История военно-социологической мысли

Армия как социальный институт

Армия как социальная организация

Комплектование и профессионализация армии

Война и экономика

Дедовщина и неуставные взаимоотношения

ВОЕННАЯ СОЦИОЛОГИЯ КАК НАУКА¹

Военная социологии как ветвь социологии сегодня активно развивает­ся. Следует отметить, что в советское время военной социологии не уде­лялось внимания; так, это понятие даже не упоминается в «Советской военной энциклопедии», изданной в 1970-е — начале 1980-х гг., где есть лишь статья «Социологические исследования». В этой статье ак­центируется внимание на их прикладном назначении, а разница между фундаментальными и прикладными исследованиями усматривается в том, что первые рассчитываются на длительный период, а вторые име­ют локальный, кратковременный характер, ограниченные цели и мас­штабы³.

ПРЕДМЕТ, НАЗНАЧЕНИЕ И ЗАДАЧИ

ВОЕННАЯ СОЦИОЛОГИЯ — специальная социологическая теория, объект изучения которой — Вооруженные Силы в целом, их различ­ные подструктурные звенья, воинские коллективы; воинская деятель­ность как в мирное, так и в военное время. Основной предмет воен­ной социологии — военно-социальные отношения и процессы, скла­дывающиеся в армии как относительно целостном организме и вместе с тем как неотъемлемой части общества.

Социологический словарь. Минск, 1991.

У нас нет военно-социологических трудов, которые произвели бы такой общественный резонанс и воздействие на строительство армии, как появив­шиеся на Западе после Второй мировой войны «Американский солдат», «Профессиональный солдат», «Солдат и государство», «Американский ря­довой» и т.д. (авторы Яновиц, С. Хантингтон, Москос и др.).

Материал подготовлен проф. В.В. Серебрянниковым (см.: Серебрянников В.В. Военная социоло­гия: опыт и проблемы // Социс. 1993. № 12. С. 20-32; Он же. Массовое сознание: проблемы вой­ны и армии // Социс. 1999. № 8). Советская военная энциклопедия. Т. 7. М., 1979. С. 459.

437

Эти исследования сыграли заметную роль в реформировании западных армий: «гармонизации» отношений общества и армии, гражданских и воен­ных, повышении статуса и авторитета военных, улучшении организацион­ной структуры, руководства вооруженными силами, профессионализации и адаптации военнослужащих, усилении боевой и учебной мотивации, эф­фективности воинской деятельности.

Западные общества обязаны военной социологии обоснованием высокой общественной значимости армии, «единства» интересов общества и армии, командования и солдатской массы, «демократического контроля над арми­ей», положения военного человека как «гражданина в униформе», демокра­тизации внутриармейских отношений, цивилизованного стиля, правил обра­щения и языка командиров с подчи­ненными. Социология помогла уяс­нить острейшие проблемы: влияния развития оружия и военной техники на армию, изменения места и роли армии, отношений в ней, приспособления уп­равленческого аппарата к задачам бес­перебойной работы технических сис­тем. В соответствии с рекомендациями социологии преобразованы внутриар-мейские структуры и отношения. В них были учтены тенденции к дифферен­циации и специализации воинской дея­тельности, росту удельного веса техни­ческих специалистов и обслужива­ющего персонала. Поучителен опыт изучения первичных, малых боевых подразделений, межличностных отно­шений, способов разрешения конф­ликтов между группами и индивидами, ускорения адаптации новобранцев, укрепления «рабочего климата», вовле­чения солдат в процесс выработки и принятия решений, стимулирования боевой активности, инициативы и творчества.

Представляет интерес зарубежный опыт социологического обеспечения деятельности военно-учебных заведений. На основе перечней типовых за­дач, решаемых теми или иными специалистами после окончания военных учебных заведений (училища или академии), разрабатываются целостные модели деятельности военных специалистов (на базе изучения их практи­ческой деятельности в войсках). В соответствии с ними определяются на­бор изучаемых дисциплин, содержание, организация и методы обучения, тематические планы, программы и методические документы.

Сейчас в западной военной социологии формируется новая тенденция — нарастают попытки создать новый методологический подход, нацеленный на пересмотр традиционного понимания роли, места, задач и содержания военной социологии в соответствии с новым мышлением.

