СМЕЩЕННЫЕ СИСТЕМЫ И СТИХИЙНОЕ РАВНОВЕСИЕ

Доказано, что жизнь общества невозможно правильно понять без учете тех сил, которые ее формируют и деформируют. Оба процесса — формиро­вание и деформирование — представляют две стороны, обязательно прису­щие каждому явлению и процессу. Разумеется, если социальные явления v процессы протекают естественным образом и подчиняются закону нормаль­ного распределения.

•п

Если социальную систему поместить в искусственные условия, например в условия диктатуры, где стихийные процессы жестко регулируются и уп­равляются, где одним процессам дают развиваться, а другие уничтожают, то статистические закономерности перестают действовать, и система перехо­дит в качественно новое состояние, которое невозможно описать с помощью теории вероятностей. В подобных условиях у системы проявляются только те качества, которые выгодны правящему режиму, а другие ликвидируются. Если в нормально формирующемся обществе или социальной системе плю­сы и минусы, негативные и позитивные явления распределены примерно по­ровну, то при диктатуре (и не только) равновесие смещено к одному из по­люсов. Такие системы будем называть смещенными или системами со сме­щенным центром.

О несмещенных системах мы писа­ли в томе II курса «Фундаментальная социология». Напомним, что тогда речь шла о законе нормального распре­деления, согласно которому совокуп­ное действие большого числа случайных факторов (причин, условий) при­водит к результату, почти не зависящему от случая. В современном обществе, насчитывающем десятки и сотни миллионов людей, как в джунглях, где царствует закон борьбы за существование и выживают только сильнейшие, господствует закон больших чисел, провозглашающий случайность и мно­гообразие, а вместе с ними стихийность и неуправляемость демиургом со­циальной реальности. Не надо управлять, планировать, перегонять большие массы людей по заданным траекториям и маршрутам, предусматривать, что, когда и как им потреблять, каким правилам подчинять и т.п. В демократи­ческом обществе, экономическим фундаментом которого выступает рынок, все социальные процессы направляются, улаживаются и организуются сами собой. Поэтому его называют самоорганизующимся обществом. Стихийные потребности и интересы людей, сталкиваясь и переплетаясь, конкурируя и объединяясь, сами проложат верные маршруты и упорядочат взаимодей­ствие больших социальных групп.

Как видим, закон больших чисел приобретает онтологический статус. Чем малочисленнее будет человеческая популяция, тем хуже будет выпол­няться в ней закон больших чисел, т.е. менее предсказуемым станет поведе­ние ее членов. И наоборот. Поступки отдельных людей могут варьировать­ся, но популяция в целом будет вести себя вполне предсказуемо. На языке теории вероятностей это означает, что статистическое различие между ма­лой человеческой популяцией и крупной (10 000 человек и больше) состоит в том, что поведение малой популяции точно не предсказуемо, а поведение крупной фактически подчиняется динамическим закономерностям и может быть предсказано практически однозначно¹⁴.

Те социальные системы, которые подчиняются действию этого закона, рано или поздно выходят на верную дорогу. Когда правительство, действуя из самых лучших побуждений, пытается что-то направлять и чем-то управ­лять, во все вмешиваться, оно может, окончательно запутавшись, бросить все

¹⁴ Клягин Н.В. Происхождение цивилизации (социально-философский аспект). М, 1996.

18

на произвол стихии. Именно так и случилось в России в конце XX в. После долгого периода жесткого планирования мы окунулись в рыночную стихию, которой управляла не та «невидимая рука рынка», о которой писал еще Адам Смит, а совсем иная, но тоже невидимая, рука, которую одни специалисты именовали президентской семьей, другие — олигархами, третьи — полити­ческой элитой, четвертые — мафией и криминалом. Это социальная систе­ма со смешенным центром равновесия. Так что же такое равновесие — уди­вительное свойство, удерживающее общество в гармонии и естественном состоянии?

