ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В ЦИФРОВУЮ ЭПОХУ 4 страница
--------------------------------
<1> The Report of the Committee on the Judiciary of the House. См.: H.R. Rep. 1967. N 83, 90th Cong., 1st Sess. P. 32.
<2> Time Inc. v. Bernard Geis Associates. 293 F. Supp. 130 (S.D.N.Y. 1968). P. 146.
Приведенное судебное решение, как может показаться, никак не соотносится с проблемой формы и содержания авторского произведения. Однако мы поддерживаем точку зрения Трависа Деннисона (Travis J. Denneson), философа и юриста по образованию, который убежден, что столь нестандартное использование доктрины справедливого использования в действительности означает молчаливое признание судом того факта, что "кадры из фильма несут в себе идеи, которые не могут быть отделены от тех средств, которые используются для их выражения" <1>. Отметим, что и другие авторы, опираясь на сходные аргументы, подвергают решение окружного судьи серьезной критике, полагая, что существо дела заключается в нарушении права на свободу слова (free speech), которое защищает Первая поправка.
--------------------------------
<1> Denneson T.J. The Definitional Imbalance Between Copyright and the First Amendment // William Mitchell Law Review. 2004. Vol. 30. P. 913.
Возвращаясь к искусству, отметим, что типичным примером нового искусства являются фотомонтажи. Хельмут Херцфельд (Helmut Herzfeld) вошел в историю искусства своими выразительными фотомонтажами политической направленности. И стоит задуматься о том, что многие из его антифашистских произведений могли бы вообще не появиться, если бы фотографы затаскали художника по судам за незаконное использование оригиналов.
|
|
|
Та же социально-политическая направленность свойственна и фотоискусству постмодерна, которое активно эксплуатирует образы, заимствованные из СМИ. Например, американский художник Ричард Принс (Richard Prince). Его произведение 1989 года воспроизводит в новом контексте фотографию Сэма Абеля (Sam Abell), которая долгое время использовалась в рекламе сигарет "Мальборо". Не претендуя на объективность, констатируем, что "Ковбой" принес Р. Принсу гораздо больший успех, чем оригинальная фотография: в 2005 году на аукционе "Кристи" за него давали больше миллиона долларов. Правда, такое вольное использование чужих произведений, надо признать, не всегда остается безнаказанным. В 2011 году художник проиграл трехлетнее судебное разбирательство по иску фотографа Патрика Кайю (Patrick Cariou), который выдвинул обвинение о незаконном использовании нескольких десятков своих фотографий <1>. Однако правильное ли решение вынес суд, остается спорным. Представители искусства и его критики склоняются к тому, что решение может иметь негативные последствия для искусства в целом. Не случайно в защиту Р. Принса выступили Музей искусств "Метрополитен", а также Музей современного искусства и Институт искусств города Чикаго.
|
|
|
--------------------------------
<1> Cariou v. Richard Prince, Gagosian Gallery, et al. 8 CV 11327 (S.D.N.Y. March 18, 2011).
В приведенных примерах принадлежащая другим авторам форма наполняется совершенно иным содержанием. Вполне логичным является вопрос о том, может ли новое смысловое наполнение быть достаточным для того, чтобы говорить о новом произведении? И если такая техника создания произведений становится обычной, становится нормой современного искусства, должно ли право по-прежнему защищать право первоначального автора контролировать использование своего произведения?
Замечательный пример осмысления обозначенных проблем представлен в оригинальной по своему замыслу, методу и содержанию докторской диссертации по философии с емким названием "Перформативное представление парадоксов интеллектуальной собственности" <1>, автором которой является один из "пионеров" сетевого искусства (Netkunst, Internet Art), немецкий художник и активист Корнелия Золлфранк (Cornelia Sollfrank). Насыщенная творческая биография позволила автору воспользоваться, наряду с традиционными методами научного исследования, нестандартным перформативным методом и, соответственно, не только описать парадоксы права интеллектуальной собственности, но и показать, продемонстрировать на примерах своих собственных художественных проектов, комментарию которых посвящена заключительная глава диссертации. Приведем в качестве примера два проекта К. Золлфранк <2>.
|
|
|
--------------------------------
<1> Sollfrank C. Performing the Paradoxes of Intellectual Property. A Practice-led Investigation into the Conflicting Relationship between Copyright and Art. The University of Dundee, Duncan of Jordanstone College of Art and Design. November 2011. Текст диссертации был любезно предоставлен К. Золлфранк автору настоящей книги для ознакомления и использования в своем исследовании.
