ПЕРВАЯ «ОТТЕПЕЛЬ» И НОВЫЕ «ЗАМОРОЗКИ» 13 страница

Таким образом, 25 октября руководство КПСС устами своих вы­сокопоставленных представителей А. И. Микояна и М. А. Суслова самым категорическим образом высказалось против возможного вывода советских войск из Венгрии. Однако сколь ни было непри­емлемо для руководителей СССР в начале венгерского восстания предложение об уходе Советской Армии, дальнейшее развитие со­бытий в этой стране за считанные дни зашло настолько далеко, что такая перспектива стала восприниматься ими как достаточно реаль­ная. Более того, венгерский кризис поставил со всей остротой в их сознании вопрос о правомерности прежних доктринальных основ восточноевропейской политики СССР, заставил обратиться к их пе­ресмотру.

Осознание неизбежности некоторых уступок в интересах стаби­лизации положения в Восточной Европе проявилось впервые в связи с польскими событиями. Еще 21 октября, через два дня после встре­чи советских и польских лидеров в Варшаве, Президиум ЦК КПСС принял решение о том, чтобы отозвать советников из силовых струк­тур Польши, — в Кремле, вероятно, понимали, что их присутствие в этой стране лишь способствует усилению антисоветских настрое­ний⁷⁷. В это время, однако, еще не до конца был закрыт вопрос о методах разрешения польского кризиса и, в частности, о возможном применении военной силы в Польше. Венгерское восстание не толь­ко перенесло основное внимание с Польши на Венгрию, но и за­ставило сопоставить опыт двух стран, чтобы определить сущность событий в каждой из них и установить, в какой мере эти события угрожают интересам безопасности СССР. Уже вечером 23 октября в ходе дискуссии сразу несколько выступавших (Г. К. Жуков, Л. М. Ка­ганович, М. А. Суслов) обратили внимание на отличия венгерской ситуации от польской⁷⁸. Применительно к Польше был в конечном итоге разыгран мирный сценарий. Рискнув сделать ставку на Гомул­ку, выступавшего за расширение самостоятельности Польши в рам­ках не только социалистического выбора, но, что самое главное, советского блока, в Москве сочли, что менее зависимое от Кремля, но в то же время более популярное у себя дома коммунистическое руководство может оказаться для СССР в известном смысле пред­почтительнее марионеточного правительства, поскольку способно собственными силами нейтрализовать настроения недовольства и тем самым доставит меньше хлопот. Подобный пересмотр тактики⁷⁹ оз­начал для Москвы достаточно серьезный отход от ее традиционной доктрины безопасности и был, безусловно, нелегким в психологи­ческом отношении выбором — Гомулке с его прочной репутацией «правонационалистического уклониста» продолжали не доверять. Но сделанный выбор стал с самого начала оправдывать себя — уже к середине 20-х чисел октября в Кремле не могли не видеть первых признаков начавшегося ослабления внутриполитической напряжен­ности в Польше. Смирившись с избранием Гомулки и пожертвовав маршалом К. Рокоссовским, вскоре освобожденным от поста мини­стра обороны ПНР, а также большой группой советников от Мино­бороны, КГБ и МВД, советское руководство, однако, не лишилось Польши как своего военного союзника, предотвратило дальнейший сдвиг вправо в этой стране. Удача мирного варианта развития в Польше, равно как и очевидная неэффективность вооруженной ак­ции в Венгрии заставили советских лидеров уже после ее осуществ­ления всерьез рассмотреть вопрос о возможностях мирного, поли­тического урегулирования венгерского кризиса, лишь обострившего­ся после применения военной силы.

Споры о том, какой сценарий принять в отношении Венгрии, проходили на заседаниях Президиума ЦК 26 и 28 октября⁸⁰. Внача­ле, безусловнр, доминировала идея вооруженного подавления⁸¹. А. И. Микоян и М. А. Суслов были подвергнуты критике за чрезмер­ную уступчивость⁸². В. М. Молотов продолжал открыто отстаивать за Советским Союзом право силы в отношениях со своими восточно­европейскими партнерами. Я. Кадар, проявивший готовность пове­сти переговоры с повстанцами, был подвергнут критике, а еще бо­лее склонный к компромиссу с революционными силами И. Надь устами К. Е. Ворошилова объявлен «ликвидатором». Характерно предложение Ворошилова от 28 октября, предвосхитившее разыгран­ный несколькими днями позже сценарий с приходом к власти пра­вительства Я. Кадара: «Выработать свою линию, к ней присоединить группу венгерских людей». С Ворошиловым солидаризировался Бул-ганин: «Может быть, придется назначить правительство самим»⁸³.