АНТИСИСТЕМЫ И ХИМЕРЫ

Наиболее полно социальные деформации выражаются в таком комплекс­ном и крупномасштабном явлении, как антисистема — объединение людей с негативным мироощущением. Наиболее полное определение ей дал Л.Н. Гумилев, который и ввел в научный оборот понятие «антисистема» — этническая общность, материальная и духовная основа которой противопо­ложна мировоззрению и стереотипам поведения суперэтноса, в поле при­тяжения которого она существует. Эту проблему рассматривали также И. Шафаревич, И. Шишкин, Ю. Красков, М. Зарезин и др.

Аналогом данному понятию и возникшим на его основе теоретическим построениям служит «теория аутсайдеров», получившая широкое распро­странение на Западе в 1960—1970-х гг. Согласно этой теории, ударной силой революционного движения являются национальные и сексуальные мень­шинства, безработные и прочие группы, как бы стоящие за чертой общества и настроенные агрессивно по отношению к нему. Разрушительное меньшин­ство населения, восставшее — культурно, религиозно, идеологически или с оружием в руках — против народа в целом, его социальной организации, духовных ценностей, верований и уклада жизни, представляет собой глав­ного, если не единственного субъекта, творца и носителя ценностей анти­системы. При этом круг социальных групп, попадающих каждый раз под такое агрессивное меньшинство, очень широк — от революционеров и хип­пи до бандитов и коррупционеров, от мещан до крестьян. Например, в 1913 г. мещане и крестьяне составляли 99% участников контрреволюционных чер­носотенных погромов.

Антисистемы выступают в виде различных общественно-политических доктрин и движений. Они возникли в глубокой древности, но наибольшую активность приобрели в наше время. Наряду с антисистемами религиозно-философскими (неприятие мира в целом), общественно-политическими (неприятие многообразия социального развития) специалисты¹⁵ выделяют экологические антисистемы, основанные на неприятии стихийности и ир­рациональности природы. Именно отрицательное мироощущение являет­ся источником технократических утопий, стремления устранить «огрехи» природы. Оно лежит в основе всех грандиозных проектов ее переустройства: повернуть реки, растопить льды Антарктиды, повесить над планетой зерка­ла, чтобы всегда был день, и т.п. Не случайно Гумилев называл антисистемы

¹⁵ Шишкин И.С. Внутренний враг // Держава. 1996. № 6, 7.

19

еще и системами отрицательной экологии. Среди творений, созданных че­ловеком, антисистемы присутствуют сплошь и рядом: ядовитые выбросы в окружающую среду, оружие всех видов, компьютерные вирусы, ложная ин­формация, противоречивое законодательство, избыточные управленческие структуры, экстремистские организации, тоталитарные секты, движение антиглобалистов и т.д.

Православная или католическая вера, дворянская честь, верность королю, гордость своей историей, привязанность к обычаям своей провинции, свое­го сословия, гильдии — это Система, т.е. правильное, или положительное, мировоззрение. Ислам — тоже позитивное мировоззрение, но вахаббизм —

его антипод, искажающий нравствен­ные основы ислама, выступает приме­ром Антисистемы. К ним Гумилев отно­сил исмаилитство, карматство, марки-онитское павликианство, манихейство, богумильство, альбигойство и т.п. Раз­рушительная сила антисистемы зависит от ее способности аккумулировать энергию социального, религиозного или национального протеста, а причи­ны такого протеста всегда разнообраз­ны. Поэтому антисистема в зависимо­сти от времени и места выступает в самых различных религиозных и обще­ственно-политических формах.

Современным символом антисисте­мы является контркультура. Принцип антисистемы — противостоять или де­лать наоборот: если в обычном мире все проверяется опытом, то здесь решает мнение. Реально то, что считают другие; истинно то, что говорят; хорошо то, что они одобряют. В основе любого этноса лежит положительное мировосприятие, которое позволяет ему устанавливать связь с родным ландшафтом, создавать и развивать неповторимую культуру и традиции, наконец, систему ценностей, именуемую этнокультурной доминантой. Для создания антисистемы нужно порвать с традициями и ценностями своего народа, а это психическая драма и часто — личная трагедия. В процессе нормального этногенеза, как подчерки­вал Гумилев, антисистема не может возникнуть¹⁶.

