Некоторые отдельные (дополнительные) вопросы правового регулирования сервитутов. 39 страница
Не следует также забывать, что речь идет о сфере, отнесенной к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов (подп. "в" и "к" п. 1 ст. 72 Конституции РФ), что предполагает наличие в ней не только федеральных, но и региональных законодательных актов, которые могут устанавливать здесь свои особенности правового регулирования (в данном случае касающиеся отношений землепользования). Но гражданское законодательство, отнесенное к исключительной федеральной компетенции, тем самым препятствует появлению законодательных норм субъектов Российской Федерации в области определения гражданско-правового режима земельных участков как объектов недвижимости. Более того, оно предполагает необходимость подчинения правил о сделках с земельными участками как недвижимыми вещами общим положениям ГК РФ о сделках и обязательствах, а их правового режима как объектов вещных прав - соответствующим общим нормам вещного права. Сказанное в полной мере относится и к жилым помещениям, ставшим в нашем законодательстве самостоятельными недвижимыми вещами, и в целом к соотношению жилищного и гражданского законодательства. Поэтому в идеале как земельное, так и жилищное законодательство должны ограничиваться лишь отсылками к гражданскому законодательству в части, касающейся гражданско-правового режима и имущественного оборота земельных участков и жилых помещений. 2. Реформирование общих положений о вещном праве В действующем ГК РФ общие положения о вещном праве (гл. 13) фактически сводятся к некоторым общим положениям о праве собственности (его содержании и субъектах). Относительно других (ограниченных) вещных прав единственная касающаяся их ст. 216 ГК РФ содержит лишь их неполный перечень и некоторые (также далеко не полные) юридические признаки (ибо в момент ее создания среди разработчиков отсутствовало единство взглядов относительно понятия, признаков и видов ограниченных вещных прав). Иными словами, следует сказать, что в ГК РФ по сути отсутствует полноценная Общая часть вещного права (что становится особенно наглядным при сравнении этих норм с Общей частью обязательственного права, нормы которой составляют целый самостоятельный раздел ГК РФ). Поэтому серьезная реформа раздела ГК РФ о вещном праве предполагает прежде всего создание и законодательное закрепление общих положений о вещном праве, не ограничивающихся общими положениями о праве собственности <1>. -------------------------------- <1> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 72 - 73. Такие нормы сформулированы в проекте новой редакции раздела II ГК РФ в его предполагаемом подразделе 2 (гл. 15 и 16) <1>. Они определяют понятие, объекты и виды (исчерпывающий перечень) вещных прав, а также основные требования к порядку их приобретения, установления и осуществления (гл. 15) и гражданско-правовые (прежде всего вещно-правовые) способы их защиты (гл. 16). Отнесение защиты вещных прав к общим положениям представляется вполне логичным (ибо соответствующие нормы применимы ко всем вещным правам) и соответствующим законодательным традициям (ибо общие нормы о защите гражданских прав находятся в Общих положениях ГК РФ, а нормы о защите обязательственных прав - в Общей части обязательственного права). -------------------------------- <1> Здесь и в дальнейшем изложении ссылки на конкретные разделы и статьи законопроекта касаются его последней полной редакции, опубликованной в настоящей работе в качестве Приложения 4. Вещное право определяется в п. 1 ст. 221 проекта как право, которое предоставляет лицу непосредственное господство над вещью и является основанием осуществления вместе или по отдельности правомочий владения, пользования и распоряжения ею в пределах, установленных настоящим Кодексом. Таким образом, проект, с одной стороны, исходит из классических (пандектных) представлений о вещном праве как о юридическом оформлении непосредственного господства лица над вещью, а с другой стороны, использует для характеристики юридического содержания вещного права традиционную для российского права "триаду правомочий" (особо выделяя вещные права с правомочием владения вещью). Согласно п. 2 ст. 221 проекта вещными являются права, признанные таковыми настоящим Кодексом. Из этого прямо следует невозможность признания и установления новых вещных прав, неизвестных ГК, как Земельным и Жилищным кодексами, так и иными законодательными актами, в том числе и имеющим комплексный характер. Кроме того, ограниченные вещные права могут устанавливаться лишь на вещь, находящуюся в собственности другого лица (абз. 2 п. 1 ст. 223 проекта), что исключает возможность установления таких прав на бесхозяйную вещь, не имеющую собственника (на чем иногда настаивают в литературе). Вместе с тем в соответствии с п. 2 ст. 225 проекта правомочия лица, имеющего ограниченное вещное право, осуществляются преимущественно перед соответствующими правомочиями собственника (ибо они представляют собой известное ограничение, сужение объема правомочий, остающихся у собственника вещи). Проект исходит из