ПЕРВАЯ «ОТТЕПЕЛЬ» И НОВЫЕ «ЗАМОРОЗКИ» 7 страница

Помимо этого были разработаны предложения о заключении до­говора между государствами-участниками НАТО, ЗЕС и ОВД (это перекликалось с идеями, которые высказывались некоторыми западными политическими деятелями еще в начале 1950-х гг.). В со­ответствии с представленным на совещании документом «Основные принципы договора» в числе обязательств договаривающихся сторон было неприменение первыми вооруженной силы друг против друга и консультации по тем спорным вопросам, которые создавали угрозу миру в Европе.

В вопросах обеспечения европейской безопасности Советское правительство предусматривало и шаги, направленные на укрепле­ние двусторонних отношений с западными державами. В первую очередь с Францией как крупной европейской державой, вместе с СССР несущей «особую ответственность за обеспечение мира и бе­зопасности в Европе». Не исключалась даже возможность рассмот­реть вопрос о замене аннулированного советско-французского дого­вора новым соглашением, если таковой будет поднят во время пе­реговоров с премьер-министром Франции Э. Фором и министром иностранных дел А. Пинэ. Но предпосылкой к заключению нового политического договора между двумя странами должны были стать шаги французского правительства, «направленные к приостановке осуществления Парижских соглашений»⁸³.

Ожидания советского руководства (которое в лице французской стороны пыталось найти союзника в поддержке своих предложений о европейской безопасности и было готово содействовать интересам Франции в реализации решений Женевской конференции по Индо­китаю и не осложнять ее положения в связи с началом войны в Алжире) не оправдались. На совещании глав правительств в Жене­ве Франция по основным вопросам блокировалась с английской и американской делегациями⁸⁴. В ходе обсуждения советских предло­жений Фор придерживался точки зрения, что Парижские соглаше­ния уже содержали гарантии безопасности СССР. Тем не менее он затронул вопрос о возможности заключения пакта пяти держав о взаимопомощи в случае агрессии против кого-либо из участников пакта. Но выдвинутые советской делегацией условия включить в число участников пакта Польшу, Чехословакию и Югославию, рав­но как и предложения французского премьер-министра включить в пакт объединенную (по «плану Идена») Германию⁸⁵ сделали это пред­ложение нежизнеспособным.

В целом участники Женевского совещания не смогли согласовать свои позиции ни по одному дискуссионному вопросу: германскому, европейской безопасности, разоружения, контактах между Востоком и Западом. Тем не менее сам факт созыва совещания в верхах, во­зобновление личной дипломатии на высшем уровне после десятилет­него перерыва и деловая обстановка обсуждения спорных междуна­родных проблем продемонстрировали возможность альтернативного холодной войне развития отношений между странами западного и советского блоков, прежде всего создания «условий доверия» во вза­имоотношениях государств различных социальных систем⁸⁶. В то же время в Женеве прошли апробацию те идеи и предложения, кото­рые, как справедливо заметил итальянский исследователь холодной войны Э. ди Нольфо, «оставят свой след и дадут свои плоды годы спустя»⁸⁷. Среди них он выделяет «план Идена» (как западный ва­риант решения германского вопроса), советские предложения по созданию демилитаризованной и нейтральной зоны в центре Евро­пы (как предпосылка для воссоединения Германии) и проект Д. Эй­зенхауэра о взаимном, беспрепятственном проведении аэрофотосъ­емок с целью инспекции выполнения программы разоружения (план «открытого неба»).

Поскольку Женевское совещание носило совещательный харак­тер, то исполнять его директивы было призвано совещание мини­стров иностранных дел, которое должно было собраться в Женеве 27 октября — 16 ноября 1955 г. В подготовительной работе к сове­щанию министров иностранных дел значительное место отводилось германскому вопросу и проблеме европейской безопасности, с уче­том итогов ее обсуждения, а также визиту К. Аденауэра в Москву в августе 1955 г., в результате которого были установлены дипломати­ческие отношения между СССР и ФРГ⁸⁸. В заключении одного из документов Форин Оффис подчеркивалось, что Великобритания могла бы вступить в Пакт безопасности как на двусторонней осно­ве (между НАТО и ОВД), так и на многосторонней основе, т. е. включающей все страны-участницы Атлантического и Варшавского договоров и другие европейские государства. Допускалась возмож­ность заключения подобного пакта до объединения Германии, но при единственном условии, если Советский Союз примет «план Идена»⁸⁹.