Антисистемы олицетворяют собой не что иное, как насилие, поскольку затраты ресурсов обусловлены не укреплением, а наоборот, ослаблением более крупной системы, куда они входят. В свою очередь это насилие порож­дает ответное насилие¹⁷.

В теории этногенеза Гумилева творцами антисистемы выступают так на­зываемые субпассионарии — люди с отрицательной энергией, склонностью

¹⁶ Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1989. С. 456.

¹⁷ Красков Ю. Что такое антисистема? // Компьютерные вести. 2000. № 39.

20

к разрушению и анархии. «Их поступками управляют импульсы, вектор ко­торых противоположен пассионарному напряжению»¹". Они не занимаются производительным трудом, стало быть, ведут себя как социальные паразиты, существуя за счет других представителей этноса. К ним относятся бродяги, профессиональные солдаты-наемники (ландскнехты), разбойники, нищие, бомжи, босяки, люмпен-пролетарии, чернь, многочисленные кадры преступ­ников, начиная от мелких воришек до рядовых членов банд и иных преступ­ных сообществ. Субпассионарии рождают предателей, множество гангстеров и мафиози, дезертиров с поля боя. Они трусливы и покорны перед сильной властью. Но стоит ей ослабнуть — и они превращаются в жестоких бестий¹⁹. В противоположность им пассионарии — волевые и отважные люди, го­товые всем пожертвовать во имя идеалов и целей, в которые верят истово и пламенно. Пассионарии (от слова «пассио» — страсть) — люди с избыточ­ной энергией и со столь необоримым стремлением к активной деятельно­сти, что вектор жертвенного поведения у них сильнее, чем чувство инстинк­тивного разумного эгоизма. Это дает им способность к сверхнапряжению и жертвенности во имя поставленной цели. Пассионарии строили храмы, возводили города, побеждали в войнах, переплывали океаны. В России пер­вым пассионарием был Александр Невский, который спас ее от полного уничтожения.

Рис. 4. Пассионарии — волевые и отважные люди с избыточной энергией

Пассионарий первым берет в руки оружие, когда на страну нападает враг, ищет боя, рвется в завоевательные походы и способен идти во весь рост на вражеские пулеметы. С таким же пылом он изобретает, пишет книги, хра-

|* Гумилев Л.Н. Указ. соч. С. 284-285. Калашников М. Сломанный меч Империи. — http://rakovski.narod.ru.

21

нит и распространяет веру. Материальные, земные блага для него не цель, а лишь средство служения великому делу. Из пассионариев получаются про­роки и вожди освободительных войн, великие полководцы и ученые-под­вижники. Это — соль земли, строители и хранители государств. Пассиона­рии обладают свойством пассионарной индукции — заражать окружающих их людей повышенной активностью и энтузиазмом: пассионарные вожди, поднимающие воинов в бой; ораторы, возбуждающие толпу; ученые, вдох­новляющие своих учеников.

К субпассионариям Гумилев относит людей с недостатком энергии, обыч­но неспособных сдерживать свои инстинкты и поэтому обладающих асоци­альным поведением, не заботящихся о потомстве и склонных к паразитиз­му. К крайним типам субпассионариев относятся бродяги, люмпен-про­летарии, бомжи. Здоровый этнос их изгоняет, рост их числа — признак неблагополучия этнической системы. Обычно субпассионарии скапливают­ся в крупных городах, где есть возможность жить не работая. Такое сосре­доточение субпассионариев приводит к росту алкоголизма, ситуативной преступности, наркомании, стихийных беспорядков²⁰. Самой благоприят­ной социальной средой для них выступает не социальная организация, ска­жем, предприятие, банк, школа или поликлиника, где надо дисциплиниро­ванно и кропотливо трудиться, а толпа, сборище, тусовка, где можно стать незаметным, расслабиться, предаться наслаждениям. Сборища футбольных фанатов — пример такой среды. В толпе или группе, находясь в состоянии аффекта, алкогольного или наркотического опьянения, они способны на вандализм, разбой и убийство. Здесь они становятся анонимными, у них появляется возможность переложить всю ответственность на ситуацию или группу. В периоды смут субпассионарии часто образуют банды, промышля­ющие разбоем, во главе которых находятся пассионарии с негативным, раз­рушительным вектором (вожаки, главари, мафиози и прочие руководители преступных групп и организаций). Субпассионарии, люди малоактивные и безвольные, воодушевлять никого не могут, им не хватает биологической энергии и социальной инициативы.

