Беспомощный перед лицом твоей красоты 14 страница
– Как хочешь. – Сма пожала плечами. – Хочешь – прокрутят все, что тебе взбредет в голову.
– А выпить?
– Выпить?
– Да. Напиться я могу?
– Не знаю, – сказала Сма, глядя куда-то вверх и вбок. Послышался еще чей-то неразборчивый голос.
– Кто это? – спросил он.
– Стод Перис.
В поле его зрения вверх тормашками появился молодой человек и кивнул.
– Я врач. Здравствуйте, мистер Закалве. Я буду приглядывать за вами, какое бы времяпрепровождение вы ни выбрали.
– Если я отключусь, то буду видеть сны? – спросил он врача.
– Все зависит от глубины погружения. Мы можем погрузить вас так глубоко, что две сотни дней покажутся вам секундой. А если захотите, то каждую секунду будете видеть яркие сны. Как сами решите.
– А что выбирает большинство?
– Полное отключение. Просыпаются с новым телом, будто ничего и не было.
– Я так и думал. А я смогу напиваться, пока вот так вот подвешен?
Стод Перис ухмыльнулся.
– Мы наверняка сможем устроить это. Если хотите, вам вживят наркожелезы. Идеальная возможность для этого – только скажите…
– Нет, спасибо. – Он на мгновение закрыл глаза и попробовал покачать головой. – Напиваться время от времени: этого мне хватит.
Стод Перис кивнул:
– Думаю, это мы сделаем.
– Отлично. Сма? – Он посмотрел на нее; женщина подняла брови. – Я буду бодрствовать.
Сма улыбнулась неуверенной улыбкой:
– Мне так и казалось.
– Ты будешь поблизости?
– Наверное, смогу. Ты этого хочешь?
|
|
|
– Я был бы рад.
– И я не против. – Она задумчиво кивнула. – Хорошо. Буду смотреть, как ты набираешь вес.
– Спасибо. И спасибо, что не привела с собой этого чертова автономника. Могу себе представить его шутки.
– Да… – сказала Сма, но так нерешительно, что он спросил:
– Сма, в чем дело?
– Понимаешь…
Судя по всему, ей было неловко.
– Скажи, в чем дело.
– Скаффен-Амтискав, э-э-э… передал подарок для тебя. – Она вытащила из кармана маленький пакетик и смущенно помахала им. – Я… я не знаю, что там, но…
– Ладно, открывай – сам-то я не могу.
Сма вскрыла пакетик и заглянула внутрь. Стод Перис наклонился к ней, но тут же отвернулся, закашлявшись и зажав рот рукой.
Сма сложила губы трубочкой.
– Я, пожалуй, попрошу выделить мне нового автономника сопровождения.
Он закрыл глаза.
– Что там?
– Шапочка.
Он посмеялся над этим. Сма в конце концов тоже засмеялась (правда, потом она кидалась в автономника чем попало). Стод Перис счел шапочку подарком на будущее.
И только уже потом, в тускло-красном свете больничного отсека, когда Сма танцевала с новым поклонником, а Стод Перис обедал с друзьями, рассказывая им про шапочку, когда повсюду в громадном корабле кипела жизнь, он вспомнил, как несколько лет назад, очень далеко отсюда, Шиас Энжин трогала шрамы на его теле (холодные, тонкие пальцы на его сморщенной, так и не зарубцевавшейся до конца плоти, запах ее кожи, щекочущее прикосновение ее волос).
|
|
|
А через двести дней у него будет новое тело. И («А этот?… Извини. Вот этот все еще свежий?»)… шрам над его сердцем исчезнет навсегда, а сердце под ним уже не будет таким, как прежде.
И он понял, что потерял ее.
Не Шиас Энжин, которую любил – или думал, что любит, – которую он точно потерял… а ее , другую, настоящую, ту, что жила в нем, пока он спал вековым ледяным сном.
Раньше он думал, что потеряет ее лишь в день своей смерти.
Теперь он знал иное и чувствовал, как тяжелы для него это знание и эта утрата.
Он прошептал ее имя тихой красной ночи.
Неусыпный медицинский монитор вверху увидел, как из слезных протоков человека, лишенного тела, вытекло несколько капель жидкости, и безмолвно задумался над этим.