438

Многие западные социологи утверждают, что в ядерную эпоху все армии стали антиподом миру, несовместимы с прогрессом, превратились с «нас­туплением эры мирных конфликтов» в анахронизм, «институт с культурным отставанием», теряют традиционные формы и функции, должны быть заме­нены другими механизмами разрешения споров между государствами. Так, Вольфганг Р. Водт (Австрия) полагает, что глобально изменяются задачи и содержание военной социологии. В нынешнем своем состоянии она базиру­ется на доядерном мышлении, отстает от действительности, стала жертвой своего объекта, т.е. армии, служит изучению и совершенствованию «анахро­низма». Согласно новой социологии надо-де парадигму «укрепления армии»

сменить на парадигму «мирного време­ни», развивать образ мышления, соот­ветствующий ядерным реалиям, неприя­тию войны. «Новая социология» долж­на вносить свой вклад в сокращение и трансформацию вооруженных сил, сде­лать главной системой отсчета мир, выживание, предотвращение войны. Согласно этому взгляду, социология должна превратиться из «вспомогатель­ной науки командования и управления» в науку переориентации армий на мир, превращения их в средство сохранения мира и урегулирования конфликтов, исследовать условия замены вооруженных сил на функционально эквивалент­ную систему для мирного разрешения конфликтов³.

В ФРГ, Англии, Италии, Португалии и других западных странах социоло­ги исследуют изменения ценностных ориентации в области безопасности и национальной обороны в связи с глубокими изменениями в международных отношениях, усилением целостности мира, сменой поколений, размывани­ем «образа врага», налаживанием сотрудничества между Востоком и Западом. Некоторые западные социологи полагают, что происходящие процессы могут «привести к возникновению брешей в идеологии и мышлении военно­служащих», «расхождениям между преданной традициям армией и быстро меняющимся обществом», что отрицательно скажется на институциональ­ном и национальном сплочении, вплоть до того, что моральный дух воен­нослужащих станет угрожающим для боевой эффективности армий⁴.

Важно, опираясь на мировой и общественный опыт развития и примене­ния военной социологии, поднять роль этой отрасли знаний в строительстве и реформировании Вооруженных Сил Российской Федерации в соответствии с курсом на строительство демократического правового государства.

В настоящее время под военной социологией понимается наука, иссле­дующая законы и механизм взаимодействия социальных общностей (клас­сов, групп, общественных организаций, коллективов) по поводу вооружен­ной защиты Отечества, а также общества и армии, внутренние отношения в

fno?^pean Research Group on Military and Society (ERGOMAS) // First Bienal Conference Viena. Austria. ₄ '988. March 19-22.

Armed Forces and Society. Summer 1983. Vol. 9. № 4. P. 595-632 // European Research Group on Military ana Society (ERGOMAS). First Bienal Conference. Viena. Austria. 1988. March 19-22.

439

вооруженных силах между их структурными элементами и военнослужащи­ми. Военная социология имеет трехуровневую структуру.

Первый (высший) уровень — общая теория военной социологии— связан с фундаментальными исследованиями отношений различных социальных общностей к проблеме войны и мира, оборонным делам, взаимодействия общества и армии, гражданских и военных структур, конкретных людей.

Различные социальные общности (группы, нации, партии, производствен­ные коллективы, семья, а также каждый гражданин) принимают участие в ре­шении проблем войны и мира, задач защиты Родины: отчисление средств на оборону, производство оружия, техники, снаряжения и других материально-технических средств для обороны, жиз­ни и деятельности армии; овладение во­енным делом в рамках вневойсковой подготовки; служба в вооруженных си­лах, пребывание в запасе (резерве); уча­стие в вооруженной борьбе (конфликте или войне) или обеспечение ее всем не­обходимым; моральная поддержка ар­мии в ее делах и т.п. Военная социоло­гия помогает направлять эти отноше­ния в нужное русло, придавая им большую эффективность, учитывать воздействие как позитивных, так и негативных тенденций в социальной сфере общества на внутреннее состояние армии и флота, целеустремленно регули­ровать взаимосвязи между гражданскими и военными. Социальные отноше­ния внутри общества по поводу защиты Отечества определяют как взаимодей­ствие общества и армии, так и внутреннюю жизнь вооруженных сил.

