Мы родились и умрем, это жутко печально, но нормально
- POSTED ON8. ИЮНЬ, 2017
— А вот такая ситуация: ребёнок, который начинает себя осознавать, видит, что у других детей есть родители, а он находится в детском доме. (Собеседник)
— Это не проблема для ребенка. Это проблема того места, где он находится. Ему не так нужны родители, как нужны хорошие люди. Если он находится в плохом детском доме, он страдает из-за плохого обращения в этом детском доме, из-за недостатка заботы, любви и других необходимых ему вещей. Жить в семье алкоголиков может быть гораздо опаснее, чем жить в добром детдоме. Это не связано с организационными особенностями, это связано именно с качеством того, что получает ребенок.
— Этот ребенок взрослеет в плохом детском доме, становится ожесточенным, грубым. Разве может он сам себе помочь найти счастье?
— Он испортился, его нужно исправить. Ему нужно дать средства и возможности себя исправить. Это как рана: если ты пять лет ходишь с неправильно сросшимся переломом, то потом тяжело, но возможно исправить кости, но для этого нужны хирурги. Конечно, всё возможно, потому что любая травма — внешняя или внутренняя — это физика, а абсолютно не мораль. Поэтому я и говорю, что медитация — это наука, таким образом я намекаю на то, что из духовных практик, из медитаций, из религий нужно выгнать суеверия, предрассудки и все эти средневековые вещи, которые мешают ей развиваться объективно. Мы зря страдаем многие сотни лет просто из-за того, что религиозно-духовный мир суеверен и не позволяет развиваться науке. То есть, если современный человек в 50 лет душевно страдает, то в этом вина религий и духовных учений. Потому что ту сферу деятельности, которую им доверило общество, они не развивают научно, всё держится на суевериях, и мы зря страдаем. По крайней мере, 300 лет. Это очень важно понять. Это относится не только к организованным религиям, но и к организованным йогам, эзотерическим традициям и всем тем, кому светское общество доверило наш внутренний мир. Они в прямом смысле в ответе за то, что у 50-летних людей случаются депрессии, за то, что они совершают самоубийства.
|
|
|
— У меня к тебе есть еще такой вопрос. Вот человек погружается в свой внутренний мир, нащупывает этот баланс между внешним и внутренним, и вдруг в его в жизни случается огромная беда, например, умирает близкий человек. То есть тут такое реальное внешнее отрицание наличия счастья. Как тут быть?
— Главное — изначально пересмотреть концепцию счастья, она не объективна. Говоря о счастье, люди обречены друг друга вообще не понимать, если говорят об удовольствиях и непрерывном получении наслаждений. Это не есть счастье. Вот я упоминал твои легкие: когда они здоровы, это и есть счастье. Согласись. Когда они здоровы, ты их не чувствуешь. Когда легкие возбуждаются прекрасным запахом ландышей, ну не лёгкие — нос, но всё равно это связано с дыханием, лёгкие трепещут, а ты жадно вдыхаешь запах ландышей. Для легких это стресс. Если тебя каким-то образом запрут на поляне ландышей, ты через неделю будешь ненавидеть их. Так вот, очень важно уяснить, что удовольствие — никогда не есть счастье. Удовольствие — это настолько же большая аномалия, как и страдание.
|
|
|
Когда умирает близкий человек, это страдание для всего тебя: твои глаза привыкли его видеть, твои уши привыкли его слышать и тебе был мил его голос, твои руки привыкли его обнимать и тебе очень сладостно было это делать, и ты это теряешь. Для тебя это страшный стресс. Или, допустим, если ты голая будешь находиться на центральной площади, где кругом тысячи людей, для тебя это тоже будет стресс. Эти стрессы можно классифицировать как несчастье. Но всё приемлемо в меру. То есть, когда умирает близкий человек, ты можешь грустить, и это естественно, ты можешь орать и рыдать, но в меру. Когда ты наслаждаешься ландышами, это позволительно, это прекрасно и это нормально, но в меру. То есть наше изначальное состояние есть счастье, как середина между удовольствием и страданием. Это то, что хорошо умеют в жизни делать дети. Они чуть-чуть пошкодят и все же хорошо себя ведут. Маме сделают чего-нибудь приятное, но потом чего-нибудь разобьют. Только что плакал, потому что разбил коленку, и тут же радуется новой игрушке. Как в природе: на северном полюсе морозит, а на экваторе всё сжигает; утром солнышко ласковое, а пополудни жжёт, а вечером оно отступает, уходит в темноту ночи, но не навсегда, поутру оно возвращается. Мир находится в гармонии и описание гармонии психологическим языком это — в меру. Если ты злишься, это нормальная реакция, но в меру. Если тебе нравятся эклеры, это прекрасно, но в меру.
|
|
|
— А как определить это «в меру»?
— Для этого нужны эффективные данные, чтобы описать, что такое «в меру». Мера — она не у каждого своя, а в определенных рамках одна для всех, потому что мы представители одного вида. Есть, конечно, крайности, например, люди, которые не испытывают боли, они от этого очень страдают и даже умирают. Есть люди бесчувственные, есть гиперчувствительные. Есть разные крайности, но середина у нас общая. И тут важен принцип соразмерности, т.е., когда поедание эклеров доводит до холестеринового шока, ты же явно видишь, что нарушила грани разумного. Тут нет четких границ, как и во внешнем мире. Что такое далеко и что такое близко? Об этом говорить бессмысленно. Это абсолютно относительно, как в анекдоте про три волоса: если три волоса в супе, то это очень много, а если на голове, то очень мало. Поэтому вся эта спекуляция на правильном-неправильном, хорошем-плохом, основывается на том, что будто бы есть точные меры, а их нет.
|
|
|
— То есть человек, когда начинает себя исследовать, он может примерно представлять эти свои крайности?
— Конечно. У нас есть внутренний объективно-регулирующий механизм, на который мы может полностью полагаться, если он здоров. Во внешнем мире мы это очень быстро выясняем, т.е. мы понимаем, что электричество в 220 вольт — это перебор для нашей безопасности, что 110 — просто щекочет, но лучше и провода в 9 вольт языком не касаться. Мы один раз это выясняем и больше это не создает проблем, мы не жалуемся на то, что мир нас ограничивает в выборе. Мы даже не хотим этот выбор. Я не знаю ни одного человека, который бы жаловался Богу на то, что его бьёт ток. Но я знаю тысячи людей, которые жалуются на то, что их близкие умирают, хотя это настолько же физическое явление, как и ток. Мы родились и умрем, это жутко печально, но нормально. То, что ток бьёт — это тоже печально, но нормально. С этим можно жить.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 228; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!