Подготовка текста, перевод и комментарии Е. В. Крушельницкой 2 страница
И вот преподобный Герасим, видя такое ополчение на него врага и немилосердие людей, поставил себе при дороге кузовец и стал сидеть при пути, прося у проходящих мимо пропитание. И подавали ему одни хлеб, другие сребреники и прочее необходимое. И преподобный Герасим все складывал в тот кузовец. Если же отходил он от дороги на труды, а проходившие мимо клали в кузовец тот хлеб, сребреники и другое нужное, что у кого оказывалось в избытке, то бывал им путь прям и беспрепятствен, как сказал Господь: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». И еще: «Дорога милостыня во время недостатка». Некоторые же, одержимые немилосердием, не клали в кузовец старца ничего, и тогда встречались у них в пути всякие препятствия и трудности за немилосердие их, как сказал Господь ученикам своим: «Если не принимают вас, отрясите и пыль с ног ваших в обвинение им». И если кому нибудь приходилось той же дорогой опять идти, то рассказывал тот человек преподобному обо всем, что случалось хорошего и неблагоприятного в пути.
Старец же от кузовца того питашеся, и вся ему то сокровища бысть, а в хиже своей не имы ничтоже. Кузовец же его не оскудеваше ничем. Мнози же страннии и убози хожаху мимо путем тѣмъ; и не имы с собою пища, и приходяще х кузовцу тому, питающеся невозбранно от кузовца того, и идяху в путь свой стройне. Аще ли кто, напитався, взимаше с собою от кузовца того на путь в запас, то никакоже отхожаше от кузовца того, много хожаше путем и не обретше, куды прочь оттоитти, дондеже, паки пришед, пологаше в кузовец той яже взятое, — и путь ему стройне обреташеся.
|
|
|
И так старец Герасим от кузовца того питался, и это было все его имение, а в хижине своей ничего он не имел. Кузовец же его не оскудевал ничем. Много странников и убогих проходило мимо той дорогой; не имея с собою пищи, подходили они к кузовцу, беспрепятственно брали пропитание из него и шли дальше своей дорогой. Если же кто то, насытившись, брал из кузовца с собой в путь в запас, то не мог никак отойти от кузовца того, долго ходил, не находя, куда дальше идти, пока, назад возвратясь, не клал в кузовец взятое, — и тогда благополучно находил свою дорогу.
Живяше же подле старцовы хижицы птица вранъ. Егда хождаше старецъ Герасимъ по пустыни, а вран стрежаше хижицу, яко страж. И аще кто хотяше приближитися к хижице от мимоходящих человекъ, или скот, или зверь, или птица, врану же кричащу и вопиющу гласом великим, яко не хотяще припустити к хижице; а иногда вран стрежаще кузовца такоже. И во един убо от дний тогда нѣкто от жителей тѣх, человекъ, зовомый Куча, ходящу ему по пустыни той ловитвы ради, и приде близ кузовца старцова. И виде над тѣмъ кузовцѣм врана седяща, а ис пустыни, видит, идуща звѣря, рекомы медвѣдь, страшен зело. Человек же той виде звѣря и убояся велми, и возбежа на древо. Зверь же пришед, хотя похитити кузовец старцов, полон хлѣба. Вран же птица крича и вопия, и бияше крылома зверя по главѣ, и не припускаше звѣря х кузовцу. Много же звѣрь покушашеся, како бы кузовец с хлѣбом восхитити. Вран же никакоже дадяше, бия звѣря крылием по главѣ. Звѣрь же много трудися, отъиде в пустыню бездѣлен бысть, скорбя.
|
|
|
Жил же близ хижины старца ворон. Когда ходил старец Герасим по лесу, ворон, как сторож, стерег хижину. И если кто нибудь из проходивших мимо людей, или же домашнее животное, или дикий зверь, или птица хотел подойти к хижине, ворон кричал и вопил громким голосом, будто не желая подпустить к хижине; а иногда ворон стерег также и кузовец. Однажды один из жителей, человек по имени Куча, ходил по тому лесу, охотясь, и набрел он на кузовец старца. И видит — сидит над тем кузовцом ворон, а из лесу выходит очень страшный зверь, называемый медведь. Увидев зверя, человек тот очень испугался и залез на дерево. Зверь подошел и хотел стащить кузовец старца, полный хлеба. Птица же ворон стал кричать, и вопить, и бить крыльями зверя по голове, не подпуская его к кузовцу. Долго зверь пытался кузовец с хлебом стащить. Ворон же никак не давал, ударяя зверя крыльями по голове. И так зверь, много постаравшись, ушел в лес ни с чем в унынии.
|
|
|
Поживе же преподобный Герасим при дороге в велицех сих скорбях два лѣта.