Второй уровень — специальные (частные) военно-социологические теории.Здесь группируются исследования общих проблем жизнедеятельности ар­мии как относительно целостного социального организма (социальная сфе­ра вооруженных сил, социология воинского труда и его разновидностей, во­инский быт, досуг и т.п.), структурных общностей внутри армии и их взаи­модействия (социология воинского коллектива, военных профессий, различных категорий личного состава, формальных и неформальных объе­динений, семей военнослужащих и т.п.), личности воина (военнослужащий, типы военных специалистов, официальные и неофициальные лидеры, меж­личностные отношения).

Как известно, различные структурные общности внутри вооруженных сил, а также отдельные военнослужащие, вступая в определенные взаимо­отношения, создают особый способ общественно полезной деятельности, обеспечивающий необходимое состояние обороны страны. Военная социо­логия, исследуя своеобразное положение, роль и интересы каждого из этих субъектов, различия в их сознании и жизненном опыте, овладении военным делом, укладе жизни и быта, способе удовлетворения потребностей, выра­батывает рекомендации по гармонизации их отношений во имя общих ин­тересов.

Третий уровень военной социологии — конкретные военно-социологические исследования.Их задача — изучение фактов военно-социальной действи­тельности, т.е. поведения и труда военнослужащих, различных общностей в рамках вооруженных сил и по поводу них, а также их духовной жизни —

440

теоретического и обыденного сознания, социального самоизъявления, на­строений, ситуативных состояний и т.д. Процесс конкретно-социологиче­ского исследования состоит из разработки программы, сбора фактического материала, количественного и качественного анализа собранных материа­лов, формулирования выводов и практических рекомендаций.

Выделяемые в рамках военной социологии теоретический и эмпириче­ский уровни тесно взаимодействуют. Так, на основе данных конкретно-социологических исследований формируются специальные (частные) и общая теории военной социологии, которые в свою очередь выступают ме­тодологическим инструментарием для эмпирических исследований.

Важно отличать предмет и содержа­ние военной социологии от других наук, особенно близких с ней военной политологии, педагогики и психологии. Главное для военной социологии — исследование общественного процесса «производства» самого защитника Роди­ны с его интересами, потребностями и проявлениями в различных формах об­щения. Отсюда ее отличие, например, от военной политологии, которая исследу­ет военную политику, военно-полити­ческие системы, отношения, или от воен­но-социальной психологии, изучающей психические явления, свойственные раз­личным социальным общностям в связи с решением военно-оборонных задач. Другие подходы к предмету военной социологии либо расширяют его, вклю­чая частично или полностью проблемы «философии» войны и армии, либо, напротив, сужают до изучения социологических закономерностей функцио­нирования военной организации как в мирное, так и в военное время.

Разрабатывая целостную концепцию военно-социальной сферы, форми­рующей защитника Родины, военная социология осуществляет социологи­ческий анализ военно-политических, педагогических, социально-психоло­гических процессов, обосновывает критерии эффективности воинской деятельности, положения военных в обществе, их дифференциацию и ин­теграцию в целостную общность, особенности утверждения идей гуманиз­ма и справедливости в условиях армии, сплочения воинских коллективов, объединения усилий различных наций в решении военно-оборонных задач и поддержании высокой боеготовности вооруженных сил и т.д. Право на существование военной социологии дает наличие рельефно выраженного и социально значимого предмета исследования, специфической методики и техники подготовки профессионалов в этой отрасли.

КРУГ ИЗУЧАЕМЫХ ПРОБЛЕМ

Российские Вооруженные Силы, начав отсчет своей истории с мая 1992 г., строятся, одновременно решая несколько взаимосвязанных задач; завершение создания российских армии и флота; вывод войск с территории других госу-

441

дарств на территорию России и их обустройство; значительное сокращение Вооруженных Сил; их глубокое реформирование. Особое внимание уделяется решению острейших социальных проблем в армии и на флоте, накопившихся еще до образования Вооруженных Сил России, а также возникших в связи с экономическим, политическим и духовно-нравственным кризисом, поразив­шим страну и продолжающим нарастать. Все это осложнило взаимосвязи ар­мии с обществом, породило факторы внутренней нестабильности, круто меняет характер отношений в армии и на флоте, сам менталитет военных.

