II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ 43 страница

 

77 История дипломатии: В 5-ти т. М., 1959—1979, т. 5, кн. 1, с. 617.

78 Там же, с. 623—628.

254

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

«НОВЫЕ РУБЕЖИ» (1961 — 1963)

255

 

ность об укреплении обороноспособности Кубы, в том числе о постав­ках и развертывании на ее территории советских ракет средней даль­ности.

Получив сведения об этом, воинствующие круги в Вашингтоне исполь­зовали их для развязывания острейшего международного кризиса. К 22 октября 1962 г. американское правительство сконцентрировало вокруг Кубы крупные соединения военно-морского флота (183 корабля), военно-воздушных сил, парашютистов и морских пехотинцев. В полную боевую готовность были приведены войска США и Западной Европы. Сигнал боевой тревоги прозвучал на кораблях б-го и 7-го флотов в Средиземном море и в районе о-ва Тайвань.

Однако Карибский кризис развертывался далеко не в той обстановке, на которую рассчитывал Вашингтон. Опрокидывались все надежды аме­риканских империалистов на то, что Советский Союз останется в стороне в случае их вооруженного нападения на Остров Свободы, что военные действия будут «ограничены» территорией Кубы и Карибским бассейном. Следуя агрессивному курсу против Кубы, Вашингтон втягивался теперь в опасную конфронтацию с СССР, грозящую термоядерной катастрофой для самих США.

В результате этого стал быстро меняться весь подход президента Кеннеди к проблеме. После многочасовых бурных обсуждений в Белом доме различных вариантов действий, в том числе прямого вторжения на Кубу и бомбардировок ее территории (на чем настаивали начальники штабов вооруженных сил США), Кеннеди отверг в итоге те из них, которые могли привести к немедленному развязыванию войны, и решил действовать более осмотрительно и «постепенно». Вместо свержения кубинского правительства в Вашингтоне решили ограничиться блокиро­ванием дальнейшего доступа советских ракет на Кубу, требованием их демонтажа и вывоза с ее территории.

Объявив 23 октября 1962 г. об установлении морской блокады Кубы и подчеркнув, что «строгий карантин на все наступательное военное снаряжение» — лишь первый шаг планируемых мероприятий США и что их вооруженным силам отдан приказ «приготовиться к любой возможно­сти», президент Кеннеди одновременно заявил о стремлении своего пра­вительства к поискам мирного разрешения возникшего кризиса на взаи­моприемлемой основе. Чем более напряженной становилась обстановка вокруг Кубы, чем упорнее рвался Пентагон к «испытанию оружием» с Советским Союзом, тем сильнее становилось убеждение Дж. Кеннеди и его ближайшего окружения в необходимости быстрейшего мирного уре­гулирования Карибского кризиса.

В беседе с советским послом в США А. Ф. Добрыниным 27 октября 1962 г. брат президента Р. Кеннеди-признал, что из-за сбитого над Кубой американского самолета-разведчика усилилось давление на Белый дом со стороны Пентагона, требовавшего немедленно начать военные действия, но что президент Кеннеди не хочет войны, в которой погибнут миллио­ны американцев. Он заявил далее, что в интересах скорейшего разреше­ния кризиса Вашингтон готов дать заверения, на которых настаивали советское и кубинское правительства, о том, что ни США, ни другие страны Западного полушария не будут вторгаться на Кубу. Более того, по словам Р. Кеннеди, президент, желая дальнейшей нормализации отно­шений с Советским Союзом, намерен осуществить «после окончания ны-

нешнего кризиса» запланированное им ранее удаление американских ядерных ракет средней дальности из Турции и Италии ⁷³.

Учитывая всю сложность и остроту складывавшейся обстановки, вы­раженное Вашингтоном официально стремление к мирному разрешению Карибского кризиса и конфиденциальные заявления Р. Кеннеди и других близких к президенту лиц о его стремлении к компромиссной договорен­ности с СССР, Советское правительство со своей стороны согласилось пойти в обмен на американские уступки на удовлетворение важного, но, по существу, единственного требования США о контролируемом вывозе c Кубы советских ракет, которые они рассматривали как «наступательное

оружие».

Сообщение об этом с огромным облегчением было воспринято всеми, кто стремился избежать войны, к грани которой снова привела весь мир антикоммунистическая агрессивная политика американского империализ­ма. «Я дал моим представителям в Нью-Йорке инструкции,— телеграфи­ровал 27 октября 1962 г. президент США Председателю Совета Минист­ров СССР,— которые позволят им выработать в конце этой недели — в сотрудничестве с исполняющим обязанности генерального секретаря ООН и Вашим представителем — соглашение о долговременном разреше­нии кубинской проблемы... 1) Вы согласитесь устранить эти системы оружия с Кубы под соответствующим наблюдением и контролем ООН и обязуетесь при соответствующих гарантиях воздержаться от дальнейших поставок таких систем оружия на Кубу. 2) Со своей стороны, мы согла­симся... а) быстро отменить меры действующего ныне карантина и б) дать заверения в отказе от вторжения на Кубу... Результат такого урегулирования по уменьшению мировой напряженности даст нам воз­можность работать над достижением более общего соглашения» ⁸⁰.