Но как явствует из записей заседаний Президиума ЦК КПСС, советские лидеры осознавали массовый характер народного движения в Венгрии, участие в нем рабочего класса⁸⁴. Были приняты во вни­мание всевенгерский размах восстания, быстрота, с которой рухнула вся система органов власти в столице и на местах, переход части ар­мии на сторону восставших, прогрессирующий распад партийных органов. Склонность И. Надя к весьма далеко идущему компромиссу с повстанцами также была фактором, с которым приходилось считать­ся при определении политической линии Кремля⁸⁵. Опасаясь капиту­ляции со стороны Надя, Хрущев в то же время полагал, что удержать под своим контролем действующее правительство — вариант более предпочтительный для Москвы, нежели создавать новое. Возможную отставку Надя в знак несогласия с дальнейшим пребыванием совет­ских войск в Будапеште он расценил как нежелательный поворот в событиях, предвидя резкий сдвиг вправо в случае, если Надь не су­меет удержать власть в своих руках. В сложившейся ситуации реше­но было проявить политическую гибкость (интересно, что о необ­ходимости большей «политической гибкости» первым заговорил главный советский «силовик», маршал Жуков). Возникла идея под­готовить обращение к венграм от имени Советского правительства в поддержку И. Надя («а то только стреляем», — красноречиво за­метил при этом Хрущев). Решение о поддержке правительства И. На­дя было принято 28 октября единогласно: в его пользу сдержанно высказались даже такие «ястребы», как В. М. Молотов и К. Е. Во­рошилов («Не на кого опираться. Иначе война»). Н. А. Булганин отметил, что продолжение прежней жесткой линии в Венгрии «нас втянет в авантюру», а Л. М. Каганович добавил, что оно «уведет нас далеко». Решено было не возражать против требования правитель­ства И. Надя о выводе советских войск из Будапешта в места их постоянной дислокации. Г. М. Маленков при этом затронул вопрос о необходимости согласия правительств соответствующих стран на пребывание советских войск. В соответствии с полученным прика­зом советские танки 29—30 октября оставили улицы Будапешта.

Склонность к компромиссу доминировала и на заседании Прези­диума ЦК КПСС от 30 октября⁸⁶, на котором была принята опубли­кованная на следующий день в «Правде» «Декларация об основах раз­вития и дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества между Советским Союзом и другими социалистическими государствами», важнейший документ тех дней, призванный выразить официальную позицию СССР перед мировой общественностью. В декларации с известной самокритичностью был оценен характер отношений меж­ду СССР и европейскими социалистическими странами, указано на необходимость большего равноправия, обсуждения спорных вопросов, к числу которых относились и вопросы о пребывании советских во­инских частей на территории других стран.

В свете последующего развития событий возникает предположе­ние, что принятие декларации явилось не более чем тактической уловкой, призванной отвлечь внимание от военных приготовлений, тем более что и в день ее принятия в Венгрию переправлялись но­вые воинские части из СССР. Однако запись ее обсуждения на Пре­зидиуме ЦК показывает, что советское руководство всерьез рассмат­ривало вопрос о пересмотре характера отношений внутри лагеря. «Ходом событий обнаружился кризис наших отношений со страна­ми народной демократии, — говорил министр иностранных дел СССР Д. Т. Шепилов. — Антисоветские настроения в этих странах широки, — продолжал он, — и для того, чтобы их преодолеть, не­обходимо устранить элементы командования из практики межгосу­дарственных отношений». Г. К. Жуков расценил венгерский кризис как урок «для нас в военно-политическом отношении». «Упорство­вать дальше — неизвестно, к чему это приведет», — заключил он.

