Модальная интенсивность. Чудо и воздержание 48 страница
Обычно этно-расовое, гендерное или конфессиональное большинство, доминирующая идентичность, противопоставляется остальным группам как «меньшинствам» (белые – черным, мужчины – женщинам, христиане – иудеям и т. д.). Но большинства во множественном числе объединяют представителей самых разных меньшинств поверх всех мультикультурных делений. Например, все любящие, любившие, влюбленные, к какой бы расе и этносу, гендеру или конфессии они ни относились, образуют одну общность, одно большинство, один *транссоциум любящих, который не разделяет людей по признаку происхождения и идентичности. Видеть человечество как совокупность большинств, интегрирующих общностей, а не разделяющих идентичностей, – таков горизонт *транскультуры . *Транссоциальное инклюзивно, а не эксклюзивно, оно исходит из того, что член даже самого малого меньшинства принадлежит к какому-то большинству, точнее, ко множеству большинств, объединяющих его со всем человечеством.
*Вочеловечение, Всечеловечество, Транскультура, Транссоциальное
Творчество. С. 152–155.
Transcultural. Р. 86–87, 103–104.
ВЫ ВЕРТ
ВЫ ВЕРТ (quirk, twist). Неожиданная выходка, превратность, подмена в поведении индивида или общества. Для русской культуры характерен выверт как обманный жест, передергивание, «подстава», «подножка», унизительная для его адресата. В общем виде такой механизм можно охарактеризовать как иронию, не только субъективную, но и объективную, когда сами обстоятельства смеются над человеком и все задуманное им обращается против него, выворачивается наизнанку. Это своеобразный эффект «отчуждения», когда совершенное обществом или личностью действует против них, причем в циничной, шутовской форме, издеваясь над их лучшими надеждами, идеалами. Целенаправленное усилие в определенный момент внезапно производит обратный эффект. Отличие выверта от просто «насмешки судьбы» – особо вызывающий, оскорбительный тон такой подмены, выворачивающей наизнанку самое святое и высокое.
|
|
|
Ценностные полюса в русской культуре не столько раздвигаются, вмещая нейтральное пространство, сколько меняются местами в серии вывертов. Результат, как известно по Достоевскому, – «надрыв» («в гостиной, в избе и на чистом воздухе» – «Братья Карамазовы»). Герои Достоевского: подпольный человек, Ставрогин, Настасья Филипповна, Дмитрий, Грушенька, капитан Снегирев – склонны именно к вывертам. Их дерзкий вызов – разуму, выгоде, приличию, добродетели – оборачивается столь же оскорбительной насмешкой судьбы. Сами идеалы Содома и Мадонны не столь противоположны, сколько «вывертны», поскольку совмещаются в одном сердце; влечение к одному не отменяет, но усиливает притягательность другого.
|
|
|
Русская история богата вывертами, самый грандиозный из которых – «Великая Октябрьская революция». Выверт – это не просто переворот, когда противоположные стороны, верх и низ, меняются местами. Произошел выверт, несущий в себе издевку над самим смыслом переворота, когда низы, ставшие верхами, делаются еще более нищими и бесправными, а верхи вообще выдавливаются за пределы страны и жизни. Когда, например, чеховский Лопахин становится хозяином поместья, где его предки были крепостными, – это простой, «нормальный» переворот. Но легко представить, что стало бы с Лопахиными после 1917 года, когда машина «переворота» продолжала раскручиваться в виде продразверстки, коллективизации, раскулачивания. Как иронически замечает по поводу чеховских героев писатель Владимир Шаров, «им в те годы казалось, что это не шар, который катиться будет, катиться и катиться, – а просто кубик: перевернется он с одной грани на другую и станет, будто вкопанный» [331]. Российская модель – не кубик, который падает на одну сторону, а шарик, который продолжает крутиться. Отсюда и понятие «выкрутаса», от которого неотделима так называемая «крутизна» и «раскручивание». То, что крутится в одну сторону, легко раскручивается и в другую.
|
|
|
К категории выверта могут быть отнесены и другие трагииронические моменты русской истории: восстание декабристов, убийство Александра II, убийство Столыпина. Страна, получившая шанс на реформы, поспешной экстремистской выходкой отбрасывается далеко вспять. К таким вывертам причастны бинарные структуры русской истории, описанные Ю. Лотманом и Б. Успенским. В культуре почти не представлена средняя, оценочно нейтральная зона, где возможно снятие оппозиций и постепенный прогресс. Террористический акт или революционный скачок немедленно приводят в действие обратную силу реакции, быстрой архаизации. Не поступательное движение вперед, но колебание из крайности в крайность. Выверт – это и есть момент внезапной смены вектора, без опосредования и нейтрализации крайностей.