Таким образом, опаснейший Карибский кризис осенью 1962 г. был разрешен путем приемлемого для обеих сторон компромисса, в результа­те обращения со стороны Вашингтона к политическому, а не военному решению проблемы. Фактически правительство Кеннеди, во-первых, признало незаконность любых действий против Кубы, продиктованных недовольством правящих кругов США ее строем; во-вторых, ограничило свои требования демонтажом советских ракет средней дальности на Кубе: в-третьих, предпочло мир с сохранением революционной республики у своих берегов термоядерной войне с неизвестным исходом; в-четвертых, обещало в случае мирного решения Карибского кризиса пойти в дальней­шем на более широкие соглашения с СССР и другими социалистическими странами относительно сдерживания гонки вооружений, уменьшения уг­розы войны, ослабления международной напряженности.

Карибский кризис стал, по существу, отправным пунктом для некото­рой переориентации внешней политики администрации Кеннеди. Хотя осознание «немыслимости» термоядерной войны с СССР давно уже воз­никло в Вашингтоне, тем не менее именно в октябрьские дни 1962 г., когда смертельное дыхание такой войны, пожалуй, впервые непосредст­венно повеяло над США, здравомыслящие американские политики нако­нец поняли, что одних деклараций о ее «немыслимости» мало, что нужны

79 Kennedy R. F. Thirteen Days, A Memoir of the Cuban Crisis. N. Y., 1969, p. 108—
109; История дипломатии, т. 5, кн. 1, с. 640.

80 American Foreign Policy: Current Documents, 1962, p. 441—442.

256

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

«НОВЫЕ РУБЕЖИ» (1961—1963)

257

 

какие-то более реальные и серьезные, чем поддержание «баланса ужаса» меры для ее предотвращения, и в первую очередь — ослабление «холод­ной войны» против СССР.

Выдвижение подобной задачи, разумеется, не означало и не могло означать отказа американского империализма, правящих кругов США от проведения экспансионистской, антикоммунистической глобальной поли­тики. Но в то же время оно свидетельствовало о том, что в данный мо­мент отчетливо проявилась умеренно реалистическая тенденция при раз­работке дальнейшего внешнеполитического курса США в обстановке, сложившейся в ядерный век. Определенную роль в этом сыграли также и надежды деятелей «новых рубежей» на «эволюцию» или «эрозию» со­циалистических стран, на рост национализма и возникновение разногла­сий между ними, на эффективность пропаганды «американского образа жизни», на преобладание США над СССР в военной области и т. д.

Одним из свидетельств новых веяний во внешней политике CШA. может служить известное выступление Дж. Кеннеди 10 июня 1968 г. в Американском университете в Вашингтоне. «Я буду говорить о мире,— заявил президент,— имея в виду не Pax Americana, навязанный челове­честву американским оружием... не мир могилы или безопасность раба... Я говорю о подлинном мире... потому что у войны новое лицо. Тоталь­ная война не имеет никакого смысла в век, когда великие державы имеют в своем распоряжении большие и сравнительно неуязвимые ядерные силы...» Кеннеди, по существу, отверг излюбленный тезис реакционной пропаганды о Советском Союзе как «естественном, вечном, непримири­мом» враге Соединенных Штатов. «История учит нас,— говорил он,— что вражда между странами, так же как и между отдельными лицами, не длится вечно. Сколь бы установившимися ни казались наши симпатии  и антипатии, ход времени и событий часто приносит удивительные изме­нения в отношениях между странами и соседями».

Президент отклонил и другой важнейший постулат «холодной вой­ны» — о «неправомерности» социалистического строя в СССР и других государствах. Он выдвинул на первый план положение о наличии у СССР и США наряду с существенными противоречиями общих непрехо­дящих интересов, создающих почву для дипломатического урегулирова­ния и развития мирных взаимоотношений между ними. Кеннеди не огра­ничил эти общие интересы желанием избежать термоядерной катастрофы. Добиваться существенного, если не полного, прекращения «холодной войны» между СССР и США, договориться о взаимном сокращении воен­ных расходов, о совместных мероприятиях в деле развития науки и тех­ники, повышения жизненного уровня собственных народов — вот к чему призывал президент США своих соотечественников.

