Подготовка текста и перевод Т. Ф. Волковой, комментарии Т. Ф. Волковой и И. А. Лобаковой 28 страница
До семи раз посылал царь великий князь к казанцам своих послов, сам тайно ходя с ними не как царь, а как рядовой воин, в простой одежде, и слушая их речи. Иногда же посылал к ним приезжавших к нему казанских князей и мурз возвестить казанцам о его милосердии, дабы уговорили они и увещали их как своих земляков и родственников, и передали бы им такие слова: «О непокорные и жестокосердные люди казанские, разве сами не видите вы запустения всей вашей земли и не знаете, что взяты все ваши остроги со многими находившимися в них людьми и что побита черемиса ваша и ваши родственники и знакомые, — все, от человека до последней скотины, кроме одних вас, сидящих, словно в темнице, в городе своем? Знаю я, что отважны вы и надеетесь не на Бога, а на храбрость свою, и на крепость своего города, и на заготовленные съестные припасы, но не спасут вас на этот раз, как вижу я, ни железные стены, ни огненная сила: не сможете вы скрыться от Божьего гнева даже под землей, ибо меня послал Бог погубить вас за то, что много вытерпел я от вас. Зачем противитесь вы Богу? Я ведь прощаю вас, и жалею, и тужу обо всех вас: и о старых ваших родителях, и о прекрасных женах, и о маленьких детях, — я, чужеземец, пришедший со стороны! Как же вы, окаянные преступники, не сжалитесь над теми, кто породил вас? Разве можно так, как вы, не любить жен своих и не слушать своих родителей? Пощадите же малых своих детей, и дочерей своих прекрасных, и любимых своих жен и ради них понапрасну не губите себя, и не проливайте и своей и нашей крови и тогда останетесь живы и получите от меня и почести, и богатые дары, и жить всегда будете у нас в царской нашей любви. И с этого дня не бойтесь моего гнева и наказания: клянусь вам клятвой, которую признаете вы больше всего — «жив Господь Бог мой!», что не собираюсь ни одного из вас погубить: ни мала, ни велика, и не буду никому мстить, но еще больше начну любить вас, умеющих крепко постоять за себя. Не позорно ведь вам покориться тем, кто сильнее вас — нам. Если же сейчас не покоритесь мне, то близок уже ваш конец, и вскоре увидите вы, как сбудется слово мое. И не буду я в этом виновен перед Богом моим, ваш же лживый пророк Магомет, в которого вы веруете, обольстившись и не познав истинного Бога, ничем вам теперь не поможет».
|
|
|
О БЕЗСТРАШИИ И О РОПТАНИИ КАЗАНЦЕВ, И О УКРѢПЛЕНИИ МЕЖ СОБОЮ. ГЛАВА 75
О БЕССТРАШИИ КАЗАНЦЕВ, И О РОПОТЕ ИХ, И ОБ ОБОДРЕНИИ ИМИ ДРУГ ДРУГА. ГЛАВА 75
Казанцы же ни тако послушаху, но и умирающе грозяху и противу сего воздати ему хотяще. «Аще мало послабиша намъ, или десятижды хощеши слышати от нас, — глаголаху, — ни даров твоих хощемъ прияти, ниже прещения твоего страшимся, ни страха твоего боимся. И что прелщаеши нас словесы своими лукавыми? Твори, почто пришел еси! Аще бы мы к тебѣ, собравшеся, тако силно пришли, то всю бы землю твою от конца до конца попленили бы, яко же и нашю ты поплѣнил еси, и грады бы твоя вся до основания разорили, и не бы тебѣ дали тако много вѣщати что или мало помѣдлити».
|
|
|
Казанцы же не только не послушали его, но, даже умирая, угрожали ему, желая воздать ему за его слова: «Раз уж ты позволил нам говорить, не хочешь ли десятый раз услышать от нас, — говорили они, — что ни даров твоих не хотим мы принимать, ни угроз твоих не страшимся, ни страха перед тобой не имеем. И что прелыцаешь нас лукавыми своими словами? Твори то, ради чего пришел! Если бы мы, собравшись, пришли на тебя с такой силой, то разорили бы всю землю твою от края до края, как ты разорил нашу, и все бы твои города до основания разграбили, и не дали бы тебе так долго говорить или хотя бы немного помедлить».