Этносы не живут вечно, время их жизни ограничено сроком 1200 — 1500 лет, причем все народы проживают одинаковые фазы исторического развития: подъем, акматическую, фазу надлома, инерционную и фазу обску-рации. Образование новых этносов инициируется появлением в популяции энергичных, инициативных, страстных, волевых людей, придающих этно­су новый импульс поведения, — пассионариев. За фазой подъема наступа­ет акматическая фаза, пассионарное напряжение достигает максимума, ускоряется ход истории. В связи с убылью пассионариев наступает фаза над­лома, возрастает число субпассионариев, характерно разрушение традици­онных норм права и морали, характерна хищническая эксплуатация ланд­шафта. Если фаза надлома преодолена, этнос вступает в инерционную фазу, сопровождающуюся плавным снижением пассионарности. Вымирающих пассионариев на высоких должностях сменяют торгаши и бюрократы, во­царяется атмосфера небрежения долгом, ненаказуемости, растет преступ­ность. Число субпассионариев, оседающих в городах, возрастает. Они не

Рубин С. Теория этногенеза Л.Н. Гумилева: современный взгляд. — http://www.chelny.ru/city/books/ Gumilevica/Rubin/Rubin 12.htm.

22

хотят работать, но требуют удовлетворения своих потребностей. Происхо­дит разложение общества, трудолюбие осмеивается, интеллектуалы вызы­вают ярость, сельское хозяйство в упадке, производство сворачивается, бла­годенствуют лишь торгаши, ростовщики, банкиры. Наука сводится к ком­пиляции, искусство деградирует, осуществляется пересмотр духовных ценностей. В эту фазу ценятся не способности, а их отсутствие, не образо­ванность, а невежество, не стойкость убеждений, а беспринципность. От­дельные пассионарии не находят своего места и эмигрируют. К власти при­ходят только беспринципные авантюристы, играющие в популизм²¹.

Если роль субпассионариев в общественной жизни повышается и превы­шает некую критическую черту, соци­альная система превращается в антиси­стему. Согласно Гумилеву, «антисисте­ма — системная целостность людей с негативным мироощущением»²². Се­годня социологи активно изучают тако­го рода негативные общности, призна­вая, что первым это понятие в гуманитарное знание ввел именно Гумилев. Он называл их призраками систем, механизмами, способными поменять обще­ственное сознание или мировоззрение на противоположное, деформировать образ жизни целого этноса или его части, субэтноса, социальной страты. Антисистемы отличаются негативным мировосприятием и, как следствие, стремятся к разрушению мироздания. Антисистемы — структуры, способству­ющие сокращению жизни этноса, а следовательно, разрушительные для об­щества. Это как бы общество навыворот или, прибегая к языку К. Маркса, социальная превращенная форма. Если общество как система конструктив­но, созидая и защищая жизнь, то антисистема — деструктивна, разрушая ее. Так, некоторые историки уверены в том, что созданное в 1990-е гг. в Чечне общество, основанное на бандитизме, разгуле преступности, похищении людей и рабовладении, наконец, терроризме, есть антисистема. К тому же ряду они относят и большевистский режим 1920—1930-х гг.