Перед военной социологией встал ряд новых проблем, связанных с эволю­цией мировой обстановки. Отсутствие угрозы новой большой войны, возмож­ность разрешать споры между государ­ствами мирными средствами сильно из­меняют отношение общества к армии, граждан к военной службе, побуждают военных к переоценке социальной значи­мости своей профессии, вновь и вновь за­ставляют их задумываться над вопросами, зачем, почему и кому служить. Повсемест­но снижается число желающих служить в армии. Например, в России от одного призыва к другому все труднее набрать не­обходимое количество молодежи. В 1993 г. после весеннего призыва Вооруженные Силы оказались укомплектованными лишь на 51 %. С каждым годом увеличива­ется число нежелающих служить в армии, уклоняющихся от явки на призывные пункты. В России число «уклонистов» с 1989 по 1998 г. увеличилось более чем в 20 раз и в 1998 г. составило более 10% при­зывного контингента. Нежелание служить присуще почти 80% призывников, тогда как 20, а тем более 40 лет назад 90% шли на службу с охотой. Сказывается деятель­ность противоправных организаций «Антимилитаристская радикальная ассо­циация», «Молодежная солидарность», «Новая революционная инициатива» и др. «Косить» от армии стало для многих юно­шей своего рода доблестью. Меняется численное отношение групп людей по отношению к войне и военному делу: уменьшается число «воинов по призванию» (3—5%), «вои­нов по долгу» (8—12%), увеличивается доля «воинов по обязанности и при­нуждению» (до 50-60%), «пацифистов» (15—20%) и т.п.

Престиж военной профессии падает во многих странах. В США в начале 1990-х гг. число тех, кто готов или возможно поступит в армию, сократилось на 30%, а среди чернокожего населения — даже на 45%, хотя оно совсем не­давно проявляло здесь особую активность, в результате чего американская армия «почернела». В 1992—1993 гг. армия США получила на 13 тыс. солдат

442

меньше, чем ей необходимо, чтобы полностью укомплектовать существую­щие дивизии. Из российской армии увеличивается отток молодых офицеров; ²/₃ из них полагают, что служба бесперспективна, а армия все больше теряет свою социальную роль. Еще в начале 1990-х гг. в ФРГ военная профессия по престижности стояла на 3—4-м местах, а в 1996 г. сместилась на предпоследнее место среди 13 наиболее престижных. В России у школьников ряда городов профессия офицера оказалась на 18-м месте среди 20 предложенных для оцен­ки. Среди опрошенных кадровых военных рекомендуют армейскую карьеру другу или родственнику один из 10 (в 1990 г. было 60%). Изменяется «генети­ческий код» народов, исторически более всего привычных к военным делам, глохнет инстинкт самозащиты. Когда в Швейцарии проводится референдум по вопросу «Нужна ли армия?» — это одно и совсем другое, когда движение за проведение подобного референдума развертывается в ФРГ. В России до 70% молодых людей считают армию ненужной.

Классическим показателем являются количественные данные о степени доверия общества к армии, в котором выражается не только признание ее адекватности задачам, высоких качеств, но и значимости для нации, готов­ности поддерживать, гордости за нее и т.п.

Уже в 1980-е гг. в Европе обозначилась тенденция к уменьшению дове­рия к военным: в среднем с 58% в 1981 г. до 50% в 1990 г. По странам НАТО вооруженным силам доверяет в среднем половина населения; при этом от­мечается высокая и даже растущая поддержка армии в США, Великобрита­нии и низкая в Исландии, Нидерландах, Бельгии (около 30% в среднем) и др. В России этот показатель упал за 1990-е гг. с 60—70% до 25% и является по­чти самым низким по сравнению с западными демократиями. Заметим, что критический уровень доверия составляет 30—40%, ниже него армия не ощу­щает моральной поддержки общества. Особенно ярко это видно при срав­нении соответствующих показателей США и России (табл. 1).

Таблица 1 Динамика доверия населения России и США к своим Вооруженным Силам

 

 

Год	Число доверяющих армии, %
	Россия	США
1992	55-60	85-86
1993	48-53	87
1994	38	85
1995	27-35	85
1996	27	86
1997	28	87
1998	24	89(предположительно)

Источник: Рукавишников В., ХалманЛ., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. Меж­дународные сравнения. М., 1998. С. 145-147; Серебрянников В., Дерюгин Ю. Социология армии. С. 20.

В России доверие к армии почти в 4 раза ниже, чем в США, и в 2 раза ниже, чем в среднем по странам НАТО. Это обусловлено ухудшением жиз­ни народа, снижением качества армии, длительным перенапряжением во-

443

енными делами, желанием снизить ассигнования на них, опасениями, что политические авантюристы могут использовать армию против народа, как это уже было в прошлом. Что касается США, то в отношении армии прояв­ляется один из основополагающих стереотипов массового сознания — нацеленность на превосходство над другими народами во всем, особенно в военной области, чтобы XXI в. был «американским», как и уходящий XX в. Господство нужно для упрочения мира по принципу: «Чем увесистее дуби­на в руках, тем меньше опасений».

