Глава 2. СВОБОДА ДВИЖЕНИЯ ТОВАРОВ 12 страница
--------------------------------
<1> Таким образом, право ЕС, стремясь повысить потребительскую культуру граждан государств-членов, не разрешает национальным законодателям защищать неинформированного покупателя, как того требовала Германия. Правда, если существует большой риск, что потребитель будет введен в заблуждение по причине языковых, культурных и социальных различий, возможно применение императивных требований. См.: Case C-313/94 Filli Graffone SNC (1996). Однако подобные случаи редки.
В связи с возрастанием роли охраны окружающей среды Суд ЕС прибегает к этому критерию и в данной сфере, поскольку экология не указана в исчерпывающем списке изъятий ст. 36 ДФЕС <1>.
--------------------------------
<1> Примером может служить решение Суда ЕС по делу C-379/98 Preussen Elektra AG (2001). Здесь Суд оправдал прямо дискриминационные положения немецкого закона о снабжении электроэнергией потребителей из возобновляемых источников ссылкой на императивные требования защиты окружающей среды, поскольку экология не перечислена среди оправдательных оснований ст. 30 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 36 ДФЕС). Суд подчеркнул: при современном состоянии регулирования электроэнергетической сферы на уровне Сообщества положения данного немецкого закона не нарушают ст. 28 (ныне ст. 34 ДФЕС). Это решение породило споры в доктрине, поскольку стирает грань между прямой и скрытой дискриминацией. Согласно господствующей ныне точке зрения дело 379/98 считается исключением. Императивные требования во всех других сферах, кроме окружающей среды, продолжают оставаться оправданием в отношении мер, одинаково применяемых к отечественным и импортным товарам. См.: Fallhandbuch Europaisches Wirtschaftsrecht / E. Pach, M. Knauff (Hrsg). Stuttgart, 2008. S. 47.
|
|
|
Императивные требования, как, впрочем, и вся сфера экономического регулирования, опираются на принцип пропорциональности, т.е. национальные меры должны соответствовать цели, на достижение которой они направлены. Фактически суть принципа заключается в том, чтобы при применении мер добиться оптимальной сбалансированности между целями, преследуемыми данной конкретной мерой, и возможными ее отрицательными последствиями для свободы движения товаров. Как правило, выявление пропорциональности меры возлагается на национальные суды. Но Суд ЕС разработал два критерия, которыми они призваны руководствоваться при выполнении этой задачи, - "критерий уместности" и "критерий необходимости" меры. В первом случае национальный суд должен оценить адекватность данной меры с точки зрения всех лиц, чьи интересы она затрагивает, во втором - определить, мог ли законодатель принять более мягкую меру в отношении ее отрицательных последствий для взаимной торговли между государствами-членами.
|
|
|
Применение указанных критериев позволяет национальным судам проверять не только законность, но и в определенной степени дух отечественных законодательных и административных мер. Однако многое зависит от того, насколько точно суды следуют этим критериям <1>. Простейшим примером применения принципа пропорциональности, связанного со свободой движения товаров, может служить предпочтение, отдаваемое сведениям на этикетках товаров, национальным мерам, которые предписывают делать различную упаковку для различных товаров (например, масла и маргарина). По мнению Суда ЕС, мера, направленная на раскрытие данных о товаре на этикетках, в наименьшей степени может служить препятствием взаимной торговле государств-членов между собой, поскольку расширяет возможности информированного выбора потребителя в большей мере, чем выбор, ограниченный вмешательством государства <2>.
--------------------------------
<1> Теоретически это касается национальных судов. На практике решающую роль играет контроль со стороны Суда ЕС. Но он не всегда последователен в своих действиях и часто демонстрирует прагматический подход в вопросах пропорциональности, не желая вмешиваться в законодательный выбор государств-членов.
|
|
|
<2> Подробнее см.: Barnard C. (2004). Op. cit. P. 115 ff. Здесь, однако, могут возникнуть языковые трудности. Но в любом случае национальный закон не должен запрещать использование других языков на этикетках, хорошо понимаемых потребителем, равно как должен обеспечивать потребителю возможность быть информированным из других источников. См.: Case C-366/98 Geffrey (2000).
Решение Суда ЕС по делу Cassis de Dijon явилось первым шагом на пути ограничения слишком широко толкуемой "формулы Дассонвилль". Действительно, принцип взаимного признания увеличил возможности и потребителей, и производителей свободно продавать и получать товары различных государств-членов на всей территории Сообщества (ныне ЕС), став альтернативой чрезмерной гармонизации. Еще более важно, что данный принцип в сочетании с императивными требованиями создал децентрализованный механизм регулирования свободы движения товаров, учитывавший правовые, социальные и культурные особенности государств-членов. Кроме того, императивные требования служили инструментом, препятствующим использованию государствами-членами критерия взаимного признания для продвижения своих товаров более низкого качества на рынки соседей (race to the bottom).
|
|
|
Что касается принципа пропорциональности, то вопросы соответствия национальных мер этому принципу компетентны решать суды государств-членов, а Суд ЕС выполняет контролирующую функцию, руководствуясь соображениями политической целесообразности. Так что в решении Суда ЕС по делу Cassis de Dijon наметилась явная тенденция не сужать бесконечно рамки национального регулирования, а идти навстречу государствам-членам.