принципа единства права собственности на земельный участок и на находящиеся на нем здания и (или) сооружения. Так, в соответствии с п. 4 ст. 287 и п. 1 ст. 297 проекта собственник земельного участка одновременно является собственником находящихся на нем зданий и сооружений (за исключением случаев, предусмотренных законом), а отчуждение земельного участка его собственником, являющимся также собственником находящихся на нем зданий и сооружений, не допускается без одновременного отчуждения этих зданий и сооружений под страхом недействительности (ничтожности) соответствующей сделки. Эти правила усилены предоставлением в ст. 292 проекта преимущественного права собственнику здания и (или) сооружения, находящихся на чужом земельном участке, на приобретение этого участка в собственность, а собственнику земельного участка, на котором расположены здания или сооружения, не принадлежащие ему на праве собственности, - на приобретение такого здания или сооружения (если, разумеется, иное не установлено законом). Кроме того, на этом подходе по сути основано тщательное регулирование взаимоотношений собственников земельных участков и собственников находящихся на них зданий и сооружений, содержащееся в специальной гл. 19.3 проекта, посвященной праву собственности на здания и сооружения. Тем самым сделан очередной важный шаг в направлении признания в отечественном праве действия традиционного принципа superficies solo cedit, а по сути свойственного пандектному праву признания недвижимой вещью земельного участка и его составной частью (Bestandteil) - находящегося на нем здания и (или) сооружения. Другим несомненным достижением рассматриваемого раздела законопроекта следует считать отказ от рассмотрения предприятия как имущественного комплекса в качестве недвижимой вещи <1>. Можно, следовательно, констатировать, что рассматриваемый законопроект вносит существенные уточнения и дополнения в правовой режим объектов гражданских прав, прежде всего недвижимых вещей. К сожалению, наряду с этим проект сохранил и в определенной мере расширил регулирование правового режима объектов незавершенного строительства (ст. 297.2), а также жилых и нежилых помещений (гл. 19.4), признаваемых самостоятельными видами недвижимых вещей. -------------------------------- <1> Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. С. 391. Кроме того, он по-прежнему закрепляет противоречивый подход к юридической природе залогового права, признавая вещной лишь ипотеку (залог недвижимости), которой посвящена специальная гл. 20.4 проекта. Он исходит из того, что все другие виды залога являются способами обеспечения надлежащего исполнения обязательств и потому имеют обязательственно-правовую природу. Едва ли, однако, юридическая природа одного и того же гражданско-правового института может столь принципиально различаться в зависимости от его разновидностей. Думается поэтому, что в конечном счете отечественному законодателю придется согласиться с вещно-правовой природой всякого залогового права (включая даже залог имущественных прав) <1>. -------------------------------- <1> В германском праве положения залогового права как законодательно, так и доктринально принято четко разделять на залог движимых вещей и залог недвижимости - земельных участков (Grundpfandrecht), к которому относят не только ипотеку, но и "поземельный долг" (Grundschuld) и "рентный долг" (Rentenschuld), объединяемые общим назначением и юридической сущностью залоговых прав (см., например: Baur J.F., Sturner R. Sachenrecht. 18. Aufl. S. 28; Westermann H.R., Gursky K.-H., Eickmann D. Sachenrecht. S. 738 ff.). Для владельцев соседствующих недвижимостей (земельных участков, домов и т.п.) абз. 2 п. 1 ст. 225 проекта вводит обязанность соблюдать ограничения, установленные в соответствии с ГК в пользу соседей (соседские права) <1>, в том числе поддерживать свои недвижимые вещи в надлежащем состоянии. Такие ограничения становятся новой важной границей права собственности на недвижимые вещи. -------------------------------- <1> В германском вещном праве "соседское право" (das Nachbarrecht) в силу сложившейся судебной практики и доктринальных воззрений (основанных на толковании § 862 BGB) считается регулирующим не только взаимоотношения соседствующих собственников земельных участков, но и взаимоотношения собственника участка с его титульными пользователями (арендаторами, субъектами ограниченных вещных прав), а также взаимоотношения последних друг с другом (Baur J.F., Sturner R. Sachenrecht. 