Культурной политики большевиков
Цели и принципы культурной политики Советской власти
После Октября 1917 г. начался принципиально новый период в истории российской культуры. В новых социально-политических условиях определяющим фактором культурного развития общества стала партийно-государственная политика в сферах образования, науки и искусства. В свою очередь в основе культурной политики Советской власти лежали, в первую очередь, идеологические представления большевиков.
По вопросам культуры, ее места в общем плане социалистического строительства, о целях культурных преобразований высказывались многие лидеры большевистской партии, и, прежде всего, В. И. Ленин. Эти высказывания, нашедшие отражение как в дореволюционных, так и послереволюционных работах Ленина, советские историки пытались представить как доказательство существования целостной ленинской теории развития культуры – «концепции культурной революции». Многие же современные исследователи считают, что вряд ли можно говорить о наличии у большевиков самостоятельной теории развития культуры. Скорее они располагали общими принципами, представлениями о месте культуры в общественной жизни и социалистических преобразованиях, большинство из которых были сформулированы еще задолго до Октября 1917 года, прежде всего в работах Ленина.
Среди главных принципов, которые легли в основу культурной политики большевиков, современные историки и культурологи выделяют следующие. Во-первых, утилитарный, «прикладной» подходк культуре, восприятие культуры не как самоценности, а как средства политики, инструмента привлечения на свою сторону народных масс, средства победы революции и построения социализма. Исходя из этого главным элементом культуры, ее стержнем становилась идеология, а наиболее важной функцией культуры - воспитательная. Во-вторых, для большевиков был характерен взгляд на культуру через призму классового подхода. Особое значение в его формировании сыграло «ленинское учение о двух культурах», согласно которому в каждой национальной культуре есть элементы прогрессивной, демократической социалистической культуры и культуры буржуазной, реакционной. Уже в этом подходе заключались истоки будущего расчленения культуры на «свою», социалистическую и «классово чуждую». Продолжением и апофеозом классового подхода к культурному процессу и к деятелям культуры являлся знаменитый «принцип партийности», сформулированный Лениным в 1905 г. в работе «Партийная организация и партийная литература». В ней заявлялось, что «литературное творчество может существовать лишь как часть общепролетарского дела, как его «колесико и винтик». Этим отрицалась возможность нейтральной, внеклассовой позиции творцов культуры, создавались условия для подчинения творческой деятельности классовым и партийным интересам.
|
|
|
|
|
|
С приходом большевиков к власти и установлением однопартийной диктатуры означенные теоретические взгляды стали основой официальной политики советской власти в сфере культуры и оставались незыблемыми фактически на протяжении всего советского периода. Свое развитие они получили в последних работах В. И. Ленина, написанных в начале 1920-х гг. Именно тогда он выдвинул задачу осуществления культурной революции, которая рассматривалась им как необходимая часть социалистического преобразования общества. Под культурной революцией Ленин понимал скачок в области культуры, который должна совершить Россия, чтобы догнать развитые страны. Без поднятия культурного уровня народа, по его мнению, невозможно ни экономическое возрождение, ни приобщение трудящихся к политической жизни. Целью культурной революции должно было стать создание социалистической культуры, в основе которой лежит пролетарская идеология, выражающая интересы не только пролетариата, но и всех трудящихся, и которая служит задачам классовой борьбы пролетариата за социализм. Среди главных задач культурной революции Ленин определял создание социалистической системы образования; перевоспитание буржуазной и создание новой социалистической интеллигенции; преодоление старой идеологии и распространение новой, социалистической идеологии; формирование нового человека коммунистического общества, всесторонне развитой личности. В результате социалистических преобразований должен измениться способ распределения и потребления культурных ценностей: из достояния элиты культура станет достоянием народных масс, они же примут активное участие в самом духовном творчестве. Пройти эту эпоху (культурной революции – прим. авт.) Ленин считал возможным за одно - два десятилетия.
|
|
|
Ленинским взглядам на задачи культурных преобразований была свойственна противоречивость. Так, Ленин неоднократно подчеркивал важность использования прогрессивного зарубежного опыта для скорейшего преодоления культурной отсталости страны, что входило в противоречие с его теорией «двух культур».