М. 3. Сабуров связал истоки происходящих событий с недостаточ­но последовательным воплощением идей XX съезда КПСС⁸⁷.

Силовая политика в Венгрии, таким образом, не оправдывала себя. Очевидная неудача военного вмешательства 24 октября не толь­ко заставляла советских лидеров искать другие, более эффективные пути разрешения венгерского кризиса, но и вплотную подводила их к мысли о необходимости некоторой корректировки всей системы отношений с восточноевропейскими странами, поскольку та, при всей видимой всеохватности советского контроля над Восточной Европой, на самом деле не решала главной своей задачи — сохра­нения внутриполитической стабильности в странах этого региона, находящегося в непосредственной близости от СССР и входящего в сферу его жизненных интересов. Пребывая в состоянии немалой растерянности, когда все испытанные до тех пор средства показались исчерпанными, советские руководители решили вдруг испробовать мирный вариант, увидев в курсе на компромисс последний шанс на стабилизацию обстановки.

Но и эти надежды не оправдывали себя. Нота беспокойства все отчетливее звучала в донесениях Микояна и Суслова за конец ок­тября: положение ухудшается, в руководящих органах ВПТ чувству­ется беспомощность, неспособность к овладению ситуацией⁸⁸. Пос­ле получения Президиумом ЦК КПСС 30 октября информации о реорганизации правительства И. Надя на основе многопартийности, Молотов заметил: политическая обстановка определилась, создано антиреволюционное, переходное правительство⁸⁹. Ожидался, таким образом, дальнейший сдвиг вправо.

Вывод советских войск из Будапешта совпал по времени с раз­гулом насилия на улицах города. 30 октября перед зданием горкома ВПТ на площади Республики произошел кровавый инцидент, жерт­вами которого стало более 20 человек, включая секретаря горкома И. Мезе. При том, что первыми, по всей вероятности, открыли огонь охранявшие здание сотрудники госбезопасности⁹⁰, жестокая расправа над безоружными людьми получила единодушное осужде­ние самых разных политических группировок, включая весьма ради­кальные. Эксцесс на площади Республики вызвал отклики и за пре­делами Венгрии, указав симпатизировавшей венгерским повстанцам мировой общественности на реальную опасность разгула насилия и охлократии в случае распада органов государственной власти и не­способности правительства контролировать ситуацию.

Вести, ежечасно поступавшие из Венгрии, вели к разочарованию руководства СССР в возможности удержания ситуации под контро­лем политическими средствами. Если 30 октября в Кремле еще про­должали искать мирный путь урегулирования кризиса (хорошо осоз­навая при этом пределы уступок — речь могла идти лишь о сохра­нении коммунистов у власти и о выполнении Венгрией своих союзнических обязательств), то уже на следующий день положение изменилось. Собравшись снова 31 октября, Президиум ЦК КПСС отбросил мирный вариант разрешения кризиса, принял принципи­альное решение о вооруженной интервенции, подготовке устранения действовавшего правительства И. Надя и формировании нового, полностью контролируемого Москвой⁹¹.

На принятии решения сказались некоторые внешние факторы, в полной мере заявившие о себе в последние дни октября. Правитель­ство США продолжало демонстрировать свою незаинтересованность в венгерских делах, о чем посол Ч. Болен прямо уведомлял советс­ких лидеров. Президент Д. Эйзенхауэр был в те дни озабочен пред­выборной кампанией. 31 октября в своем предвыборном телевизи­онном выступлении он еще раз заверил мировую общественность о политике невмешательства США во внутренние дела других госу­дарств. В очевидном противоречии с официальной позицией амери­канского правительства находилась деятельность радиостанции «Сво­бодная Европа», максимально активизировавшей в те дни вещание на Венгрию. Звучавшие по радио призывы к повстанцам о продол­жении сопротивления вплоть до прихода помощи от Запада не толь­ко не способствовали прекращению кровопролития, но вели к но­вым человеческим жертвам⁹². В отличие от венгерских повстанцев, тщетно ждавших обещанной помощи извне, советские лидеры в критический момент оценили суть американской внешнеполитиче­ской доктрины более адекватно. Планируя свои действия в Венгрии, они не переоценивали значения американской пропагандистской риторики и справедливо исходили из малой вероятности серьезного вмешательства США в Венгрии в случае советской интервенции (характерны слова Хрущева в ходе обсуждения: «Большой войны не будет»). Укрепление пошатнувшегося советского влияния в Венгрии предстояло осуществить малой кровью.

