нашя со юностию вашею и сосец воздоивших вас устыдитеся!” И нѣсть вас милующих нас, ни послушающих. И не збысть ли ся сие?»
И плакали казанцы плачем великим, в тоске раздирая на себе одежды свои, и обнимали отцы сыновей своих, матери же — детей своих, проливая горькие слезы. «Увы, — кричали они, — все наши несчастья от вас! Разве не умоляли мы вас, детей, и разве не просили со слезами: “Помилуйте старость нашу и юность вашу и вскормивших вас сосцов устыдитесь!” Но не пожалели вы нас и не послушались. И разве не сбылось это?»
Слышаху же от руских вой мнози умилныя в рыдании словеса мужей и женъ казанских, знающи языки их, и покиваху главами своими, плеваху и проклинаху мерская зачатия их змиина и аспидова рожения их.
Многие же русские воины, знающие язык их, слышали жалостливые вперемешку с рыданиями слова жен и мужей казанских и, покачав головой, плевались и проклинали мерзкое зачатие их змеиное и аспидово рождение их.
И донесошася плачеве и жалостныя рѣчи казанцов во уши самодержцевы, и еще, милостивая утроба, сердцемъ своимъ пожалѣ о них: забы злобы их и неправды, и повелѣ воеводамъ, да молвятъ сотником и тысящником, да уймут вой от сѣча. И не бѣ их мощно уняти и ни ярости воинства утолити, быша бо имъ злѣе казанцы, паче огня всеядца и меча обоюдуостра, и всякия болѣзни и горкия смерти горчайши. И повелѣвающих от брани престати многих своих язвиша до смерти. Рустии же вои состизающе казанцевъ немилостивно мечи своими и секирами разсѣцаху, и копиями и сулицами прободаху всквозь, и рѣзаху, аки свиней, нещадно, и кровь их по улицам града течаше.
И донеслись рыдания и жалостные речи казанцев до ушей самодержца, и еще раз, милосердный, пожалел он их сердцем своим: забыл злобу их и неправду и повелел воеводам, чтобы приказали они сотникам и тысяцким унять воинов от сечи. И нельзя было ни унять их, ни утолить ярости воинства, ибо были для них казанцы злее огня-всеядца и меча обоюдоострого, и всякой болезни и горше смерти горькой. И многим своим, приказывавшим им прекратить сражение, нанесли они смертельные раны. Безжалостно настигали русские воины казанцев своими мечами и рассекали их секирами, и копьями и сулицами протыкали насквозь, и нещадно резали их, словно свиней, и текла кровь их по улицам города.
И вбѣгаше казанцы в Вышеград, и не успѣша в немъ затворитися, такоже и в царевъ двор, и в полаты его, и бияхуся с русию камениемъ и дреколием и цками покровными, яко во тмѣ шатающися, и сами убивающися, и живы в руки не дающися взять. Скоро побѣжени бываху казанцы, яко трава, посѣцахуся.
И вбежали казанцы в Вышгород и не успели в нем запереться; прибежали они и на царский двор и в царские палаты и бились с русскими камнями, и дубинками, и обшивочными досками, шатаясь, словно в темноте, сами себя убивая и не давая живыми схватить себя. И вскоре побеждены были казанцы — словно трава, посечены.
О ПАДЕНИИ ХРАБРЫХ КАЗАНЦЕВ. ГЛАВА 83
О ПАДЕНИИ ХРАБРЫХ КАЗАНЦЕВ. ГЛАВА 83
Тѣхъ же досталних 3000 окопившася храбрых казанцевъ[182] и плакавше, и цѣловавшеся со оставльшими, и молвяще к себѣ: «Выедемъ ис тѣсноты сея на поле и сѣцемся с русию на мѣстѣ широцѣ дондеже изомремъ или убѣгше, живот получим».
Те же, кто остался в живых, три тысячи храбрых казанцев, собравшихся вместе, плакали и целовались, говоря друг другу: «Выйдем из тесноты этой на поле и будем биться с русскими на широком месте до тех пор, пока не умрем или, убежав, не спасем свою жизнь!»