18. Aufl. S. 320 - 321). В целом же предлагаемые законопроектом общие положения о вещном праве составляют достаточно четкую законодательную базу для всего последующего регулирования данной сферы гражданского права. Принципиально важным с этой точки зрения является также включение в Общую часть вещного права норм о гражданско-правовой защите права собственности и других вещных прав, которые также содержат ряд серьезных новелл. Прежде всего расширяется круг специальных способов защиты вещных прав: наряду с традиционными виндикационным и негаторным исками ст. 226 проекта относит к ним также иски об освобождении имущества от ареста (об исключении вещей из описи), которые тем самым становятся новой, особой разновидностью исков по защите гражданских прав и условия предъявления и удовлетворения которых наконец-то становятся прямо урегулированными материальным гражданским законом, а не актами процессуального, в том числе уголовно-процессуального, законодательства, и иски о признании вещного права как разновидности гражданско-правовых исков о признании права. Вместе с тем круг исков о защите вещных прав исчерпывается четырьмя названными исками; более того, право на предъявление виндикационного иска проект предлагает признавать только за субъектами вещных прав и исключает его для иных титульных владельцев (субъектов обязательственных и иных прав - арендаторов, хранителей, перевозчиков и т.д.), оставляя им соответствующие обязательственные иски. В результате ликвидируется одна из важных предпосылок ставшего традиционным для отечественного гражданского права смешения вещных и обязательственных способов защиты имущественных прав. При этом субъекты вещных прав, включающих правомочие владения, вправе предъявлять в их защиту как виндикационные, так и негаторные иски, тогда как вещное право, не дающее возможности владения чужой вещью, может защищаться только с помощью негаторного иска. Однако в силу п. 2 ст. 230 проекта собственник вещи вправе предъявлять негаторные иски к лицам, имеющим ограниченные вещные права на эту вещь, если последние, осуществляя свои права, выходят за их пределы (это правило, как отмечалось ранее, уже сложилось в судебной практике). Наконец, в рамках исков о признании права (которые часто предъявляются с целью оспаривания зарегистрированного вещного права на недвижимость) проект исходит из возможности предъявления иска о признании зарегистрированного права отсутствующим (п. 52 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22). Восприятие проектом сложившихся в современной судебной практике подходов свидетельствует о сохранении актуальности большинства принятых ею разъяснений по вопросам применения норм о вещном праве <1>. Вместе с тем следует подчеркнуть, что рассмотренные новеллы предусматривались Концепцией развития гражданского законодательства РФ <2>. -------------------------------- <1> Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. С. 396 - 397. <2> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 75, 77 - 78. 3. Новая система ограниченных вещных прав Нормы об ограниченных вещных правах рассматриваемым законопроектом подвергнуты весьма существенным изменениям как в содержательном, так и в систематизационном отношении. Как уже отмечалось ранее (п. 3 § 1 гл. 7 настоящей работы), действующее российское гражданское и жилищное законодательство в совокупности прямо или косвенно закрепляют одиннадцать видов ограниченных вещных прав (или других прав, отвечающих их основным признакам): пять - в ст. 216 ГК РФ, еще три - в ст. 33, 34 и п. 2 ст. 31 ЖК РФ (ГК РФ лишь упоминает о них в ст. 1137, 601 и 292), и три (залог, удержание и преимущественное право приобретения чужой недвижимой вещи или доли в праве на нее) ГК РФ регулирует, но не в качестве ограниченных вещных прав. Это количество значительно превосходит классический "набор" из восьми видов ограниченных вещных прав: сервитуты, узуфрукт (или "пользовладение"), "право постоянного проживания" (аналог римского habitatio), пожизненная наследуемая аренда (аналог римского эмфитевзиса), право застройки (развившееся из римского суперфиция), залог (включая ипотеку), право вещных выдач ("вещные обременения") и "право присвоения" (в виде преимущественного права покупки недвижимой вещи или доли в праве собственности на нее), несмотря на то, что часть из названных прав в российском законодательстве либо отсутствует (например, право застройки и право вещных выдач), либо не считается вещными (права залогодержателя и ретентора). Главной причиной этого "превышения" являются известные "нестыковки" гражданского, жилищного и земельного законодательства, а также отнесение к вещным правам неизвестных развитым правопорядкам прав хозяйственного ведения и оперативного управления, которые в действительности не отвечают многим основным признакам вещных прав. Проект в п. 2 ст. 223 предлагает признать вещными девять видов имущественных прав (наряду с правом собственности) <1>: 1) право постоянного землевладения (гл. 20); 2) право застройки (гл. 20.1); 3) сервитут (гл. 20.2); 4) право личного пользовладения (гл. 20.3); 5) ипотеку (гл. 20.4); 6) право приобретения чужой недвижимой вещи (гл. 20.5); 7) право вещной выдачи (гл. 20.6); 8) право оперативного управления (гл. 20.7); 9) право ограниченного владения земельным участком (ст. 297.1). -------------------------------- <1> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 88 - 100. Предполагается, что право постоянного землевладения заменит все другие вещные права по использованию чужих земельных участков (в том числе права пожизненного наследуемого владения и постоянного (бессрочного) пользования земельными участками, находящимися в публичной собственности) и