– Сколько теперь старику Цолдрину?
– Восемьдесят относительных, – ответил автономник.
– И как по-твоему, он пожелает вернуться? Только из-за того, что я его попрошу? – спросил он со скептическим видом.
– Нам больше не к кому обратиться, – объяснила Сма.
|
|
|
– Почему бы не оставить старика спокойно доживать свой век?
– На карту поставлено гораздо больше, Закалве, чем спокойствие стареющего политика.
– И что же это? Вселенная? Жизнь как она есть?
– Да. Может быть, десятки, сотни миллионов жизней.
– Весьма философично.
– Но ты ведь не позволил этнарху Кериану спокойно дожить свой век?
– Абсолютно верно, – сказал он и сделал еще несколько шагов по оружейному складу. – Этот старый засранец миллион раз заслужил смерть.
В переоборудованном пакгаузе имелся потрясающий набор оружия Культуры и других цивилизаций. Сма подумала, что Закалве выглядит мальчишкой в игрушечном магазине. Он выбирал оружие и нагружал его на поддон, который нес плывущий следом Скаффен-Амтискав. Все трое двигались по проходам между стеллажей, полок, паллет с кинетическим оружием, линейными винтовками, лазерными ружьями, плазменными проекторами, разнообразными гранатами, эффекторами, плоскостными зарядами, защитной одеждой с пассивной и реактивной броней, сенсорными и охранными устройствами, полными бронекостюмами, ракетными комплексами и еще как минимум десятком других типов оружия, о которых Сма ничего не знала.
– Ты не сможешь все это унести, Закалве.
|
|
|
– Это лишь самое необходимое, – сказал он, потом взял с полки кургузое, почти без ствола, коробкообразное ружье и протянул его автономнику. – Это что?
– Излучатель когерентной радиации. Штурмовая винтовка, – ответил Скаффен-Амтискав. – Семь батарей, мощность которых эквивалентна четырнадцати тоннам взрывчатки. Каждую можно настроить на различную скорострельность – от одиночного залпа до сорока четырех и восьми десятых килокомплектов в секунду, минимальная длительность очереди – восемь целых семьдесят пять сотых секунды. Максимальная мощность одиночного залпа – два с половиной килограмма, умноженные на семь. Частота излучения – от середины видимого спектра до рентгеновских лучей.
Он поднял ружье.
– Плоховато отбалансировано, – заметил Закалве.
– Это положение для переноски. Отведите назад всю верхнюю часть.
– Гмм. – Закалве отвел верхнюю часть и сделал вид, что прицеливается. – Ну и что помешает вам угодить второй рукой в лучеиспускатель?
– Здравый смысл? – предположил автономник.
– Ну-ну. Нет, я, пожалуй, оставлю себе свое старое плазменное ружье. – Он положил винтовку назад. – В любом случае, Сма, ты должна быть довольна, что старики ради тебя готовы возвращаться на поле боя. Черт возьми, мне пора выращивать розы или что-то в этом роде, а не мчаться на задворки галактики, чтобы выполнять за вас грязную работу.
– О да, – сказала Сма. – Мне пришлось сильно потрудиться, чтобы убедить тебя расстаться с твоими «розами» и вернуться к нам. Черт побери, Закалве, твой багаж был уже собран.
– Должно быть, я телепатически воспринял всю серьезность положения. – Он снял со стеллажа массивное черное ружье, взвесил его в обеих руках и крякнул от усилия. – Тысяча чертей! Из этой штуковины стреляют или она служит тараном?
– Идиранская ручная пушечка, – вздохнул Скаффен-Амтискав. – Не размахивайте ею: вещь очень старая и весьма редкая.
– Ну и хреновина. – Закалве с трудом водрузил пушечку назад на стеллаж и пошел дальше по проходу. – Если подумать, Сма, я ведь очень стар: прожил не меньше трех жизней. И я беру слишком мало за эту унылую вылазку.
– Если уж пошел такой разговор, нам бы следовало брать с тебя плату за… нарушение патентных прав. Ты возвращаешь этим старикам молодость, пользуясь нашей технологией.
– Не суди меня слишком строго. Ты понятия не имеешь, что значит постареть так рано.