Антисистемы как разрушительный для устоев общества фактор с давних пор сформировались в общественном сознании в образах нечистой (дьяволь­ской, сатанинской и т.п.) силы зла по отношению к истинной (божествен­ной, справедливой и т.п.) силе добра. Эти образы с незапамятных времен неизменно присутствуют в представлениях людей об окружающем мире как субъективное восприятие происходящих в нем событий. Примером одного из самых высокохудожественных литературных воплощений этих образов является Мефистофель из трагедии И.В. Гёте «Фауст», в которой ее главный герой — прообраз которого взят из национальной немецкой легенды о док­торе Фаусте — заключает сделку с дьяволом (Мефистофелем) во имя выс­ших целей служения науке, при этом отчетливо сознавая, чем это может обернуться.

Прекрасное описание французской общественно-политической антиси­стемы дал историк Огюстен Кошен в книге «Смысл якобинства» (он же и

Коваленко М.И. Учение Л.Н. Гумилева и пути развития России. — http://www.hrinstitute.ru. Гумилев Л.Н. Толковый словарь понятий и терминов//Л.Н. Гумилев. Древняя Русь и Великая Степь. М., 2002.

23

ввел термин «малый народ»). По мнению Кошена, решающую роль во Фран­цузской революции 1789 г. сыграл круг людей, сложившийся в философских школах и масонских ложах. Специфика его состояла в том, что он жил в своем особом изолированном мире. Общества, объединявшие его предста­вителей, создали для своих членов как бы особый искусственный мир, в ко­тором протекала их жизнь. Якобинцы, обладая всеми формальными знания­ми, предоставляемыми французской цивилизацией, не понимали самого ее духа, да и не переносили его. Все в окружающей жизни им казалось глупым и нелогичным. Именно таких людей, отрезанных от корней нации, воспи­тывали в масонских ложах.

Все антисистемы герметичны (закрыты для проникновения посторонних лиц), иерархичны, синкретичны, так как скроены они из далеких друг от друга систем. Цементирующим началом выступает принцип разрешенности лжи. Его можно наблюдать во всех антисистемах, ибо только ценой лжи можно добиться их объединения в некое целое, иначе они несовместимы (В. Махнач).

Согласно Гумилеву, появление устойчивой антисистемы возможно при двух параметрах: упадок пассионарное™ этноса, возникающий в момент пе­рехода в фазу местного этногенеза, и внедрение чужого этноса, входящего в другую суперэтническую систему²³. Если оба этноса несовместимы, т.е. меж­ду их суперэтническими системами существует отрицательная комплимен-тарность²⁴, то в зоне этнического контакта возникает химера.

Введенная в научный оборот Гумилевым категория «химера» относится к широкому кругу этнологических, культурологических и социологических понятий. Гумилев понимает под химерой «сосуществование двух и более чуждых суперэтнических этносов в одной экологической нише». Иными словами, химерой называется ложноэтническая общность, сложившаяся благодаря любому вторжению в этногенез. Александр Македонский, поко­ривший полмира, создал могущественную империю, перемешав в ней раз­личные народы и народности. Крепкого целого не получилось — держава распалась через четыре года после смерти великого полководца. Созданное им сообщество не было новым этносом, это была ложноэтническая общ­ность, где каждый атом жил своими интересами и противостоял другим ато­мам. Конец империи Александра наглядно показывает, как разваливается химера, при изменении внешних обстоятельств, обычно смерти тирана или предводителя, или под натиском превосходящих сил противника. Наслед­ники зачастую оказываются бездарными правителями, былое величие уле­тучивается, жизненный уровень населения падает, возникает ностальгия по утраченной независимости и суверенитету. Александр Македонский, создав­ший мировую империю, пытался создать новый народ. Вместо того чтобы укреплять государство дружественными отношениями, он постарался всех смешать, как бы взял огромную ложку и размешал всех в одном котле. В итоге этнос, разумеется, не образовался — образовалась химера²⁵. Через 2 тыс. лет

²³ Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990. С. 473.

²⁴ Комплиментарность — положительная (отрицательная) — ощущение подсознательной взаимнойсимпатии (антипатии) особей, определяющее деление на «своих» и «чужих».