Прожил же преподобный Герасим при дороге в таких великих бедах два года.
О преселении преподобного отца Герасима, идѣже ныне монастырь есть, Болдин зовом
О переселении преподобного отца Герасима на место, где ныне монастырь стоит, называемый Болдин
По двою же лѣту пришествия преподобного отца в пустыню, молящуся ему в нощи в хижице своей на обычном своем правиле,[11] и слышаше мало вдали хижицы своей звон доброгласен зело на долгъ час. Старец же мня, яко мечты вражия. Такоже во вторую нощъ и в третюю. Преподобный же удивися о сем велми, на долгъ час помышляше, что убо будет се. И востав заутра и иде на мѣсто то, идеже бысть звон. И в той час бысть шум велий и страшилище. Преподобный же знаменася крестным знамением и доиде на мѣсто то, идѣже страхования. И обрете мѣсто то вверхъ источника Болдина — равно, суху, всеокатно, — а издавна было селение нѣкое. Преди же мѣста того обрете дубокъ, растущъ от земля убо един корень, помале же кверху ростяше натрое, а си три равны суть, а издали видети, аки един верхъ. Вѣтвие зелны красны суть, зело вѣтвие по земли густо добрѣ — никакоже дождю пребывающу. Есть же тот дубок и до дне сего среди монастыря стоит.
|
|
|
Через два года после прихода преподобного отца в пустынь, когда молился он ночью в хижине своей, совершая обычное свое правило, услышал он недалеко от хижины звон благозвучный, длившийся долгое время. И решил старец, что это наваждение дьявольское. Так же было и во вторую ночь, и в третью. Преподобный очень удивился и долго размышлял, что бы это могло быть. И, встав утром, пошел туда, где был звон. И вдруг сделался сильный устрашающий шум. Преподобный же осенил себя крестным знамением и пошел до того места, откуда исходило устрашение. И обрел он место вверх от Болдина источника — ровное, сухое, с покатыми склонами со всех сторон, — а когда то давно было здесь некое селение. Подле же места того преподобный нашел дубок, ствол которого невысоко от земли разделялся натрое, а ответвления эти равные, так что издали казалось, будто одна вершина. Ветви очень красивые и густые — не пропускают дождь до земли. Этот дубок и по сей день посреди монастыря стоит.
Преподобный же Герасимъ велми возлюби мѣсто то. Сотвори молитву на долгъ час, начат водворятися ту, и постави себѣ ту кѣлейцу малу. Увидевше же живущии ту близ пустыни тоя, возненавидевше же преподобного паче прежняго и много ему зла творяху, хотяще святого изгнати, называюще своим мѣстом; и приходяще на преподобного со оружием: ови биюще его немилостивно, ови хотяще его иссещи, ови пробости, ови огнем зжещи. И ини же, связавше ужеме, влечаше его в воду, хотяше его ввергнути во езеро во глубину. И боящеся его погубити страха ради градских намѣстников.
Преподобный Герасим очень полюбил это место. Сотворил он долгую молитву и стал устраиваться здесь, и поставил себе маленькую келью. Жившие же близ пустыни той люди, увидев это, возненавидели преподобного больше прежнего и много ему делали зла, желая изгнать святого, называя своим это место; и приходили к преподобному с оружием: одни били его безжалостно, другие хотели его посечь, третьи — заколоть, иные — сжечь на огне. Другие же, связав узами, влачили его в воду, желая бросить его в глубину озера. И боялись его погубить только из за страха перед городскими наместниками.
Бѣ же от града Дорогобужа мѣсто то яко десять верстъ. Глаголаша же тѣ сурови человецы, яко хотяще воврещи в воду преподобнаго: «Увѣдают убо о сем намѣстницы градсти, и велия нам продажа будет. Но идем убо повѣдаем намѣсником о нем». И идоша во град к намѣстнику, и дары многи даша намѣстнику, чтоб он согнал святого с мѣста того. Намѣстник же возъярися зело,посла по него и повелѣ привезти во град связана, биюще его и ругающеся ему. Намѣстник же много его бесчествова и осуди его, бив, затворити в темницу. Преподобный же Герасим втайне безпрестани моляшеся Богу.