Следует сказать, что в правящих кругах США не было полного единства взглядов относительно американской реакции на венгерс­кие события. Так, Пентагон занимал определенно более жесткие позиции, нежели внешнеполитическое ведомство⁹³. Впоследствии администрация Эйзенхауэра, по мнению Г. Киссинджера, не сделав­шая «ни малейших попыток поднять цену советской интервенции», подвергалась критике со стороны видных политических аналитиков именно за уступчивость⁹⁴.

Важным внешним фактором, повлиявшим на принятие в Моск­ве окончательного решения по венгерскому вопросу, явился разыг­равшийся в те же октябрьские дни 1956 г. ближневосточный, суэц­кий конфликт. Обязавшись финансировать строительство жизненно необходимой для Египта Асуанской плотины, США и Великобрита­ния в июле 1956 г. отказались от своего обещания, ссылаясь на со­трудничество режима Г. А. Насера со странами советского блока в военной области (в частности, закупку вооружения у Чехословакии). В ответ на это президент Насер 26 июля, не спрашивая соизволе­ния хозяев, подписал акт о национализации Суэцкого канала, при­надлежавшего британско-французской компании. Пошлины, полу­ченные с кораблей, проходящих по каналу, должны были стать ис­точником сооружения плотины. Предпринимавшиеся в течение августа—сентября дипломатические усилия по урегулированию кон­фликта не увенчались успехом и в результате был избран силовой ва риант⁹⁵. При этом Великобритания и Франция, зная о пограничных спорах Египта с Израилем, нашли в последнем союзника для осу­ществления задуманной акции. 29 октября 10 израильских бригад вторглись на Синайский полуостров и предприняли наступление по египетской территории в направлении Суэцкого канала. На следу­ющий день в соответствии с предварительно разработанным (согла­сованным с Израилем) планом Великобритания и Франция высту­пили с ультимативным требованием к двум враждующим сторонам отвести свои армии на 10 миль от канала, отрезавшего Синайский полуостров от остальной египетской территории. Это означало, что Египет лишался возможности дать отпор агрессору, Израиль мог беспрепятственно аннексировать Синайский полуостров, а Великоб­ритания и Франция восстанавливали контроль над каналом. По­скольку Насер не принял ультиматум, 31 октября британская авиа­ция начала бомбардировки Каира и Порт-Саида. Как явствует из записей заседания Президиума ЦК КПСС, Хрущев уже 28 октября был осведомлен о военных приготовлениях Великобритании и Фран­ции на Ближнем Востоке. Ближневосточная политика двух западных держав явилась для него одним из важных аргументов в пользу мир­ного варианта решения венгерской проблемы («Политически нам выгодно. Англичане и французы в Египте заваривают кашу. Не по­пасть бы в одну компанию»⁹⁶). Но по мере дальнейшего развития событий на Суэце менялся и взгляд на них из Москвы. Как видно из записей заседаний Президиума ЦК КПСС за 31 октября⁹⁷, совет­ское руководство в сложившейся обстановке мало надеялось на спо­собность дружественного египетского режима к длительному сопро­тивлению, ожидало от него неминуемых уступок и в силу этого рас­ценило ход событий на Суэцком канале как сдачу своих позиций на Ближнем Востоке. Поскольку в Венгрии Советскому Союзу также пришлось пойти на принципиальные уступки (дать согласие на вы­вод своих войск), напрашивалась явная параллель — как венгерские, так и ближневосточные события воспринимались как звенья одной цепи, два симптома ослабления советского влияния в мире («Если мы уйдем из Венгрии, это подбодрит американцев, англичан и фран­цузов-империалистов. Они поймут как нашу слабость и будут насту­пать... К Египту им тогда прибавим Венгрию. Выбора у нас другого нет», — рассуждал Хрущев). Демонстрация военной силы в Венгрии могла опровергнуть подобное представление, и это было важным аргументом в пользу ее необходимости. Кроме того, антиегипетская акция трех стран, кстати, не поддержанная правительством США⁹⁸ и осужденная многими западными, не только левыми, политиками, стала тем внешним фоном, на котором советская интервенция в Венгрии могла бы вызвать более снисходительное отношение.