²⁵ Махнач В. Химера и антисистема. Историко-культурное введение в политологию. — http://www.mahnach.by.ru/lections/ikvp/3.htm.

24

его опыт пытались повторить большевики, создавая новую историческую общность — советский народ, но также безуспешно.

Гумилев был совершенно прав, когда писал: «В химере господствует бес­системное сочетание несовместимых между собой поведенческих черт, на место единой ментальности приходит полный хаос царящих в обществе вкусов, взглядов и представлений. В такой среде расцветают антисистемные идеологии... Таким образом, химеру можно охарактеризовать как общность деэтнизированных, выпавших из этносов людей»²⁶.

Гумилев в своей работе «Хунны в Китае» рассматривает период троецар-ствия Ханьской державы, т.е. период распада огромной империи, когда по

ее периферии образовалось множество химер. Последние государственные де­ятели империи Хань, видевшие, что все рассыпается, пытались хоть что-то собрать. Иногда это были энергичные, иногда даже честные люди, но собира­ли они химеры, которые распадались в течение одного-двух поколений.

Антисистемы всегда возникают в зонах химерного этнического контак­та, где живут, перемешавшись, этносы, принадлежащие к различным супер­этносам с взаимной отрицательной комплиментарностью, несовместимы­ми системами ценностей. Например, эллинско-иранская химера — мани­хейство, эллинско-иудейская — гнос­тицизм. Новую химеру попытались создать спустя 2 тыс. лет и назвали ее «советский народ» — новая историческая общность людей, скрепленная идеологическими, но не этническими скрепами. В химерах смешиваются, не проникая и не растворяясь друг в друге, чуждые культурные ценности, в результате индивид оказывается в пограничной зоне — как бы на ничей­ной земле: оторвавшись от одного корпуса традиций, он так и не усвоил другой.

По мнению В. Махнача, «в химеру уже сложились американцы, хотя в XIX в. этого еще не было. Тогда слово «американец» означало «гражданин США» (по сути — «житель Северной Америки»). Таковые термины есть. «Ка­надец» не означает этнической принадлежности. Канада — никакая не хи­мера, ибо в Канаде все живут обособленно: и англосаксы, и ирландцы, и французы, и поляки. Американец XIX в. на вопрос, кто он такой, отвечал, что он — американский итальянец, или американский ирландец, или аме­риканский еврей. Сейчас он отрекомендуется вам просто как американец. Если США — действительно уже химера, ничего хорошего это им не пред­рекает. Их способен доконать любой скачок жизненного уровня»²⁷.

В зонах этнических контактов формируются не только химеры, но и ан­тисистемы. И этот термин ввел в научное употребление Гумилев. Строгого

^ Гумилев Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. М., 1993. С. 532. Мохнач В. Указ. соч.

определения антисистемы он не дал. Антисистемы настолько разнооораз-ны, что к единому знаменателю почти несводимы. К антисистемам сегодня причисляют тоталитарные секты, выступающие против православия, суб­культуру наркоманов, разрушительно влияющую на сознание, здоровье и нравственность молодежи, а также сталинизм, инквизицию, сатанизм, мас­совую культуру, фашизм, масонство, богумилов в Болгарии и манихейскую общину в Македонии (X в.) и многое другое. Системы с отрицательным миросозерцанием образуются чаще всего в зонах контакта. Гумилев в конце жизни считал, что вообще все антисистемы образуются в зонах контакта, т.е. они в некотором смысле «бродят» рядом с химерами.

Одной из грандиозных антисистем древности было манихейство. Мораль в манихействе естественно отменялась. Проповедь манихейства во Франции привела к возникновению движения катаров, или альбигойцев. Результатом этого движения стали создание Первой инквизиции, альбигойские войны, моря крови. В свое время уйгуры приняли манихейство как государствен­ную религию и могучий, талантливый народ сгнил на корню²⁸.

Отрицательное мироощущение может выражаться не только в форме ре­лигиозного неприятия мира, но и в форме отрицания многообразия обще­ственной жизни. При этом у человека появляется стремление упорядочить ее по строгим законам разума, загнать в прокрустово ложе научных схем. По­степенно он начинает чувствовать себя независимым творцом истории, в итоге превращаясь в диктатора²⁹.