И укрѣпляхуся меж собою, глаголюще: «Не убоимся, храбрыя казанцы, страха и прещения московскаго царя и многия его силы руския, аки моря, биющагося о камень волнами, и аки великаго лѣса, шумяща напрасно, великъ имуще град нашъ, твердъ и велик, ему же стѣны высоки и врата желѣзна, и люди в немъ удалы велми, и запас многь и доволенъ стати на 10 лѣт во прекормление намъ. И да не будем отметницы добрыя вѣры нашея срацынския и не пощадим пролити крови своея, да ведоми не будемъ во плѣнъ работати иновѣрнымъ на чюжу землю, християном, по роду меншимъ нас и украдшимъ благословение».
|
|
|
И ободряли они друг друга, говоря так: «Не побоимся же, храбрые казанцы, угроз московского царя и не испугаемся многочисленного его русского войска, подобного морю, бьющемуся волнами о камень, или сильно шумящему большому лесу, ведь есть у нас великий наш город, большой и крепкий, с высокими стенами и железными воротами, и люди в нем разудалые, и съестных припасов у нас много: хватит, чтобы прокормиться, на десять лет. Не будем же отступниками от доброй нашей сарацинской веры и не пожалеем пролить кровь свою, дабы не повели нас в плен на чужую сторону служить иноверцам — христианам, менее знатным по рождению, чем мы, укравшим у нас благословение».
О ГНѢВѢ И О ЯРОСТИ ЦАРЯ И ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ НА КАЗАНЦЕВ. ГЛАВА 76
О ГНЕВЕ И ЯРОСТИ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ НА КАЗАНЦЕВ. ГЛАВА 76
И видѣ царь князь великий никакоже покаряющихся ему казанцевъ, к нему же и грозящих еще, и воздвиже пламень ярости своея из глубокаго сердца своего, яко левъ, рыкание страшно испусти. Избирает изо всѣх полковъ юнош сверѣпых и крѣпкооружных полкъ великъ — 100 000 силних бойцевъ, и уготовляет тѣх, пѣших, к приступу ко граду: овѣх со огненым стрѣляниемъ, овѣхъ с копьи и с мечи, овѣх с секирами и с мотыки, и с лѣствицы, и з багры, и со многоразличными хитростьми градоемными, да преже всѣх полковъ поспѣшит избранный той полкъ и на град злояростне нападет со устремлениемъ. Воеводъ же устави полка того: князя Михайла Глинского, другаго же воеводу князя Александра Воротынскаго — оба же тѣ воеводы храбрыи и силнии.
|
|
|
Когда же увидел царь великий князь, что казанцы никак ему не покоряются, но еще и угрожают ему, исторг он из глубины сердца своего пламень ярости и, словно лев, издал грозное рычание. И набирает он из всех полков большой полк отважных и хорошо вооруженных юношей — сто тысяч крепких бойцов — и готовит их пешими идти на приступ города, одних — с огнестрельным оружием, других — с копьями и мечами, третьих — с секирами, и мотыгами, и с лестницами, и с баграми, и с различными приспособлениями для штурма города, дабы сборный тот полк поспешил на приступ до выхода всех остальных полков и, устремившись к городу, с яростью напал на него. Воеводами же поставил он в том полку князя Михаила Глинского и князя Александра Воротынского — оба те воеводы храбрые были и могучие.
И уготовив полкъ той, стояти велѣ и ждати времене. Всему же воинству от града отступити повелѣ, яко до поприща единаго, и бываемых на готово, стоя, смотрити, и весь снаряд стѣнобитный, пушки и пищали, отдвигнути, и мѣста очистити. И егда учнет Богь избранному полку помогати, тогда же и тѣмъ полком всѣмъ на то же дѣло поскорити.
И, приготовив тот полк, повелел ему стоять и ждать. Всему же воинству повелел отступить от города на одно поприще, и, стоя там в полной готовности, ждать сигнала, и весь стенобитный наряд, пушки, пищали отодвинуть, и очистить место. И когда начнет Бог помогать сборному полку, тогда и всем тем полкам надо будет поспешить на то же дело.
И повелѣвает хитрецемъ во глубокия рвы в подкопныя под крѣпкия стены казанския бочки со огненым зелиемъ подкачивати. Бѣ бо тогда день той суботный, праздникъ же владычици нашея Богородици, честнаго ея Покрова.[174] И уже дни суботному мимо шедшу, освитающу же дни преславному Христову Воскресению, в он же всемирная радость, на память святых великомученикъ Киприана и Устины. У себѣ же царь князь великий, рано воставъ заутра, до зари, и в церкви шатерней повелѣ презвитером своимъ и пѣвцемъ заутренняя пѣния сотворяти; по отпѣнии же заутрени в той же час и молѣбная пѣти повелѣ ко Господу нашему Иисусу Христу и ко пречистѣй Богородицѣ, и ко всѣм святым небеснымъ силамъ и великим чюдотворцемъ рускимъ, и всѣмъ святым, и на солнечном всходѣ и литургию служити. Не престанно же самъ о землю пометашеся и главою бияшеся, и в перси своя часто руками ударяше, и захлепашеся, и слезами ся обливашеся.