Решение Суда ЕС по делу Keck and Mithouard. Следующий шаг в этом направлении был сделан в начале 1990-х гг. в решении Суда ЕС по делу C-267, 268/91 Keck and Mithouard (1993). Оно еще больше ограничило сферу действия "формулы Дассонвилль". Предприниматели Кек и Митуар, являясь руководителями ряда французских торговых центров, стали перепродавать продовольственные товары по ценам ниже закупочных, стремясь получить прибыль не за счет цены, а путем наращивания объемов торговли. Во Франции убыточная торговля запрещена законом <1>. Против предпринимателей было возбуждено уголовное дело. В свою защиту они сослались на противоречие французских законов ст. 30 Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 34 ДФЕС), поскольку их применение ведет к сокращению объемов продаж во Франции импортных товаров из других государств-членов и ограничивает выбор методов торговли. Суд ЕС не согласился с этой аргументацией и, предваряя свое решение, заявил: "Учитывая усилившуюся тенденцию предпринимателей обращаться к ст. 30 Договора об учреждении ЕЭС как к средству оспаривать любую норму национальных законов, ограничивающих их свободу предпринимательства даже в случаях, когда целью этих норм не является регулирование торговли товарами между государствами-членами, Суд полагает, что настало время пересмотреть свою сложившуюся практику и разъяснить свою позицию..." Опираясь на столь решительное собственное заявление, Суд констатировал: положения законов, подобных оспариваемому, не являются МЭКО в смысле ст. 30 Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 34 ДФЕС), не служат препятствием взаимной торговле государств-членов и соответствуют праву ЕС. Далее Суд сформулировал следующие положения, которыми отныне надлежало руководствоваться государствам-членам при осуществлении свободы движения товаров.
--------------------------------
<1> Кстати, в этом вопросе французский законодатель следовал принципам средневекового канонического права. См., например: Муромцев С. Рецепция римского права на Западе. М., 1886. С. 52.
Прежде всего Суд провел различие между национальными законами, устанавливающими требования к товарам как таковым (к их производству, внешнему виду, упаковке, этикеткам, форме, весу, качеству, составу ингредиентов), и законами, регулирующими способы и методы продаж (торговли). Другими словами, нормы законов, регулирующие материальную суть товаров, представляют собой препятствие свободе их движения, даже если одинаково применяются к отечественным и импортным товарам. Они подпадают под запреты ст. 34 ДФЕС, за исключением случаев, когда их применение может быть объективно оправдано целями, достижение которых диктуется государственными интересами, имеющими примат над принципом свободы движения товаров <1>.
--------------------------------
<1> То есть на них распространяются изъятия ст. 36 ДФЕС.
Нормы национальных законов, регулирующие способы (и методы) продаж (в отличие от предыдущей практики, как специально подчеркнул Суд ЕС), не подпадают под действие "безразмерной" "формулы Дассонвилль" и в отличие от количественных ограничений, различно и одинаково применяемых МЭКО, не являются препятствием, прямым или косвенным, реальным или потенциальным, торговле между государствами-членами и не нарушают ст. 34 ДФЕС, если выполняются следующие условия:
- эти нормы национальных законов, регулирующие внутреннюю торговлю, применяются ко всем участникам делового оборота на территории данного государства-члена;
- действия и последствия этих норм юридически и фактически одинаковы для отечественных и импортных товаров из других государств-членов (т.е. не являются дискриминационными);
- поскольку предыдущие условия выполнены, применение таких норм к продаже (маркетингу) товаров из других государств-членов не должно служить препятствием доступу этих товаров на рынок государства-члена импортера или по крайней мере не должно ограничивать этот доступ в большей мере, чем отечественным товарам (это решение принято называть формулой Кек).
Подытоживая сказанное о решении Суда ЕС по делу Keck and Mithouard, отметим: различие следует делать между двумя группами одинаково применяемых мер (правил) регулирования (внутренней) торговли.
К первой группе Суд причислил меры, регулирующие содержание и основные характеристики самого товара как такового (его размер, вес, упаковка, форма, состав, этикетка). Эти меры представляют собой МЭКО и подпадают под запреты ст. 34 ДФЕС. Их применение возможно, лишь если они подпадают под изъятия ст. 36 ДФЕС или их легитимность оправдана с точки зрения императивных требований при одинаковом применении (юридически и фактически) к отечественным и импортным товарам из других государств-членов. Кроме того, они должны отвечать принципу пропорциональности.