Примером тому является маздакизм. В 491 г. в Иране во время тяжелого кризиса вельможа Маздак предложил шаху стройную концепцию спасения государства. По этой концепции, источником зла была объявлена неразум­ная стихийная природа, включая эмоции человека; источником добра — разум. Соответственно все беды страны — от неразумности, а для спасения государства нужно было перестроить его жизнь по законам разума. Пере­стройка длилась около 40 лет на основе террора и крови. Все закончилось после переворота царевича Хосроя: Маздака повесили, а народ пойманных маздакитов закапывал живыми в землю. Однако силы Ирана оказались на­долго подорваны³⁰.

В принципе антисистемой следует называть любую контркультуру, цен­ности которой направлены против ценностей доминирующей культуры. Действительно, антисистемные идеологии противопоставляют себя любой этнической традиции. Они выступают в качестве разрушителей и ниспро­вергателей существующих общественных устоев. Таковы, например, сред­невековые еретики и современные террористы.

В химере господствует бессистемное сочетание несовместимых между собой поведенческих черт, на месте устойчивого национального менталитета появляется конгломерат разрозненных идей, ценностей, вкусов, идеалов и представлений. Утрата традиций равна потере корней, следовательно, и адаптивных навыков. Этнос отрывается от кормящего ландшафта. Таким образом, химеру можно охарактеризовать как общность деэтнизированных элементов, выпавших из этнонациональной ниши. В результате увеличения

²⁸ Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. М., 1993. С. 189—191.

²⁹ Шафаревич И.Р. Русофобия // И.Р. Шафаревич. Сочинения: В 3 т. М., 1994. Т. 2. С. 111.

³⁰ Шишкин И.С. Внутренний враг//Держава. 1996. № 6, 7.

ос

такой раковой опухоли в составе населения растет численность маргиналь­ных и люмпенизированных слоев.

В кризисные периоды антисистема оказывается способной аккумулиро­вать энергию различных форм социального протеста, вовлекать в свои ряды большое число людей, первоначально вовсе не зараженных отрицательным мироощущением. Людей, зараженных отрицательным мироощущением, не так уж много, поэтому разрушительные возможности антисистемы прямо зависят от их способности вовлекать в свои ряды массы народа. Маскируя свои истинные намерения, имея способность черное выдавать за белое, злое за доброе и в конечном итоге выдвигая во главу угла ложь, а не истину, ан­тисистема способна существовать и преумножаться.

Другая причина успехов антисистемы на поприще вербовки кадров — обращение не к сознанию, а к подсознанию человека. Воздействие ее тем сильнее, «чем более ее смысл раскрывается подсознательной части психи­ки, но при условии, что сознание о нем не знает»³¹. Поэтому антисистем­ную идеологию «невозможно опровергнуть логически, но она ощущаема, и каждый вправе ее не принять»³². Классическим образцом антисистемной идеологии является марксизм, который существует более 150 лет, вербуя новых сторонников, несмотря на глубокие противоречия и расхождение с научными фактами.

Антисистемные поля способны создавать мигранты, к числу которых часто относятся люди с психологией временщика. Подобно перекати-полю, они долго не задерживаются на одном месте, не обихоживают и не обустраивают его. Они ищут место, где лучше, — место, созданное кем-то другим, и устремляются туда. Их философия — «ищи, где лучше», «будь всегда на стороне сильного» или «после нас — хоть потоп». Таких людей много на Севере России и в местах нового освоения. Не случайно некото­рые авторы утверждают, что северяне — совершенно особый тип людей. Речь не идет о коренном населении. Имеются в виду иммигранты, кото­рые составляют основную массу жителей многих северных городов, в част­ности Сургута. Анализ структуры смертности позволил установить, что социальные болезни тесно связаны с группами населения, которые чаще других меняют регион проживания, совершают дальние, межрегиональные миграции.

