Инструменталистская парадигма
В отличие от примордиалистской парадигмы в центре внимания инструменталисте ко го подхода находятся не генетические или эмоциональные аспекты этнической идентичности, а ее рациональные аспекты и те функции, которые она выполняет в политической жизни общества. Инструменталисты трактуют этничность не как естественную «данность» бытия, а как политический артефакт, как инструмент и вопрос «рационального выбора», возникающий в динамике соперничества политических элит.
Инструментализм опирается на социологический структурный функционализм, в частности на идеи Макса Вебера о том, что представления о сходстве членов группы лишь облегчают процесс формирования социальной группы, но сами по себе еще недостаточны для возникновения коллективной идентичности группы. Другим необходимым компонентом для формирования представления об этнической общности является осознание политической общности членов группы (299).
Развивая эти положения Вебера, инструменталисты утверждают, что физические и культурные характеристики этнической группы образуют ресурс (инструмент), при помощи которого группа людей может выдвигать и реализовывать свои интересы. Группа конституирует себя как этническая потому, что ее члены осознают, что это политически выгодно, а не потому, что испытывают какую-то иррациональную, врожденную психологическую связь между собой. Иными словами, этническая принадлежность рассматривается инструменталистами в одном ряду с принадлежностью индивида к заинтересованным группам или партийной принадлежностью. Поэтому как средство политического действия этничность не является чем-то принципиально отличным от других типов социальной связи, используемых в политических целях, а следовательно, для ее анализа и объяснения необходимо хотя бы частично использовать категории и методы анализа смежных обществоведческих дисциплин, таких, как социология, политология, социальная психология.
|
|
|
Одними из первых работ в рамках инструменталистской парадигмы стали исследования П. Брасса по проблемам мобилизации этнических групп на основе манипуляций этническими символами и связями со стороны элит (33; 34). Другой методологической основой инструментализма являются социально-психологические теории «рационального выбора», которые считают этничность продуктом этнических мифов, создаваемых элитой общества и используемых ею для достижения определенных выгод и получения власти (напр., 16; 17). Инструменталистские концепции зачастую опираются на социально-психологические теории, которые трактуют этничность как эффективное средство для преодоления отчуждения, восстановления утраченной коллективной гордости как средство для лечения социальных травм. Использование этничности позволяет политическим лидерам (антрепренерам от этнической политики) эффективно проводить политическую мобилизацию больших групп людей по этническому признаку, особенно в тех случаях, когда в обществе слабы классовые связи. Ради реализации на практике идей равенства, справедливости и человеческого достоинства этнические массы поддерживают национальную элиту и ее программу действий.
|
|
|
Общим для всех разновидностей инструмента! изма является акцент на роль этничности как средства реализации потребностей индивида или группы. Этничность трактуется как инструмент (отсюда название парадигмы), как создаваемый на основе элементов культуры социальный и политический ресурс, используемый индивидами, группами и элитами для достижения своих целей, как наступательных, так и оборонительных. Инструментализм не занимается поиском объективных оснований этничности: раз этносы и этничность существуют, значит, они служат определенным целям и конкретным интересам человека, облег-
чая его жизнь в обществе. Существование этничности мыслится как способ достижения более комфортного состояния, в категориях пользы, поэтому инструменталистскую трактовку этничности также называют «утилитарной».
|
|
|
Отличия инструментализма от примордиализма четко обнаруживаются и в трактовке этнической идентичности. С точки зрения инструментализма этническая идентичность представляет собой не фиксированную, а подвижную и ситуативно обусловленную характеристику. Она определяется структурным контекстом и изменяется под действием контекстуальных переменных, включая способности и умение антрепренеров от этнической политики манипулировать этническими мифами.
К. Янг (303, 65) разъяснил это новое понимание этничности как контекстуально обусловленную идентичность, которая может создаваться и воссоздаваться вновь для того, чтобы служить новым, конкретным экономическим и политическим обстоятельствам:
«Культурные идентичности следует описывать не как при-мордиапьные (раз и навсегда данные и неизменные), а как по большей части новые и весьма расширенные в своем масштабе... Они сфокусированы на определенных условиях, при которых культурные характеристики становятся политически актуальными... Идентичность, по сути, это субъективный кониепт социальной роли, которая изменчива и ситуационна, часто переплетается с другими социальными ролями...»
|
|
|
Таким образом, с точки зрения инструментализма политизированная этничность не является принципиально отличной и от других форм политической ассоциации, а представляет собой лишь одно из средств для маскировки (камуфляжа) материальных, экономических и властных интересов группы.