Позиция Дж. Ф. Даллеса, не желавшего официального признания Варшавского пакта, но понимавшего, что это реальность, с которой необходимо считаться, сводилась к требованию конкретизировать западные предложения относительно объединения Германии на ос­нове «плана Идена» и только в этом контексте решать проблемы европейской безопасности. По мнению госсекретаря США, соответ­ствующий договор мог быть подписан между членами ЗЕС (в число которых входила бы объединенная Германия), США, Канадой и ОВД, исключая Албанию. Причем договор объединял бы указанные государства на индивидуальной основе, но санкции предусматрива­лись в случае агрессии одного из блоков. Свои предложения Дал­лес назвал, по существу, локарнской концепцией, однако предосте­регал против использования этого термина публично⁹⁰.

Накануне встречи министров иностранных дел в Женеве совет­ское руководство, опираясь на дипломатические источники и аген­турные данные, самым внимательным образом следило за выработ­кой позиции западных держав в германском вопросе и в отношении проблемы европейской безопасности. Об этом свидетельствуют те аналитические записки, которые готовились в МИДе, Комитете ин­формации и КГБ в связи с совещанием министров США, Англии и Франции в Нью-Йорке 27—28 сентября, заседаниями рабочей груп­пы экспертов трех западных держав в Париже 10—20 октября и со­вещанием министров иностранных дел 24—25 октября⁹'. Эти мате­риалы поступали в ЦК КПСС лично Н. С. Хрущеву. Таким образом, советскому руководству была хорошо известна точка зрения запад­ных экспертов, что по проблемам европейской безопасности и гер­манскому вопросу позиции СССР и Запада оставались диаметраль­но противоположными. Западные эксперты исходили из того, что, пока Германия будет оставаться разделенной, в Европе не может быть достигнута эффективная система безопасности и что Запад не может пойти на роспуск НАТО и ЗЕС⁹².

Тем не менее советская дипломатия не исключала возможности сближения позиций СССР и западных держав на совещании мини­стров иностранных дел в Женеве в том случае, если в вопросе обес­печения европейской безопасности западные делегации не будут выдвигать в качестве превентивного условия принятие советским правительством их плана объединения Германии. Определенные на­дежды связывались с наличием в правящих кругах Англии и особен­но Франции тенденции в пользу достижения договоренности с СССР о модус вивенди (способ уживаться друг с другом (лат.), соглашение, компромисс)в Европе «при сохранении статус-кво в Гер­мании»⁹³.

С позиций поиска компромисса в вопросах обеспечения европей­ской безопасности, но при отказе от пересмотра советского подхо­да к германскому вопросу были проанализированы и предложения западных держав о создании «зоны уменьшенной напряженности» в Европе. Поручение Женевского совещания в верхах совещанию ми­нистров иностранных дел рассмотреть возможность подобного согла­шения основывалось на предложении Идена о заключении соглаше­ния относительно общего количества вооружений и вооруженных сил в обеих частях Германии и соседних государствах и «создании системы взаимных инспекций вооруженных сил обоих блоков»⁹⁴. В целом возможные предложения Запада о создании «зоны умень­шенной напряженности» расценивались в МИДе как составная часть общего плана западных держав, предусматривающего объединение Германии на их условиях с предложением СССР гарантий безопас­ности в качестве компенсации⁹⁵.

Следует подчеркнуть, что подобные оценки были продиктованы соответствующими установками ЦК и подтверждались разведыва­тельной информацией. Согласно последней, западные державы не собирались отказываться от своей стратегии первоочередного реше­ния германского вопроса и были намерены добиваться на совеща­нии в Женеве принятия пересмотренного «плана Идена». С точки зрения западных лидеров, согласие советского руководства на вос­соединение Германии на данной основе дало бы Западу такие пре­имущества (например, отвод советских войск из Центральной Евро­пы, ликвидация коммунистического режима в Восточной Германии и др.), что это оправдало бы «любую разумную уступку со стороны западных держав»⁹⁶.

Естественно, что Советский Союз занимал противоположную позицию, выдвигая создание системы коллективной безопасности «в качестве предварительного условия для воссоединения Герма­нии»⁹⁷, поскольку все еще не терял надежды помешать дальнейшей реализации Парижских соглашений. Поэтому Молотов оперировал компромиссными решениями Женевского совещания в верхах, под­черкивая в тексте телеграмм лидерам стран народной демократии и Китая об итогах совещания министров иностранных дел, что «в ди­рективах глав правительств, где оба вопроса связаны между собой, вопрос о европейской безопасности был поставлен все же на пер­вое место»⁹⁸.

Однако Советское правительство, подчиняя германский вопрос первостепенному решению вопроса о создании системы коллектив­ной безопасности, основанной на существовании разделенной Гер­мании, пыталось избежать обвинений в отказе от восстановления германского единства. Как показывают архивные документы, перво­начальное решение дилеммы виделось на пути создания Германской конфедерации. При подготовке директив Президиума ЦК КПСС советской делегации на совещании министров иностранных дел В. С. Семенов и А. А. Громыко обратились к В. М. Молотову с пред­ложением обменяться мнениями с руководящими товарищами ЦК по вопросу создания Германской конфедерации. По их мнению, «поскольку при создании Германской конфедерации полностью сохраняются суверенитет ГДР и ГФР, такое предложение отвечает как задаче укрепления ГДР в качестве суверенного государства, так и задаче сохранения в наших руках знамени единства Германии»⁹⁹. В проекте указаний советскому послу в Берлине говорилось о необ­ходимости посетить В. Ульбрихта и О. Гротеволя и пригласить их на 1—2 дня в Москву с неофициальным визитом для обмена мнения­ми по германскому вопросу в связи с подготовкой к совещанию министров иностранных дел.