– Да, но это касается всех, а ты возвращал молодость только самым злобным, помешавшимся на власти.
– Это же иерархические общества! Чего же ты хочешь? И если бы я возвращал молодость всем подряд, подумай, какой бы случился демографический взрыв.
– Закалве, я думала об этом в пятнадцать лет. Люди Культуры узнают о таких вещах в начальной школе. Все это давным-давно продумано. Это часть нашей истории, часть нашего воспитания. Вот почему сделанное тобой показалось бы безумием даже первоклашке. С нашей точки зрения, ты ведешь себя хуже школьника. И даже не собираешься взрослеть. В жизни не сталкивалась с такой незрелостью.
– Ух ты, – сказал он, внезапно останавливаясь и беря что-то с открытой полки. – А это что?
– Это лежит за пределами ваших знаний, – сказал Скаффен-Амтискав.
– Красота!
Закалве стал вертеть в руках неимоверно сложное с виду оружие.
– Это не просто ружье, а комплекс оружейных микросистем, – стал вещать автономник. – Это… слушайте, Закалве, здесь десять различных систем, не считая полуразумного охранного устройства, щита с реактивными компонентами, быстрореагирующего мобильного модуля с системой опознавания «свой-чужой» или антигравитационного устройства. Опережая ваш вопрос, скажу, что органы управления расположены не на той стороне, так как модель рассчитана на левшу, а балансировку можно отрегулировать. Уверенно пользоваться этим оружием можно лишь после шестимесячной подготовки, так что вы не можете его взять.
– Оно мне и не нужно, – возразил Закалве, поглаживая ружье. – Но какая штучка!
Он положил ружье на место и посмотрел на Сма.
– Диз, – сказал он, – я знаю образ мышления людей Культуры и, пожалуй, уважаю его… но твоя жизнь – не моя жизнь. Я живу в небезопасном мире и совершаю рискованные поступки. Всегда так жил и буду жить. Я все равно скоро умру, так зачем мне еще возлагать на себя бремя старения, пусть и медленного?
– Не пытайся прикрываться неизбежностью, Закалве. Ты мог бы изменить свою жизнь. Тебе вовсе не обязательно жить так, как сейчас. Ты мог бы влиться в Культуру, стать одним из нас – по крайней мере, жить так, как мы. Но…
– Сма! – воскликнул он, поворачиваясь к женщине. – Такая жизнь подходит тебе, но не мне. Ты считаешь, что я совершил ошибку, стабилизировав свой возраст. На твой взгляд, допустить даже малую вероятность бессмертия – уже ошибка. Ну хорошо, я это могу понять. Конечно, в вашем обществе, при вашем образе жизни бессмертие – это ошибка. Вам отпущено триста пятьдесят – четыреста лет жизни, вы знаете, что проживете весь этот срок и умрете в своей постели. Но для меня… это не годится. У меня нет этой уверенности. Мне нравится стоять на краю, Сма. Я получаю удовольствие, чувствуя, как ветер опасности обдувает мое лицо. И я все равно умру, рано или поздно – скорее всего, от чьей-нибудь руки. Может, даже умру глупо, как нередко бывает. Вы стараетесь держаться подальше от ядерных бомб и убийц-фанатиков, а если человек вдруг подавится рыбьей костью? Да какая разница? Вы находите опору в своем обществе, а я – в своем возрасте. Но все мы уверены в неизбежности смерти.
Сма уставила взгляд в пол, сцепив руки за спиной.
– Ну ладно, – проговорила она. – Только не забывай, от кого ты получил эту возможность стоять на краю.
Закалве печально улыбнулся.
– Да, вы меня спасли. Но вы же меня и обманули. Послали… нет, ты только послушай… послали меня с дурацким заданием, заставили сражаться не на той стороне, на которой я предполагал, – драться за недоумков-аристократов, которых я бы с удовольствием удавил, и не сообщили, что на самом деле поддерживаете обе стороны. Вы наполнили мои яйца инопланетным семенем, которое я должен был впрыснуть в какую-то несчастную женщину… поставили меня на грань гибели… и еще десятки раз подвергали меня смертельной опасности…
– Вы мне так этого и не простили? – с напускной горечью спросил Скаффен-Амтискав.