<2> Более подробно с творчеством К. Золлфранк и его концептуальной основой можно ознакомиться в книге: Sollfrank C. Expanded Original. Ed. by Sabine Himmelsbach. Hatje Cantz, Germany, 2009.
Первый проект, net.art generator, который был запущен в 1999 году и успешно действует сегодня (в своей уже пятой версии), представляет собой онлайн-программу, генерирующую по ключевому слову уникальное изображение, созданное на основе заданного числа источников, или, исходя из тех же принципов, - текст либо интернет-страницу. Автор акцентирует внимание на том, что комбинация метода коллажа и принципа случайности приводит к двум закономерным следствиям. Во-первых, становится очевидным, что творческий акт состоит не в создании нового, а в установлении новых связей между уже существующими элементами. Во-вторых, используя процесс случайного совмещения элементов, автор сознательно отказывается от принятия собственных решений. Таким образом, ставятся под сомнение традиционные понятия "оригинальное произведение искусства" и "первоначальный автор" <1>. Данный проект затрагивает также феномен "компьютерного искусства" (software art), которое представляет собой художественное осмысление функционирования компьютерных программ и в котором процесс и результат неотделимы друг от друга.
|
|
|
--------------------------------
<1> См.: Sollfrank C. Performing the Paradoxes of Intellectual Property. P. 39 - 40.
Второй проект, о котором нам бы хотелось рассказать, заключался в обработке средствами уже упомянутой компьютерной программы net.art generator картины "Цветы" (1965) известного и крайне противоречивого художника второй половины XX века Энди Уорхола (Andy Warhol). Созданные компьютером "вариации" на тему известной картины К. Золлфранк представила в 2006 году на специальной выставке под названием "Это сделано не мной" (This is not by me). Только на первый взгляд описанный "перформанс" может показаться простым по своему замыслу. Начнем с того, что название выставки воспроизводит в точности слова, которыми Уорхол подписал свое произведение. Американский художник действительно был противоречивой фигурой: свободно использовал чужие произведения, не особенно беспокоился о неприкосновенности собственных произведений и с удовольствием воспроизводил их в большом количестве. Любопытна также история "Цветов" Уорхола. Картина была создана на основе фотографии цветов гибискуса Патрисии Каулфилд (Patricia Caulfield), которая подала на художника в суд, и тот был вынужден в буквальном смысле "откупиться" от оскорбленного фотографа. Спустя несколько лет, в 1969 году, другой художник, Элейн Стюртевант (Elaine Sturtevant), воспроизвела уже картину самого Уорхола. Таким образом, как полагает К. Золлфранк, мы имеем несколько "слоев авторства", в качестве одного из которых можно рассматривать компьютерные вариации "Цветов" Уорхола. Как указывает автор: "Выдающееся значение, которое приобрели "Цветы" благодаря своей многогранной истории присвоения, может быть понято как однозначный голос за легитимность всех культурных и художественных техник, основанных на переработке уже существующего материала" <1>. Но свое самостоятельное значение имеют и "компьютерные цветы": оспаривание понятия авторства представляет собой "новое тестирование "правовой системы" в сетевых условиях" <2>.
--------------------------------
<1> Sollfrank C. Performing the Paradoxes of Intellectual Property. P. 275, 276.
<2> Sollfrank C. Op. cit. P. 293.
Те противоречия, которые сделала очевидными новая эпоха, существовали и ранее. Содержание и форма никогда не являлись внутренней и единственной детерминантой произведения, скорее они служили в качестве удобного инструмента, будь то для критического анализа литературоведов и искусствоведов или для анализа правового. В последнем случае, по мнению Джеймса Бойля (James Boyles), известного американского правоведа шотландского происхождения, уже многие годы занимающегося исследованием сферы общественного достояния, всегда существует неизбежное противоречие между "общественным благом и частной потребностью (или жадностью)" и разграничение между идеей и ее выражением "устраняет (или по меньшей мере скрывает) напряжение, которое существует между публичным и частным" <1>.
--------------------------------
<1> Boyles J. Shamans, software, and spleens: law and the construction of the information society. Harvard University Press, 1996. P. 57 - 58.
