Илья Муромец в ссоре с Владимиром
Славныя Владымир стольне-киевской
Собирал-то он славный почестен пир
На многих князей он и бояров,
Славных сильныих могучиих богатырей;
А на пир ли-то он не позвал
Стараго казака Ильи Муромца.
Старому казаку Илье Муромцу
За досаду показалось-то великую,
И он не знает, что ведь сделати
Супротив тому князю Владымиру.
И он берет-то как свой тугой лук розрывчатой,
А он стрелочки берет каленыи,
Выходил Илья он да на Киев-град
И по граду Киеву стал он похаживать
И на матушки божьи церкви погуливать.
На церквах-то он кресты вси да повыломал,
Маковки он золочены вся повыстрелял.
Да кричал Илья он во всю голову,
Во всю голову кричал он громким голосом:
- Ай же пьяницы вы, голюшки кабацкии!
Да и выходите с кабаков, домов питеиныих,
И обирайте-тко вы маковки да золоченыи,
То несите в кабаки, в домы питейные,
Да вы пейте-тко да вина досыта.-
Там доносят-то ведь князю да Владымиру:
- Ай Владымир-князь да стольнё-киевской!
А ты ешь да пьешь да на честном пиру,
А как старой-от казак да Илья Муромец
Ён по городу по Киеву похаживат,
Ён на матушки божьи церкви погуливат,
На божьих церквах кресты повыломил,
А все маковки он золоченыи повыстрелял;
А й кричит-то ведь Илья он во всю голову,
Во всю голову кричит он громким голосом:
Ай же пьяници вы, голюшки кабацкии!
И выходите с кабаков домов питейныих,
И обирайте-тко вы маковки да золоченыи,
|
|
|
Да и несите в кабаки в домы питейные
Да вы пейте-тко да вина досыта.-
Тут Владымир-князь да стольнё-киевской,
И он стал, Владымир, дума думати,
Ему как-то надобно с Ильей помиритися.
И завел Владымир-князь да стальнё-киевской,
Он завел почестен пир да и на другой день.
Тут Владымир-князь да стольнё-киевской
Да'ще он стал да и дума думати:
- Мне кого послать будет на пир позвать
Того старого казака Илью Муромца?
Самому пойти мне-то Владымиру не хочется.
А Опроксия послать, то не к лицу идет.-
Й он как шол-то по столовой своей горенке,
Шол-то он о столики дубовыи,
Становился супротив молодого Добрынюшки,
Говорил Добрыни таковы слова:
- Ты молоденькой Добрынюшка, сходи-тко ты
К старому казаке к Ильи Муромцу,
Да зайди в полаты белокаменны,
Да пройди-тко во столовую во горенку,
На пяту-то дверь ты порозмахивай,
Еще крест клади да й по писаному,
Да й поклон веди-тко по ученому,
А й ты бей челом да низко кланяйся
А й до тых полов и до кирпичныих,
А й до самой матушки сырой-земли
Старому казаке Ильи Муромцу,
Говори-тко Ильи ты да таковы слова:
Ай ты, старыя казак да Илья Муромец!
Я пришол к тобе от князя от Владымира
И от Опраксии от королевичной,
|
|
|
Да пришол тобе позвать я на почестен пир.-
Молодой-то Добрынюшка Микитинец
Ён скорешенько-то стал да на резвы ноги,
Кунью шубоньку накинул на одно плечко,
Да он шапочку соболью на одно ушко,
Выходил он со столовою со горенки,
Да й прошол полатой белокаменной,
Выходил Добрыня он на Киев-град,
Ён пошол-то как по городу по Киеву,
Пришол к старому казаке к Илье Муромцу
Да в его полаты белокаменны,
Ен пришол как в столовую во горенку,
На пяту-то он дверь да порозмахивал,
Да он крест-от клал по писаному,
Да й поклоны вел да по-ученому,
А'ще бил-то он челом да низко кланялся
А й до тых полов и до кирпичныих
Да й до самой матушки сырой-земли,
Говорил-то он Илье да таковы слова:
- Ай же братец ты мой да крестовый,
Старыя казак да Илья Муромец!
Я к тоби послан от князя от Владымира,
От Опраксы королевичной,
А й позвать тобя да й на почестен пир.-
Еще старый-от казак да Илья Муромец
Скорешенько ставал он на резвы ножки,
Кунью шубоньку накинул на одно плечко,
Да он шапоньку соболью на одно ушко,
Выходили со столовыи со горенки,
Да прошли они полатой белокаменной,
Выходили-то они на стольний Киев-град,
Пошли оны ко князю к Владымиру
Да й на славный-от почестен пир.
|
|
|
Там Владымир князь да стольнё-киевской
Он во горенки да ведь похаживал,
Да в окошечко он, князь, посматривал,
Говорит-то со Опраксой королевичной:
- Подойдут ли ко мне как два русскиих богатыря
Да на мой-от славный на почестен пир?-
И прошли они в полату в белокаменну,
И взошли они в столовую во горенку.
