Подготовка текста, перевод и комментарии Е. В. Крушельницкой 7 страница
О приходе старца преподобного Герасима на лесъ в пустыню
О приходе преподобного старца Герасима в лесную пустынь
Приде убо преподобный отецъ нашъ Герасим на лес в пустыню в Дорогобужской уѣздъ в лѣта 7036 году марта въ 25 день, аки един от убогих, не имы с собою никогоже, и нача вселятися при болшей дороге. Бѣ же ту преже того бысть жилище разбойником, иже и крови человѣческие много пролитие, и пакости творяще людем, ходящим путем тѣмъ, ове же грабяще и биюще, и до смерти убивающе.[7] Старецже Герасим не вѣдаше бывающихту разбоевъ, постави собѣ хижицу малу, начат пребывати в безмолвии, аки един от убогих. Ненавидяй же добра роду человечю, хотя святого отогнати от пустыня, ово ненавидимо страшаше, ово же видимо, всякими бедами мечтанными привидѣнии находящи, овогда звѣрие и гады и всякими мечтанми. Преподобный же Герасим воспоминаше старцово Данилово проречение, еже глаголаше ему многому на нь искушению; и возлагая надежду на Бога и на Пречистую Богородицу, и на молитву преподобных отецъ Сергия и Пафнотия чюдотворцев, и старца своего преподобного Данила призывая, — и абие без вести творяше вражия.
Пришел преподобный отец наш Герасим в пустынь, в лес, в Дорогобужский уезд в год 7036 (1528) в 25 й день месяца марта, как один из нищих, не имея с собою никого, и стал поселяться при большой дороге. Прежде же было тут жилище разбойников, которые проливали много человеческой крови и беды причиняли людям, проходившим по той дороге, — грабили, били и до смерти убивали. Старец Герасим не знал о случавшихся здесь разбоях, поставил себе хижинку малую и стал жить в безмолвии, как один из убогих. Не желающий же добра роду человеческому враг дьявол, вознамерясь изгнать святого из пустыни, устрашал его то невидимо, то видимо, нападал на него всякими бедами колдовскими и привидениями, а иногда зверями и гадами и разными наваждениями. Преподобный же Герасим вспоминал пророчество старца Даниила, как говорил он о многих должных быть ему искушениях; и возлагал он надежду на Бога и на Пречистую Богородицу, и на молитвы преподобных отцов Сергия и Пафнутия чудотворцев, старца своего преподобного Даниила призывая, — и тотчас исчезали вражьи наваждения.
|
|
|
Он же, престарый губитель враг дьявол, воздвизает на нь злых человекъ, наносящих ему лютыя скорби. Разбойники убо приходяще на нь, бияхут его немилостивно, ини же пытаху у него сокровища. Овогда мимоходящеи свирѣпии человецы, не боящеся Бога, ругахуся ему, злѣ биюще и влачаще его. Но и паче же живущии близ пустыни тоя ненавидяще его, называюще своим мѣстом мѣсто то и глаголюще ему: «Отъиди, старче, отсюду. Что хощеши на мѣсте сем? Мѣсто се — наша вотчина». И бияхут его, ругающеся, и бив, еле жива его пометаху на землю. Он же никакоже от таковых скорбей не отхожаше. Ини же человецы, ужема связавше его, и влачаху к водѣ, хотяху его во глубину воврещи. Он же вся терпяше на мѣсте том Бога ради, и от всѣхъ сих Богом храним невидимою силою. Не имы же у собя сокровища ничтоже, — ни пища, ни одежда теплыых, — и много терпяше глад и студ и мраз, и о всем о сем не скорбя, но о всемъ уповая на Бога. И отнюдъ у себя не имы чѣмъ питатися, понеже убо мѣсто пусто и отовсюду человецы сурови, вмѣсто благодеяния и милости все ношаху злодеяние и немилосердие. От сего убо разумѣем, какова люта напасть — отвсюду лѣсъ, отвсюду скорби! Помыслим: аще кто приидет во град незнаем, аще и име с собою, какою скорбию одержимъ заточению, яко незнаем никимже, — не яко ли плѣник пребываетъ? Сей же убо преподобный страстотерпецъ по вся дни, аки мученик, страдаше в непроходимой пустыни, не точию бо не исхождаше в веси за немилосердие человекожителей тѣхъ, но и в пустыни ни на всяк день не оставляше, нашед на него, немилосердие творяше всякими обычаи.