Предложение советского правительства о Германской конфедера­ции сохранялось в проекте директив и после их правки Молотовым. На официальном уровне ее создание объяснялось необходимостью налаживать сотрудничество обеих частей Германии, координировать их деятельность в политической, экономической и культурных об­ластях, что облегчило бы решение задачи национального воссоеди­нения страны и способствовало бы уменьшению международной напряженности¹⁰⁰. Однако предложение правительства СССР о созда­нии Германской конфедерации (как и директива о неофициальном визите лидеров ГДР в Москву) было исключено из проекта дирек­тив, представленных Молотовым в ЦК КПСС 15 октября. Вместо этого были разработаны подробные инструкции советской делега­ции, касавшиеся тактики отстаивания советской позиции о приори­тетности создания системы европейской безопасности. Данный до­кумент показывает, что принципиальная позиция советского руко­водства по вопросам европейской безопасности и германскому, изложенная на встрече глав государств в июле, не изменилась. Со­ветские лидеры считали, что «в настоящих условиях при наличии Парижских соглашений, откладывание решения вопроса о европей­ской безопасности было бы равносильно откладыванию на неопреде­ленно длительный срок также и решения вопроса о воссоединении Германии»¹⁰¹. Тем не менее произошла заметная корректировка совет­ских предложений относительно заключения соответствующих дого­воров о коллективной безопасности, которую можно расценить как определенную уступку Западу. В частности, предусматривалось, что в случае отрицательной позиции министров иностранных дел западных держав относительно заключения Общеевропейского договора следо­вало поставить вопрос о более узком составе государств-участников (СССР, США, Великобритания, Франция, ГДР и ФРГ), при этом подчеркивая, что «Советское правительство учитывает конструктивные соображения по вопросу европейской безопасности», выдвинутые за­падными державами на Женевском совещании, прежде всего премьер-министром Великобритании А. Иденом¹⁰² (в апреле 1955 г. он сменил У. Черчилля на посту главы английского правительства). Советское руководство больше не выдвигало ни предложений о конкретных сро­ках действия договора, ни о ликвидации существующих военно-по­литических группировок (НАТО, ЗЕС, ОВД), которые могли действо­вать, до вступления в силу широкого соглашения о европейской бе­зопасности¹⁰³. Более того, предвидя, что западные, державы откажутся от предложений СССР о коллективной безопасности до достижения соглашения об объединении Германии, советской делегации в этом случае рекомендовалось внести предложение о заключении договора четырех держав: СССР, США, Великобритании и Франции, т. е. на данной стадии без участия ГДР и ФРГ, что означало бы «фактически заключение договора о ненападении между четырьмя державами»¹⁰⁴. Советское правительство оставляло в силе свое предложение о заклю­чении договоров между существующими в Европе военными группи­ровками в качестве переходной меры до заключения Договора о бе­зопасности в Европе, но собиралось решительно отклонить любое западное предложение о предоставлении СССР «гарантий безопасно­сти» в обмен на согласие с объединением Германии на основе ее включения в Североатлантический блок.

В директивах ЦК, непосредственно касающихся германского воп­роса, помимо общих принципов его решения на основе создания эффективной системы коллективной безопасности в Европе нашли отражение те цели, которые преследовал первоначальный план со­здания Германской конфедерации. Советская делегация должна была исходить из задачи упрочения сложившегося в ГДР общественного строя и укрепления внешнеполитических позиций Восточной Герма­нии как суверенного государства. Ей также предстояло довести до сведения участников совещания, что при объединении Германии должны были быть соответственно учтены интересы как ГДР (ее со­циальные преобразования), так и ФРГ. В числе предложений, спо­собствовавших постепенному объединению Германии, были не толь­ко инициативы, связанные с выводом всех иностранных войск, на­ходившихся на ее территории (за исключением ограниченного контингента) или же сокращении на ¹/₂ численности войск четырех держав, но и предложения о соглашении об ограничении количе­ственного состава вооруженных формирований ФРГ и ГДР. Важным фактором сближения позиций ФРГ и ГДР являлось бы их участие, наряду с четырьмя державами, в подготовке мирного договора.