«Почти уникальным в отношениях между крупнейшими державами мира явился тот факт,—говорил он,—что наши страны никогда по вое­вали друг с другом. II ни одна страна за всю историю войны не постра­дала больше, чем пострадала русская страна в ходе второй мировой войны... Если сегодня снова начнется тотальная война — независимо от того, как бы она ни началась,— первыми ее объектами станут наши двe страны. Кажется иронией, но это действительный факт: двум сильней­шим державам мира грозит наибольшая опасность опустошения... II даже в холодной войне, которая несет с собой бремя и опасности многим странам, в том числе и нашим самым близким союзникам, наши две

страны несут самое тяжелое бремя. Ведь обе наши страны выделяют огромные суммы на создание оружия массового уничтожения, и эти сум­мы можно было бы лучше использовать для борьбы с невежеством, нище­той и болезнями» ⁸¹.

В выступлении Кеннеди в Американском университете не обошлось без вымыслов об «ответственности» коммунистов за существующую международную напряженность, о том, что они якобы пытаются навязать другим свою политическую и экономическую систему. Однако главный мотив этого выступления состоял в призыве к поискам мира, в изъявле­нии готовности США внести свой вклад в эти поиски, отказавшись от целого ряда догм и притязаний, идя на переговоры и соглашения с

СССР.

Параллельно с провозглашением курса на улучшение отношений меж­ду СССР и США президент Кеннеди согласился с советскими предложе­ниями предпринять ряд конкретных шагов в этом направлении. Первыми среди них были установление летом 1963 г. прямой линии связи между Москвой и Вашингтоном с целью избежать с каждой стороны опасных задержек, неправильного понимания и толкования действий другой сто­роны, особенно во время возможного кризиса, и заключение Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой.

Подписанный 5 августа 1963 г. СССР, СШАи Великобританией Московский договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах (в атмосфере, космическом пространстве и под водой) не охватывал всех видов ядерных взрывов и оставлял незапрещенными подземные испыта­ния. В то же время этот договор представлял собой важную победу кур­са на мирное сосуществование над политикой «холодной войны». Прези­дент Кеннеди и его ближайшее окружение рассматривали Московский договор не только как важное соглашение о сдерживании гонки ядерных вооружений и очистке атмосферы от радиоактивных осадков, но и как отправной пункт для проведения дальнейших мероприятий в направле­нии смягчения международной напряженности ⁸².

Подписание Московского договора отражало определенное изменение подхода правительства Кеннеди ко всей проблеме разоружения. Если раньше правящие круги США изображали любые предложения СССР в области разоружения как пропаганду или стремление «ослабить Запад», а собственные проекты составляли таким образом, чтобы сорвать всякую возможность договориться о прекращении гонки вооружений либо полу­чить максимальные односторонние преимущества, то теперь деятели «но­вых рубежей» начали склоняться к мысли о том, что реальные меры в направлении уменьшения риска войны, ее материально-технической базы необходимы и для Советского Союза, и для Соединенных Штатов.

В повестку дня американской дипломатии были поставлены такие вопросы, как заключение нового соглашения о воздушном сообщении и консульской конвенции между СССР и США, переговоры о пакте нена­падения между странами — участницами Варшавского Договора и НАТО, o создании инспекционных постов вдоль границы между Востоком и

81Department of State Bulletin, 1963, July 1, p. 2—6. 82 Sorensen T. Kennedy, p. 740.

258

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

«НОВЫЕ РУБЕЖИ» (1961—1963)

259

 

Западом для предотвращения неожиданного нападения или случайного возникновения воины и т. д.

В целом наметившиеся перемены в стратегии правительства Кеннеди как в отношении СССР, так и остального мира не выходили за рамки умеренно реалистической тенденции в империалистической политике. Более того, они во многих случаях носили непоследовательный характер. Так, беря курс на улучшение отношений с СССР, правительство Кеннецц одновременно продолжало цепляться за всю систему американских военно-политических союзов и баз за границей. Пытаясь уменьшить опасность термоядерного конфликта, оно в то же время наращивало ядерный по­тенциал американских вооруженных сил, расположенных в Европе и Азии. Когда под влиянием трудностей с платежным балансом правитель­ство США стало, в частности, проводить некоторые меры по сокращению численности американских войск в Западной Германии (операция «боль­шой мост»), оно тут же поспешило «уравновесить» их ввозом дополни­тельного числа ядерных боеголовок на территорию ФРГ. Ликвидируя базы с ракетами «Юпитер» в Турции и Италии, оно одновременно направило в Средиземное море атомные подводные лодки, продлило еще на пять лет соглашение с генералом Франко о военных базах ва испан­ской территории.