|
|
|
Тогда старый губитель враг дьявол поднимает на преподобного злых людей, которые стали причинять ему лютые беды. Разбойники, приходя к нему, били его безжалостно, другие же выпытывали у него сокровища. Иногда проходившие мимо злые люди, не боясь Бога, издевались над преподобным, жестоко избивая и влача его. Еще же более вредили преподобному близ той пустыни жившие люди, которые ненавидели его и, считая это место своим, говорили: «Уходи, старец, отсюда. Чего ты хочешь на этом месте? Место это — наша вотчина». И били его, ругаясь, и, избив, едва живого бросали на землю. Старец же Герасим от таких скорбей никак не уходил. Другие люди, связав узами, влачили его к воде, намереваясь бросить старца в глубину. Он же все терпел на месте том Бога ради, и от всего был Богом храним невидимою силою. Не имея у себя никаких запасов, — ни пищи, ни одежд теплых, — много страдал преподобный от голода, стужи и мороза, но об этом не скорбел, во всем надеясь на Бога. И совсем не было у него ничего, чем питаться, потому что место то было пустое и вокруг везде злые люди, вместо благодеяния и милостыни приносившие злодеяние и немилосердие. Поэтому мы понимаем, какая лютая напасть — отовсюду лес, отовсюду скорби! Помыслим: если кто то чужой придет в город, то, пусть даже и имеет богатство с собою, охвачен он заточением скорби, поскольку ни кто его не знает, — и разве не как пленник он пребывает? Сей же преподобный страстотерпец каждый день, как мученик, страдал в непроходимом лесу, ибо из за немилосердия жителей не ходил он в селения, но и в пустыни ни на один день они его не оставляли, нападая, всяческим образом вредили ему жестоко.
|
|
|
|
|
|
Преподобный же виде тако от врага вооружение, немилосердие людское, постави собѣ при дороге кузовецъ и седяше при пути, и прошаше у мимоходящих, чѣмъ питатися. И подаваху ему ови хлѣбъ, ови же сребряницы и ино потребная. Преподобный же Герасим все пологаше в кузовец той. А коли убо отхожаше от дороги на труды, и мимоходящии вметаху в кузовец той хлѣбъ и сребряницы и ино потребная, что у кого случитца от избытка, и бываше им путь строен и неприточен, якоже рече Господь: «Блаженни милостиви, яко ти помиловани будут».[8] И паки: «Честна милостыни во время недостатка».[9] Аще ли же которыя, немилосердием одержими, и от избытка своего не полагаютъ в кузовецъ старцов ничтоже, и вся им случашеся на пути стропотно и развращенно ради немилосердия их, якоже рече Господь учеником своим: «Аще не приемлют вас, и от прах от ногъ ваших отрясете во свидѣтелство им».[10] И аще лучашеся кому тѣм путем паки итти, и о всем о том преподобному повѣдаху, о милостивых и немилостивых, что им случашеся.
И вот преподобный Герасим, видя такое ополчение на него врага и немилосердие людей, поставил себе при дороге кузовец и стал сидеть при пути, прося у проходящих мимо пропитание. И подавали ему одни хлеб, другие сребреники и прочее необходимое. И преподобный Герасим все складывал в тот кузовец. Если же отходил он от дороги на труды, а проходившие мимо клали в кузовец тот хлеб, сребреники и другое нужное, что у кого оказывалось в избытке, то бывал им путь прям и беспрепятствен, как сказал Господь: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». И еще: «Дорога милостыня во время недостатка». Некоторые же, одержимые немилосердием, не клали в кузовец старца ничего, и тогда встречались у них в пути всякие препятствия и трудности за немилосердие их, как сказал Господь ученикам своим: «Если не принимают вас, отрясите и пыль с ног ваших в обвинение им». И если кому нибудь приходилось той же дорогой опять идти, то рассказывал тот человек преподобному обо всем, что случалось хорошего и неблагоприятного в пути.