Что касается других вопросов, тесно связанных с проблемами уменьшения напряженности в Европе и европейской безопасностью, то Советское правительство не возражало против обсуждения запад­ного предложения о «зоне уменьшенной напряженности» при усло­вии распространения ограничения вооружений на две части Герма­нии и пограничные государства, а также установления предельных уровней вооруженных сил США, СССР, Великобритании и Фран­ции, размещенных на территории других государств демилитаризо­ванной зоны¹⁰⁵.

Женевское совещание министров иностранных дел, так же как и встреча в верхах, завершилось без каких-либо конкретных решений по обсуждаемым вопросам, хотя, по мнению советского руководства, которое было изложено в проекте так и не опубликованного «Заяв­ления об итогах совещания», «такая возможность существовала»¹⁰⁶. Прежде всего это касалось предложений о создании между страна­ми западного и восточного блоков «демилитаризованной зоны». С советской точки зрения, «внося свои предложения и поддержав г-на Идена, делегация СССР пошла навстречу пожеланиям трех за­падных держав»¹⁰⁷. Не нашли отклика западных держав и предложе­ния СССР о заключении пакта между государствами НАТО и ОВД о неприменении вооруженной силы друг против друга.

В чем заключались главные расхождения советской и западных делегаций? Западные державы настаивали на первоочередном при­нятии «плана Идена», предлагая объединение Германии путем сво­бодных выборов и свободного присоединения единого государства к блокам. Это вело, как отмечалось в информации об итогах совеща­ния, предназначавшейся лидерам восточного блока, Китая и Юго­славии, «к ликвидации Германской Демократической Республики, к ремилитаризации всей Германии и включении объединенной Герма­нии в западную военную группировку»¹⁰⁸.

Советское руководство противопоставило «плану Идена» приори­тетное решение проблем европейской безопасности посредством подписания соответствующих договоров (склоняясь к промежуточ­ному пакту между НАТО, ЗЕС И ОВД) и на этой основе постепен­ного восстановления единства Германии. Поскольку советский подход базировался на посылке о длительном существовании двух германских государств, то важным и новым (по сравнению с Женевским совеща­нием глав правительств) компонентом советских предложений стано­вилось требование создания внутренних предпосылок для объедине­ния Германии через развитие сотрудничества ГДР и ФРГ при одно­временном укреплении существующего в Восточной Германии социалистического строя. На совещании эта идея нашла воплощение в поддержке советской делегацией предложения ГДР (скорее всего, инспирированного Москвой) о создании «Общегерманского совета», призванного содействовать постепенному сближению двух Германий. Но на Западе это было расценено как стремление советизировать Западную Германию.

Задаваясь вопросом о причинах отсутствия договоренности сто­рон по такому практическому вопросу, как создание «демилитаризо­ванной зоны», не говоря уже о возможности рассмотрения предло­жения относительно пакта о ненападении между блоками, следует иметь в виду, что в 1955 г. еще слишком велик был груз недоверия противников в холодной войне друг к другу. В незначительных ус­тупках и СССР, и страны Запада усматривали угрозу подрыва свое­го единства. Для западных политиков не являлось секретом, что советские идейно-политические установки относительно усиления межимпериалистических противоречий в дипломатической практи­ке диктовали тактику использования разногласий западных держав по вопросам внешней политики.

Советское руководство, естественно, не доверяло никаким запад­ным гарантиям безопасности. СССР гораздо выгоднее было сохра­нить статус-кво в германском вопросе, даже при неудаче помешать реализации Парижских соглашений, чем дать зеленый свет на вхож­дение единой Германии в НАТО. В результате западная пропаганда получила в руки хороший козырь, пытаясь представить Советский Союз как державу, препятствовавшую объединению Германии и не желавшую допустить свободу выборов в ГДР.

После неудачи Женевского совещания министров иностранных дел предложения о создании системы коллективной безопасности долгое время сохранялись в арсенале советской дипломатической стратегии и тактики и неоднократно выдвигались советскими пред­ставителями на различных международных встречах и в переговорах с западными державами. Но они уже носили, скорее, пропагандист­ский характер, в отличие от тех политических расчетов, которые свя­зывало с данной инициативой советское руководство после подпи­сания Парижских соглашений. Вместе с тем, поскольку совещанию министров иностранных дел в Женеве предшествовала июльская встреча, совокупные результаты этих форумов содействовали не только оздоровлению международной обстановки, но и открывали путь к дальнейшему диалогу. Не случайно в подготавливавшихся в МИДе и Комитете информации в конце 1955 г. материалах к XX съезду КПСС, которые были посвящены оценке ситуации в ка­питалистических странах, наряду с неизменными идеологическими установками и резко негативными оценками НАТО и блоковой по­литики западных держав (особенно США) отмечалось, что междуна­родная атмосфера благоприятствовала установлению между двумя ла­герями «мирного сосуществования на длительный период»¹⁰⁹.

---

Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 294; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!