Было же место то от города Дорогобужа примерно в десяти верстах. И говорили те жестокие люди, которые хотели бросить преподобного в воду: «Узнают об этом городские наместники и много денег взыщут с нас в наказание. Лучше пойдем и расскажем наместникам о нем». И пошли они в город к наместнику, и поднесли ему много даров, чтобы он прогнал святого с того места. И сильно разъярился наместник на старца, послал за ним и велел привести его в город связанного, побитого и опозоренного. Много унижал старца наместник и присудил его бить и заточить в темницу. Преподобный же Герасим втайне беспрестанно молился Богу.
Стоящу преподобному связану поругаему, и в той час с Москвы приѣха царевъ государевъ посланникъ к намѣстнику. И видев старца уничиженна и поругаема, и позна его, яко Переславля Залѣского старец, Данилов ученик, знаше бо его велми и многажды его виде у государя, приходяща ис Переславля Залѣского от старца Данила.[12] И государь его знаше ради добродѣтелнаго жития его. Посланник же тече ко старцу скоростию и, пад, поклонися преподобному до земля, благословения прося. Намѣсник же удивися о сем и начат воспрошати его о старце. Посланник же вся повѣда ему о преподобнем подробну. Намѣстник же слыша сия и ужасеся, и пришед ко старцу, прощения прося, глаголя: «О, прости мя Бога ради в невѣдении». Преподобный же глаголаше: «Богъ простит тя, господине, не твое бо есть се дѣло, но старого ненавистника врага дьявола, ненавидящаго добра роду человеческому». Намѣстник же повелѣ ему жить невозбранно, идѣже хощет, и дав ему вся потребная доволно, и отпусти его с миром и с великою честию в пустыню. И оттоле заповѣда всѣмъ людем, еже старца ничем не вредити, и нача к старцу велию вѣру держати и часто его посещати всѣмъ потребным, прежде бо сего не вѣдаше старца, откуду бяше пришел и хто бѣ.
И когда стоял преподобный связанный, поругаемый, в тот час из Москвы приехал к наместнику царский государев посланник. Увидел он униженного и поруганного старца и узнал его, что это старец из Переславля Залесского, ученик Даниила, ибо знал его хорошо и много раз видел у государя, когда он приходил из Переславля Залесского от старца Даниила. И сам государь его знал за добродетельную его жизнь. Посланник быстро подошел к старцу и, припав, поклонился преподобному до земли, прося благословение. Наместник же удивился этому и стал расспрашивать его о старце. И поведал ему посланник все подробно о преподобном. Наместник же, услышав все это, впал в ужас, пришел к старцу и, прося прощения, сказал: «О, прости меня Бога ради в моем неведении». Преподобный же ответил: «Бог простит тебя, господин, ибо не твое это дело, а старого ненавистника врага дьявола, не желающего добра роду человеческому». И велел наместник преподобному жить беспрепятственно, где он хочет, дал ему достаточно всего нужного и отпустил с миром и большой честью в пустынь. А людям всем с тех пор приказал, чтобы старцу ничем не вредили, сам же возымел большое доверие к старцу и часто стал присылать ему все необходимое, а до этого не знал старца, ни откуда он пришел, ни кто он был.
О хожении преподобного Герасима к Москве и о поставлении церкви Святыя Троица
О хождении преподобного Герасима в Москву и о строительстве церкви Святой Троицы
По мале же времяни шед преподобный Герасим к Москве и бия челом царю государю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Руси, прося строити монастырь на мѣсте том.[13] И государь с великою радостию повелѣ преподобному строити монастырь, и повелѣ государь дати ему потребная доволно на строение монастыреви, Богу тако изволшу. И оттоле начат строити монастырь, и церковь постави во имя Пресвятыя Живоначалныя Троицы да предѣлъ во имя преподобнаго отца нашего Сергия чюдотворца в лѣто 7038 году майя въ 9 день.
По прошествии немногого времени пошел преподобный Герасим в Москву и бил челом государю царю всея Руси и великому князю Ивану Васильевичу, испрашивая (позволение) строить монастырь на том месте. И государь с великой радостью повелел преподобному строить монастырь, и повелел государь дать ему всего нужного довольно на строительство монастыря, ибо Бог так изволил. И с тех пор начал преподобный строить монастырь, и церковь поставил во имя Пресвятой Живоначальной Троицы с приделом во имя преподобного отца нашего Сергия чудотворца в год 7038 (1530), в 9 й день мая.