Любопытно, каким образом видел соотношение формы и содержания немецкий философ Г. Фихте. Форма не только определяет принадлежность произведения определенному автору, но степень усвоения содержания авторского произведения. Законом мышления можно считать то, что любая идея рождается всегда уже оформленной, и это оформление неизменно несет на себе печать личности автора, когда речь идет о произведении, или читателя, если он так или иначе пропустил содержание книги через свое сознание. Именно поэтому покупается не содержание романа, а возможность его постижения, тот опыт и те переживания, которые сможет получить читатель, приложив больше или меньше усилий. Но если и творчество, и присвоение идей автора означают всегда оформление, то, значит, оформление авторское по крайней мере сопоставимо с оформлением читательским, ибо и то и другое требует интеллектуальных усилий. Подмеченная Фихте закономерность заставляет задуматься над историей человеческого познания. По словам Э. Гуссерля, каждая из наук "подключена к открытой цепи поколений сотрудничающих друг с другом и друг для друга индивидов, известных или безвестных исследователей, как бы к единой производительной субъективности, трудящейся для совокупной живой науки" <1>, и это означает, что научная деятельность, как и любая деятельность в области культуры, является двусторонней и характеризуется не только определенным числом достижений, но и процессом их понимания, усвоения и повторения. С этой точки зрения задача права интеллектуальной собственности не может ограничиваться охраной результатов интеллектуальной деятельности ради защиты прав тех, кто их создал, но является гораздо значительней - право должно выстроить систему, обеспечивающую производство знания, существенно детерминированного количеством усвоенного и воспроизведенного, т.е. фактически актуальной доступностью информационных ресурсов.
--------------------------------
<1> Гуссерль Э. Начало геометрии. М., 1996. С. 214.
§ 3. Свободное воспроизведение в личных целях:
старое понятие и новые проблемы
Знаете, господа, какой бы святой ни была собственность,
у нее все же есть границы. Я вам скажу одну очевидную вещь:
нельзя владеть домом так же, как владеют рудником, лесом,
так же, как владеют морским побережьем, рекой или полем.
Собственность - здесь присутствуют юристы, которые
меня понимают, - ограничена в зависимости от того,
большее или меньшее значение для общих интересов имеет
ее объект. Так вот, литературная собственность более,
чем какая-либо иная собственность, имеет отношение
к общим интересам; она также должна быть
обременена ограничениями.
Виктор Гюго <1>
--------------------------------
<1> Hugo V. Depuis l'exil: 1876 - 1885 // Hugo V. OEuvres completes. Paris: Hetzel, 1889. T. 4. P. 112.
История вопроса
Случаи свободного использования произведений без необходимости получать согласие автора и без выплаты автору вознаграждения устанавливают границы "монополии" автора на произведение. В определенном смысле речь идет о признании приоритета прав пользователя над правами автора, что имеет непосредственное отношение к установлению баланса интересов между данными субъектами права.
В России норма о свободном воспроизведении в личных целях впервые была закреплена в Законе об авторском праве от 20 марта 1911 года, которым были внесены изменения и дополнения в различные законодательные акты (законы гражданские, Устав гражданского судопроизводства, Устав уголовного судопроизводства), а также утверждено новое Положение об авторском праве. Статья 3 Закона содержала следующее положение: "Не считается нарушением авторского права пользование чужим произведением для создания нового произведения, существенно от него отличающегося, а равно снятие копий с чужого произведения исключительно для личного употребления и без помещения притом в копиях художественного произведения подписи или монограммы автора подлинника" <1>. Копия произведения, выпущенного в свет, сделанная без цели последующей продажи, а для личного употребления, как полагала редакционная комиссия, не может нанести вреда ни имущественным, ни тем более "нравственным" интересам автора. В Объяснительной записке Министерства юстиции специально разъяснялся вопрос об отсутствии необходимости ограничивать число копий, поскольку достаточной защитой прав автора служит ограничение использования таких копий личными целями.
--------------------------------
<1> Пиленко А. Новый Закон об авторском праве (текст Закона, сопоставление с прежде действовавшим правом, подготовительные материалы). СПб., 1911. С. 14, 15.
Хотя копирование произведений в личных целях уже в то время вызывало споры, появление данной нормы в Положении об авторском праве нельзя считать случайным. Здесь следует учитывать как то, что работа над Законом велась почти 18 лет, так и тот факт, что российский Закон был разработан с учетом европейского законодательства, и прежде всего германского <1>.