Разногласия в большевистской партии вызывали вопросы о том, кто же должен являться создателем этой новой социалистической культуры и в каком соотношении она должна находиться с культурой предшествующих эпох. Расхождения в трактовке этих проблем и вызвали противостояние между большинством лидеров партии во главе с Лениным и сторонниками Пролеткультаво главе с его лидером и идеологом А. А. Богдановым.
|
|
|
Александр Александрович Богданов был первым русским марксистом, сформулировавшим идею «чистой» пролетарской культуры. По его мнению, культура каждого класса обособлена, замкнута и не может быть понята и использована представителями других классов. Освобождение же рабочего класса невозможно без создания собственной, пролетарской культуры, свободной от каких-либо «классовых примесей». Пролеткультовцы считали необходимым создание пролетарской науки, пролетарского театра, пролетарской литературы, а кинематограф вовсе предлагали ликвидировать как «рассадник идей буржуазного общества» и «отраву для массовой психологии». Круг творцов новой культуры сторонники Пролеткульта ограничивали лишь пролетариатом, а формой ее искусственного создания считали работу культурно-просветительских пролетарских организаций – пролеткультов. Лидеры Пролеткульта уподобляли искусство ремеслу и считали, что заниматься им могут не только профессионалы, но и рабочие-любители, что любого рабочего при желании можно «сделать поэтом». При этом они призывали создавать художественные произведения коллективным методом.
Пролеткультовская концепция «чистой пролетарской культуры» подчас порождала нигилистическое отношение ее лидеров и активистов к дореволюционному культурному наследию. Эту мысль наиболее ярко выразил в своих стихах пролеткультовский поэт Кириллов: «Во имя нашего завтра сожжем Рафаэля, разрушим музеи, растопчем искусства цветы».
Ленин же и его сторонники выступали против возможности создания какой-то особой «пролетарской культуры», предпочитая говорить о культуре социалистической, создателями и носителями которой могут стать не только пролетариат, но и все трудящиеся. Отношение к культуре предшествующих эпох определялось ими как преемственность, согласно которой новая культура должна вбирать в себя демократические элементы старой, преодолевая ее реакционные стороны.
Не менее важной причиной расхождений между Лениным и Богдановым был вопрос о роли партии в формировании новой культуры. В отличие от своих оппонентов, Богданов считал, что сфера деятельности партии должна ограничиваться политическими вопросами, а Пролеткульт – оставаться независимой организацией пролетариата в сфере культуры, неподконтрольной партаппарату. Остается отметить, что в данном споре большинство в руководстве партии поддержало позицию Ленина. На I Всероссийском съезде пролеткультов в 1920 г. он добился принятия резолюции, отвергавшей «всякие попытки выдумывать свою особую культуру, замыкаться в свои обособленные организации, разграничивать области работы Наркомпроса и Пролеткульта или устанавливать автономию Пролеткульта внутри учреждений Наркомпроса». Концепция «чистой пролетарской культуры» была официально осуждена, однако ее отголоски еще долго звучали в идеологии и деятельности многих «левых» организаций 1920-х гг.
В 1920-е гг. проблема целей культурной политики и роли партии в развитии культурного процесса оставалась объектом дискуссий среди партийных лидеров и самих деятелей культуры. Крупным политическим событием стала публикация в 1923г. книги Л. Д. Троцкого «Литература и революция», в которой были собраны его работы за 1907-1923гг. Хотя в центре внимания автора была литература, его идеи можно считать первым теоретическим обоснованием практической культурной политики партии. Работа Троцкого, с одной стороны, отражала стремление партийного руководства к пока еще относительно мирным методам руководства культурой: «Область искусства не такая, где партия призвана командовать. Она может и должна ограждать, содействовать и лишь косвенно руководить». В то же время автор подчеркивал: «Совершенно очевидно, что и в области искусства партия не может ни на один день придерживаться либерального принципа laisser faire, laisser passer (предоставьте вещам идти своим ходом)», тем самым отстаивал необходимость партийного вмешательства и контроля над культурным процессом.
