Февраля 1961 г. Дом писателей. Творческий вечер Алисы Фрейндлих. 2 страница
Не касаясь вопроса о первенстве или, вернее, о вкладе каждого из национальных театров, мы можем считать последнюю четверть XIX столетия интервалом, в котором возник режиссерский театр. На рубеже XIX и XX веков режиссура заявила о себе как реальная сила театрального развития.
За два с половиной десятилетия произошел сдвиг в самом понятии «театр». В 1872 году книгу о природе актерского творчества П. Д. Боборыкин назвал «Театральное искусство». Хотя автор учитывает всю совокупность элементов сцены, но представление о собственно искусстве пока совместимо только с актером. Ему еще приходится спорить с современниками, которые сомневаются в праве театра считаться самостоятельным искусством, поскольку его произведения есть результат усилий многих людей разных специальностей. В начале XX столетия уже появляется необходимость различать искусство театра и искусство актера, подчеркивается нетождественность этих понятий. «… Новейшая драма, — пишет Н. А. Попов, — больше не есть достояние искусства одних актеров, и теперь нужно уже искусство театра, чтобы поэт получил удовлетворение при постановке своей пьесы»[15]. Статья, из которой взяты эти слова, называется «Искусство антракта» и имеет подзаголовок «Нечто об антрактах и о том, что между антрактами происходит — {17} с точки зрения режиссера». Пауза между действиями рассматривалась как элемент искусства. Уровень подлинно режиссерского понимания сценических отношений, таким образом, поднимается уже на достаточно большую высоту.
|
|
|
Сдвиг в представлении о сценическом искусстве сказался и на терминологии, обозначающей понятия, связанные с театральной постановкой. Существование в разных языках не совсем совпадающих по содержанию и происхождению терминов показательно для того переворота, который пережил театр на рубеже XIX и XX веков.
Ни один из европейских языков не пользуется словами «режиссер» и «режиссура» в том широком, всеобъемлющем значении, какое они приобрели в нашем театре. При многих различающих или оттеняющих ту или иную сторону сценического искусства терминах нет ни одного, полностью совпадающего по объему.
Американский параллельный словарь театральных терминов не фиксирует в английском и американском обиходе слова с соответствующим корнем, а для французского «régisseur» в одном случае предлагает параллели — «stage director» (в Англии), «production stage», «manager» (в Америке), «Regisseur» — в немецком языке и «directore de paleoscenico» в итальянском, а в другом — дает сопоставления: «assistant stage manager» (на английском), «assistent» (на немецком), «ainto des direttore della scene» (на итальянском). Наиболее близок к русскому понятию «режиссер», но отнюдь с ним полностью не совпадает такой в этом словаре ряд: «director» (на английском), «metteur en scène» (на французском), «Spielleiter» (на немецком), «regista» (на итальянском). Можно привести еще аналогии для выражения «генеральный режиссер»: «stage manager» (на английском), «régisseur géneral» (на французском), «Inspizient» (на немецком), «direttore tecnico della scene» (на итальянском)[16].
|
|
|
Подобные соответствия употребительны в современной переводческой практике, хотя понятия тут далеко не тождественны по своему смыслу, характеру бытования, объему.
{18} В этом словоупотреблении ясно различимы оттенки функциональные и должностные (особенно это очевидно, когда речь идет о главном режиссере и помощнике режиссера), но творческий момент, причастность различного рода руководителей сцены к тому театральному качеству сценического действия, которое в русском языке обозначается словом «режиссура», оказывается несколько затушеванной.
И как раз понятие «режиссура» не имеет развитой терминологии в других языках.
Сравнительно старым выражением является французское «mise en scène». Автор французской работы о режиссуре относит его к 1820‑м годам. Он различает два толкования этого оборота. В одних случаях под «mise en scène» подразумевается совокупность и связь средств в сценической интерпретации пьесы, сюда включаются «декорации, освещение, музыка и актерская игра». Это наиболее общее употребление, которое принадлежит, по утверждению французского исследователя, широкой публике и… историкам театра. Другое толкование относится к специальному внутритеатральному обиходу. В этом случае «mise en scène» понимается как «деятельность, которая состоит в организации, в определенном времени и определенном пространстве, хода различных элементов сценической интерпретации драматического произведения»[17]. Речь идет не о двух значениях, а о разных подходах, разных толкованиях одного понятия «постановка», отразивших по-своему исторические сдвиги и в самом предмете, и в его восприятий[18].
|
|
|
В театральном словаре, вышедшем во Франции накануне появления «Свободного театра», к «mise en scène» относят все происходящее на театральных подмостках за исключением «чистого словесного изложения, то есть декламации и дикции».