--------------------------------
<1> Германия была первой страной, закрепившей право пользователя копировать произведение в личных целях. Часть 2 ст. 15 Закона об авторском праве на литературные и музыкальные произведения 1901 года допускает копирование для личного использования при условии, что такое копирование не преследует в качестве цели извлечение прибыли. См.: § 15 Abs. 2 Gesetz betreffend das Urheberrecht an Werken der Literatur und der Tonkunst (LUG) vom 19.06.1901 (RGBI. S. 227).
По вопросу свободного копирования в личных целях между дореволюционным, советским, а затем и российским законодательством наблюдается очевидная преемственность. Постановление ЦИК и СНК СССР от 30 января 1925 года "Об основах авторского права" содержало норму, разрешающую "снятие копии с чужого произведения исключительно для личных целей и без помещения при этом на копии художественного или фотографического произведения подписи или монограммы" (подп. "о" п. 4). В Гражданский кодекс РСФСР 1964 года была включена специальная ст. 493 "Использование произведения для удовлетворения личных потребностей", в соответствии с которой допускалось без согласия автора и без уплаты авторского вознаграждения воспроизведение или иное использование чужого выпущенного в свет произведения для удовлетворения личных потребностей.
Вопрос о законности и свободного копирования для личных нужд долгое время просто не возникал, поскольку частная жизнь индивида полагалась самими собой разумеющимися границами, внутри которых авторское право уже не действует. Оба права - право автора и право на частную жизнь - являются конституционными и закреплены в основных законах большинства государств. Обеспечение их одновременного соблюдения правовыми средствами является непростой задачей, поскольку взвешивать и учитывать приходится не только гуманитарное измерение (собственно "общественные блага"), но и технологические достижения, в зависимости от которых оказывается работоспособность избранных правовых механизмов.
"Современный подход", или Необходимая корреляция
между свободным воспроизведением в личных целях и
вознаграждением авторов
Новый этап в развитии проблемы был обусловлен началом массового производства в начале 50-х годов XX века первых магнитофонов <1>. В те же годы начинают разворачиваться дискуссии о пределах использования произведения в личных целях. Одним из основных аргументов сторонников ограничения "частных копий" стала отсылка к тому факту, что первоначально исключение было рассчитано на определенные возможности пользователя переписать или перепечатать один либо несколько экземпляров произведения. Соответственно, потенциально неограниченное копирование изменило ситуацию в целом и потребовало законодательного вмешательства.
--------------------------------
<1> См.: Runge K. Rechtsfragen um das Magnetophon // GRUR. 1951. N 5. S. 234 - 236.
Действительно, в доинформационную эпоху копирование было единичным и не влекло за собой последующего распространения. Информационные технологии резко изменили ситуацию: появление массовых и дешевых способов копирования способствует размыванию границы между частным и публичным. Именно это обусловило актуальность вопросов о контроле над частным использованием и о вознаграждении за свободное воспроизведение фонограмм и аудиовизуальных произведений в личных целях.
В последние десятилетия вопрос о свободе "копирования в личных целях" становится все больше связан с темой вознаграждения авторов, которое собирают общества по коллективному управлению правами с производителей оборудования и материальных носителей.
Как и само исключение о копировании для использования в личных целях, плата за такое копирование в форме "справедливого вознаграждения" была впервые введена в Германии в 1965 году Законом об авторском праве и смежных правах <1>. Плата взималась с производителей звуко- и видеозаписывающего оборудования и не распространялась на чистые носители. Дело в том, что судебный комитет при парламенте Германии, который готовил обоснование поправок, отказался распространять оплату на чистые носители (в те годы - магнитофонные ленты) из-за невозможности разграничить использование последних для записи голоса их обладателя или для записи охраняемых произведений.
--------------------------------
<1> Gesetz 
Urheberrecht und verwandte Schutzrechte. § 53(5) (1965 BGBI. I 1273).
Немецкая система 1965 года стала моделью для законодательства большинства стран континентальной Европы. Аналогичная система, если следовать хронологическому порядку, была введена в 1980 году в Австрии, в 1984 - в Финляндии, в 1985 - во Франции, в 1992 - в Голландии, Испании, Дании и Италии, в 1994 - в Бельгии и Греции, в 1998 - в Португалии, в 1999 году - в Швеции. На Мальте и в Люксембурге действует исключение для копирования в личных целях, но до сих пор не введена система вознаграждения для правообладателей. В Великобритании, Ирландии и на Кипре нет ни исключения для "частного копирования", ни, соответственно, и системы вознаграждения.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 152; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!