И всѣдше на кони своя, и прорвашася во врата Царевы за Казань рѣку,[183] и надѣющеся на крѣпость рукъ своих, и хотяще пробитися сквозѣ руских полки, стрегущия бѣглецевъ, и убѣжати в Нагай Орду. И вскочиша, аки звѣри, во осокъ, и ту их окружи руская сила и вмѣсто согнете, и осыпаша их, аки пчелы, не дадуще ни прозрѣти — стояху бо ту на поле два воеводы противъ Царевых врат — князь Петръ Щенятевъ, другий же князь Иванъ Пронской Турунтай.[184]
И сели они на своих коней, и прорвались через Царские ворота за реку Казань, надеясь на крепость своих рук и рассчитывая пробиться сквозь русские полки, подстерегающие беглецов, и убежать в Ногайскую Орду. И забились они, словно звери, в осоку, и здесь окружили их русские воины и, согнав в одно место, облепили их, как пчелы, не давая возможности ничего разглядеть, — стояли ведь тут, на поле против Царских ворот, два воеводы — князь Петр Щенятев и князь Иван Пронский Турунтай.
И много сѣкшеся казанцы, и многих от вой руских убивше, и сами ту же умроша, храбрыя, похвално на земли своей. Како бо можаху битися казанцы с такими рускими силами многими, яко быти на единаго казанца русинов 50!
И долго бились казанцы, и убили много русских воинов, и сами, храбрые, достойно умерли здесь, на своей земле. Да и как могли казанцы биться с такими большими русскими силами, ведь на одного казанца приходилось по пятьдесят русских!
Рустии же вои быстро, яко орли и ястреби гладни, на нырищи полетаху, и, скачющи, полѣтоваху, яко елени по горамъ, и по стогнамъ града; и рыскаху, яко звѣрие по пустынямъ, сѣмо и овамо, яко лвы рыкаху, восхитити лова — ищущи казанцевъ, в домѣх их и во храминах, и в погребѣх, и въ ямах скрывающихся. И гдѣ аще обрѣтаху казанца стара или юношу, или средоличнаго, и ту скорѣ того оружиемъ своимъ смерти предаваху; отроки же токмо младыя и красныя жены, и девицы соблюдоваху: не убиваху повелѣниемъ самодержца, что много моляху мужей своих предатися ему.
Русские же воины быстро, словно орлы или голодные ястребы, летящие к гнездам своим, полетели к городским башням и, словно олени, скачущие по горам, помчались по улицам города; и рыскали они, как звери по диким местам, туда и сюда, рыча, словно львы, в поисках добычи, разыскивая казанцев, скрывающихся в своих домах, и молельнях, и погребах, и ямах. И если где-то находили они казанца — старика, или юношу, или средних лет человека, тут же вскоре оружием своим смерти его предавали; в живых оставляли только юных отроков и красивых женщин и девушек: не убивали их по повелению самодержца за то, что много умоляли мужей своих покориться ему.
И бѣ видети, яко высокия горы, громады же великия побитых казанцевъ лежащихъ,[185] яко внуть града з градными стѣнами сравнитися, и во вратѣх же градных и в проломѣх; и за градомъ — в ровѣх, потоцех и в кладязѣх, по Казани рѣки и по-за Булаку, по лугомъ, безчисленно мертвых бысть, яко и силному коню не могуще доволство скакати по трупию мертвых казанцевъ, но вседати воину на иныя кони и пременятися.
И можно было видеть подобные высоким горам громадные кучи убитых казанцев, лежавших и внутри города, вровень с городскими стенами, и в городских воротах, и в проломах; и за городом — во рвах, ручьях и колодцах, вдоль реки Казани и за Булаком, по лугам — лежало бесчисленное количество мертвых, так что даже сильный конь не мог свободно скакать по трупам мертвых казанцев и воину приходилось сменять коней, пересаживаясь с одного на другого.