В рамках инструменталистского подхода совершенно иную трактовку (по сравнению с примордиализмом) получает и природа этнического конфликта. Этнический конфликт — это лишь одна из форм проявления конфликтного взаимодействия соперничающих групп, которое камуфлирует в сфере политики проявление других конфликтов (экономических, политических, социальных). Сама же по себе этничность не является причиной конфликта. Этнический конфликт рассматривается не как результат несовместимости групповых идентичностей, а скорее как следствие, с одной стороны, межгрупповых различий в темпах и моделях модернизации, а с другой — межгруппового соперничества за обладание экономическими или природными ресурсами в тех ситуациях, когда группы различаются по доступу к власти, богатству и социальному статусу. Поэтому недовольные группы могут попытаться использовать политический ресурс этничности для выравнивания межгрунповых различий.
В современной литературе критика инструментализма касается в основном тезиса о принципиальной ситуативности и абсолютно подвижном характере этнических связей. При этом обращается внимание на то, что выбор индивидом этнической принадлежности, в отличие от других видов групповой идентичности, нельзя рассматривать как целиком свободный и всецело находящийся в его руках. В рамках последовательно инст-рументалистской парадигмы невозможно дать удовлетворительное объяснение таким важным вопросам, как относительная устойчивость (хотя и не жесткая фиксированность) этнических идентификаций, которая формируется в процессе социализации личности, в результате чего в реальной действительности большинство людей практически никогда не сталкиваются с возможностью или необходимостью произвольного выбора этнической принадлежности. Кроме того, критики справедливо отмечают, что эффективность этничности в качестве инструмента политической мобилизации зависит отнюдь не только от чистого интереса, но и от эмоционального восприятия и осознания индивидами своей этнической принадлежности. Только на основе «рационального выбора» нельзя объяснить готовность людей идти на жертвы и лишения ради утилитарных интересов своей этнической группы.
Хотя в целом объяснительные возможности инструментали-стской парадигмы намного шире, чем у примордиализма, слабым местом инструменталистов является недоучет социальной природы этнических идентичностей и того факта, что этнич-ность невозможно понять вне системы социальных взаимоотношений. Попытки преодолеть эти недостатки отразились в парадигме конструктивизма.
Конструктивистская парадигма
В 1990-е гг. наиболее распространенной теоретической парадигмой, используемой при анализе природы этничности и этнического конфликта, стал конструктивизм. Его рамки оказываются достаточно широкими для синтеза наиболее продуктивных идей как примордиалистского, так и инструмента-листского подхода. Основы конструктивистского подхода были
изложены в работах Б. Андерсона (5; 9), В. Домингеза (81), Дж. Ротшильда (237), М. Эсмана (86; 88), Р. Брубейкера (40; 41), Т. Эриксена (85), Р. Ставенхагена (275; 276), Д. Лейка и Д. Ротшильда (177). В российской науке приоритет в научной критике примордиализма и утверждении конструктивистского подхода к этничности принадлежит В. А. Тишкову (149; 150; 152; 154; 155; 159; 161).
Конструктивистская парадигма утверждает социальный характер происхождения и природы этничности, которая рассматривается как форма организации культурных различий в обществе. Данное положение восходит к работам известного норвежского этнолога и социолога Ф. Барта, впервые предложившего рассматривать в качестве самого главного критерия этничности границы группы, которыми она отграничивает себя от других подобных групп. Он определяет этничность как наиболее широкую категорию социальной идентичности, ситуативный феномен, создаваемый средствами символического различения, а также подчеркивает договорной характер границ между этническими категориями. Согласно Барту, «центральным моментом в научном анализе этничности является этническая граница, которая определяет группу, а не сам по себе содержащийся в пределах этих границ культурный материал» (18, 15). По его мнению, в основе определения этнических границ лежат процессы самокатегоризации и категоризации. Выбор этнической границы в качестве основного критерия этничности объясняется тем, что этнические границы направляют социальную жизнь в определенное русло, следствием чего становится сложная организация поведения и социальных отношений. По этой причине в этнических границах наблюдаются различные культурные явления, демонстрируемые членами той или иной группы.