И повелевает он мастерам подкатывать в глубокие подкопные рвы под крепкие казанские стены бочки с порохом. А был тогда день субботний и праздник владычицы нашей Богородицы — честного ее Покрова. И вот уже прошел день субботний, и забрезжил день преславного Христова Воскресения, день всемирной радости и памяти святых великомучеников Киприана и Устины. Царь же великий князь поднялся у себя рано утром, до зари, и повелел пресвитерам своим и певцам в шатровой церкви петь заутреню; тотчас же, как отпели заутреню, повелел петь молебны Господу нашему Иисусу Христу, и пречистой Богородице, и всем святым небесным силам, и великим русским чудотворцам, и всем святым, а на восходе солнца — служить литургию. Сам же непрестанно творил земные поклоны, и бился головой о землю, и часто ударял себя руками в грудь, и рыдал, задыхаясь и всхлипывая, и обливался слезами.
С нимъ же и вся земля Руская изпусти вопль безгласный ко всесилному Богу, исполняема неповинными кровми: «Да не вотще будут труды его и великий подвигь поднятия его, и да не возратится второе, самъ пришед и посрамлен от града Казани, и да не будет в послѣдний смѣх и во уничижение казанцемъ и всѣм окрестным врагом его, живущимъ около державы его, и да не будет лишенъ от желания своего! И отверзи очи свои, Боже, и виждь злобу поганых варваръ, и ущедри заклания рабъ своих, и суд издаси на окаянных горекъ, яко же и они воздаша вѣрнымъ людемъ рускимъ!»
Вместе с ним и вся Русская земля, залитая невинно пролитой кровью, испустила немой вопль ко всесильному Богу: «Да не напрасными будут труды его и великий подвиг похода его, и да не возвратится он во второй раз, сам придя к городу Казани, посрамленным, и да не будут над ним зло насмехаться и унижать его казанцы и все окрестные его враги, живущие около державы его, и не лишится он того, чего желает! Отверзи очи свои, Боже, и увидь злобу поганых варваров, и спаси от заклания рабов своих, и учини над окаянными суд горький, какой и они учинили над правоверными русскими людьми!»
И отпѣвшим молебная, и литургию презвитером его служившимъ, и покаявся онъ у духовнаго отца своего, и причастися пречистаго тѣла и животворящия крови Христа Бога нашего: тако же и вси князи и воеводы, и воини мнози в станѣх поновившеся у отцевъ своих духовных, причастишася пречистых Христовых тайн и приготовишася чисти к подвигу смертному приступити.
Когда же отпели молебны и пресвитеры его отслужили литургию, покаялся он перед духовным своим отцом и причастился пречистым телом и животворящей кровью Христа, Бога нашего; также и все князья, и воеводы, и многие воины в станах очистились у отцов своих духовных, причастились пречистых Христовых тайн и приготовились чистыми приступить к смертному подвигу.
МОЛЕНИЕ И УЧЕНИЕ К ВОЕМЪ СВОИМЪ ЦАРЯ И ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ. ГЛАВА 77
МОЛЕНИЕ И ПОУЧЕНИЕ К ВОИНАМ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ. ГЛАВА 77
И тогда благовѣрный царь всѣд на великий конь свой и поѣха по всѣм полкомъ своимъ и по станом, моля и наказуя воевод своих и воя вся, с плачемъ горким кланяяся имъ до златаго стремени ноги своея: «Братие и господие мои, князи и воеводы, и вси малии и велицыи руская чада, ныне приспѣ намъ время добро показати побѣда на противных наших за непокорство их и несмирение, и за великую злобу и неправду. Подщитеся, подвигнитеся за обиды своя на них на славу мнѣ, себѣ же на похвалу велику, и послужити Богу и намъ всею крѣпостию вашею и постражите за церкви Божия и за все православие наше, и явите мужество свое и на память роду нашему по нас. Да убитыя ныне от казанцев с мученики вѣнцы приимут на небесѣх от Христа Бога нашего, и напишутся имена их у нас во вседневныя сенодики вѣчныя, и поминаеми будут по вся дни во святых соборех церковных от митрополит и епископовъ, и поповъ, и диаконовъ на литиях и на понахидах, и на литургиях. Живых же, сохраненых Богомъ и не убитых от поганых, здѣ от мене приимут честь и дарове, и похваление велико».
