О гибкости мышления операторов 25 страница
Человек рождается с инстинктивным страхом высоты. Осваивая окружающий мир мы узнаем, как нам предохраниться от падения и что такое безопасность. Однако, у некоторых индивидов высота продолжает ассоциироваться с опасностью, эта связь может сохраняться с детства. Постепенно она может приобрести очертания фобии.
Другой тип примитивной тревожности может быть связан с полетом. У начинающих пилотов иногда возникает бессознательная идея, что преуспевать в чем-либо опасно. Преуспевать - это значит повыситъся до уровня мощной символической фигуры, отца, преуспевать - значить бросить вызов символическому отцу, значит вызвать несчастье, потому, что отец будет реагировать наказанием. В отличие от нормального успешного пилота, который в своем успехе видит подтверждение своей силы, такой пилот воспринимает свой успех как невыносимую угрозу. Это ведет к характерному паттерну жизни: за преуспеванием следует неудача, причина которой тривиальна, иррациональна, но тем не менее препятствует дальнейшему успеху. Индивид может не знать об этой динамике, т.к. тревожность, которую она вызывает, может восприниматься бессознательно.
Молодой человек вступил в спор с инструктором по незначительному поводу. Поднялся такой шум, что в результате парня отстранили от программы. Когда его усилия восстановиться привели его на психиатрическую комиссию, он поспорил с психиатром и психологом, в результате его собственные серьезные усилия были сведены на нет. Усилия были серьезными лишь только внешне, а фактически, в глубине, устремился к обратному. И добился - его отстранили от полетов.
|
|
|
Другого комиссия отстранила по причине острой тревожности, которая была связана с романтическим расколом. Он прекрасно служил нелетающим офицером. Согласно рекомендациям, он прекрасно держит себя в руках в стрессовых ситуациях административного типа, прекрасно держался при получении инструкций от старших. Однако, в процессе психиатрического интервью он проявил сильную тревогу, совершал нервные, суетливые движения, заламывал руки и сжимал кулаки, избегал зрительного контакта. Когда я все это заметил и спросил его, он вдруг разрыдался и начал кричать “Я должен летать!”. Его мотивация была связана с честолюбивыми устремлениями отца. Отцу не удалось реализовать эту мечту. Пока дело не доходило до реального осуществления, у молодого человека не было проблем, но когда надо было решить окончательно, тревожность резко возросла. Когда врач сказал, что летать он не сможет, молодой человек успокоился - мечта осталась, а вина за невозможность ее осуществить легла на другого.
|
|
|
Другая форма слабой изменчивой мотивации - противофобическая. Такой индивид носит глубоко в себе тревожность об образе Я и должен бесстрашным поведением доказать себе свою способность владеть собой. Он ведет себя по гипермаскулинному типу поведения: в мире, который ему не угрожает, он демонстрирует свое бесстрашие. Он боится только самого страха и, хотя и испытывает страх, считает полет на мощном современом скоростном самолете последним испытанием его храбрости. Если он станет пилотом, он будет испытывать возможности органов управления, срочные процедуры безопасности и будет постоянно стремиться вызвать восхищение других. Такое качество характерно для многих пилотов, но оно не должно становиться навязчивым. Когда в поведении летчика такая динамика преобладает, он становится недисциплинированным и опасным. Верна пословица: не бывает старых смелых пилотов, есть либо старые, либо смелые пилоты.
Выбор профессии
Мотивация летать может быть лишена явных эмоциональных корней, а базироваться на когнитивном основании. Молодой человек приходит в училище по финансовым причинам, а потом начинает летать, потому что по его мнению, это способствовало бы его быстрому продвижению по службе или способствовало бы достижению других целей. О летной профессии он никогда раньше не думал, но был приятно удивлен, что полет доставил ему такое удовольствие и что вообще удался.
|
|
|
По мнению автора, такой мотивации достаточно, чтобы стать профессионалом, если конечно, не возникнут тяжелые и опасные обстоятельства. но уже и в таких обстоятельствах такой пилот не отчается. Он изменит аттитюд и выйдет из профессии с меньшей тревогой, чем эмоционально мотивированный пилот, который испытает значительное снижение уверенности в себе, самоуважения, когда из-за повышенной тревожности он вынужден будет оставить профессию.
Еще один пример слабой мотивации у человека, который хочет быть пилотом, но летать не хочет. Ему нравиться социальное окружение в эскадрилье, доставляет удовольствие звание пилота, но не доставляют удовольствия сами полеты. Такие пилоты пользуются первым предлогом, чтобы оставить профессию, и ясно знают, чего они добиваются. Они не вступают в столкновения с психиатром, потому, что их бесконфликтная эмоциональная сфера не приводит к психическим нарушениям.