В России перед военной социологией встает много новых проблем в связи с переходом к профессиональной армии, с отказом от призывной системы

и введением службы по контракту. К 2000 г. контрактники должны были составить 50% солдат и сержантов, но этого не произошло. Сейчас их в армии и на флоте 100 тыс., из них 75% — го­рожане, '/₄ живет на селе. Если по воз­расту это в основном люди в самом рас­цвете сил — от 20 до 30 лет, то по об­разованию представлена не самая подготовленная молодежь: с высшим образованием всего 8%, со средним специальным — 30%, со средним — 56%. Среди контрактников 60% семей­ные, что усугубляет и без того большие трудности с обеспечением офицерского состава жильем. Как показывают ис­следования, можно ожидать увеличения численности контрактников в за­висимости от улучшения их материального благополучия, а также расши­рения их прав и свобод, упорядочения службы, точного определения функ­ций и т.п.

Одним из сильных дестабилизирующих факторов в Вооруженных Силах России является социальная незащищенность военнослужащих.

Экономические проблемы и трудности, характерные для России в целом, являются основными и для Вооруженных Сил. В результате экспертного опроса 90% респондентов выделяют их как базисные причины социальной напряженности в армии.

В течение последних лет уровень жизни кадровых военнослужащих по­стоянно понижался. Если принять уровень жизни кадровых военнослужа­щих за 1,0 в 1986 г., то в октябре 1991 г. он составил 0,6; в феврале 1992 г. — 0,4; летом 1992 г. — 0,33, а в ноябре 1992 г. — 0,25. После повышения денеж­ных окладов военнослужащих с 1 января 1993 г. уровень жизни офицеров и прапорщиков поднялся лишь до уровня 0,85 (к уровню 1986 г.), поэтому проблемы по сути остались прежними, поскольку инфляция постепенно «съедает» все сколько-нибудь большие денежные оклады.

Сопоставление уровня жизни военнослужащих и других групп населения убеждает, что оно соизмеримо лишь с некоторыми категориями научной интел­лигенции и служащих. Столь резкое сокращение материальных возможностей при психологической неготовности к нему, естественно, порождает значитель­ную неудовлетворенность у большинства военнослужащих, существенно ска­зывается на их отношении к выполнению своего воинского долга.

444

Под влиянием материальных затруднений изменилась потребительская корзина семей кадровых военнослужащих. Около 90% из них вынуждены тратить все денежное содержание на приобретение продуктов питания. Большинство ограничивается лишь самыми необходимыми товарами по­вседневного спроса, отодвигая «на потом» приобретение товаров долговре­менного пользования.

Меры, принимаемые по обеспечению военнослужащих продовольствен­ными пайками, несколько смягчают ситуацию в сфере питания, но полностью не решают всех проблем. Неудовлетворенность их качеством и ассортимен­том высказали около 55% опрошенных офицеров и прапорщиков (в Забай­кальском военном округе — 75%). Ха­рактерно, что в районах с благоприят­ными климатическими условиями, где цены на продукты питания ниже, чис­ло неудовлетворенных своим питанием намного меньше. Например, в Северо-Кавказском военном округе их число составило около 33%.

Несмотря на все разговоры о деполи-тизации армии, она не может не реа­гировать на политические процессы и события. Будучи включены в систему общественных отношений, военнослу­жащие переживают свое отношение и к политическим шагам, и к актам госу­дарственного руководства, которые могут вызывать у них подъем, одобрение либо раздражение и неудовольствие. Около 50% кадровых военнослужащих недовольны тем, что экономические реформы ведут к обнищанию большей части народа. По мнению 85% опрошенных, падение жизненного уровня на­селения в ближайшее время может привести к дестабилизации обстановки в России. Продолжающееся обострение экономического кризиса в стране вос­принимается значительной частью военнослужащих как неспособность ны­нешнего правительства вывести страну из создавшейся ситуации.

В силу жизненного опыта, сформированных политических установок около 90% кадровых военнослужащих не верят в искреннее желание веду­щих держав Запада помочь России преодолеть трудности реформенного периода: 35% из них считают, что США и их союзники стремятся обезопа­сить себя, 60% видят в их намерениях стремление превратить нашу страну в сырьевой придаток Запада.