Рѣки же по всему граду кровию их пролияшася, и потоцы горячих слез протекоша; яко велихия лужи дождевныя воды, кровь стояше по нискимъ мѣстомъ; очерленеваше земля, яко и речным водам с кровию смеситися, и неможаху людие из рѣк по 7 дний пити воды, конем же и людем в крови до колѣна бродити. И бысть сѣча та великая от утра, перваго часа дни, и до десятаго.[186]
И разлились по всему городу реки крови, и протекли потоки горячих слез; словно огромные лужи дождевой воды стояла кровь по низким местам; окровавилась земля, и речная вода смешалась с кровью, так что семь дней не могли люди пить воду из рек; кони же и люди бродили в крови по колено. А длилась та великая битва с утра, с первого часа дня до десятого.
О СѢЧЕ И О ВЗЯТИИ ПЛѢНА И БОГАТЬСТВА КАЗАНЬСКАГО. ГЛАВА 84
О БИТВЕ И О ЗАХВАТЕ ПОЛОНА И БОГАТСТВА КАЗАНСКОГО. ГЛАВА 84
Глаголаша бо нѣцыи после пленения казанцы, умѣюще грамотѣ своей варварской, вопрошающим у нихъ в бесѣдѣ руским людем о сѣче казанской и отвѣшаху имъ, яко: «Много есть бывало в Казани сѣчей и боевъ великих, а такова сѣча и бои не бысть никогда же, от когда и почася быти царство Казанское: ни от прадѣд своихъ слышахом, ни писания же наша имѣют сицевых».
Некоторые же казанцы, знающие грамоту свою варварскую, попав в плен, в беседах с русскими людьми, расспрашивавшими их о казанской сече, отвечали им так: «Много бывало в Казани сражений великих и боев, но такого сражения и боя не было никогда с тех пор, как началось Казанское царство: и от прадедов наших не слыхали мы о такой сече, и в книгах наших о том не пишется».
Иже и збысться от рускихъ людей всегда о Казани глаголющее слово, яко мечем и на крови зачася Казань, такоже и скончася мечемъ и кровию, якоже и збысться ему нынѣ, преизлихованному неправдами преже и злобами всяческими кипящему. Блаженъ благовѣрный нашъ царь, иже воздастъ ему воздаяние его, еже по многу времени воздаша намъ! Блажени вои рустии, до вѣка разбившия скверныя младенцы его о камень!
И сбылись слова, которые всегда говорили о Казани русские люди: «Мечом и на крови зачалась Казань, мечом и кровью закончится», что и сбылось теперь с ней, прежде неправдами переполненной и всякими злодействами кипящей. Блажен благоверный наш царь, который воздает ей за то зло, что долгое время причиняла она нам! Блаженны русские воины, навсегда разбившие скверных младенцев ее о камень!
Вои же рустии, избираючи великорожденных казанцев малыя дѣти, отроки и красныя отроковицы, и жены доброличныя богатыхъ и доброродных мужей, и в плѣнъ взяша многихъ, и овѣхъ себѣ в работу сведоша, овѣхъ же, крестивша, в жены себѣ пояша; отроки же и девицы в сыны и во дщери мѣсто держатъ паче имуще своих дѣтей. Взяша же безчисленная множество злата и сребра, и жемчюгу, и камения драгаго, и свѣтлых портищъ златых, и красныхъ поволок драгихъ, и сосудовъ сребрянныхъ и златыхъ, им же нѣсть числа, и кииждо человѣкъ, что требоваша и можаше, той взимаше себѣ на требование: силнии воини, меж себѣ биющеся, от несилних отнимаху, раны возлагающе на ся о богатствѣ томъ. — О зависти сребролюбия аде! О даннѣмъ равнѣ всѣмъ богатствѣ от Бога друг друга убиваше!