Таким образом, полет действительно опасен, ответом на эту опасность является не патологическая нормальная реакция - страх. Новички со здоровой мотивацией могут не чувствовать этой опасности, не схватывают ее степени, но это только поначалу, когда они наслаждаются властной силой легкого совершенно не требующего усилий полета и презрительно поплевывают на все опасности и несчастья. Однако, познакомившись с опасностью, они будут избегать ее постоянными отказами, подавлением, рационализацией, интеллектуализацией и новой концентрацией на совершенствовании знаний и навыков. Этот процесс наращивает новый слой ценного опыта и умеренной, холодной рассудительности на примитивной радости полета. Но есть такие пилоты, у которых она никогда не исчезает. Я знал 50-летнего полковника, который ее по-прежнему испытывает. У других она пресытилась и полеты для них - это просто работа, которая вызывает не больше сознательных восторгов, чем продажа обуви или вождение автобуса. Они и полеты оставляет без сожалений и конфликтов.
|
|
|
· Клиническая картина страха полета
· Опытный пилот в кабинете врача. Как выглядит страх полета, этот синдром без болезни? Сам летающий врач летал и наслаждался полетами, пока не попал в катастрофу и теперь ему самому предстоит для себя решить вопрос о продолжении полетов. И вот приходит уважаемый пилот из эскадрильи и говорит, что опасность слишком велика и такой опыт повторять больше нельзя. Либо вместо сознательно признаваемых эмоций пилот начинает говорить о симптомах, которые имеют психофизиологический характер и по которым он вообще не может вернуться, поскольку это еще больше усилит их проявление и снизит безопасность полетов. Эта последняя презентация может быть такой: “Я хотел бы летать, но . . . “ Опасность является подлинной, эмоции подлинными и проблема тоже подлинная. Кто же этот человек, как его определить? Больной, неразумный, симулянт, или он испытал острое ощущение натиска действительности, реальности? Я считаю, что страх является реальной и разумной реакцией и опасность может быть легко оценена любым чувствительным человеком. Те защиты, которые ранее были эффективными, оказались слишком слабыми перед новой угрозой или страх возрос благодаря участию элемента примитивной тревоги: символической, иррациональной и нелегкой для опознания поверхностным наблюдателем. поскольку тревога и страх представлены одинаковыми знаками и симптомами , то неопытный оценщик может их целиком приписать их комбинацию рациональному страху, а не возросшей степени иррациональной тревожности. 0н будет думать, что для пилота естественно бояться низковысотных полетов или ночных пробиваний облачности или воздушных боев, или дозаправки, или низковысотной выброски парашютистов. Это может быть и правильно для всех: 20% обнаружили умеренный, а 11% - интенсивный страх полетов при условии, что находятся под наблюдением. Но нужно помнить, что это не выполняется для всей летной популяции.
Такие проявления страха у опытных пилотов, которые раньше не обнаруживали страха, представляет собой результат постепенного изменения, потери адаптации человеком, который раньше обладал способностью адаптироваться к реальности сложного самостоятельного полета.
Какова доля страха, который больше не компенсируется радостью и здоровой мотивацией, и что вызвано примитивной тревожностью, которая больше не защищается теми механизмами, которые действовали раньше?
Здесь нужно искать ключ к решению трудностей, связанных с пониманием тех страхов. которые не являлись ни чисто патопсихологическим (каким является пожизненный страх полетов), ни легко опознаваемой ситуативной взрослой реакцией (как в случае, когда близкий друг гибнет в авиационной катастрофе и когда сам побывал на волосок от смерти).
Дальнейшее содержание:
Анализ случаев потери уверенности в себе Психосоматические симптомы, возникающие из тревоги, связанной с полетами.
Случай: 27-летний оператор управления оружием стал бояться полетов на малых высотах. Это явление особенно усилилось, когда он стал летать с молодым пилотом, который был моложе его. Командир, вместо, чтобы направить его на комиссию, увеличил частоту низковысотных полетов до нескольких раз в неделя. Симптомы усилились до того, что ему приходилось бороться с желанием нажать кнопку катапультирования в большинстве таких полетов.
Симптомы очень расстраивали оператора и он просил врача помочь от них избавиться. Новый пилот был прямой причиной развода оператора, тогда они вместе служили на другой базе, и у оператора остался неразрешенный гнев по поводу этой измены. У него была потребность относиться к каждому пилоту, с которым он летает, так к отцу, что было невозможно. Его отстранили от полетов с диагнозом “фобические реакции”. Он был подвергнут лечению по методике инсайтно-ориентированного интервью и бихевиорально модифицированной методике, содержащей упражнения с прогрессивной релаксацией, умственное воображение низковытсотных полетов и (в сотрудничестве с командиром эскадрильи) постепенное понижение профиля полетов, в течение которые он старался сохранить релаксацию. Он поправился и через 6 месяцев вернулся к летной работе.