Начаша же к нему братия приходити, хотяху с ним сожителствовати. Преподобный же глаголаше им: «Братие, видите, Господне мѣсто пусто, отвсюду скорбно и отвсюду недостатки — чего ни помяни, того нѣтъ. Како имате терпѣти находящая скорби на мѣсте сем пустыннем?» Они же глаголаше: «Отче святый, молим твою святыню — точию не отрыни нас от твоея святыни. Молитвами твоими святыми помогающими можем терпѣти». Преподобный же с радостию приимаше их, аки от Бога посланных. Начат же труды к трудом прилагати и подвиги к подвигом: и начаша лѣсъ сѣщи и кѣлии ставити. Лѣс же ношаше на плещу свою сам преподобный и братия вся. Всякое дѣло преже всѣхъ начинаше с молитвою и со слезами и основал бо бѣ монастырь многими слезами и поты своими.
И стали приходить к нему монашествующие братья, желая вместе с ним жить. Преподобный же говорил им: «Братья, видите, Господне место пусто, отовсюду беды, отовсюду недостатки — чего ни помяни, того нет. Как будете терпеть находящие беды на месте этом безлюдном?» Они же отвечали: «Святой отец, молим твою святость — только не изгоняй нас от себя. С молитвами святыми твоими помогающими сможем терпеть». И тогда преподобный с радостью принимал их, как Богом посланных. И стал преподобный труды к трудам прилагать и подвиги к подвигам: начали лес рубить и кельи ставить. Лес же носили на плечах своих сам преподобный и вся братия. Преподобный же всякое дело прежде всех начинал с молитвой и слезами и основал этот монастырь многими слезами и пбтом своим.
По мале же времяни поставиша церковь теплую с трапезою во имя Пресвятыя Владычицы нашея Богородица, честного и славнаго ея Введения. Пребываше же преподобный в нощи убо на бдѣнии в слезах, во дни же на трудех на строении монастырском, овогда на братию меляше и хлѣбы печаше, и воду и дрова сам на раму своею ношаше в пекарню и в поварню, и сочиво на братию варяше, и свитки на братию мыяше, и около болных работаше, и на прочих трудех безпрестани пребываше в нощи и во дни; мало же сна приимаше, стоя или седя, на ребрѣх же своих не опочиваше до конца жития своего; и ко всѣмъ имѣя любовь велию, к посту же убо и к труду крѣпокъ добрѣ и силен. И начаша многия христолюбцы посещати преподобнаго, и много потребная подавающе на строение монастырское, и пищу подаваше доволну братии. И тако день от дне распространяшеся монастырь благодатию Христовою и молитвами преподобнаго отца нашего Герасима. Понеже убо яже слышахом о скорбѣхъ преподобнаго, и мало нѣчто написахом, и елико возмогохом, обаче же ни сие умолчано будет, еже дарует Богъ угодником своим, работающим Ему всѣмъ сердцем, еже сам рече Господь: «Славящая мене прославлю».[14]
Через некоторое время поставили теплую церковь с трапезной во имя честного и славного Введения во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы. И пребывал преподобный Герасим ночью на бдении в слезах, днем же в трудах на строительстве монастырском, иногда на братию зерно молол и хлебы пек, а воду и дрова сам на плечах своих носил в пекарню и в поварню, еду на братию варил, одежду стирал, за больными ходил и на прочих работах беспрестанно пребывал ночью и днем; спал же мало, и то стоя или сидя, а лежа не почивал до конца жизни своей; и ко всем имел любовь великую, на пост же и труд крепок был и силен. И начали многие христолюбивые люди посещать преподобного, подавая нужное на строение монастырское, и пищи братии довольно подавали. И так день ото дня рос монастырь благодатию Христовой и молитвами преподобного отца нашего Герасима. Хотя немного мы написали, насколько смогли, о страданиях преподобного, как слышали о них, однако пусть не будет сокрыто то, что дарует Бог угодникам своим, служащим ему всем сердцем, как сам Господь сказал: «Славящих меня прославлю».