*Амби-, Вит, Гипер-, Двоечувствие, Ирония бытийная , Исторема, Историопластика, Недо-, Не-небытие, Противоирония, Реверсивность , Хитрость желания, Судьба
Слово. С. 500–504.
Ирония. С. 4–9, 24–26, 74–77.
Листочки. С. 7–9.
ГЛОКАЛИ ЗМ
ГЛОКАЛИ ЗМ (glocalism; от сращения корней лат. global, всемирный, и local, местный). Сочетание процессов глобализации и локализации в развитии общества. Термин – пример *оксюморонима – образован из сочетания антонимов «глобальный» и «локальный».
|
|
|
Глокальный (glocal) – соединяющий глобальное с локальным, всемирные центры с периферией; то, что имеет отношение и к глобальному, и к локальному; то, что служит связи, сближению всемирного и местного. Глокальными называют политические события среднего масштаба, выходящие за рамки региона, но не дорастающие до общемировых, такие как войны в Ираке (1991 года и 2003–2011 годов) и в Сирии (с 2011 года).
В конце ХХ века, особенно после падения железного занавеса, стремительно происходят процессы глобализации – экономики, связи, транспорта, международного права, туризма, культуры… Одновременно отмечается и противоположная тенденция – к ускоренному развитию локальных культур, малых этносов, обострению их притязаний на суверенитет (республики бывшего СССР, Югославия, противостояние религиозных этносов на Ближнем Востоке, французская Канада, Шотландия в Великобритании, «многокультурие» в США и т. п.). Нации, с одной стороны, объединяются глобальными системами коммуникации, коммерции и т. д.; с другой стороны, расщепляются на этно-региональные составляющие. Все это ведет к размыванию с двух сторон традиционных национально-государственных границ.
Один из насущных вопросов XXI века: будет ли идти интеграционный процесс по пути к мировому правительству или произойдет резкое обособление групп населения по этническому, религиозному, культурному признакам? Можно предположить, что оба процесса: интеграции и дифференциации – будут развиваться параллельно, ускоряя и подстегивая друг друга, – и тогда на знамени XXI века будет написано не «глобальность» и не «локальность», а глокальность (glocality). Каждая окраина мировой деревни будет прямо подключена к глобальным процессам, минуя средние звенья: области, штаты, нации. Технический прогресс – это именно растущая глокализация , проницаемость коммуникативных сетей: от наибольшего к наименьшему, от ООН к оазису в пустыне; причем постепенно отпадает нужда в посредниках, затрудняющих коммуникацию. Процесс развития идет сразу в обе стороны, глобальности и локальности, как процесс сближения этих полюсов . Проницаемость, мгновенность, обратимость информационных и энергетических связей, от индивида до планетарного логоса, – это и есть глокализация: рост в обоих направлениях, «макро» и «микро». Отсюда потребность в понятиях, которые связали бы эти два «расходящихся» процесса.
*Всечеловечество, Микроника, Прото-, Транскультура, Универсализм критический
ДЕМОБЮРОКРА ТИЯ
ДЕМОБЮРОКРА ТИЯ (demobureaucracy). Взаимосвязь демократических и бюрократических процедур. Например, люди собираются, чтобы решить какой-то общественный или административный вопрос. Для этого достаточно действий одного человека, однако, чтобы соблюсти демократическую процедуру, созывается специально назначенный комитет, вносятся предложения, требующие дополнительного обсуждения. По каждому новому пункту может потребоваться создание отдельного комитета, который должен отчитываться перед данным, то есть происходит размножение административных заданий по ходу их выполнения. В России эти ритуальные формы общественного поведения часто оборачиваются тупиковыми бюрократическими процедурами, поскольку во многом заимствованы у Запада и таким образом оказываются вдвойне формальны. Демобюрократия во многом отвечает за низкую эффективность общественной работы и «производство пустоты».
*Пустоводство
Пустоводство, или Как делать ничего // Частный корреспондент. 8.6.2016.
Политика. С. 229–231.
КО МОС
КО МОС (comos; греч. komos, веселое шествие, праздничная толпа, идущая с песнями и плясками; отсюда «комедия»). Динамическое сообщество, не закрепленное никаким формальным уставом и стабильным составом, свободно меняющее своих участников и вместе с тем объединенное общим духом, кругом интересов. Комос отличается от кружка или клуба отсутствием регулярного места и времени встреч. Это импровизационная форма социальности, своего рода «тусовка», но профессионально ориентированная – творческий рой, художественная стая, мыслящий улей. Пример комоса – сообщество концептуалистов 1970–1980‐х годов, «московская нома», объединенная вокруг И. Кабакова и Д. Пригова. В более «мягкий», географически разбросанный (от Москвы до Нью-Йорка) комос, объединенный харизматической фигурой поэта А. Парщикова, входили И. Ганиковский, Е. Дыбский, А. Еременко, И. Жданов, В. Курицын, И. Кутик, А. Иличевский, С. Соловьев, В. Сулягин и др. Между ними было отношение не групповой идентичности, а резонанса, симпатии, текучих и множественных творческих валентностей. Этот комос объединялся не программными установками, а «семейными сходствами» (по Л. Витгенштейну). Есть отдельное сходство между А и Б, между Б и В, между В и Г… Между А и Я уже нет никакого сходства, но они взаимопричастны, как члены большой, разбросанной по миру семьи.