Это была подлинная фобия, с дистонией, символическая по природе и содержащая тревогу о недавней ситуации и связанная с отношениями с его отцом. Такой тип реакции легко поддается лечению, так как пилот считает страх неприятным и стремится от него избавиться. Он включается в совместную работу с терапевтом, видит общую цель.
Случай
Труднее поддается лечению страх, возникающий на основе взрослой ситуационной реакции на вызвавший ужас несчастный случай.
Молодой оператор оружия однажды отправился в обычный полет, который быстро превратился в смертельно опасную ситуацию: при подъеме заело один из закрылков со всеми последствиями.
Пилот начал разворот для немедленного захода на посадку, но снизил мощность двигателя надеясь уменьшить вероятность пожара, несмотря на предупреждения оператора и управляющего полетом.
27-летний пилот пережил альтерации сознания при полете на малой высоте. Он объяснил кратковременные потери сознания плохой работой крана в шланге подачи кислорода. Хотя он был вынужден приземлиться раньше времени, у него не возникло трудностей, и он летал еще две недели без происшествий. В очередном полете на низкой высоте он пережил субъективно сходный эпизод, связанный с частичным обезвоживанием и начинающейся простудой, что заставило его прервать полет и зайти посадку. Его поместили в госпиталь и лечили в течение недели. Затем он вернулся на базу. Но его вера в себя была поколеблена, и он выражал тревогу относительно возможности дальнейшего проведения полетов. Его снова подвергли обследованию. Обнаружилась плохая система питания, которой он придерживался в течение длительного времени: в течение дня пил очень сладкую жидкость, а ел только один раз в день, интенсивно упражнялся по утрам. За двумя первыми эпизодами последовало снисходительное отношение к алкоголю и потеря сна. Наконец, пытаясь контролировать свое питание во время первого эпизода, он гипервентилировал. Когда влияние гипервентиляции, гипогликемии, дегидрации и других вредных для организма факторов было объяснено пилоту, он больше не рассматривал эти происшествия как таинственные и угрожающие. Легко принял советы по изменению системы питания, а демонстрация влияния гипервентиляции в барокамере убедила, его в ее сильном действии. Релаксация и тренировка дыхания показали, что он может контролировать состояние тела в таких ситуациях. И уверенный в себе, он вновь вернулся к работе.
Такое событие может быть ускорено внешними процессами, связанными с самоконтролем пилота.
32-летний пилот достиг верхней ступени своей профессиональной лестницы. Он начал думать о том, что для дальнейшего продвижения ему нужно перейти на работу в штаб, чтобы летать лишь часть времени, а часть посвящать выполнению функций чиновника в штабе. Однако он испытывал неуверенность относительно своей новой безопасной работы. Он сомневался, будет ли он удовлетворен, поскольку он с детства мечтал только о полетах. Спустя несколько месяцев его друг погиб в авиакатастрофе, которая была следствием пространственной дезориентации, он и сам имел эпизод сильной пространственной дезориентации, на который он быстро среагировал. В этих типах полетов такие явления бывали часто. После таких эпизодов он почувствовал сильную тревожность которая стала расти и распространяться на другие ситуации и в конце концов привела его в к врачу. Консультация позволила выяснить его некоторую раздвоенность, связанную с мыслями об изменении профессии, а обучение по методике релаксации дало ему приемы действий в ответ на тревожность.
Он вернулся на базу и стал летать по сокращенной норме. По мере того, как он убедился, что новая работа ему удается , его тревожность ушла. Он прошел серию вывозных полетов с другим летчиком, а потом стал успешно летать самостоятельно по ограниченной летной норме. Интересно, что как только он убедился, что может успешно работать на новой работе, интерес к ней пропал, и он стал снова летать по полной норме, а тревога больше не возвращалась
В обоих случаях страх потери контроля стал причиной тревоги за полет. Я наблюдал это после гипервентиляции, потери ориентации и головокружение. Пилоты считают эти события внезапными и необъяснимыми потерями самоконтроля. Не имея возможности предвидеть повторное возникновение события и чувствуя беспомощность в попытках контролировать его. Если оно произойдет, пилоты находят причины для тревоги, они не выносят такого состояния и тревога быстро распространяется на все соответствующие ситуаций.
Лечение: составление подробной истории, построение объяснения, сообщение его пилоту, убеждение пилота в его адекватности. и обеспечение пилота средствами восстановления контроля. Упражнения по контролю дыхания, инструкции по диете. Методики предупреждения головокружений как части интегральной системы вместе с методиками релаксации - средства борьбы с тревогой. Овладев приемами самоконтроля, пилот снова чувствует уверенность и возвращается к работе.
Приведен перечень психосоматических симптомов, возникающих на основе тревоги о полете.