Не менее противоречивой были и торговая политика правительства Кеннеди в отношении социалистических стран. Выступая за расширение торговли между США, с одной стороны, СССР и странами Восточной Европы — с другой, оно в то же время продолжало настаивать на соблю­дении всеми капиталистическими державами запрета на экспорт так называемых «стратегических товаров», возражало против предоставления долгосрочных кредитов СССР.

Противоречивость и непоследовательность нового курса правительства Кеннеди в отношении СССР и других стран объяснялись несколькими причинами. Прежде всего, какими бы методами ни проводилась эта по-литика, она всегда носит классовый характер, служит интересам правя-щей олигархии США и направлена в первую очередь на борьбу с миро-еой социалистической системой. Далее, нельзя не видеть, что, хотя президент Кеннеди предпринял некоторые меры по приспособлению внеш­ней политики США к действительности, тем не менее его правительство не порвало со многими доктринами «холодной войны» и антисоветизма и не намеревалось отказываться от притязаний на мировое лидерство Соединенных Штатов.

Каждый шаг правительства Кеннеди, направленный на смягчение международной напряженности, наталкивался, однако, на острое недоволь­ство влиятельных реакционных кругов в правящей элите США, делав-

83 «Стратегия США во взаимоотношениях с Советской Россией, — сообщал всего за четыре дня до убийства президента Кеннеди один из обычно хорошо осведомлен­ных американских журналов, — находится в процессе крутых изменений. Эти из­менения направлены в сторону более обширных контактов и сделок с СССР. Они отходят прочь от старых целей холодной войны. В основе новой стратегии ле­жит следующий план: искать ослабления напряженности — периода передышки или неофициального перемирия, в течение которого может быть установлена „взаи­мозависимость" между США и СССР. Акценты должны быть перенесены на „совместный опыт". Будет приложено больше усилий по части бизнеса, в плане осуществления общих мероприятий и поисков сферы сотрудничества, в плане ограничения числа конфликтов» (US News and World Report, 1963, Nov. 18, p. 64).

ших ставку на злобный антикоммунизм и гонку вооружений. Стремление этих кругов покончить со всякими проявлениями реализма во внешней политике нарастало.

3.  Рабочее движение: новые импульсы и новые веяния

В американской буржуазной литературе первая половина 60-х годов нередко характеризуется как «золотой век» в промышленности, эпоха «классового мира». Однако анализ тенденций развития рабочего движе­ния США на этом этапе не дает оснований для такого вывода.

Перемены в рабочем движении происходили на фоне значительных изменений в профессиональном составе наемных работников США. Научно-техническая революция усложняла структуру рабочего класса. В 50—60-х годах в профсоюзы приток новых членов проходил главным образом за счет средней и даже «высшей» прослойки наемных работников ршженерно-технического труда ⁸⁴. Это было связано с тем, что все боль­шая часть инженерно-технического персонала, служащих, работников сферы услуг но своему социально-экономическому положению сближалась с промышленными рабочими. Усиление гнета монополий, интенсификация и обесчеловечивание процесса труда приводили к тому, что профсоюзы, уже не ограничиваясь традиционными требованиями, выдвигали качест­венно новые, включая и такие, которые предусматривали их участие в управлении производством.

По данным на 1961 г., в стране было 134 профсоюза с 18 117 тыс. чле­нов. Это составляло более 20% общего числа самодеятельного населения. В АФТ—КПП входили 15 072 тыс. членов⁸⁵. В профсоюзах не состояла основная масса заметно увеличивавшейся армии «белых воротничков». Не было охвачено профсоюзами и подавляющее большинство неквалифи­цированных рабочих, особенно афро-американцев; оставались неоргани­зованными многочисленные отряды сельскохозяйственных рабочих.

В первой половине 60-х годов доля организованных трудящихся про­должала сокращаться. После слияния АФТ и КПП в 1955 г. американ­ские профсоюзы ежегодно теряли больше членов, чем принимали в свои ряды. С этого времени наряду с абсолютным сокращением численности членов профсоюзов происходило и сокращение доли организованных тру­дящихся в самодеятельном населении страны. С 1956 по 1964 г. доля членов профсоюзов среди всех занятых в стране уменьшилась с 24,8 до 21,9%; характерно, что за тот же период среди наиболее организованной части трудящихся, работающих в несельскохозяйственных отраслях, снижение числа членов профсоюзов было еще большим — с 33,4 до 28,9% ⁸⁶. Больше всего в этом отношении пострадали профсоюзы в таких отраслях промышленности, как угольная, горнодобывающая, тек­стильная, металлообрабатывающая, железнодорожный транспорт и др.⁸⁷

---

Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 285; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!