Межрегиональные миграции в большей степени свойственны социаль­но активному, если не сказать агрессивному, слою населения. Эти люди не могут ужиться в регионах с устойчивым социумом, где общество в состоянии противиться их эгоистическим, антисоциальным наклонно­стям. В принципе, это та группа населения, которую Л.Н. Гумилев на­зывает пассионариями. Они стремятся либо в новоосваиваемые регио­ны, либо в столицы, где социум неустойчив и поэтому общество имеет пониженную сопротивляемость. «Социальные ниши» здесь шире, по­этому легче найти канал для удовлетворения амбиций, алчности, влас­толюбия. Однако в столицах государство эффективно противостоит ан­тисоциальному поведению. В результате в столицах сохраняется интел­лектуальная верхушка пассионариев — Цезари, Лютеры и Аль Капоне

Шафаревич И.Р. Социализм как явление мировой истории // И.Р. Шафаревич. Сочинения: В 3 т.

М., 1994. Т. 1.С. 326.

Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989. С. 265.

27

современности. Но последних всегда мало, поэтому основная масса социально агрессивных личностей стекается в новоосваиваемые реги­оны.

В массе своей это — наиболее физически здоровые люди, их активность в значительной степени базируется именно на крепком здоровье. По­этому они «вывозят» здоровье из регионов — доноров населения (Чер­ноземье, Северное Предкавказье) и «ввозят» его в новоосваиваемые ре­гионы. С другой стороны, это наиболее антисоциальная группа насе­ления. Пьянство, все виды преступлений, сексуальное свободолюбие — характерные черты поведения ее членов. Отсюда — широкое распро­странение социальных заболеваний. Чаще других в силу своей алчно­сти они готовы рисковать ради высокого заработка, что определяет и по­вышенный для этой группы производственный травматизм³³.

Известно, что основу казачества составляли бежавшие на окраины Рос­сийской империи крепостные крестьяне. При этом они не просто меняли место обитания и социальное положение. Они решительно рвали связь со средой, их породившей, и, не выработав собственные ценности, заменя­ли их «негативной самобытностью», основанной на противопоставлении себя великорусскому суперэтносу. К казакам присоединялись те, кто по разным причинам находился в аналогичном положении. А.С. Пушкин, исследуя историю пугачевского бунта, писал: «Войско его состояло из трех­сот яицких казаков, ста калмыков, башкирцев, ясачных татар, господских крестьян и всякой сволочи», т.е. сброда, толпы, «сволоченной» вместе. Комментируя эти пушкинские строки, наш современник митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл замечает: «Это и есть малый ас­симилированный интернационал, члены которого оторваны от своих кор­ней, не знают ни рода, ни племени, не имеют четких ориентиров и точек опоры, без святого в душе». По мнению владыки Кирилла, именно ассими­лированное сознание является движущей силой всех революционных ката­клизмов. Напомним, что донские казаки составляли ядро антигосударствен­ных восстаний И. Болотникова и С. Разина в XVII в. и в начале XVIII в. — К. Булавина.

Исследуя причины этнических катастроф, Гумилев открыл роль миро­ощущений в жизни народов. Он доказал, что направленность деятельно­сти людей определяется глубинными пластами психики — мироощущени­ем, а политические программы, лозунги, идеологические построения — лишь рябь на поверхности океана. Люди отдают всех себя служению како­му-либо делу (оно может быть созидательным или разрушительным), ру­ководствуясь не идеями, а идеалами и своим отношением к окружающему миру.

Для того чтобы понять, почему еще полные жизненных сил этносы гу­бят окружающую их природную и культурную среду, созданную предками государственность, необходимо вспомнить, что этносы — это не просто при­родные системы, а биосоциальные системы, состоящие из живых людей, наделенных свободой воли. В том числе свободой выбора направленности действий — на созидание или на разрушение.

³³ Сергеева С. Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? // Новый город. Сургутская газета. Электронная версия. 2001. № 90 (1256). 18 мая.

28

---

Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 427; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

---

Мы поможем в написании ваших работ!