Сходным образом крупный отечественный теоретик конструктивизма В.А. Тишков отмечает, что этничность формируется и существует в контексте того социального опыта, с которым связаны люди или с которым они идентифицируются другими как члены определенной этнической группы. Поэтому «этническую идентичность следует рассматривать больше как форму социальной организации, чем как выражение определенного культурного комплекса» (161, 61). Как и Барт, Тишков исходит из того, что центральным моментом порождения этничности, а значит, и появления этнической группы является категория границы, задаваемая типом социальной организации. Все представители конструктивизма подчеркивают, что эт-ничность — это социальное явление, а не характеристика индивида. Как и примордиалисты, они исходят из того, что этнические признаки (различия в языке, культуре, обычаях, традициях и др.) существуют объективно и находятся вне пределов свободы выбора и контроля индивида. Вместе с тем, в отличие от примордиалистов, конструктивисты обращают внимание на то. что каждый из этнических признаков в той или иной степени может быть характерен и для других типов социальных связей, а не только для этнических. Этничность использует социальные маркеры как признанные средства дифференциации групп, сосуществующих в более широком поле социального взаимодействия. Конструктивисты справедливо отмечают, что в конечном счете наиболее важное значение имеет не то, является ли этничность врожденной характеристикой или приобретенной (а потому поддающейся манипуляции), а то, что члены этнической группы воспринимают этническую группу как реальность (88). Этничность формируется окружающей группу средой, теми угрозами и теми возможностями, которые содержатся в этой окружающей среде. Весьма редко этничность изобретается или конструируется на пустом месте: как правило, культурные отличия и наличие опыта подтверждают этничность и делают факт солидарности реальностью для аутсайдеров, с которой они должны считаться.
Как замечает Тишков (155), отличительной особенностью конструктивизма по сравнению с другими концепциями является не добавление в определение этноса и этничности новых признаков, а введение в любой подобный перечень элемента «представления об этих признаках». Этничность в таком понимании предстает как процесс социального конструирования воображаемых общностей, основанных на вере в то, что они объединены естественными и даже природными связями, единым типом культуры и идеей или мифом об общности происхождения и общей истории. То. в какой мере эти признаки соединяются в одно целое, называемое «этичностью», зависит от многих социальных факторов, и прежде всего от «спроса» на этничность, порождаемую эпохой и отдельными людьми.
В.А. Тишков определяет этническую группу как общность на основе культурной самоидентификации по отношению к другим общностям, с которыми она находится в фундаментальных связях (155. 62). Этими «другими» могут быть необязательно контактирующие культурные общности, но и более широкие социальные
и культурные коалиции, как, например, государственное образование. Самоидентификация может осуществляться как через взаимоисключающую оппозицию («мы эстонцы, и даже не бывшие советские» или: «мы были, есть и будем русскими»), так и через осознаваемую отличительность как один из элементов множественной идентичности (татарин, но и россиянин). Поэтому этническая идентичность может быть латентной, а может актуализироваться в определенные моменты в зависимости от изменений в типах и содержании социального взаимодействия. На смену интегративной идентичности может приходить партикуляристская, и наоборот.
«По сути, основным в феномене этничности является понятие идентичности (здесь и ниже в цитате курсив мой. — Л. А.), близкое по смыслу понятию этническое (само)сознание в русскоязычной литературе, но опять же с некоторыми значительными коррективами. Мы рассматриваем групповую этническую идентичность как операцию социального конструирования "воображаемых общностей", основанных на вере, что они связаны естественными и даже природными связями. Именно перенесение акцента на процессуальность, а не на процесс позволяет нам выявить состязательную и множественную природу идентичности, выстраиваемую в итоге диалога и властных отношений между группами, между группой и государством или между государствами» (161, 116).