Особую неудовлетворенность у военнослужащих вызывает уступчивость руководства страны в вопросах разоружения и вывода войск из дальнего и ближнего зарубежья. Так, 63% опрошенных офицеров, прапорщиков и мич­манов считают, что, преследуя неясные для народа политические цели, пра­вительство превращает армию в заложницу политических интриг, бросая ее на произвол судьбы. Военнослужащим непонятна перспектива вывода на необорудованные территории, возмущают отсутствие жилья, неустроенный быт, досрочное увольнение в запас и т.д.

«Линией особого напряжения» является реакция военнослужащих на попытки использовать армию для решения внутриполитических задач.

445

Многие военнослужащие не уверены, что отдаваемые органами государ­ственной власти распоряжения всегда укладываются в рамки Конституции. Каждый пятый из опрошенных офицеров, прапорщиков и мичманов заявил, что в кризисной ситуации они смогут не выполнять распоряжения органов власти, если не будут уверены в их правомерности; 28% не имеют по этому вопросу четкой позиции. Таким образом, почти половина кадрового соста­ва могут отказаться выполнять внутриполитические задачи. По результатам опроса, 53% офицеров, прапорщиков и мичманов неодобрительно отнеслись к шагам правительства по использованию Вооруженных Сил в миротворче­ских целях в зоне Осетино-Ингушского конфликта. Большинство из них

считали, что тушить межнациональ­ные пожары — это не функция Воору­женных Сил, их участие в подобных конфликтах способно превратить ар­мию в объект нападок как с одной, так и с другой стороны.

Множество политических партий и общественных движений, возникшие в годы реформ, стремятся оказать свое влияние на личный состав Воору­женных Сил, и их усилия не всегда ос­таются безуспешными.

Понятно, что различия в полити­ческих взглядах людей, зачастую по­лярные, не могут не сказываться на их взаимоотношениях в воинских кол­лективах. Данный факт признают 70% военнослужащих. Но это не порожда­ет каких-либо конфликтов между во­еннослужащими по политическим мо­тивам.

Это объясняется запретом деятель­ности политических партий и движений в Вооруженных Силах, а также уси­ливающейся политической индифферентностью кадрового состава армии и флота. Изучение убеждает, что из месяца в месяц возрастает число тех, кто утратил веру в политические лозунги любых партий и движений. В 1993 г. число симпатизирующих, например, партиям патриотической на­правленности не превышало 25%, а сейчас достигло 75%.

Доверие к решению проблем в установленном порядке зависит от соци­ального статуса военнослужащего в военной иерархии. Внимание большой части военнослужащих переключается на неофициальные органы социаль­но-правовой защиты и средства массовой информации. Каждый 10-й кад­ровый военнослужащий и курсант полагает, что необходимо искать реше­ние проблем с помощью крайних мер силового характера, а 2 из 10 военно­служащих срочной службы считают, что наилучшей формой защиты своих прав является открытый протест, в том числе групповой.

В первой половине 1990-х гг., по мнению большинства опрошенных военнослужащих, повсеместно во всех военных округах и на флотах проис­ходило снижение уровня боевой готовности соединений и частей; 58% стар-

446

ших офицеров (большинство экспертов) оценивали уровень боеготовности соединений и частей, в которых они проходили службу, как низкий, счита­ли боеспособными лишь часть подразделений, а 57% офицеров, прапорщи­ков и мичманов отмечали, что в сложившихся условиях их части не способ­ны полностью выполнять поставленные перед ними задачи, 9% считают свои части небоеспособными.

В качестве основных причин снижения боеспособности и боеготовности соединений и частей респонденты называли недостаточное материально-тех­ническое обеспечение (на это указало 55% опрошенных); нежелание военно­служащих добросовестно выполнять свои служебные обязанности (50%); не­укомплектованность подразделений личным составом (45%); утрату веры в необходимость и престижность воин­ского труда (45%); устаревшую военную технику и оружие (24%); низкие мо­рально-психологические качества при­зывного контингента, образовательный и технический уровень военнослужа­щих срочной службы (23%). Военнослужащие перегружены хозяйственными и строительными рабо­тами, несением караульной и внутренней службы, выполнением задач, не предусмотренных должностными обязанностями. Факты привлечения офи­церов (в том числе старших), прапорщиков для несения караульной служ­бы в качестве часовых и разводящих, для погрузочно-разгрузочных работ, обслуживания котельных и т.п. становятся обыденным явлением для мно­гих частей.