Комос – это хоровое начало в культуре, притом что внутри хора идет непрерывная спевка, подбор и разделение голосов. В отличие от религиозных сект и политических партий, с их суровым ригоризмом, программной избирательностью и последовательностью, комосы не имеют четко очерченных мировоззренческих границ, часто переливаются друг в друга, растекаются, представляя дух культуры в его открытости, свободном дыхании. По ходу движения комоса к нему присоединяются новые участники. Их роли беспрерывно меняются, идеи и позиции метафорически отражаются и преломляются друг в друге. Комос – структура на грани бесструктурности, стихийное самосотворение культурного хаокосмоса. В этом его сила и слабость перед лицом более организованных движений.
*Импровизация коллективная, Метареализм, Соверие, Транскультура, Транссоциальное
Поэт древа жизни (Памяти Алексея Парщикова) // Новое литературное обозрение. № 98. 2009. С. 246–254.
Творчество. С. 384–406.
Transcultural. Р. 31–55, 201–213.
ЛОГОПО ЛИС
ЛОГОПО ЛИС (logopolis; от греч. logos, слово, разум, и polis, город-государство). Логически организованное, знаковое пространство городской цивилизации; урбанизм как ментальная структура. Большой современный город представляет собой сложную семиотическую систему. Энергия и архитектура мегаполиса под стать мозгу, производящему миллиарды операций в секунду. Развитие человеческого интеллекта и рост урбанизации сопутствуют друг другу. Земля постепенно превращается в планетарный город, в который вкраплены острова возделано-дикой, искусственно-первозданной природы: парки, сады, луга, заповедники, посредством которых цивилизация защищает природу от самой себя. Урбанизация – ментализация физических пространств, все более интенсивно охваченных нейро-коммуникативными сетями.
Примеры логополисов – большие университеты, академгородки, силиконовые долины, территории с высокой плотностью интеллектуальных производств, информационных технологий – точки наибольшей конденсации мыслящего вещества. Транспортные узлы – своего рода нейронные синапсы, передающие сигналы между разными участками ноосферы. Бездорожье и «безмозглость» – явления одного порядка, симптом слабого ментального развития общества и его властных структур. У географического пространства есть свой IQ, который в значительной степени определяется плотностью транспортно-коммуникативных сетей.
*Нейросоциум, Ноовитализм, Ноократия, Нооценоз, Синтеллект
МИ НУС – СИСТЕ МА
МИ НУС – СИСТЕ МА (minus-system). Значимое, системное отсутствие каких-то элементов в цивилизации, регулярно воспроизводимое на разных уровнях и этапах ее существования. Например, в России отмечается постоянная нехватка одних элементов в действующих структурах при избытке других, что проявляется на всех уровнях: от буднично-бытовых до общественно-государственных. Маркиз де Кюстин точно выразил этот «минусовой» характер цивилизации: «У русских есть лишь названия всего, но ничего нет в действительности. Россия – страна фасадов. Прочтите этикетки, – у них есть цивилизация, общество, литература, театр, искусство, науки, а на самом деле у них нет даже врачей… если же случайно позовете по близости русского врача, то можете считать себя заранее мертвецом» (1839) [332].
Век спустя Б. Пастернак писал из Свердловска: «В городе имеется телефон, но он каждый день портится… В гостинице есть электричество, но оно гаснет… То же самое с водой, то же самое с людьми, то же самое со средствами сообщенья. Все они служат лишь на половину, достаточную, чтобы оторвать тебя от навыков, с помощью которых человек справляется с жизнью, лишенной водопровода, телефонов и электричества, но вполне мыслимой и реальной, пока она верна себе» (1932) [333].
В минус-системе цивилизация присутствует настолько, чтобы вырвать человека из природного уклада жизни и сделать тем ощутимее ее собственные пробелы. Спустя полвека, на исходе советской эпохи, ситуация в основном осталась той же. Дороги, ведущие к исчезнувшим деревням; деревни, к которым не ведут никакие дороги; стройки, которые не становятся строениями; строители жилья, которым негде жить. В политической системе есть только одна партия. В хозяйственной системе есть производители и потребители, но отсутствуют посреднические элементы между ними, образующие рынок.