{19} «… Mise en scène, — говорится в соответствующей статье словаря, — есть искусство устанавливать, регулировать сценическое действие в виду объединения его сторон и аспектов, не только относящееся к движению изолированных или связанных персонажей, которые содействуют совершению представления, не только касающееся эволюции масс: группировок, маршей, процессий, битв и т. д., но еще того, что приводит в соответствие эти движения, эти эволюции с общим и деталями декорации и меблировки, костюмов, аксессуаров».
|
|
|
По ходу изложения к «mise en scène» причисляются освещение, участвующие в спектакле животные. Как пример одного из ранних новшеств в постановке приводится представление «Андромеды» Корнеля в 1682 году, где Пегаса изображала живая лошадь. Особо оговариваются различные эффекты, связанные с явлениями природы и массовыми действиями: гроза не может быть представлена без воспроизведения грома и вспышек молнии, а сражение — без грохота орудий. Словарь не противопоставляет в понятии «mise en scène» движение на сцене актеров и статистов всей материальной обстановке сцены, хотя четко их отличает: «Таким образом, одно дело, когда говорят, что действие организовано, упорядочено с умением: “mise en scène превосходно сделана” и другое, когда отмечают, что спектакль отличается блеском и великолепием: “mise en scène великолепна, чудесна”. В первом случае хвалится талант, умение режиссера (metteur en scène); во втором — богатство и красота декораций, костюмов и всей обстановки»[19].
И в то же время вся речевая сторона, «декламация и дикция», последовательно выводится за пределы понятия «mise en scène». «Mise en scène» или «постановка» воспринимаются прежде всего как зрелищная сторона спектакля, как совокупность и взаимодействие всех элементов, которые предстают перед глазами зрителя.
Французский исследователь середины XX века, работа которого цитировалась выше, уточняя свою терминологию, уже не оговаривает {20} специально, что диалог находится за пределами «mise en scène». Его трактовка «mise en scène» ближе к тому, что мы понимаем под словом «режиссура», хотя само изложение общепринятого толкования понятия очень похоже на то, что дает словарь 1885 года. Узкое же, специальное понимание «mise en scène» по-своему повторяет широкое значение, отличается, прежде всего, подходом, методологией мышления, а не сутью. Первое — описательное, определяет составляющие спектакль элементы в их совокупности, второе — структурное, подчеркивает единство связей и отношений этих элементов, отмечает динамический момент, режиссерскую активность в построении действия[20].
Показательна эволюция в русском языке слова «мизансцена», заимствованного у французов и затем довольно сильно преобразованного. В русском обиходе оборот «mise en scène», первоначально употребляемый только во французской транскрипции, функционировал в его исконном значении, выделяющем в постановке спектакля зрительные отношения. Однако чаще он применялся уже не столько к восприятию определенных сторон самого спектакля, сколько к процессу его создания, к «режиссерской» работе над постановкой.
Между тем, во французской театральной терминологии XIX века для этого существовало другое выражение — «mise á la scène».
«Следует опасаться, — предостерегает в специальной статье цитированный выше словарь 1885 года, — смешения “mise á la scène” с “mise en scène”. “Mise á la scène” есть часть самого сценического изучения, которое имеет место на репетиции, момент, где мысль автора обретает плоть и где воображаемое написанного становится воображаемым сценического. “Mise en scène” есть все другие вещи, которые мы видим на сцене».
Французский язык не удержал этого второго термина, выделяющего момент превращения слова драмы в сценическое действие, широкое понятие «режиссуры» сняло это различие.
{21} Русское употребление отчасти соединило термины «mise á la scène» и «mise en scène», что, видимо, происходило и на их родине, недаром словарь возражает против такого смешения.
А в конце XIX века выражение «mise en scène» в русской театральной практике обрело еще более суженное и конкретное бытование. Так называли режиссерскую запись положений и переходов отдельных актеров и групп в спектакле вместо более архаического — «сценарий». (Отсюда «сценариус» — помощник режиссера, фиксирующий все постановочные указания и проводящий их в жизнь во время представления.) Каталог экспонатов русского отдела Венской международной музыкальной и театральной выставки 1892 года называет «Mise en scène» оперы М. И. Глинки «Руслан и Людмила», составленные «учителем сцены Санкт-Петербургской оперы И. И. Палачеком» и относящиеся к 1846 году. «Главный режиссер, — говорится в “Проекте законоположения об Императорских театрах”, — управляет ходом репетиций и спектаклей, делает указания режиссеру относительно распределения масс в картинах и движениях, а также — относительно монтировок и письменного плана постановок (mise en scène)»[21].