Старец же от кузовца того питашеся, и вся ему то сокровища бысть, а в хиже своей не имы ничтоже. Кузовец же его не оскудеваше ничем. Мнози же страннии и убози хожаху мимо путем тѣмъ; и не имы с собою пища, и приходяще х кузовцу тому, питающеся невозбранно от кузовца того, и идяху в путь свой стройне. Аще ли кто, напитався, взимаше с собою от кузовца того на путь в запас, то никакоже отхожаше от кузовца того, много хожаше путем и не обретше, куды прочь оттоитти, дондеже, паки пришед, пологаше в кузовец той яже взятое, — и путь ему стройне обреташеся.
И так старец Герасим от кузовца того питался, и это было все его имение, а в хижине своей ничего он не имел. Кузовец же его не оскудевал ничем. Много странников и убогих проходило мимо той дорогой; не имея с собою пищи, подходили они к кузовцу, беспрепятственно брали пропитание из него и шли дальше своей дорогой. Если же кто то, насытившись, брал из кузовца с собой в путь в запас, то не мог никак отойти от кузовца того, долго ходил, не находя, куда дальше идти, пока, назад возвратясь, не клал в кузовец взятое, — и тогда благополучно находил свою дорогу.
Живяше же подле старцовы хижицы птица вранъ. Егда хождаше старецъ Герасимъ по пустыни, а вран стрежаше хижицу, яко страж. И аще кто хотяше приближитися к хижице от мимоходящих человекъ, или скот, или зверь, или птица, врану же кричащу и вопиющу гласом великим, яко не хотяще припустити к хижице; а иногда вран стрежаще кузовца такоже. И во един убо от дний тогда нѣкто от жителей тѣх, человекъ, зовомый Куча, ходящу ему по пустыни той ловитвы ради, и приде близ кузовца старцова. И виде над тѣмъ кузовцѣм врана седяща, а ис пустыни, видит, идуща звѣря, рекомы медвѣдь, страшен зело. Человек же той виде звѣря и убояся велми, и возбежа на древо. Зверь же пришед, хотя похитити кузовец старцов, полон хлѣба. Вран же птица крича и вопия, и бияше крылома зверя по главѣ, и не припускаше звѣря х кузовцу. Много же звѣрь покушашеся, како бы кузовец с хлѣбом восхитити. Вран же никакоже дадяше, бия звѣря крылием по главѣ. Звѣрь же много трудися, отъиде в пустыню бездѣлен бысть, скорбя.
Жил же близ хижины старца ворон. Когда ходил старец Герасим по лесу, ворон, как сторож, стерег хижину. И если кто нибудь из проходивших мимо людей, или же домашнее животное, или дикий зверь, или птица хотел подойти к хижине, ворон кричал и вопил громким голосом, будто не желая подпустить к хижине; а иногда ворон стерег также и кузовец. Однажды один из жителей, человек по имени Куча, ходил по тому лесу, охотясь, и набрел он на кузовец старца. И видит — сидит над тем кузовцом ворон, а из лесу выходит очень страшный зверь, называемый медведь. Увидев зверя, человек тот очень испугался и залез на дерево. Зверь подошел и хотел стащить кузовец старца, полный хлеба. Птица же ворон стал кричать, и вопить, и бить крыльями зверя по голове, не подпуская его к кузовцу. Долго зверь пытался кузовец с хлебом стащить. Ворон же никак не давал, ударяя зверя крыльями по голове. И так зверь, много постаравшись, ушел в лес ни с чем в унынии.
Поживе же преподобный Герасим при дороге в велицех сих скорбях два лѣта.
Прожил же преподобный Герасим при дороге в таких великих бедах два года.
О преселении преподобного отца Герасима, идѣже ныне монастырь есть, Болдин зовом
О переселении преподобного отца Герасима на место, где ныне монастырь стоит, называемый Болдин
По двою же лѣту пришествия преподобного отца в пустыню, молящуся ему в нощи в хижице своей на обычном своем правиле,[11] и слышаше мало вдали хижицы своей звон доброгласен зело на долгъ час. Старец же мня, яко мечты вражия. Такоже во вторую нощъ и в третюю. Преподобный же удивися о сем велми, на долгъ час помышляше, что убо будет се. И востав заутра и иде на мѣсто то, идеже бысть звон. И в той час бысть шум велий и страшилище. Преподобный же знаменася крестным знамением и доиде на мѣсто то, идѣже страхования. И обрете мѣсто то вверхъ источника Болдина — равно, суху, всеокатно, — а издавна было селение нѣкое. Преди же мѣста того обрете дубокъ, растущъ от земля убо един корень, помале же кверху ростяше натрое, а си три равны суть, а издали видети, аки един верхъ. Вѣтвие зелны красны суть, зело вѣтвие по земли густо добрѣ — никакоже дождю пребывающу. Есть же тот дубок и до дне сего среди монастыря стоит.