После распада СССР многое в корне изменилось и даже перевернулось, но примеры «минус-системности» в постсоветской России продолжали множиться. Михаил Горбачев повторил формулу де Кюстина, отнеся ее к путинской России: «У нас есть парламент, но его сложно назвать парламентом в традиционном смысле этого слова. У нас есть суды. У нас есть все, но, одновременно с этим, нет ничего. Все это лишь декорации» [334].
Метафора «фасада» и «потемкинской деревни» оказывается прочной и актуальна для нашего времени. Историк и журналист Николай Сванидзе: «Это независимая пресса, у которой только на фасаде написано: “Независимая пресса”. Написано на фасаде: “Парламент”, написано на фасаде: “Суд”. Но это не соответствует, это названия. <…> Стабильность тоже имитационная. Она точно такая же “потемкинская”, точно такая же фасадная» [335].
Эти примеры можно множить, так что напрашивается определение цивилизации данного типа как системы со значимым отсутствием необходимых элементов. Можно называть это «обществом дефицита», но суть такова: необходимое отсутствие чего-то необходимого. Короче всего сущность минус-системы схвачена Воландом у Булгакова: «…Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет» («Мастер и Маргарита», гл. 3).
*Амбирелигия, Гипореальность , Ирреалия, Как бы, Недо-, Реалитет
Образ. С. 65–75.
Слово. С. 339–345.
Религия. С. 98–105.
МНОГОВЛА СТИЕ, ПОЛИКРА ТИЯ
МНОГОВЛА СТИЕ, ПОЛИКРА ТИЯ (polycracy; греч. poly, много + kratos, власть). Многообразие властей, определяющих жизнь общества, включая неполитические формы власти, которые обладают своей легитимностью (наука, религия, этика, искусство). Многовластие носит более широкий характер, чем принцип разделения властей, как в современных западных государствах, где выделяются независимые ветви политической власти: исполнительная, законодательная, судебная. Диапазон власти шире политики. По словам Ницше, «жизнь не имеет иных ценностей, кроме степени власти – если мы предположим, что сама жизнь есть воля к власти» [336]. Власть предстает у Ницше и как биологический, и как эстетический, и как религиозный феномен. Об этом говорят сами названия разделов его незавершенного труда «Воля к власти»: «Воля к власти как познание», «Воля к власти в природе», «Воля к власти как общество и индивидуум», «Воля к власти как искусство»… Причем собственно политическая власть удостаивается у Ницше пренебрежительной оценки: «Люди, которые стремятся к власти только ради счастливых преимуществ , властью предоставляемых: политические партии» (фр. 721).
У каждой области общественного бытия есть своя власть, свои средства подчинения людей и достижения нужных целей. У интеллекта есть власть, действующая логикой убеждения, сцепкой причинно-следственных связей, наглядностью аналогий и емкостью обобщений. Есть своя власть у нравственных чувств и императивов, у таких понятий, как совесть и честь, ради которых люди идут на тяжелейшие испытания. Огромна власть над людьми религиозных верований, догматов и традиций. Своя растущая власть есть у науки, которая все больше претендует на то, чтобы стать Властью в современном обществе, пользуясь силой технологий, созданных на основе научных исследований. Огромна власть музыки, которая «так страшно, так ужасно иногда действует. В Китае музыка государственное дело. И это так и должно быть» (Л. Толстой, «Крейцерова соната»). Есть своя власть у литературы и искусства – способность подчинять людей силе образа, красоте слова и пластике жеста. По словам О. Мандельштама, «Поэзия – это власть». «Раз за поэзию убивают, значит, ей воздают должный почет и уважение, значит, ее боятся, значит, она – власть» [337].
Власть – это способность подчинять своей воле людей. Как бы ни противилась политика тем силам, которые исходят от науки, религии, искусства, языка, часто она оказывается беспомощна перед этими иновластными структурами, хотя они не имеют в своем распоряжении таких орудий, как армия, полиция, тюрьмы, администрация всех уровней. Поэтому, когда говорят о необходимом разделении властей в демократическом обществе, нельзя сводить это к вопросу разделения только политических властей. За пределами политики есть много других властей, управляющих жизнью современного, глубоко стратифицированного социума. Общество поликратично , то есть многовластно , поскольку оно гетерогенно, вмещает множество профессиональных подходов, социальных интересов, стилей жизни. Политика как таковая занимает в жизни свободного общества скромное место, поскольку делит власть с наукой и техникой, религией и моралью, языком и литературой, философией и музыкой. При поликратии каждый профессионал заботится о том, чтобы сфера его деятельности как можно дальше простирала свою власть над людьми. Так, писатели, филологи, лингвисты стремятся утвердить власть языка, семантики и прагматики над сознанием и подсознанием людей. Сила образов, риторическая и поэтическая власть не растворяется в политической, а ей противостоит, потому что, как сказал И. Бродский, язык древнее и могущественнее государства.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 144; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!