СЕМЕЙСТВО МЕДВЕДЕЙ. МИФЫ О МЕДВЕДЯХ 9 страница
Чего человек добивается от собаки дрессировкой и укрощением, по отношению к медведю недостижимо. Конечно, есть отдельные танцующие медведи, но в целом семейство остается диким и свободным. Медведь близок человеку, но остается равным ему и не позволяет себя подчинить. Он избегает людей, которые хотят его убить, а от тех, кто относится к нему благожелательно, спокойно уходит. Медведь может жить рядом с человеком, если тот признает его особым независимым родом. Изменчивость, существующая у медвежьего семейства в форме расцветки тела, напоминает изменчивость рас, свойственную человеческому роду. Здесь открываются взаимосвязи, сегодня еще не вполне понятные. Но медведи и собаки обладают этой своеобразной чертой, не встречающейся у других животных.
Медведь не только живет рядом с человеком, он также во многих чертах родственнее ему, чем большинство других зверей. Так, он ходит на подошвах и ставит на землю всю ступню, включая пятку. У медведей, за исключением белых, подошва остается безволосой, а кожа на ней каждый год меняется.
Медведь выпрямляется; на своего противника он идет поднявшись и встречает врага, встав во весь рост. В прекрасном фрагменте Клейста "О театре марионеток" рассказывается о такой схватке: "Медведь, когда я, изумленный, вышел на него, стоял на задних лапах, прислонившись спиной к столбу - правая лапа поднята, готовая к удару - и смотрел мне в глаза: это была его фехтовальная позиция. " И после того как фехтовальщик напрасно пытался поразить медведя, сказано следующее: "Не случайно медведь, как лучший фехтовальщик в мире, парировал все мои удары; на финты (и здесь с ним не мог бы соперничать ни один фехтовальщик) он ни разу не отреагировал: глаза в глаза, как если бы он мог читать в моей душе, стоял он с поднятой для удара лапой, и если выпады делались мной просто так, он не двигался с места."
|
|
|
Когда медведь обращается в бегство, он опускается на все четыре лапы и бежит иноходью. Поппельбаум* называет шаг медведя "расхлябанным и несколько неаккуратным, семенящим в рыси; собственно галоп почти отсутствует." /*H. Poppelbäum: Tierwesenskunde. Doniach 1954/ Такой аллюр связан с тем, что передние конечности у медведя короче задних. Это лапы, а не передние ноги, и зверь может с их помощью обрывать с кустов зрелые ягоды и отправлять их в рот, он может вскрыть муравейник и лапой заправлять в рот его содержимое, личинок и взрослых насекомых. Таким же образом он может разорять пчелиные гнезда, лапой извлекать оттуда мед и засовывать его в пасть.
Скелет медведя, смонтированный стоящим на четырех лапах, производит непосредственное впечатление, будто зверь подался вперед. Позвоночник с подвешенной на нем головой как будто падает вперед на короткие лапы. И неправильно было бы думать, что медведь, после того как он опирался на четыре ноги, когда-то потом выпрямился. Все было наоборот! Медведь был прямоходящим созданием, а потом упал вперед еще и сегодня он делает это во время бега и погони. То, что некогда с ним произошло, было падением в животность.
|
|
|
Все исследователи рассказывают о двойной природе медведя. С одной стороны, о его безобидном добродушии, о его спокойствии по отношению к человеку и связанной с этим терпимости, которую он чаще всего проявляет. Главный лесничий Клеменц следующими словами описывает свои многолетние наблюдения над медведями в болотах: "Я не знаю случая, чтобы когда-нибудь во время странствий и встреч с людьми медведь шел бы на эту встречу. Наоборот, в большинстве таких ситуаций он обращался в бегство... Медведь - добродушное существо, хотя ему ни в коем случае нельзя доверять; особенно он не любит, когда его раздражают и неожиданно выводят из обычного спокойствия."* /* Брем/ Но если его побеспокоили, вспугнули, удивили, или если на него неожиданно напали, тогда проявляется другая сторона его сущности. Тогда он выпрямляется, становится диким и опасным. Тогда он хватает людей и животных, врывается в загоны и нападает на скот. Так добродушно семенящее, четвероногое, растительноядное животное превращается в дикого двуногого хищника. Тогда он выпрямляется, готовый к борьбе. Однако он не настоящий хищник; добродушный спокойный вегетарианец, он напоминает прирученную собаку; но воинственно выпрямившись, готовый к наступлению, он как бы перерастает свое хищное существо и становится подобным яростному древнему человеку. "Признаком высокого ума у медведя является то, что он меняет свое поведение в соответствии с обстоятельствами, что он доверчив или осторожен, смотря по тому, что видит вокруг. Он может поселиться недалеко от деревни, и целые годы его никто не увидит, так хорошо он умеет скрываться и так затаенно он выходит по ночам на добычу."* /*R. Geiiach: Die Vierflissler. Hambuig 1951./
|
|
|
Несмотря на это, медведь не является таким уж ярко выраженным ночным зверем. Его можно видеть повсюду и днем; на одиноких лесных делянках в горах, в густых болотистых местах и в джунглях Южной Азии. Медведь сторонится человека, но я сомневаюсь, что он боится его. Он сторонится его из своего рода стыдливости, которая одновременно является и некой формой превосходства. Он чувствует свое глубокое родство с человеком. Он догадывается, что и он был когда-то выпрямлен, как и сегодня человек.