Страх полетов. Т.Странджин
Под страхом полетов подразумевается целый ряд симптомов, который может привести в недоумение тех, кто мало знаком с клинической психологией. Страх полетов - это три типа расстройств: 1)связанных с нарушениями, которые уже были у субъекта, 2) ошеломляющие ситуационные потрясения, и опустошения в том числе, 3)постепенные изменения в мотивационной сфере. Полет всегда связан с тревожным состоянием, Нежелание пилота лететь выводится не только из прямого сообщения, но и из его поведения, которое может противоречить сильному желанию летать. Страх и тревожность пилот преодолевает в начале обучения и прячет в глубине, но он вновь выходит на поверхность в более позднем обучении или в процессе профессиональной летной деятельности.
Страх - реакция на внешнюю угрозу физического благополучия индивида. Тревога - эмоциональная реакция на символическую угрозу физического или психологического благополучия индивида.
Они могут развиваться отдельно или сосуществовать, переживание страха может перейти в символическую форму и превратиться в тревожность. Например, страх вращения или внезапной потери скорости макет перейти в символическую форму и проявится как тревога по поводу присутствия второго пилота, участвующего в пилотировании. Оживший в памяти страх родительского наказания может символизироваться тревогой, связанной с полетом. Подавленная тревога, связанная с недавним событием, может вдруг выйти на поверхность. Например, смерть в авиационной катастрофе любимого инструктора может вызвать тревожное состояние уязвимости и беспомощности, беззащитности. Эта тревога может привести к защитам против фобий: безрассудному поведению и принятию риска, рискованным действиям.
Симптомы страха полета : прямой отказ от полета из-за страха за самолет или за возможные последствия полета. Более сложный случай, когда пилот говорит, что желает летать, ему бы только сконцентрироваться, отдохнуть, немного поспать, побороть состояние некоторого внутреннего беспорядка, чтобы потом можно было сосредоточиться. проявляются и диассоциативные симптомы: хождение во сне - лунатики, потеря сна, бессонница, ухудшение памяти, утомляемость, чрезмерное употребление лекарств, пищи, питья, алкогольных напитков, эмоциональная регрессия, соматизация (язва, гастриты, колоты , головные боли, дерматиты, или конверсии, потря слуха, боли в спине, слабость. Все это может явиться свидетельством тревожности.
История
В период Первой мировой войны Андерсон, летающий врач Королевских ВВС служил в Учебном центре. Андерсон дал описание аэроневроза: здоровый пилот, ясно мыслит и контролирует свое воображение. Однако у него появляются мысли о смерти, о несчастных случаях в полете, усиленное внимание к своему состоянию. Он должен стать немедленно предметом внимания психиатра. Аэроневроз - это целая разнообразная вереница симптомов, проявляющихся в отказе от полетов. Это нарушение может быть стать более серьезным под влиянием напряжения, связанного с учебой в летном центре, или с психологической травмой, возникшей в результате летного происшествия, психологического или физиологического стресса воздушного боя. Опытный пилот с большей вероятностью преодолеет аэроневроз. Уилмор считал наиболее важным фактором успеха курсанта его нервное состояние. Неблагоприятное состояние он называл “истрепанностью”, "несвежестью”, что очень похоже на опустошенность, о которой говорил Андерсон. Армстронг - стресс при обучении обнаруживает того, кто станет маргинальным пилотом уже в первые годы работы. По его мнению, страх и тревога являются признаками одного и того же аэроневроза. Его возникновению и быстрому развитию способствует психологическая травма, вызванная видением несчастного случая или слушанием рассказа о нем, реальная опасность полетов, с которой имеет дело пилот, утомление, эмоциональные проблемы. Развитие авиа-невроза могут ускорить личные обстоятельства в жизни пилота. От обычного невроза авианевроз отличается тем, что обычные психоаналитические средства не дают такого эффекта, как отдых или предупредительные меры.
Гринкер и Шпигель рассматривали тревогу как антиципацию опасности, переживаемой ЭГО. Благодаря этому пилот ведет себя так, будто ранее пережитая опасность находится рядом. Они обнаружили ажитацию, беспокойство, соматические жалобы, кошмары и фобические реакции на самолет. Врач должен хорошо понимать и чувствовать психодинамику опасности. Если бы врач заставил летчика наблюдать за своим состоянием, это привело бы к тому, что летчик стал бы пытаться сознательно контролировать свои страхи и тем самым заблокировал бы их связи с неосознаваемыми мотивами, что и вызвало бы симптомы фобии. Гринкер и Шпигель обнаружили разницу между опустошенными и нейротичными пациентами и пришли к выводу, что отдых необходим в обоих случаях, но в случае невроза доказана и будет эффективной психотерапия.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 130; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!