Русские же воины, выбирая маленьких детей знатных казанцев, и отроков, и прекрасных отроковиц, и пригожих жен богатых и почтенных людей, забирали многих в плен и одних увели с собою в неволю, других же, окрестив, взяли себе в жены, отроков же и девиц растили как сыновей и дочерей — лучше, чем своих собственных детей. Захватили они и бесчисленное множество золота, и серебра, и жемчуга, и драгоценных камней, и нарядных золотых одежд, и прекрасных дорогих паволок, и серебряных и золотых сосудов, которым нет числа; и каждый брал по своему желанию все, что ему требовалось и что мог он взять: сильные воины, дерясь друг с другом, отнимали добычу у несильных, нанося друг другу раны из-за того богатства. О ад зависти сребролюбия! Из-за всем поровну посланного Богом богатства убивали друг друга.
Мнози же тогда убозии вои, кои взимающе и грабяще, сии в земли скровеная сокровища великая обрѣтающе, обогатѣша и до вѣка своего казанским богатствомъ наполнишася, всякаго узорочия до воли своея, яко сыном и внукомъ их, и послѣднему роду их остася полно того богатства, и к тому не пещися имъ о нужных потребах домашних, но веселитися всегда з женами своими и з дѣтми, яко мало дний потрудившеся и на долга времена обогатѣвша.
Многие же слабые воины, у которых сильные отбирали добычу, отыскав зарытые в земле богатые клады, разбогатели и запаслись казанским богатством на весь свой век, захватив, сколько хотели, всяких драгоценностей, так что сыновьям, и внукам их, и далеким потомкам осталось много того богатства, и потому могли они не заботиться о насущных домашних нуждах, но всегда веселиться с женами своими и детьми, ибо, мало дней потрудившись, разбогатели они на долгие времена.
И все богатство руское, и всякия драгия узорочья и паки воспять возвратишася рускимъ людемъ, еже издавна казанцы воеваниемъ себѣ собраша.
И возвратились назад русским людям все те русские богатства и все те драгоценности, которые за много лет награбили у них во время набегов казанцы.
О ИЗЫМАНИИ КАЗАНСКОГО ЦАРЯ[187] И О ПРЕЛАГАТАЕ МОСКОВСКОМЪ. ГЛАВА 85
О ВЗЯТИИ В ПЛЕН КАЗАНСКОГО ЦАРЯ И О МОСКОВСКОМ ИЗМЕННИКЕ. ГЛАВА 85
Нѣкий же юноша воинъ, княжей отрокъ князя Дмитрея Палецкого, оружие наго держа в руках своих, кровию варварскою красѣющися, и потече с воины, с четою своею, в мерское святилище Махметово, в мечеть цареву, идѣже у мерских нечестивых царей казанских скверная и гнилая, и мотылная, и смрадная тѣлеса погребахуся, чая тамо нѣкое себѣ налѣсти богатство, еже и бысть. И разби оружиемъ своимъ двери мечетныя, и влѣз в ню, и погляда сюду и сюду, видѣ по стѣнамъ златотканныя запоны, на царских гробѣх — покровы драгия, саженыя жемчюгомъ и камениемъ драгимъ; по едину же страну храма того до верха наставленых великих ларцевъ и коробей с рухломъ драгих казанских велмож, по другой же странѣ — женъ красных и дѣвицъ до 1000,[188] угнетающихся, во одѣянии красномъ и в повоях златых,[189] и среди мечети — самого царя казанскаго в желѣвѣчных и в худых ризах одѣянна не на царскомъ мѣсте златом, но на земли седяща, на коврѣ, сѣтующа и плачюща, и прахомъ главу посыпанну имуща, и скверную молитву по закону своему творяща, и храняющася смертнаго ради страха, да не познан будет от руских вой, яко царь есть, и нѣкако прелукавит их, и не изыманъ нощию убѣжати чая у них из града; и 12 иерей нечестивых пред нимъ на земли же ницаху и молитву творяху, и около царя 30 князей вооруженных стояху.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 198; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!