|
|
|
У медведя также есть лапы, и он, как и человек, ходит на всей ступне. Но голова и морда поросли густым мехом, который покрыл руки и кисти подобно перчаткам и нарукавникам. А за всем этим, как в сказке о "Беляночке и Розочке", живет принц, и его золотая одежда иногда просвечивает.
Стоит ли удивляться, что медвежатам, рождающимся голыми, слепыми и маленькими, словно крысята, нужно целых шесть лет, чтобы более-менее вырасти? Все это время они проводят около матери; отец не заботится о них. Эти медвежата во многих отношениях больше, чем взрослые особи, напоминают человека. Герлах считает: "То, что представляется нам таким комичным в молодых медвежатах, это человечность многих движений, важная походка на всей ступне, прямостояние, использование передних лап в качестве рук. " В замечательном фильме Уолта Диснея "White Wilderness" можно увидеть играющих белых медведей. Они катают снежки, бросают их друг в друга и как дети скатываются на спине с ледяной горки. Они катаются, играют и ссорятся так, как это могут лишь дети людей.
Не потому ли Мишка стал любимой детской игрушкой? Поскольку медведь не приручался, мы стали придавать ему наши черты и сделали, таким образом, спутником наших детей. Мишка - это милая и прелестная ипостась дикого медведя.
Близость к человеку, так явно выступающая в поведении и жизни медведя, становится еще более очевидной, если исследовать, как люди относятся к медвежьему роду.
Уже упомянутые айны, особенно глубоко связанные с медведем, в каждой деревне устраивают особую клетку, предназначенную для воспитания молодых медвежат. Да, очень рано похищенных у медведицы медвежат айнские женщины выкармливают грудью; потом они подрастают в хижинах с детьми приемных родителей, пока не станут достаточно большими, чтобы перейти в клетку и житъ там два-три года, до праздника съедения медведя.
Фрезер* посвятил изображению этого праздника отдельную главу, в которой попытался собрать все появившиеся ранее описания. Здесь речь идет о ежегодном празднике, который проводится в середине зимы или осенью. В нем принимает участие все население деревни. Сначала вперед выступает глава праздника и обращается к пленному медведю. "О, божественный! - говорит он. - Ты был послан в мир, чтобы мы могли охотиться на тебя. О, мы чтим тебя, мы просим тебя, услышь нашу молитву. Мы кормили и воспитывали тебя, вынесли много печалей и забот о тебе, потому что мы любим тебя. Теперь, когда ты вырос, мы посылаем тебя домой, к твоему отцу, к твоей матери. Когда попадешь к ним - пожалуйста, говори о нас только хорошее и скажи им, как мы были добры к тебе. И приходи к нам снова, чтобы мы снова могли принести тебя в жертву. " - Приблизительно так звучит эта речь. /*J. G. Frazer. The Golden Bough. Vol. VIII. Spirits of the Corn and of the Wild, Vol. II, London, 1936 - рус. Фрезер "Золотая ветвь", М., Политиздат 1980/
Потом медведя вытаскивают из клетки и связанным ведут в церемониальном шествии по деревне. Затем в него стреляют тупыми стрелами, и когда жертва разъяряется, ему раздробляют шею между двумя толстыми столбами.
У гиляков медведя приводят в каждый дом и у некоторых жителей кормят кашей; потом ему пронзают стрелой сердце. При этом женщины плачут и затягивают песнь смерти.
У гиляков, как и у айнов, голова жертвенного животного с оставшимся мехом устанавливается в доме на почетном месте и в особой церемонии ей подносится для еды собственное мясо и кровь. Потом в ритуальной форме внутренности и мясо варятся и съедаются за совместной трапезой. Чаша, из которой пила голова жертвы, обносится по кругу, и каждый присутствующий должен сделать из нее один глоток. Эта чаша называется жертвенной.
Часто праздничная трапеза длится несколько дней. Женщины исполняют священные танцы и в конце трапезы каждого выходящего наружу старейшины слегка стегают березовым прутом.
Нанайцы называют такого жертвенного медведя сыном и братом; многие айны говорят, что происходят от медведей, и называют себя "детьми медведей". Но медведь - это бог гор, и они говорят: "Что касается меня, то я сын бога гор. Я происхожу от божества, которое правит горами."