Через два года после прихода преподобного отца в пустынь, когда молился он ночью в хижине своей, совершая обычное свое правило, услышал он недалеко от хижины звон благозвучный, длившийся долгое время. И решил старец, что это наваждение дьявольское. Так же было и во вторую ночь, и в третью. Преподобный очень удивился и долго размышлял, что бы это могло быть. И, встав утром, пошел туда, где был звон. И вдруг сделался сильный устрашающий шум. Преподобный же осенил себя крестным знамением и пошел до того места, откуда исходило устрашение. И обрел он место вверх от Болдина источника — ровное, сухое, с покатыми склонами со всех сторон, — а когда то давно было здесь некое селение. Подле же места того преподобный нашел дубок, ствол которого невысоко от земли разделялся натрое, а ответвления эти равные, так что издали казалось, будто одна вершина. Ветви очень красивые и густые — не пропускают дождь до земли. Этот дубок и по сей день посреди монастыря стоит.
Преподобный же Герасимъ велми возлюби мѣсто то. Сотвори молитву на долгъ час, начат водворятися ту, и постави себѣ ту кѣлейцу малу. Увидевше же живущии ту близ пустыни тоя, возненавидевше же преподобного паче прежняго и много ему зла творяху, хотяще святого изгнати, называюще своим мѣстом; и приходяще на преподобного со оружием: ови биюще его немилостивно, ови хотяще его иссещи, ови пробости, ови огнем зжещи. И ини же, связавше ужеме, влечаше его в воду, хотяше его ввергнути во езеро во глубину. И боящеся его погубити страха ради градских намѣстников.
Преподобный Герасим очень полюбил это место. Сотворил он долгую молитву и стал устраиваться здесь, и поставил себе маленькую келью. Жившие же близ пустыни той люди, увидев это, возненавидели преподобного больше прежнего и много ему делали зла, желая изгнать святого, называя своим это место; и приходили к преподобному с оружием: одни били его безжалостно, другие хотели его посечь, третьи — заколоть, иные — сжечь на огне. Другие же, связав узами, влачили его в воду, желая бросить его в глубину озера. И боялись его погубить только из за страха перед городскими наместниками.
Бѣ же от града Дорогобужа мѣсто то яко десять верстъ. Глаголаша же тѣ сурови человецы, яко хотяще воврещи в воду преподобнаго: «Увѣдают убо о сем намѣстницы градсти, и велия нам продажа будет. Но идем убо повѣдаем намѣсником о нем». И идоша во град к намѣстнику, и дары многи даша намѣстнику, чтоб он согнал святого с мѣста того. Намѣстник же возъярися зело,посла по него и повелѣ привезти во град связана, биюще его и ругающеся ему. Намѣстник же много его бесчествова и осуди его, бив, затворити в темницу. Преподобный же Герасим втайне безпрестани моляшеся Богу.
Было же место то от города Дорогобужа примерно в десяти верстах. И говорили те жестокие люди, которые хотели бросить преподобного в воду: «Узнают об этом городские наместники и много денег взыщут с нас в наказание. Лучше пойдем и расскажем наместникам о нем». И пошли они в город к наместнику, и поднесли ему много даров, чтобы он прогнал святого с того места. И сильно разъярился наместник на старца, послал за ним и велел привести его в город связанного, побитого и опозоренного. Много унижал старца наместник и присудил его бить и заточить в темницу. Преподобный же Герасим втайне беспрестанно молился Богу.