будет распространяться на земельные участки, находящиеся как в публичной, так и в частной собственности. Подобно этому, право личного пользовладения, в частности, должно заменить права пользования жилым помещением членов семьи его собственника, субъектов завещательного отказа (отказополучателей) и граждан - получателей пожизненного содержания с иждивением. Иначе говоря, два указанных новых вещных права заменят пять существующих ограниченных вещных прав, а право оперативного управления в новом понимании должно поглотить право хозяйственного ведения. Вместе с тем из числа традиционных для современного российского законодательства ограниченных вещных прав в почти неизменном виде сохранятся лишь два - сервитуты и "квазивещное" право оперативного управления. Разумеется, содержание этого закрытого перечня ограниченных вещных прав не во всем бесспорно. В частности, уже отмечалось, что представляется лишенным логики признание вещным правом ипотеки (залога недвижимости), а не залога в целом; вполне можно оспаривать традиционное для современного российского гражданского права отнесение к вещным правам "квазивещного" права оперативного управления (хотя оно во многом является вынужденным, ибо иное место для этого остатка прежнего гражданского права в общей системе гражданских прав найти невозможно); вполне возможно отнесение к вещным правам права удержания и т.д. Вместе с тем указанный перечень включает в себя и ряд несомненно прогрессивных законодательных решений, в частности отказ от законодательной дифференциации права оперативного управления и обусловленное этим упразднение права хозяйственного ведения, а также прав пожизненного наследуемого владения и постоянного (бессрочного) пользования земельными участками, находящимися в публичной собственности. Наконец, данный перечень делает возможным переход от фактически сложившейся в российском праве системы ограниченных вещных прав, основанной на объектном (предметном) критерии (права по использованию чужих земельных участков, жилых помещений и т.д.), к классической "трехчленной" системе, основанной на различиях в юридическом содержании вещных прав - прав пользования чужой недвижимой вещью (Nutzungsrechte), прав на приобретение чужой вещи (Erwerbsrechte) и прав на получение известной ценности за счет чужой вещи (Verwertungsrechte) <1>. С этой точки зрения подавляющее большинство перечисленных в п. 2 ст. 223 проекта ограниченных вещных прав являются "правами пользования" чужими вещами; к "правам на приобретение" чужой вещи следует отнести преимущественное право покупки чужой недвижимости, а к "правам на получение ценности" из стоимости чужой вещи - ипотеку и право вещных выдач. -------------------------------- <1> См. особенно: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 207 - 208 и сл. В эту систему очевидно не вписывается "квазивещное" право оперативного управления, которое вместе с унитарными предприятиями и учреждениями-несобственниками по-прежнему отягощает отечественное гражданское право пережитками прежнего правопорядка, давно не соответствующими потребностям рыночной организации хозяйства. Однако даже вынужденное сохранение этих остатков огосударствленной экономики не препятствует общей положительной оценке новой системы ограниченных вещных прав, несомненно представляющей собой важный шаг на пути окончательного перехода к классической континентально-европейской системе вещных прав. § 2. Реформирование отдельных институтов вещного права 1. Гражданско-правовая регламентация владения и владельческой защиты Выше (п. 2 § 2 гл. 2 настоящей работы) уже отмечалось значение и юридическая природа владения в гражданском праве, а также то обстоятельство, что отсутствие законодательных норм о владении и владельческой защите является серьезным недостатком действующего российского законодательства и прежде всего ГК РФ. Восполняя его, проект предлагает ввести новый, специально посвященный владению подразд. 1, состоящий из двух глав - о понятии и видах владения (гл. 13) и о защите владения (гл. 14). При этом проект исходит из общепризнанного в континентальном европейском праве понятия владения как факта, а не как особого вещного права. Согласно абз. 1 п. 1 ст. 209 проекта "владение означает фактическое господство лица над объектом владения", которое приобретается "установлением фактического господства над вещью" как по воле отчуждателя, так и в результате односторонних действий приобретателя (п. 1 и 2 ст. 212 проекта). Как указывалось ранее, такой подход получил глубокое обоснование в трудах выдающихся германских цивилистов - Ф.К. фон Савиньи, а также Г. Дернбурга и Б. Виндшейда в их известной полемике с Р. фон Иерингом и его сторонниками, а впоследствии в нормах BGB и ряда других европейских гражданских кодексов (в том числе в считающихся одними из наиболее современных и "образцовых" ГК Швейцарии и ГК Нидерландов). Этим владение отличается от одноименного правомочия, входящего в состав некоторых вещных и обязательственных прав.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 128; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!