Фрезер пытается объяснить все эти факты. Он пишет следующее: "Это несомненно говорит о том, что живущие на Сахалине айны рассматривают медведя не как божественное существо, а как своего посла к божеству. Поручение, которое они дают ему перед смертью, подтверждает это предположение. Также и гиляки видят в медведе посланника, которого они, одаривая подарками, снова посылают к божеству гор. Они обращаются с животным как с существом, которое принадлежит к более высокому, чем человек, порядку; он для них - некое низшее божество, чье присутствие уже потому означает для деревни благословение, что он удерживает вдали всегда существующих злых духов."
Отдельный медведь, которого держат для жертвы, а потом убивают - конечно, "посланец" богов, ведь он лишь часть того всеобъемлющего существа, того "Медведя", о существовании и деяниях которого знают первобытные народы. Так же, как человеческая душа после смерти возвращается в высшие миры, так и душа жертвенного животного снова соединяется с Отцом и Матерью, то есть уходит на свою духовную родину.
И очень может быть, что такие народы, как айны, тунгусы и гиляки, постоянно окруженные медведями - а каждую ночь, особенно зимой, почти в центре неба сияет над ними Большая Медведица - они чувствуют, что родина тех существ, которые скрываются среди них под медвежьим обликом, находится там, наверху.
Может быть, небезынтересно услышать, что "семь больших звезд, составляющих созвездие Большой Медведицы и не имеющих совершенно никакого сходства с медведем, все же почти во всем мире известны под этим именем, и даже у дикарей, рядом с которыми вовсе нет никаких медведей."* /*H. Bayley: The Lost Language of Symbolism. Vol. I. London 1951./ Таким образом, не внешнее подобие заставляет "примитивных" людей называть созвездия определенными именами. Примитивный, одаренный сновидческим сознанием, созерцающий образы человек видит в небесной повозке лик медведя и называет звездное сочетание согласно внутреннему существу образа. Бейли прибавляет к этому: "Это созвездие называли раньше еще и как "хлев", "овчий двор", и с этим символом дело обстоит, по-видимому, так, что Большая Медведица рас-сматривалась, как знак "Великого Духа", "Троицы", "Света Мира", "Альфы и Омеги", "Христа Иисуса".
Может быть, этот образ можно понять из того, как он используется в X главе Евангелия от Иоанна. Вот слова Христа: "Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инуде, тот вор и разбойник; а входящий дверью есть пастырь овцам. Ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их".
Медведь вполне мог бы быть придверником этого овчего двора. А вдруг он вор и разбойник? Ведь в первой книге Самуила Давид говорит Саулу, испрашивая у него разрешения на бой с Голиафом: "Раб твой (Давид) пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его... Господь, который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого Филистимлянина".*/*l Книга Царств, 17 глава./
Это те вопросы и догадки, которые здесь просто напрашиваются. И в Берне при входе в старый город сохраняется медвежья клетка, как у айнов или гиляков. Не напоминает ли образ клетки, куда в сказке ведьма усадила Ганса, чтобы там кормить его до тех пор, пока он не станет достаточно тучным для жертвы, те медвежьи узилища в Японии или Швейцарии?
Медведь (нем. Ваг) присутствует не только в именах многих городов (Берлин, Берн, Бернбург и т.д.), но и в гербах. Он воспринимается как страж живущего там человеческого сообщества, он часть того "Большого Медведя", который кружится вокруг Полярной Звезды и охраняет врата земного мира: земную ось.