– Слушай, Чераденин, – сказала Сма, – только не делай вид, что ты не получал от этого удовольствия.
– Сма, можешь мне поверить: удовольствия никакого, – возразил Закалве, прислонившись к шкафу с древним кинетическим оружием. – А хуже всего то, что карты приходится смотреть вверх ногами.
– Что? – недоуменно спросила Сма.
– Приходится смотреть карты вверх ногами, – повторил он. – Ты хоть немного представляешь, как это неудобно и как действует на нервы? Ты попадаешь куда-нибудь и обнаруживаешь, что карты у них перевернуты по сравнению с твоими. Какая-нибудь глупость – например, некоторые считают, что стрелка компаса указывает на небеса, а другие думают, что из-за своей тяжести она указывает, наоборот, вниз. Или же за основу берется, например, плоскость галактики. Со стороны это может показаться ерундой, но здорово выводит из себя.
– Закалве, я об этом и понятия не имела. Позволь принести тебе извинения от своего имени и от имени Особых Обстоятельств… нет, даже от имени Контакта. Культуры. Всех разумных видов.
– Сма, ты бессердечная сучка. Я же пытаюсь быть серьезным.
– Не думаю, что пытаешься. Карты…
– Но это так и есть! Они составляют их вверх ногами!
– Значит, у них есть для этого основания.
– Какие? – спросил Закалве.
– Психологические, – хором ответили Сма и автономник.
– Два скафандра? – спросила Сма позднее, когда он заканчивал приготовления.
Оба по-прежнему оставались в арсенале. Скаффен-Амтискав удалился, решив найти себе занятие поинтереснее, чем наблюдение за ребенком в магазине игрушек.
Расслышав обвинительную нотку в голосе Сма, Закалве поднял глаза:
– Да, два скафандра. А что?
– Эти скафандры можно использовать, чтобы содержать людей в заточении. Мне это известно. Они служат не только для защиты.
– Сма, если мне нужно вызволить этого парня из враждебного окружения без всякой помощи от вас, потому что вы должны остаться в стороне и не замараться… хоть ваша чистота и есть сплошное притворство… у меня для этого должны быть необходимые средства. Среди таких инструментов – серьезные скафандры ПВНХ.
– Один скафандр, – уточнила Сма.
– Сма, ты что, не доверяешь мне?
– Один, – повторила она.
– Черт побери! Ладно.
И Закалве оттащил скафандр от груды отобранных им предметов.
– Чераденин, – сказала Сма, меняя тон на примирительный, – помни, пожалуйста, что нам нужна… лояльность Бейчи, а не просто его присутствие. Поэтому мы не могли выставить вместо него дублера. Поэтому мы не могли воздействовать на его разум…
– Сма, ты отправляешь меня воздействовать на его разум?
– Ну, пусть так, – сказала Сма, теперь уже нервно, и с несколько смущенным видом хлопнула в ладоши. – Кстати, Чераденин… а какие планы конкретно у тебя? Я, конечно, не спрашиваю о программе и вообще о чем-то формальном, но как ты собираешься добраться до Бейчи?
Он вздохнул.
– Я сделаю так, что он сам захочет ко мне прийти.
– Каким образом?
– Всего одно слово.
– Слово?
– Имя.
– Чье – твое?
– Нет. Мое следовало держать в тайне, когда я был советником Бейчи, но теперь оно, видимо, стало известно. Слишком опасно. Я воспользуюсь другим именем.
– Ну и?
Сма смотрела на Закалве, ожидая продолжения, но тот снова принялся что-то выбирать из уже отложенного оружия.
– Бейчи сейчас работает в том университете, да? – спросил он, не поворачиваясь к Сма.
– Да. Почти все время проводит в архивах. Но архивов много, и он часто перемещается между ними, всегда с охраной.
– Понятно. Если хочешь сделать что-нибудь полезное, попытайся выяснить, что может быть нужно этому университету.
Сма пожала плечами:
– Это капиталистическое общество. Как насчет денег?
– Тут уж я сам позабочусь… – Закалве помолчал, потом с подозрительным видом спросил: – Мне предоставят большую свободу действий в этом районе, так?
– Неограниченные траты, – кивнула Сма.