О украдении монастырских лошадей
О краже монастырских лошадей
Бысть убо во дни тыи у преподобнаго на послужение братии двое лошадей токмо. Мимоходящии же путем тѣмь и украдоша тѣ лошади и поѣхаша путем прочь. Приставленый же брат, много поискавъ, и не обрете лошадей. Мимоѣздяи же повѣдаша ему, яко стрѣтиша на таковых лошадех дву человекъ, бегуще скоро от монастыря путем. Брат же оскорбися велми, хотя вслѣдъ их гнати, но нѣ на чем, а пѣшему не догнати; паче же бояся старца, без его вѣдома гнати. И приде к старцу Герасиму уныв, и бояся исповѣдати старцу. Святый же, видевъ его унывша, и разумѣ бывшее, глагола брату: «Брате, не скорби, ни унывай о сем. Попомни, брате, Иева праведнаго, глаголюща: „Богъ дал — Богъ и взял”».[15] Брат же, разумѣв, яко глагола ему о погибших, и удивися о сем, како святый уразумѣ, аки кто же ему повѣда о том, — и паде на ногу преподобнаго, прощения прося. Святый же прости его. Брат же прошаше у преподобнаго благословения гнати за татьми. Преподобный же глаголаше: «Брате, гонящей убо бежащаго не постигнет, бежащии же гонящаго в сий час постигнут вскоре». Брат же усумнѣся о сем, и не разумѣ, еже глагола святый, воспросити же не смѣяше.
Было в те дни у преподобного и братии для работы только две лошади. Проходившие же мимо по дороге люди украли тех лошадей и уехали прочь. Брат, которому были поручены лошади, долго искал их и не нашел. Проезжавшие же мимо поведали ему, что встретили на таких лошадях двух человек, быстро ехавших по дороге от монастыря. Брат очень огорчился, ибо хотел пуститься им вслед, но было не на чем, а пешему не догнать; кроме того, боялся он старца, без его ведома отправиться в погоню. И пришел он к старцу Герасиму удрученный, боясь поведать ему обо всем. Святой же, увидев опечаленного брата, понял, что произошло, и сказал ему: «Брат, не скорби и не печалься об этом. Вспомни, брат, Иова праведного, сказавшего: „Бог дал — Бог и взял”». Брат, уразумев, что старец говорит ему о пропавшем, удивился тому, как святой узнал об этом, словно кто то ему поведал обо всем, — и пал к ногам преподобного, прося прощение. И простил его святой. Тогда брат стал просить у преподобного благословения пуститься в погоню за ворами. Преподобный же сказал: «Брат, догоняющий убегающего не настигнет, убегающие же догоняющего достигнут вскоре». Брат же недоумевал, не понимая, о чем ему сказал святой, спросить же не посмел.
По трех убо днех по проречению преподобного бежащии они татие постигоша в монастырь на тех лошадех и, притекше к преподобному, падше на ногу его, прощения просяще, глаголя: «Отче святый, прости нас Бога ради, согрешихом пред тобою — украдохом лошади твоѣ. И много трудихомся, три дни и три нощи, хотяще отъѣхати от тебе, и не возмогохом. И уже от глада изнемогохомъ, и разумѣхом, яко молитва твоя не отпустит нас от тебе, и возвратихомся к тебѣ. Возми убо свое и нас отпусти Бога ради». Старец же наказав их чюжаго не взимати, но от своих трудов доволным быти и праведным имѣнием владѣти, и дав имъ потребная доволно, и отпусти их с миром. Они же идоша в путь свой, радуяся и славя Бога, и преподобнаго отца Герасима кротости и милосердию дивящеся.
А через три дня по пророчеству преподобного убегавшие те воры прибыли в монастырь на тех лошадях, пришли к преподобному, пали к ногам его и, прося прощения, сказали: «Святой отец, прости нас Бога ради, согрешили мы пред тобой — украли лошадей твоих. Три дня и три ночи изо всех сил старались мы отъехать от тебя и не смогли. Уже изнемогши от голода, поняли мы, что молитва твоя не отпустит нас от тебя, и возвратились к тебе. Возьми свое и отпусти нас Бога ради». Старец же наказал им чужого не брать, а довольствоваться тем, что получено своим трудом, и честно нажитым имением владеть, дал им все необходимое и отпустил их с миром. И пошли они своей дорогой, радуясь, славя Бога и удивлялись кротости и милосердию преподобного отца Герасима.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 131; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!