Ведущим принципом художественной политики Троцкий провозгласил классовый, идеологический подход, заложив советские традиции оценки художественных явлений не с эстетической, а с политической точки зрения. Все писатели оценивались им в соответствии с критерием: за революцию или против революции. В своей работе он давал политические характеристики явлений и деятелей искусства: «кадетство», «присоединившиеся», «попутчики», «мужиковствующие». Правда, его отношение к особой пролетарской культуре было достаточно скептическим. Он считал, что пролетарское искусство проходит через этап ученичества и лишь ассимилирует старые достижения, а исторический смысл и величие пролетарской революции в том, что она закладывает основы новой, внеклассовой культуры.
В своих работах Троцкий развил и прагматичный, утилитарный подход к культуре, ставя социальную пользу произведений искусства выше его художественных достоинств.
Л. Д. Троцкий со своими работами по вопросам искусства выступил не только продолжателем ленинских идей, но и в значительной степени заложил основы сталинской культурной политики как в определении ее общих принципов, так и в частных оценках направлений искусства. Так, именно Троцкий провозгласил «единственной теорией, которая на советской почве … противопоставляла себя марксизму» формальную теорию искусств, что впоследствии, в сталинское время будет использовано для разгрома так называемого формалистического искусства.
Роль культуры и интеллигенции в процессе строительства социализма была и одной из главных тем в дискуссиях 1924-1925 гг., объединяемых темой «Судьбы русской интеллигенции в советской России». Их участниками являлись Н. И. Бухарин, А. В. Луначарский, профессор-литературовед П. Н. Сакулин, профессор-юрист, один из идеологов «сменовеховства» Ю. В. Ключников, В. П. Полонский, Ю. Н. Потехин и др. Наиболее показательной для характеристики установок партийных лидеров в отношении культурного процесса можно считать столкновение позиций Сакулина, отстаивавшего творческую свободу как необходимое условие деятельности интеллигенции, и считавшегося одним из самых умеренных большевиков Н. И. Бухарина, наоборот, отрицавшего свободу творчества и отстаивавшего необходимость идеологической определенности деятелей культуры.[1]
Проблема «культурной революции», ее сущности, задач, хронологических рамок была и остается дискуссионной в историографии советской культуры.
Советские историки культуры, признавая существование целостной ленинской концепции культурной революции, по-разному определяли ее суть. Одни видели сущность культурной революции в коренном преобразовании духовной жизни общества, в результате которого утверждается социалистическая культура, выделяя при этом две стороны культурной революции – идеологическую (утверждение марксистской идеологии) и социальную (превращение культуры в достояние и дело всего народа). Другие исследователи видели суть культурной революции в формировании всесторонне развитой личности.
В зависимости от понимания сущности по-разному определяли ученые и хронологические рамки культурной революции. В связи с этим в советской историографии выделялись три основные трактовки. Первая гласила, что культурная революция совпала по времени со строительством социализма, а, следовательно, была завершена к концу 1930-х гг. В 1970-х гг. в связи с пропагандой концепции развитого социализма проявилось стремление расширить хронологические рамки культурной революции до вступления СССР в этот период. Наконец, для историков, видевших в культурной революции формирование всесторонне развитой личности, ее рамки расширялись вплоть до решения задачи построения коммунизма.
Разные точки зрения о сроках культурной революции высказывались и в самой партии в 1920-е гг. Лишь немногие связывали ее начало с победой Октябрьской революции и установлением советской власти. Некоторые относили начало культурной революции к моменту перехода к нэпу и мирному строительству. Большинство же рассматривали переживаемый этап как преддверие культурной революции, период складывания предпосылок для ее осуществления. В официальных партийных документах понятие «культурная революция» появилось в 1925г., в резолюции «О политике партии в области художественной литературы». Однако в первой половине 1920-х гг. вопросы культуры все же не рассматривались как центральные, ключевые в процессе строительства социализма.