На принятии в Москве решения в пользу силовых действий в Венгрии сказалось также давление китайского руководства. Позиция, занятая Пекином в отношении кризисных событий в странах Вос­точной Европы, не была однозначной и менялась с течением вре­мени⁹⁹. 19 октября, в тот самый день, когда в Варшаве делегация КПСС так и не смогла склонить пленум ЦК ПОРП к принятию угодных советским лидерам решений, из Москвы в Пекин была на­правлена телеграмма с приглашением прислать представителей КПК для консультаций по «польскому вопросу». Узнав из нее о вынаши­вавшихся в Москве планах силового вмешательства в Польше, Мао Цзэдун выразил советскому послу П. Ф. Юдину свой решительный протест¹⁰⁰. В основе его позиции лежала объективная заинтересован­ность Китая как второй коммунистической державы мира в ослаб­лении советской гегемонии в социалистическом лагере, что стало бы важной предпосылкой укрепления китайского влияния. 24 октября в Москву прибыли представители высшего китайского руководства Лю Шаоци, Дэн Сяопин и другие, находившиеся в СССР до 31 ок­тября. В ходе встреч с советскими лидерами эмиссары КПК крити­чески отзывались о внешней политике СССР, высказывались за пе­ресмотр всей системы отношений СССР со странами Восточной Европы на основе большего равноправия и уважения национально­го суверенитета. Как отчетливо видно из записей заседаний Прези­диума, в принятии Декларации 30 октября немалую роль сыграли консультации с китайскими коллегами. В дальнейшем, однако, по­зиция руководства КПК претерпела существенные изменения. Уси­ление в Венгрии антикоммунистических тенденций вызвало в Пе­кине серьезную озабоченность; крайне негативно, как начавшаяся сдача завоеваний социализма, были расценены шаги И. Надя к сбли­жению с повстанцами. Заседанию Президиума ЦК КПСС от 31 ок­тября предшествовала новая встреча Хрущева и других членов Пре­зидиума с Лю Шаоци и Дэн Сяопином, проинформировавшими со­ветских лидеров о состоявшемся 30 октября заседании Политбюро ЦК КПК, указавшем на опасность «капиталистической реставрации» в Венгрии и выразившем решительную оппозицию планам вывода советских войск из Венгрии.

На угрозу выхода венгерских событий из-под коммунистическо­го контроля указал советским лидерам в своей телеграмме от 30 ок­тября и лидер итальянских коммунистов П. Тольятти¹⁰¹. Мнение од­ного из влиятельнейших деятелей мирового коммунистического дви­жения, к тому же, что немаловажно, традиционно представлявшего его правый фланг, также не могло не подействовать на советское руководство.

Таким образом, целый комплекс внешних факторов повлиял на произошедший 31 октября новый поворот в политике СССР. Сыг­рал свою роль и внутренний фактор — реальные опасения Хруще­ва, что утрата Венгрии как союзника вызовет негативный отклик многих его соратников по партии (не только самых крайних стали­нистов), покажется им явным симптомом ослабления державного положения СССР за годы, прошедшие после смерти Сталина (харак­терно его высказывание на заседании Президиума ЦК КПСС 31 ок­тября: «Мы проявим тогда слабость своих позиций. Нас не поймет наша партия»¹⁰²). За один день установки кардинально изменились¹⁰³. С таким трудом, но, казалось бы, уже обретенная новая концепция восточноевропейской политики СССР, предоставлявшая союзникам большее поле самостоятельности, была на следующий же день от брошена, произошел откат к традиционной силовой политике¹⁰⁴. Хотя сложившаяся международная обстановка едва ли давала серь­езные основания говорить о возможности вооруженного конфликта между Западом и Востоком, восторжествовал взгляд на Восточную и Центральную Европу, прежде всего, как на сферу военно-страте­гических интересов СССР в его противостоянии с западными дер­жавами¹⁰⁵.

---

Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 258; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!