Коренные изменения в жизни страны привели к смене тех духовных цен­ностей, на которых воспитывается личный состав армии. Большинство кад­ровых военнослужащих считает, что новыми духовными ценностями должны стать идеи демократии и свободы, правового гражданского общества, прио­ритета интересов и прав гражданина, верности Конституции и законам. Мно­гие связывают духовное возрождение армии, как и страны в целом, с восстанов­лением роли религии и церкви. В начале 1992 г. более 80% офицеров полагали актуальным и полезным введение религиозных служб, избегая принудительной слежки, которой отличался в свое время воинствующий атеизм.

Исследования Центра военно-социологических, психологических и пра­вовых исследований показали, что уровень и степень религиозности воен­нослужащих российской армии возрастают: 25% из числа опрошенных на­звали себя верующими. Правда, лишь 5% верят в Бога и церковные догмы, соблюдают обрядность, участвуют в религиозной деятельности; 35% опрошенных пока не выработали четкого отношения к религии, а 30% счи­тают себя неверующими, но у них вместе с тем отсутствуют атеистические убеждения. Тех же, кто твердо придерживается атеистических взглядов, ста­рается их пропагандировать, всего 10%.

По мнению армейских социологов, все это объясняется в первую очередь происходящей в обществе сменой ценностных ориентации и идеалов, акти­визацией деятельности религиозных организаций.

В ходе исследования выявлен общий рост влияния религии. В частности, это проявилось в том, что больше верующих и соответственно значительно

447

меньше атеистов среди молодых военнослужащих — воинов срочной служ­бы, молодых офицеров. Так, при условно среднем числе верующих (25%) среди солдат и сержантов срочной службы их 38%, а среди старших офице­ров — 1%.

Требуют теоретического и практического решения проблемы усиления стимулов воинского труда, преодоления бесправного и социально незащи­щенного положения военнослужащего, повышения авторитета армии и престижа воинской службы, обеспечения офицеров жильем, коренного улучшения культурного обслуживания и т.д.

Исследование реального положения, самочувствия, отношения к воинскому долгу, заинтересованности в делах, нрав­ственного и психологического состоя­ния, условий развития личности воен­нослужащего — одно из важнейших на­правлений военно-социологических исследований. К сожалению, до сих пор мал вклад военной социологии в преодо­ление таких уродливых явлений, как ума­ление достоинства и чести, гражданских прав, самобытности, интеллектуальной и нравственной ценности каждого воина, подлинного гражданского равенства, по­давление и запугивание людей, хамство и грубость, оторванность офицерского со­става от солдат и сержантов.

У нас нет исследований по проблемам «Военнослужащий и казарма», «Солдат и сержант в военном гарнизоне», «Солдат в увольнении», «Солдат и офицер на досу­ге», «Военнослужащий в отпуске» и т.п., которые должны служить совершенство­ванию жизни, быта, отдыха, служебных и неслужебных отношений военнослужа­щих. Сейчас обстановка в казармах, гар­низонах и военных городках далека от демократическо-правовой модели.

Военной социологии предстоит сделать значительные шаги в исследова­нии многих актуальных проблем современного военного строительства, научной организации и повышения эффективности ратного труда, боевой деятельности, обучения и воспитания личного состава, социального управ­ления воинскими коллективами в Вооруженных Силах.

В перспективе все большую роль будут играть такие методы управления людьми, которые развивают их заинтересованность в делах. Военные социо­логи в долгу перед практиками в разработке методов формирования воин­ского коллектива и использования общественного мнения как фактора его укрепления, развития активности, инициативы и творчества личного соста­ва, искоренения негативных явлений.

Необходимо освободиться от боязни специальных критических, военно-социологических исследований ряда острых проблем — отрыва офицеров от

448

солдат, чинопочитания и чванства, бескультурья, военной формы бюрокра­тизма и его причин и т.д. Как показывает мировой опыт, выводы таких ис­следований могут сыграть конструктивную роль.

Военным социологам предстоит разработать целостную концепцию уча­стия народа и личного состава в развитии и практическом осуществлении военной политики, контроле за состоянием и совершенствованием армии, оптимальностью и расходом военного бюджета.