Основываясь на анализе разных точек зрения, известный историк советской культуры В. Л. Соскин считает, что можно выделить две трактовки данной проблемы. В широком смысле культурная революция охватывает весь период советского культурного строительства. В узком, конкретном смысле ее началом можно условно считать 1927 год, когда культурная революция была поставлена в качестве первоочередной задачи в официальных партийных документах XV съезда, связавшего напрямую планы реконструкции народного хозяйства и осуществления широкого наступления на культурном фронте. Ее же реализация в таком случае пришлась главным образом на 1930-е гг. В то же время, это не означает, по мнению В. Л. Соскина, что 1920-е гг. остались вне мобилизующего воздействия лозунга культурной революции, так как именно тогда были заложены основы культурной политики советского государства. Новосибирский историк предлагает периодизацию истории советской культуры первых десятилетий, основанную на анализе изменений экономических и политических условий ее развития. Определяя Октябрь 1917г. как начало социалистической «культурной революции», он выделяет период начала реформирования советской культуры (конец 1917 - первую половину 1918 гг.), культуру эпохи «военного коммунизма», культурное развитие эпохи нэпа (в свою очередь состоящее из двух этапов – финансового кризиса 1921-1923 гг. и постепенного выхода из него), наконец, 1927 – конец 1930-х гг. – эпоху сталинской культурной революции.
Различные трактовки сущности и периодизации культурной революции в СССР существуют и в зарубежной историографии. Так, Ш. Фитцпатрик полагает, что культурная революции была направлена на замещение старой буржуазной интеллигенции советскими специалистами – выходцами из социальных низов, в связи с чем хронологические рамки этого процесса она сужает до первой пятилетки, когда этот процесс проходил наиболее активно. В. Данхэм выделяет два этапа культурной революции в советской стране, на каждом из которых господствовало разное понимание ее сути и задач: ленинский, когда культурная революция понималась как многогранный процесс преодоления культурной отсталости страны, и сталинский, на котором возобладало узкое понимание задач культурной революции - введения обязательного начального, а затем среднего образования.
Существенные изменения, наблюдавшиеся в идеологии и практике культурного строительства в конце 1920-х – 1930-х гг., действительно дают основания говорить об отдельном этапе «сталинской культурной революции». Вместе с тем очевидно, что многие ее принципы являлись логическим продолжением и развитием основ предшествующего этапа культурной политики. Как отмечает историк С. А. Галин, с начала 1930-х гг. в трактовке идеи «культурной революции» наметилось дальнейшее упрощение ее принципов, сугубо утилитарный подход к культурным процессам в обществе, переживавшем эпоху индустриального «скачка». Само понятие «культурная революция» стало отождествляться с решением лишь отдельных актуальных задач культурного строительства – ликвидацией неграмотности, ростом числа школ, подготовкой кадров. Одновременно утверждение тоталитарного политического курса вело к установлению строгого партийного контроля над духовной жизнью страны, к ликвидации свободы мнений и творческой деятельности, политизации и идеологизации всех сфер культуры, и, как результат, ее унификации. Неотъемлемой частью сталинской культурной политики стали репрессии в отношении старой «буржуазной» интеллигенции, обладавшей при всей своей малочисленности значительным культурным, духовным потенциалом. Идеологическим обоснованием такого курса служил сформулированный Сталиным в 1928 г. тезис о непрерывном обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. На рубеже 1920-1930-х гг., когда львиную долю бюджетных ассигнований поглощала форсированная индустриализация, утвердился остаточный принцип финансирования культурной сферы. Такая культурная политика периода сталинизма вела к достижению урезанной, ограниченной культурности советского общества.
Таким образом, характеризуя цели и принципы культурной политики большевиков, можно отметить, во-первых, что в ее основе лежали не только определенные идеологические установки, но и практические соображения, направленные на решение задачи удержания политической власти. Во-вторых, и идейные основы, и практическая сторона большевистской культурной политики с самого начала отличались противоречивостью, сочетая в себе как демократические, так и антидемократические элементы. Расширение доступа широких слоев населения к культурным ценностям осуществлялось параллельно с установлением жесткого идеологического контроля над культурой и обществом в целом. Это изначально определило и общую противоречивость процесса и итогов развития советской культуры.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 3315; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!