Интересно, что В. И. Немирович-Данченко предваряет написанные по просьбе журнала «Артист» режиссерские указания к своей пьесе «Новое дело» соображениями, что слишком узкое понятие «mise en scène» не исчерпывает самой сути режиссерской работы над пьесой.
«… При режиссерских указаниях следует, по-моему, — пишет В. И. Немирович-Данченко, — руководствоваться не столько объяснениями mise en scène, сколько растолкованием данных характеров и их отношений в общей концепции пьесы. Какая надобность указывать артистам, при каких словах он должен переходить слева направо и обратно, когда всякое движение артиста, как и всякий жест, находятся в непосредственной зависимости от его субъективного чувства в известный момент. Нельзя г. N. N. {22} предписывать такое же движение, как делает в той же роли и в тот же миг г. Ленский»[22].
Так что термин «mise en scène» почти приближался к техническому внутритеатральному понятию «разводка».
И в дальнейшем оборот этот, в отличие от французского употребления, оказывается прикреплен к одному моменту постановки, предполагает режиссерское построение одного из звеньев действия. Только по мере утверждения в театре режиссуры понятие «мизансцена» обогащалось в своей содержательности, обозначая уже не только внешнюю выразительность того или иного сценического построения или перехода, но и всю внутреннюю значимость пластических и эмоционально-этических отношений людей на сцене, все динамические и смысловые возможности распределения их в сценическом пространстве и сценическом времени.
Вспоминая в 1920‑е годы о работе над режиссерским планом «Чайки», К. С. Станиславский пишет:
«Я уединялся в своем кабинете и писал там подробную мизансцену так, как я ее ощущал своим чувством, как я ее видел и слышал внутренним зрением».
И тут же он употребляет слово «мизансцена» уже в несколько ином смысле:
«Прилагались особые чертежи для всех мизансцен уходов, выходов, переходов…»[23]
В 1898 году невозможно было бы ни множественное число слова «мизансцена», ни подобная русская его транскрипция.
Получив режиссерский план «Чайки», В. И. Немирович-Данченко писал К. С. Станиславскому: «Ваша mise en scène вышла восхитительной. Чехов от нее в восторге. Отменили мы только две‑три мелочи, касающиеся интерпретации Треплева. И то не я, а Чехов… Он быстро понял, как усиливает впечатление Ваша mise en scène»[24].
{23} Между тем, значение, которое получает слово «мизансцена» у Станиславского в книге «Моя жизнь в искусстве» («мизансцены уходов, выходов, переходов»), включается в оборот, получает более расширенное, подразумевающее всю совокупность идейно-художественных связей действия на сцене, значение.
Правда, порой этот термин в практическом обиходе берется упрощенно. Впрочем, не только в практическом.
Автор соответствующей статьи в Большой Советской энциклопедии дает достаточно углубленное толкование понятия «мизансцена». Только он отвлекается от исторических процессов развития постановочного искусства, в соответствии с бытовавшим тогда суженным представлением о реализме сводит все лишь к одному типу связей — к прямому отношению человеческих характеров на сцене, не учитывая всех других идейных и художественных планов.
«В непрерывном потоке сменяющих друг друга мизансцен, — говорится в Большой Советской энциклопедии, — выражаются действия персонажей, выявляется логика их поведения, возникающие в процессе действия психологические отношения, столкновения и конфликты».
А часто в понятии «мизансцена» совсем отвлекаются от всякой динамики, действенности, подразумевающихся у К. С. Станиславского. Мизансцена мыслится уже как нечто статическое. Получается, что она может быть изъята из общего, строится и «читается» изолированно. И совсем неправомерно сводить мизансцену к разряду так называемых выразительных средств, как это делалось в названных выше книгах по режиссуре.
«Мизансцена занимает почетное место в ряду выразительных средств современного театра», — заключает свою книгу о режиссуре О. Я. Ремез[25].
Тут уже всякий структурный подход исключается.
Но подобные упрощения и отклонения не снижают существа эволюции понятия «мизансцена» на русской почве. Французское слово «обрусело», оно, усвоенное и переработанное русским языком, {24} сильно разошлось с первоначальным своим смыслом, с тем, как оно употребляется и сейчас во Франции.
Слова «режиссер» и производное от него «режиссура» приобрели в русском театральном и искусствоведческом обиходе тоже иное, более расширенное значение.