Так возникают образы, которые постепенно складываются в единое целое. Например, гуцулы, живущие в Карпатах, чувствуют такое почтение к медведю, что не называют его собственным именем. Он называется у них "Меньшой дядюшка" или, совсем почтительно, "Старшой" ("der Große"). И если лапландцы, охотясь, убивают медведя, то они должны считаться с целым рядом табу. Три дня охотники должны совершать определенные очистительные церемонии, лишь после этого они могут снова войти в женскую хижину. А оленя, который вез сани с убитым медведем, целый год не может касаться и кормить ни одна женщина.* /*Дж. Г. Фрезер, "Золотая ветвь"./
Спутницы богини Артемиды назывались arktoi, медведицы. Кереньи прибавляет к этому: "Считалось, что сама Артемида некогда была медведицей, или, в соответствии с более древним и южным животным миром Греции, львицей."*/* K. Kerenyi: Die Mythologie der Griechen. Zürich 1951./
После этого рассказывается, что одна из подруг Артемиды, Каллисто, зачала от Зевса, который явился ей в облике медведя. Но она, как и все спутницы богини, клялась блюсти вечную девственность. Однажды Артемида во время купания увидела большой живот подруги, разгневалась и превратила ее в медведицу. Такой она и родила своего сына, ставшего человеком по имени Аркас, родоначальником народа Аркадии. А она осталась медведицей и жила в дремучих лесах. Но однажды она встретила своего сына, ставшего тем временем великим охотником. "И мать узнает его, останавливается и хочет ласково приблизиться к своему сыну, но тот видит в ней лишь дикого зверя. Аркас поднял оружие и, конечно, убил бы ее - но тут Зевс развел их и поместил Каллисто неподалеку в виде созвездия, на самом красивом месте неба, совсем рядом с небесным полюсом."* Не подобны ли мы все Аркасу, видящему в медведе только хищного зверя, а не мать, давшую ему жизнь? /*W. Schadewaldt: "Die Steinsägen der Griechen. Fischer Bücherei Nr. 129./
Благодаря букве "В" слово "Вar" несет в себе нечто матерински облекающее, оберегающее. Фурман, размышляя дальше, заключает: "В теснейшем родстве со словами "Ваr", "Воог", "Björn" стоит шведское слово "Barn", ребенок. Северный Полюс, всегда обозначаемый как исходная точка жизни, является также материнской точкой, и первое животное, которое выходит оттуда, вполне может быть названо ребенком. Но "Ваг" - это также "Abra", а именно отсутствующее солнце, и тем самым Север".*/*E. Fuhrmann: Das Tier in der Religion. München 1922./
Не так-то легко решить, насколько оправданы такие толкования. Их результаты можно использовать только с большой осторожностью. Тем не менее интересно обнаружить один и тот же корень в словах, обозначающих в северных языках медведя (Bär) и ребенка (barne). С этим связаны также слова "Geburt" (рождение) и "Gebären" (роды), что подразумевает "вынашивать" и "выносить"( нем. tragen и ertragen).
Но гораздо более важным, по-видимому, является слово "Arkas". Аркас - это сын той самой медведицы Каллисто; а в старых греческих сказаниях он появляется даже как сын самой Артемиды, когда она еще была в медвежьем обличье. Аркас был родоначальником народа, населявшего землю Аркадию на Пелопоннесе. Греки называли их "едящими желуди" и думали, что они "древнее, чем Луна".* "Имя Аркас", - пишет Кереньи, - "связано с медведем, arkatos. " Так что Аркас указывает не только на жителей Аркадии, но и на arkatos, медведей, сотворенных медведицей. /* См. Кагl Hoenn, Artemis, Zürich, 1946./
Но его имя имеет непосредственное сходство с названием, которое носил один из последних великих народов древней Атлантиды. Они звались аккадийцы и жили в северной части этого позднее затонувшего континента. Там они встречали последних древних гипербореев. Гипербореи - это еще едва ли ставшее земным человечество, действовавшее еще всецело в царстве душевного. Аккадийцы жили в тех областях, которые после погружения древней Атлантиды, то есть в конце ледникового периода, снова выступили над поверхностью океана как земли северной Канады, Гренландии, Скандинавии и Сибири. Это та самая область полярного круга, которую мы должны рассматривать как место появления медвежьего семейства.
Не исполнен ли значения тот факт, что у греков Аполлон, брат Артемиды, каждый год возвращался в Гиперборею? И что мать их обоих, Лето, пришла из земли Гипербореи? Аполлон в своем существе и поступках воплотил основной характер аккадийского человечества, так описанный Рудольфом Штайнером: "Люди шестой подрасы (аккадийцы) еще дальше развивали силу мышления... Эта соображающая сила мышления искала нового как такового, она побуждала к деятельности и созиданию нового. Поэтому аккадийцы были предприимчивым народом, склонным к колонизации."*/* Рудольф Штайнер "Из летописи мира"./
Быть может, это стремление к колонизации привело их на Пелопоннес, и так возникли аркадийцы. Тут, в Аркадии,, живет Пан, названный Эврипидом близнецом Аркаса. Пан - это такое же промежуточное существо, как и медведь. Он добродушный и безобидный, но может стать диким и злобным, если его потревожить, особенно в обеденное время. Пан, появлявшийся в различных традициях как сын Кроноса, Зевса, Гелиоса, имел настоящие копыта и дикое, косматое лицо.
Эти связи являются лишь указаниями, а не объяснениями. Но они указывают направление, в котором можно отыскать еще много нитей, что бы конкретнее и по существу охватить то, чего мы лишь коснулись.
Необходимо обдумать два свойства медведей, поскольку они более определенно, чем другие, указывают на близость с человеком. Медведь не является стадным животным. Он в одиночестве странствует по лесам и болотам; это скорее случайность, если несколько медведей встречаются в одном малиннике или на речке, полной лососей. В противоположность другим хищникам (львам или волкам) медведь - совершенно обособленное, одинокое существо. Он не держится за семью. Только летом, во время спаривания, его можно встретить с медведицей.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 280; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!