Другое важное положение конструктивистского подхода, которое располагает эту парадигму между примордиализмом и инструментализмом, является признание относительной подвижности этнической идентичности, ее, по определению Тишкова. так называемого дрейфа.
«Этническая идентичность или принадлежность к этносу есть произвольно (но не обязательно свободно!) выбранная или предписанная извне одна из иерархических субстанций, зависящая от того, что в данный момент считается этносом/народом/на-циональностыо/нацией (в этническом смысле, ибо в каждый данный момент рынок культурных маркеров для формирования этнического целого чрезвычайно разнообразен) т. о., "вместо возрождения, формирования, перехода, исчезновения этносов имеет место совсем другой процесс — это путешествие индивидуальной/коллективной идентичности по набору доступных в данный момент культурных конфигураций или систем, причем в ряде случаев эти системы и возникают в результате дрейфа идентичности"» (155, 69—71). Конструктивистская трактовка природы этничности хорошо согласуется с результатами сравнительных исследований этно-политических процессов и отношений. Так, исследование этно-политической активности меньшинств как групп риска за период 1945—1989 гг., проведенное Т. Гурром и Б. Харфф, подтвердило, что любые виды коллективной идентичности, независимо от того, относятся ли они к этнической группе или к нацио-н&тьному государству, являются в определенной степени ситуативными и подвижными. При этом резко выраженные внутри-этнические разделения (идентификации с кланом, племенем, фракцией внутри этнической группы) могут иметь большее политическое значение, чем идентификация с более широкой общностью (125; 129).
Как и инструменталисты, сторонники конструктивизма обращают особое внимание на ключевую роль, которую в конструировании этничности играет политика этнического предпринимательства, т.е. мобилизация членов этнической группы на коллективные действия со стороны лидеров, которые преследуют политические цели, а не выражают культурную идеологию группы или «волю народа» (18). Тишков в связи с этим замечает, что этническая идентичность — это не только постоянно меняющиеся представления о том, что есть группа, но это всегда борьба за контроль над данным представлением, за дефиницию, за то, что составляет главные черты и ценности группы (154,72).
Конструктивистская трактовка этнического конфликта сходна с инструмент&чистским пониманием в том, что она также утверждает, что сама по себе этничность не порождает конфликта. Высокий уровень осознания этнической принадлежности необязательно автоматически приводит к этническому конфликту. На возникновение конфликта шшяют действия элит, которые мобилизуют этничность и используют ее как политический ресурс для реализации собственных целей. Вместе с тем, в отличие от инструменталистов, конструктивисты допускают возможность того, что определенные конфликты могут порождаться так называемым патологическим (иррациональным) состоянием социальной системы в целом, которое не контролируется индивидами, в том числе и элитами (236). Однако и в этом случае источник конфликта лежит в типе социальной системы, которая порождает насильственный конфликт, а не в узко «рационально выбранных» действиях индивидов и не в «примордиальном» факте существования этнических различий самих по себе.
Именно социально конструируемая природа этничности вызывает конфликты, которые способны быстро выйти из-под контроля и скатиться к тотализации, вовлекая в противостояние почти всю этническую группу (177). Таким образом, с конструктивистской точки зрения нельзя принимать в качестве аксиомы ни того, что острые формы этнического конфликта всегда рациональны, ни того, что они, наоборот, иррациональны по внутренней природе. Напротив, именно это и должно являться предметом изучения — определить те типы социальных систем и те условия, при которых возрастает вероятность возникновения межгруппового конфликта и насилия.
Как и любая теоретическая парадигма, конструктивизм имеет не только сильные, но и слабые стороны. Критики обращают внимание на то, что даваемые конструктивистами объяснения источников и природы этнического конфликта применимы не ко всем типам конфликтов, а лишь к тем из них, которые основаны на социально-конструируемых группах и разделениях общества (т.е. клановые, религиозные, региональные, национальные). Поэтому конструктивистская парадигма неприменима к конфликтам, базирующимся на материальных интересах (например, к классовым конфликтам), ибо в основе последних лежат индивидуальные, а не групповые характеристики.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 1700; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!