Ко второй группе Суд отнес меры, регулирующие способы продаж. Эти меры не нарушают права ЕС и не являются МЭКО в смысле ст. 34 ДФЕС, если:
- действуют в отношении всех участников рынка данного государства-члена;
- одинаково регулируют юридически и фактически сбыт отечественных и импортных товаров (из стран ЕС);
- не препятствуют доступу к отечественному рынку товаров, ввезенных из других государств-членов, пусть даже в ущерб объему импорта в торговле между ними.
Решение Суда было неоднозначно воспринято деловыми кругами ЕС и подверглось критике в доктрине как с юридической (в правовых системах государств-членов не было определения понятия "способы продаж"), так и с политической точки зрения. Многие полагали, что Суд ЕС пошел на слишком большие уступки государствам-членам в ущерб развитию интеграционных процессов <1>. Действительно, отсутствие четкого юридического понятия "определенные (так в решении Суда. - Авт.) способы продаж" привело к широкому толкованию этого термина, поскольку речь шла о всей сфере регулирования внутренней торговли, которая подлежит запрету дискриминации <2>. Не всегда можно было выявить и различие между мерами, касающимися регулирования самого товара, а потому являющимися МЭКО в смысле ст. 34 ДФЕС, и мерами, регулирующими определенные способы продаж.
--------------------------------
<1> См., например: Halter U. Europarecht. Tubingen, 2005. S. 656 ff.
<2> Разницу иллюстрирует следующий пример. Запрет продажи сигарет в автоматах, в которых их потенциально могли покупать дети, действует одинаково в отношении отечественных и импортных табачных изделий, имеет для тех и других одинаковые последствия (юридические и фактические), ограничивает объем сбыта, включая импорт. Но в то же время не ограничивает доступ к рынку. Этот механизм разработан "формулой Кек" и потому не подпадает под действие запретов ст. 34 ДФЕС. Тем не менее запрет курения в общественных местах, хотя и влечет те же последствия, не подпадает под действие "формулы Кек", поскольку здесь речь не идет об "определенных способах продаж" на внутреннем рынке. Государствам-членам следует искать оправдания этому запрету, апеллируя к изъятиям ст. 36 ДФЕС или к императивным требованиям.
Так, в решении по делу C-34-36/95 Agostini (1997) Суд ЕС признал нелегитимным запрет шведского закона на коммерческую телерекламу моющих средств, обращенную к детям до 12 лет и их родителям, поскольку эта реклама не отвечала понятию "определенные способы продаж" в смысле "формулы Кек" <1>. А вот в положениях австрийского закона о недобросовестной конкуренции, запрещавших печатать рекламные кроссворды в журналах, принадлежащих крупным медиаконцернам, в интересах сохранения многообразия прессы (по мнению правительства Австрии, это способствовало равному доступу конкурентов из других государств-членов на австрийский медиарынок), Суд не усмотрел "определенные способы продаж" в смысле "формулы Кек". С его точки зрения, рекламные кроссворды в подобных журналах были частью их содержания, а потому положения австрийского закона относились к характеристикам товара и подпадали под запреты ст. 28 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 34 ДФЕС), являясь МЭКО, так сказать, per se, поскольку требовали изменить содержание периодического издания <2>. С данным решением контрастирует решение Суда ЕС по делу C-416/00 "Morellato v. Comune di Padova" (2003). Суд решил, что итальянский закон, запрещавший продажу хлеба, который требует дополнительной выпечки (если только розничный торговец его предварительно не переупаковал до продажи), не является мерой, изменяющей товар, но оказывает влияние на его продажу и потому может считаться "определенным способом продаж", не подпадающим под действие запретов ст. 28 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 34 ДФЕС).
--------------------------------
<1> Этот запрет согласно решению "Кек" одинаково применялся ко всем участникам рынка. Его последствия были юридически одинаковы для отечественных и иностранных торговцев (предпринимателей), но фактически возлагали более тяжелое финансовое бремя на иностранных поставщиков, так как для них телевидение было единственным эффективным средством продвижения своих товаров на шведский рынок. Поэтому Швеция должна была защищать свой запрет на основе изъятий ст. 30 или императивных требований.
<2> См.: Case C-368/95 Familienpresse (1997). К. Барнард приводит также следующую выдержку из решения Суда ЕС по делу C-390/99 Canal Satelite Digital SL (2002): "Требование в определенных случаях адаптировать соответствующий товар к действующему законодательству в государстве-члене, которое этот товар импортирует, не может рассматриваться как способ продажи в смысле п. 16 решения Keck and Mithouard" (Barnard C. Op. cit. P. 144).