И тогда сел благоверный царь на могучего своего коня и поехал по всем своим полкам и по станам, моля и наставляя воевод своих и всех воинов, с горьким плачем кланяясь им до золотого своего стремени: «Братья мои и господа, князья и воеводы, и все большие и малые русские чада, теперь приспело нам доброе время одержать победу над противниками нашими за непокорство их и несмирение и за сильную их злобу и неправду. Поспешите же, устремитесь на них за свои обиды — мне на славу, себе же на великую похвалу, и, собрав все свои силы, послужите Богу и нам, и пострадайте за церкви Божии и за все православие наше, и явите мужество свое, чтобы оставить по себе память потомкам нашим. Ведь те, кто будет убит теперь казанцами, примут на небесах венцы вместе с мучениками от Христа, Бога нашего, и запишутся имена их у нас во вседневные синодики вечные, и поминаемы будут каждый день в святых соборах церковных митрополитами, и епископами, и попами, и диаконами на литиях, и на панихидах, и на литургиях. Живые же, сохраненные Богом и не убитые погаными, здесь от меня получат и почести, и дары и похвалу великую».
Князи же и воеводы, и всѣ вои, слышавше от самодержца своего умилная словеса его, и воскъликнуша великими гласы со слезами, и дерзновени быша вси, и рекоша: «Ради есмя и все готови, о самодержче великий, всѣм сердцемъ подвизатися вседушно, елико поможет Богь, и скласти главы наши нелестно за вѣру християнскую и за тебя, царя нашего, умрети, а с срамом с тобою живым во своя не возвратитися, великаго ради твоего попечения еже стражеши за вся люди своя, и наших ради частых трудовъ хождениемъ всегдашнимъ х Казани».
Князья же, и воеводы, и все воины, услышав от самодержца своего кроткие его слова, закричали горько со слезами и, наполнившись отвагой, ответили ему так: «Рады мы и все готовы, о самодержец великий, всем сердцем и всей душой, насколько поможет Бог, постараться и честно сложить головы наши за веру христианскую, умереть за тебя, царя нашего, но не возвращаться вместе с тобою с позором домой, ради многих твоих забот и страданий за всех людей своих, наших ради непрестанных трудов, постоянного хождения на Казань».
О ЗАЖЖЕНИИ ЗЕЛИЯ В РОВѢ И О ВЕСЕЛИИ КАЗАНЦЕВ, И О МОЛБѢ, И О ЖЕРТВѢ ИХ. ГЛАВА 78
О ЗАЖЖЕНИИ ВО РВЕ ПОРОХА, И О ВЕСЕЛИИ КАЗАНЦЕВ, И О МОЛИТВАХ ИХ И ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯХ. ГЛАВА 78
Наказа же накрѣпко всѣмъ княземъ и воеводам, и полконачалником, да готови будут вси часа того к приступу, егда возгласят ратныя трубы, и пѣшцы и с конники в пансырех и в доспѣсех одѣяни, да брежет и учит кииждо их полка своего и принуждаетъ к брани, крѣпко и мужественно, и неподвижно стояти.
И накрепко наказал он всем князьям, и воеводам, и полководцам, чтобы были они готовы на приступ и все пехотинцы и конники были бы одеты в панцири и доспехи к тому часу, когда заиграют военные трубы, чтобы каждый из них оберегал и понуждал к бою свой полк и учил его стоять крепко, и мужественно, и недвижимо.
И объѣхавъ всѣ полки своя, яко от Бога извѣщение приимъ, и повелѣвает хитрецемъ под крѣпкими стѣнами во рвѣх глубоких зажигати сверѣпое зелие огненое. Самъ же, во станъ свой приѣхавъ, и паки на молитву къ Богу обратися со слезами. И стояше весь вооруженъ во златыя броня, в рекомый калантырь, и готовъ на подвигъ, ожидая милости Божия, поющимъ у него беспрестани священником и диаконом молебны.
И, объехав все полки свои, словно получив знак от Бога, повелевает он мастерам зажигать в глубоких рвах под крепкими стенами свирепое огненное зелье. Сам же, приехав в стан свой, снова со слезами встает на молитву к Богу. И стоял он, закованный с ног до головы в золотую броню, так называемый калантырь, и готовый на подвиг, ожидая милости Божией; священники же и дьяконы беспрестанно пели у него молебны.