Французский словарь 1885 года рассматривает понятие «режиссер» как бы в исторической перспективе и цитирует определение, данное в театральном лексиконе 1824 года:
«Он обеспечивает постановку; он составляет репертуар; он принимает штрафы; он оповещает повестками служащих в театре, констатирует их недомогания, получает оскорбления для себя и маленькие подарки для других, обращается к публике в случае неполадок…»
Автор словаря 1885 года считает, что его предшественник взвалил на плечи одного человека обязанности, которые в нынешнее время выполняют уже по крайней мере три человека, получившие в театре и соответствующие наименования. А именно — «генеральный режиссер и metteur en scène, независимые друг от друга и имеющие весьма отличные обязанности, и еще “режиссер”, который находится в подчинении двух других».
Далее функции этих лиц расшифровываются следующим образом.
Генеральный режиссер предстает как одна из решающих фигур театральной антрепризы, alter ego директора, осуществляющее художественное и административное руководство. Его положение сравнивается с положением премьер-министра в правительстве страны.
Режиссер, которому поручена постановка, получает наименование «metteur en scène».
А собственно режиссер («sous-regisseur») оказывается лицом, которое осуществляет все обязанности по управлению труппой, по организации репетиций и проведению представлений. Он заместитель главного режиссера в отношении труппы, помощник metteur en scène на репетиции и ведущий во время представления. На гравюре Александра де Вара, воспроизведенной в словаре, режиссер изображается {25} на сцене, склоненным перед публикой. Делается анонс о непредвиденных вводах или заменах. Это единственный момент, когда режиссер появляется на сцене, становится видимым.
Так что собственно режиссер, в отличие от генерального режиссера и metteur en scène, означает должность, относящуюся скорее к техническому и административному управлению труппой. В таком смысле сохранилось слово «режиссер» в современном употреблении, хотя само понятие о природе театральной постановки решительно изменилось, что не могло не повлиять и на его восприятие. И все же понятие, аналогичное тому, что в современном русском языке обозначается термином «режиссура», выражается не через производное от «режиссера», а словом «mise en scène». И не только во французском языке. Английский словарь театральных терминов указывает: «mise-en-scène» — декорации и актеры, сгруппированные вместе на сцене. Общая постановка («set-up») спектакля[26].
Но «mise en scène» не совпадает полностью с понятием «режиссура». Русский язык придал термину «режиссер» особое значение, подчеркнул момент творческий, артистический, художественную самостоятельность режиссера в создании спектакля, а не его место в театральной иерархии. Хотя это второе значение сохраняется, но именно как второе. Говорят: «главный режиссер», «помощник режиссера», «очередной режиссер». Вместе с тем слово «режиссура» употребляют и в смысле режиссерского состава данного театра или определенного спектакля. И все же основным остается смысл, связанный с художественным качеством, художественным содержанием спектакля. И это употребление не прошло мимо мировой театральной терминологии. Автор цитированной выше книги по теории режиссуры берет русское слово «постановка» во французской транскрипции, считая, что именно в нем на первый план выдвинут момент идейно-художественной значимости и самостоятельности творчества режиссера. И такое толкование русского слова, по-видимому, возникло не случайно. За ним стоят исторические особенности русского театра в его переходе на ступень режиссерскую.
{26} 3
«Само слово “режиссер”, — пишет автор статьи “Роль режиссера в прошлом нашего театра” С. Ратов, — упоминается в первый раз при Елизавете Петровне и сначала касалось французской труппы, в русском же ему соответствовал “директор спектакля”»[27].
В 1742 году впервые приезжает в Россию полная французская труппа, и слово «режиссер» входит в употребление. Но в официальном обиходе, в отношении к должностному штату императорских трупп, термин «режиссер» появляется значительно позже. Соответственно и режиссерские обязанности, даже в самом узком их понимании, далеко не сразу выделяются из общего управления или дирекции театров.
Высочайший указ об учреждении «Русского для представления трагедий и комедий театра» от 30 августа 1756 года поручает дирекцию А. П. Сумарокову. Ему на первых порах и принадлежала роль организатора русского драматического театра, постановщика спектаклей, тем более что шли главным образом его собственные пьесы. Художественное и административное руководство было слито в одном лице.
Считается, что режиссерские обязанности по русской труппе выполняли также ведущие актеры. «Судя по газетным объявлениям, — пишет В. Н. Всеволодский-Гернгросс, — Ф. Волков и Дмитревский уже в 1757 году были активными помощниками Сумарокова по управлению театром и заведыванию труппой»[28].
В начале 1759 года «русского театра комедианты и прочие, кто при оном находится, которые до сего времени были в одном бригадира Александра Сумарокова смотрении», передаются в придворное ведомство. А в 1761 году Сумароков получает отставку.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 207; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!