Приведенные примеры показывают, что Суду не удалось разработать четкие критерии, позволяющие разграничивать с достаточной степенью определенности меры, касающиеся товара как такового, и определенные способы продаж. Многое зависит от каждого конкретного случая и связанных с ним привходящих факторов.
Не было ясности и с оценкой норм национальных законов, регулирующих время и место внутренней торговли. Но именно время и место наряду с разрешениями осуществлять внутреннюю торговлю являются основными элементами определенных способов продаж. С одной стороны, запреты торговли в ночное время или продажи некоторых товаров вне строго указанных законодателем мест считались правомерными и подпадали под понятие "определенные способы продаж" в смысле "формулы Кек". С другой стороны, знаменитое дело C-145/88 Torfaen (1989) выявило недостатки в критериях и аргументации Суда ЕС. В данном деле истцу (владельцу магазина розничной торговли) с помощью статистических данных удалось доказать, что английский Закон 1950 г. о запрете воскресной торговли отвечает всем параметрам лишь позднее сформулированных в "формуле Кек" определенных способов продаж. Этот Закон нарушает ст. 30 Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 34 ДФЕС), поскольку, в частности, отрицательно влияет на взаимную торговлю государств-членов. Суд ЕС в результате признал, что в отсутствие регулирования на уровне Сообщества актами вторичного права государства-члены могли по своему усмотрению использовать и рассматривать собственные меры в качестве императивных требований для защиты своих национальных социальных и культурных особенностей. На усмотрение национальных судов было оставлено решение вопроса о соответствии этих мер принципу пропорциональности <1>. Это лишь усугубило неопределенность в данной сфере. Свидетельством может служить следующий факт: хотя позднее Суд ЕС признал Закон 1950 г. отвечающим принципу пропорциональности, англичане заменили его на Закон о воскресной торговле 1994 г., в котором воскресная торговля была разрешена <2>.
--------------------------------
<1> Практика английских судов по данной проблеме была крайне противоречивой. См.: Coles J. Law of the European Union. L., 2005. P. 348 ff.
<2> См.: Barnard C. (2004). Op. cit. P. 133.
"Формула Кек" не решила полностью данную проблему. В своей последующей практике Суду ЕС также не удалось четко опосредовать юридически понятие "определенные способы продаж". Более того, тщательный анализ национальных мер показал, что сами способы продаж могут оказаться дискриминационными и нарушать ст. 34 ДФЕС. Наглядным примером служит решение Суда ЕС по делу C-254/98 Heimdienst (2000). В данном деле австрийские законы позволяли розничным торговцам продавать пищевые продукты в автофургонах в каком-либо регионе, чтобы охватить как можно большее число потребителей. Однако разрешение давалось при условии наличия у торговцев постоянной торговой точки (магазина) в данном регионе. Суд ЕС квалифицировал такую меру как "определенный способ продаж", поскольку она отвечала территориальному критерию и одинаково применялась к иностранным и отечественным участникам торгового оборота с юридической точки зрения. Однако ее фактические последствия для иностранных участников рынка были более обременительны, чем для местных, так как они были вынуждены покупать магазин в данной местности. Это увеличивало их накладные расходы прежде, чем они начнут продавать свои товары непосредственно потребителям региона. Поскольку местные участники торгового оборота получали конкурентные преимущества по сравнению с иностранными, Суд ЕС признал данный австрийский закон дискриминационным, хотя и квалифицировал его отвечающим понятию "определенные способы продаж". Закон нарушал ст. 28 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 34 ДФЕС) и требовал объективного оправдания путем обращения к ст. 30 (ныне ст. 36 ДФЕС) или к императивным требованиям.
Этот пример показывает, что с течением времени акценты в оценке критериев, сформулированных Судом ЕС в "формуле Кек", сместились. Ныне решающую роль играет принцип доступа к рынку. Другими словами, только если нормы национального законодательства, которым подлежат определенные способы продаж, не препятствуют доступу к рынку товаров из других государств-членов юридически и фактически, они полностью отвечают критериям "формулы Кек" и исключаются из-под действия запретов ст. 34 ДФЕС. Это имеет место, когда соответствующий товар лишь после успешного попадания на рынок государства-члена (импортера) подлежит действию его национальных норм о маркетинге. Практика Суда ЕС в этом плане обширна <1>. Как правило, она затрагивает нормы национальных законодательств, ограничивающих тем или иным образом продажи импортных товаров, уже поступивших на внутренний рынок, но не затрагивающих торговлю между государствами-членами. Например, итальянское законодательство разрешает розничную продажу табачных изделий только торговым фирмам, получившим специальное разрешение от соответствующего уполномоченного государственного органа <2>.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 214; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!