Он улыбнулся:
– Замечательно. – После паузы: – А какой источник? Тонна платины? Мешок бриллиантов? Мой собственный банк?
– Да, примерно так. После окончания войны мы учредили так называемый «Авангардный фонд». Это торговая империя, относительно этичная, потихоньку увеличивающая свое влияние. Вот из этого фонда ты и будешь черпать средства на неограниченные траты.
– Ну, с неограниченными тратами я, вероятно, предложу университету кучу денег. Но лучше, если у нас найдется что-нибудь реальное, вещественное, чем можно их соблазнить.
– Хорошо, – кивнула Сма, а потом, наморщив лоб, показала на боевой скафандр. – Как ты это назвал?
Закалве озадаченно посмотрел на нее:
– Ах, это… Это скафандр ПВНХ.
– Да. Серьезный скафандр ПВНХ – именно так ты сказал. Я думала, что знаю всю оружейную номенклатуру, но этого сокращения никогда не слышала. Что оно означает?
– Скафандр «пошли все нахер», – усмехнулся Закалве.
Сма прищелкнула языком.
– Вот идиотка. Могла бы и сама догадаться.
Два дня спустя они стояли в ангаре «Ксенофоба». Сверхбыстрый дозорный корабль покинул всесистемник днем ранее и направился в Скопление Воэренхуц. Быстро разогнавшись до немыслимой скорости, он теперь производил резкое торможение. Закалве собирал вещи, готовясь сесть в капсулу и спуститься на планету, где находился Цолдрин Бейчи. В систему он должен был войти на трехместном скоростном модуле. Предполагалось, что модуль останется в атмосфере расположенного неподалеку газового гиганта, а «Ксенофоб» будет ждать в межзвездном пространстве, готовый оказать помощь в случае надобности.
– Ты уверен, что тебе не понадобится Скаффен-Амтискав?
– Абсолютно. Оставь этого летающего мудака при себе.
– А другого автономника?
– Нет.
– Ножевую ракету?
– Да нет же, Дизиэт! Мне не нужен Скаффен-Амтискав. И не нужна любая машина, считающая, что может думать сама по себе.
– Эй, вы можете говорить обо мне так, будто меня тут и нет, – заметил Скаффен-Амтискав.
– Хреновая мысль, автономник, – вы ведь здесь.
– Лучше, чем отсутствие мыслей, вот как, например, у вас.
Закалве посмотрел на него:
– Вы уверены, что производитель не отозвал партию, к которой вы принадлежали?
– Я никогда не понимал, – высокомерно заявил автономник, – чем гордятся те, кто на восемьдесят процентов состоит из воды.
– Ладно, – вмешалась Сма, – ты знаешь все, что полагается?
– Да, – устало ответил Закалве.
Мускулы заиграли на мощном загорелом теле мужчины, когда он наклонился, закрепляя плазменное ружье в капсуле. На Закалве были шорты, а на Сма – все еще растрепанной после сна, ведь по корабельному времени утро только начиналось, – балахон с капюшоном.
– Ты знаешь, с кем связаться? – обеспокоенно спросила она. – И кто там главный и на чьей стороне…
– И что делать, если я вдруг останусь без средств. Да, я все знаю.
– Если… когда ты его вытащишь, вам надо направиться в…
– Обворожительную, залитую светом систему Импрен, – устало проговорил он нараспев. – Где аборигены приветливы и обитают в экологически чистых орбиталищах. Которые нейтральны.
– Закалве. – Сма внезапно взяла его лицо двумя руками и поцеловала. – Я надеюсь, все будет хорошо.
– И я тоже, как это ни забавно, – сказал он, поцеловав Сма в ответ. Та отпрянула от него. Закалве потряс головой, обвел взглядом фигуру женщины и усмехнулся. – Ну, может, когда-нибудь… Дизиэт.
Она отрицательно покачала головой и неискренне улыбнулась:
– Только если я буду без сознания или мертва, Чераденин.
– О, значит, у меня остается надежда?
Сма шлепнула его пониже спины.
– Двигай, Закалве.
Он вошел в бронированный боевой скафандр, тот закрылся. Закалве откинул шлем назад и внезапно посерьезнел.
– Ты только узнай точно, где…
– Мы знаем, где она, – быстро сказала Сма.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 131; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!