Казанцы же видѣвше из стрѣлницъ и стѣнъ града своего, яко отступиша тмочисленыя воя руская — бѣ же казанцев на стѣнах града 20000, иже брань творяху, пременяющися, с вои с рускими — и сказаша царю своему отступление от Казани московскаго царя. И заповѣда царь молбы творити, аки не хотя, новому сеиту казанскому и молвам, и азифом, и дербышем по всему граду Казани, людемъ всѣмъ, мужем и женам со младенцы их, и жертвы приносити скверному Махмету, яко избавльшему град их от таковыя несказанныя силы руския.
Казанцы же, увидев из бойниц и с городских стен, что отступили бесчисленные русские воины — было ведь на стенах города двадцать тысяч казанцев, сражавшихся, сменяя друг друга, с русскими воинами, — сказали царю своему об отступлении от Казани московского царя. И повелел царь, словно бы нехотя, новому казанскому сеиту, и муллам, и азифам, и дервишам, и всем людям в Казани, мужчинам и женщинам с младенцами их, творить молитвы и приносить жертвы скверному Магомету как избавившему их город от таковой несказанной силы русской.
Царь же и велможи казанския жребца и юнца тучныя приводяще закалаху на жертву; простая же чадь, убозии людие, овцы и куры, и птицы приносяще закалаху. И радоватися, и веселитися почаша, лики творяще и прелестныя пѣсни поющи, и плещущи руками, и скачюще, и пляшуще, играющи в гусли свои и в прегубницы ударяющи;[175] и шумъ и грохотание велико творяще, и поносы, и смѣх, и укоризны велики дающи рускимъ воемъ и погаными свиноядцы называху их.
Царь же и вельможи казанские, приводя тучных жеребцов и быков, закалывали их, принося в жертву, простой же народ, бедные люди, овец, и кур, и птицу принося, закалывали. И начали они радоваться и веселиться: разыгрывали представления, пели нечестивые песни, размахивая руками, скакали, плясали, играя на гуслях своих и в прегубницы ударяя, поднимая громкий шум и грохот и воссылая ругательства, и насмешки, и укоры русским воинам, называя их погаными свиноядцами.
Царь же казанский веселъ бысть и невесел, чюяше бо сердце его и по сномъ разсужаше в себѣ, и по всему познаваше взяту быти граду. Мняху бо погании казанцы, яко царь князь великий бездѣленъ вспять возвратися, яко и преже сего за два лѣта. Приходил бѣ к ним не от истинны и не тако силно и грозно наредяся, но яко тогда пострашая им и претя, и грозя, да престанут от злобы своея и да живут в сумежницах по сосѣдству, не обидяще его, и отиде прочь, не учинивъ имъ конечныя бѣды. Невѣдаху бо, безумнии, скончания своего, что имъ уже приспѣ день горкий и час, и приближися к вечеру день конечныя погибели ихъ.
Царь же казанский весел был и невесел, ибо сердцем предчувствовал недоброе, да и сны свои обдумал наедине и по всему понимал, что город будет взят. Поганые же казанцы решили, что царь великий князь, не исполнив своего дела, возвращается назад, так же как и два года назад. Но тогда приходил он к ним не с такой целью и не с таким сильным и грозным войском, а лишь попугать их, пригрозить и потребовать, чтобы уняли они злобу свою и зажили по соседству с ним, в смежных землях, не обижая его, и отошел тогда прочь, не учинив над ними расправы. Не ведали ведь, безумные, о конце своем, о том, что приспел уже для них горький день и час и приблизился к вечеру день окончательной их погибели.
О СТРАСѢ ОГНЯ И О РАЗРУШЕНИИ СТѢН, И О ПОГИБЕЛИ КАЗАНЦЕВЪ. ГЛАВА 79
О СТРАШНОМ ОГНЕ, И О РАЗРУШЕНИИ СТЕН, И О ПОГИБЕЛИ КАЗАНЦЕВ. ГЛАВА 79
И егда зажженно бысть огненое зелие в ровѣх, диякону же на литургии чтущу святое Еуангелие и конец возгласившу: «И будет едино стадо и единъ пастырь», и аки друга вѣрна с тѣмъ воедино дѣло согласистася, и в той час возгремѣ земля, яко велий громъ, и потрясеся мѣсто то все, идѣже стояше град, и позыбахуся стѣны градныя, и в малѣ весь град не паде от основания.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 215; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!