Современные тенденции эволюции массового сознания в отношении войны позволяют некоторым исследователям, например Ч. Москоу, пола­гать, что в конце XX — начале XXI в. рождается общество отрицания вой­ны, антивоенный человек, что обеща­ет полную победу мира над войной в XXIв. Но при этом часто забывают, что политика обладает большими возмож­ностями манипуляции общественным мнением и подчинения своей воле, хотя и не может добиться полностью того, что хочет. Действительно, проис­ходящие трансформации массового сознания создают определенные пред­посылки для перехода человечества к более мирной жизни. Важно, чтобы мировая политика в полной мере учи­тывала и использовала это. Но в XXв. политика весьма отставала от возмож­ностей и потребностей предотвращения войн, была, напротив, одним из решающих источников военных столкновений, в том числе глобальных. И сейчас политика одних стран может использовать антивоенные настрое­ния в других странах, чтобы поднять еще выше свое военное превосходство. ООН и другие международные организации могут опереться на рост анти­военных настроений народов в осуществлении новых шагов по демилита­ризации общества, снижению роли военной силы в мировых отношениях. В противном случае неизбежны новый виток гонки вооружений и новые во­оруженные конфликты.

МЕТОДОЛОГИЯ

ВОЕННО-СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО

ПОЗНАНИЯ⁵

Военно-социологическое исследование можно определить как систему взаимосвязанных научно обоснованных абстрактно-логических, эмпириче­ских и организационно-технических процедур, нацеленных на получение достоверных данных об изучаемом военно-социальном явлении или процес­се для последующего их использования в практике управления социальны­ми процессами в вооруженных силах.

⁵ Материал написан проф. В.Н. Ведерниковым (см.: Ведерников В.Н. О методологии военно-социо­логического познания // Социс. 1995. № 6. С. 74-81).

449

В зависимости от предназначения, глубины анализа, масштаба объекта и предмета, сложности решаемых задач различают поисковое (разведыва­тельное), описательное, экспериментальное (аналитическое).

Наиболее простым является поисковое или, как его часто называют социо­логи, разведывательное военно-социологическое исследование. Его предназ­начение сводится к выяснению сути военно-социальной проблемы и разра­ботке ее научного определения. Оно проводится и в тех случаях, когда нет ясного представления о том, что нужно исследовать для того, чтобы обеспе­чить желательное развитие тех или иных явлений. Поисковое исследование может носить также фундаментальный характер, требовать больших ресур­сов — финансовых, научных, техниче­ских, информационных, профессиональ­ных и т.д. В качестве примера можно на­звать комплексную программу «Парус» по созданию автоматизированной системы управления социальными процессами в Вооруженных Силах бывшего СССР, в ре­ализации которой одновременно участво­вало несколько крупнейших военных и гражданских исследовательских учрежде­ний, были задействованы более тысячи военных исследователей и практиков, при­влечены огромные материально-финансо­вые средства. С применением передовых исследовательских технологий была иссле­дована вся управленческая информация бывшего Главного военно-политического управления, политуправлений видов во­оруженных сил, родов войск, а также ряда военных округов. Это миллионы страниц машинописного текста различных доку­ментов по организации социального управления в Вооруженных Силах.

Цель описательного военно-социологического исследования заключается в выяснении и научном описании структурно-функциональных связей ис­следуемых объектов или получении их более точных качественно-количе­ственных характеристик. К организации подобных исследований прибега­ют в тех случаях, когда надо изучить большую общность людей, отлича­ющихся множеством характеристик. Это может быть: призывная молодежь, часть населения гражданского общества, которая по своим социально-демографическим параметрам может рассматриваться в качестве потенци­альных военных контрактников; личный состав вида, рода вооруженных сил и т.д. Описательные исследования упорядочивают уже известные факты, помогая установить между ними новые связи и отношения. Как правило, здесь создаются всевозможные классификации эмпирических данных, от­носящихся к структуре исследуемого объекта.

Примером описательного исследования можно считать изучение «Пор­трета призывника», проводившегося вначале Управлением социально-по­литических исследований ИВИ МО СССР, затем Центром исследования социальных и психологических проблем Советской Армии и Военно-Мор-

450

ского флота, а позже — Центром военно-социологических, психологических и правовых исследований. Исследование выполнялось в течение двух по­следних десятилетий. Оно позволило выявить динамику отношения отече­ственной молодежи к исполнению воинского долга (часть его результатов приведена в табл. 2).

Таблица 2

---

Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 810; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!