Стоящу преподобному связану поругаему, и в той час с Москвы приѣха царевъ государевъ посланникъ к намѣстнику. И видев старца уничиженна и поругаема, и позна его, яко Переславля Залѣского старец, Данилов ученик, знаше бо его велми и многажды его виде у государя, приходяща ис Переславля Залѣского от старца Данила.[12] И государь его знаше ради добродѣтелнаго жития его. Посланник же тече ко старцу скоростию и, пад, поклонися преподобному до земля, благословения прося. Намѣсник же удивися о сем и начат воспрошати его о старце. Посланник же вся повѣда ему о преподобнем подробну. Намѣстник же слыша сия и ужасеся, и пришед ко старцу, прощения прося, глаголя: «О, прости мя Бога ради в невѣдении». Преподобный же глаголаше: «Богъ простит тя, господине, не твое бо есть се дѣло, но старого ненавистника врага дьявола, ненавидящаго добра роду человеческому». Намѣстник же повелѣ ему жить невозбранно, идѣже хощет, и дав ему вся потребная доволно, и отпусти его с миром и с великою честию в пустыню. И оттоле заповѣда всѣмъ людем, еже старца ничем не вредити, и нача к старцу велию вѣру держати и часто его посещати всѣмъ потребным, прежде бо сего не вѣдаше старца, откуду бяше пришел и хто бѣ.
И когда стоял преподобный связанный, поругаемый, в тот час из Москвы приехал к наместнику царский государев посланник. Увидел он униженного и поруганного старца и узнал его, что это старец из Переславля Залесского, ученик Даниила, ибо знал его хорошо и много раз видел у государя, когда он приходил из Переславля Залесского от старца Даниила. И сам государь его знал за добродетельную его жизнь. Посланник быстро подошел к старцу и, припав, поклонился преподобному до земли, прося благословение. Наместник же удивился этому и стал расспрашивать его о старце. И поведал ему посланник все подробно о преподобном. Наместник же, услышав все это, впал в ужас, пришел к старцу и, прося прощения, сказал: «О, прости меня Бога ради в моем неведении». Преподобный же ответил: «Бог простит тебя, господин, ибо не твое это дело, а старого ненавистника врага дьявола, не желающего добра роду человеческому». И велел наместник преподобному жить беспрепятственно, где он хочет, дал ему достаточно всего нужного и отпустил с миром и большой честью в пустынь. А людям всем с тех пор приказал, чтобы старцу ничем не вредили, сам же возымел большое доверие к старцу и часто стал присылать ему все необходимое, а до этого не знал старца, ни откуда он пришел, ни кто он был.
О хожении преподобного Герасима к Москве и о поставлении церкви Святыя Троица
О хождении преподобного Герасима в Москву и о строительстве церкви Святой Троицы
По мале же времяни шед преподобный Герасим к Москве и бия челом царю государю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Руси, прося строити монастырь на мѣсте том.[13] И государь с великою радостию повелѣ преподобному строити монастырь, и повелѣ государь дати ему потребная доволно на строение монастыреви, Богу тако изволшу. И оттоле начат строити монастырь, и церковь постави во имя Пресвятыя Живоначалныя Троицы да предѣлъ во имя преподобнаго отца нашего Сергия чюдотворца в лѣто 7038 году майя въ 9 день.
По прошествии немногого времени пошел преподобный Герасим в Москву и бил челом государю царю всея Руси и великому князю Ивану Васильевичу, испрашивая (позволение) строить монастырь на том месте. И государь с великой радостью повелел преподобному строить монастырь, и повелел государь дать ему всего нужного довольно на строительство монастыря, ибо Бог так изволил. И с тех пор начал преподобный строить монастырь, и церковь поставил во имя Пресвятой Живоначальной Троицы с приделом во имя преподобного отца нашего Сергия чудотворца в год 7038 (1530), в 9 й день мая.
Начаша же к нему братия приходити, хотяху с ним сожителствовати. Преподобный же глаголаше им: «Братие, видите, Господне мѣсто пусто, отвсюду скорбно и отвсюду недостатки — чего ни помяни, того нѣтъ. Како имате терпѣти находящая скорби на мѣсте сем пустыннем?» Они же глаголаше: «Отче святый, молим твою святыню — точию не отрыни нас от твоея святыни. Молитвами твоими святыми помогающими можем терпѣти». Преподобный же с радостию приимаше их, аки от Бога посланных. Начат же труды к трудом прилагати и подвиги к подвигом: и начаша лѣсъ сѣщи и кѣлии ставити. Лѣс же ношаше на плещу свою сам преподобный и братия вся. Всякое дѣло преже всѣхъ начинаше с молитвою и со слезами и основал бо бѣ монастырь многими слезами и поты своими.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!