Тут Владымир-князь да стольнё-киевской
Со Опраксией да королевичной
Подошли-то они к старому казаке к Илье Муромцу,
Они брали-то за ручушки за белыи,
Говорили-то они да таковы слова:
- Ай же старыя казак ты, Илья Муромец!
Твоё местечко было да ведь пониже всих,
Топерь местечко за столиком повыше всих!
Ты садись-ко да за столик за дубовыи.-
Тут кормили его ествушкой сахарнею,
А й поили питьицем медвяныим.
Они тут с Ильей и помирилися.
ПРИМЕЧАНИЯ
Отношения богатырей русских Данилы Ловчанина, Ставра Годиновича, Суханьши Замантьева, Чурилы, Ивана Гостиного сына, Михайлы Даниловича и особенно Ильи Муромца с князем Владимиром были как известно, довольно сложными, драматичными, весьма далекими от идиллии. Причины конфликтов могли быть самыми разнообразными: и коварство, и жестокость князя, и неосторожное слово богатырей на пиру у него. Но в случае с Ильей Муромцем речь идет не об отдельном эпизоде, а о постоянном конфликте, отголоски которого мы встретим во всех былинах. Уже первая поездка в Киев влечет за собой столкновение с князем, а в былине "Илья Муромец и Идолище" богатырь признается, что за тридцать лет службы князю киевскому он не получил от него и куска хлеба мягкого. Поэтому возникновение отдельного былинного сюжета "Илья Муромец в ссоре с Владимиром" глубоко закономерно. Илья Муромец, не приглашенный на княжеский пир - как само приглашение, так и место на пиру, свидетельствовали о степени уважения и признания - бросает князю прямой вызов и устраивает свой пир для голей кабацких, для всей киевской бедноты и голи.
|
|
|
Публикуемый вариант отличается острой социальной окраской, художественной выразительностью и мастерством изображения действующих лиц, как, впрочем, и все былины, записанные от Трофима Григорьевича Рябинина.
Публикуется по изданию: {Гильфердинг А.Ф. Онежские былины. 3-е изд., т. 2, ? 76}.
В.И. Калугин
Три поездки Ильи Муромца
Ехал стар по цисту полю,
По тому роздолью широкому.
Голова бела, борода сида,
По белым грудям ростилаитси,
Как скатен жемцюг россыпаитси.
Да под старым конь наюбел-белой,
Да ведь хвост и грив науцёр-цёрна.
Как наехал стар на станичников,
На ночных уж он подорожников,
На дённых он подколодников.
Да хотят стара бити-грабити,
Да с конём-животом розлучить хотят.
Как сидит тут стар призадумалсе,
Он умом гадат, головой качат.
Принадумалсы слово вымолвит:
- Уж вы станички мои, станичники,
Люди вольны да всё разбойнички,
Вы ночны уж нонь подорожнички,
Вы дённы уж нонь подколоднички!
Вам ведь старого бить уж некого,
А у старого взять вам нецего:
Золотой казны много не взято,
Злата-серебра не пригодилосе,
Скатна жемчугу не прилуцилосе.
Тольки есь под старым доброй конь,
Да ведь конь под ним наубел-белой,
Да хвост и грива научор-черна.
Как уж езжу на кони ровно тридцеть лет,
За рекой на коне не сиживал,
Перевоз на кони я не вапливал.-
Как станишницков всё приманивал,
Как велят они слезыват с коня.
Как сидит тут стар, призадумалса,
Он умом гадат, головой качат,
Принадумалса слово вымолвить:
- Уж вы станички мои, станицники,
Люди вольные всё разбойники,
Вы ночны уж нонь подорожники,
Вы дённы уж нонь подколодники!
Вам у старого бить уж некого,
А у старого взять вам нецего:
Золотой казны много не взето,
Злата-серебра не пригодилосе,
Скатна жемчугу не прилучилосе.
Тольки есь на старом кунья шуба,
Дешевой цены стоит - семьсот рублей,
Как на шубы подтяжка позолочена,
Ожерелье у шубы чорна соболя,
Не того-де соболя сибирьского,
Не сибирьского соболя - заморьского
Как уж пуговки были вальячныя,
Того ле вальяку красна золота,
Да ведь петельки были шолковы,
Да того-де шолку, шолку белого,
Да белого шолку шемахильского.-
Как станицницков пуще приманиват,
И велят слезыват со добра коня,
Скидыват велят кунью шубоцку.
Как сидит тут стар, призадумалса,
Умом гадат, да головой качат,
Принадумался слово вымолвить:
- Уж вы станицки мои, станичники,
Люди вольные всё разбойники,
Вы ночные уж нонь подорожники,
Вы дённые уж нонь подколодники!
Вам у старого бить вам некого,
А у старого взять вам нецего:
Золотой казны много не взето,
Злата-серебра не пригодилосе,
Скатна жемчуга не прилучилосе.
Только есь у старого уж тугой лук,
Золота колчанка каленых стрел,
Да ведь ровно тридцать три стрелоцки.
Да ведь всем стрелам цена обложена,
Да ведь кажна стрела по пети рублей,
Трём стрелам цены нету уж:
Перены перьям орловым же,
Не того орла, орла сизого,
А того орла сизомладого,
Тот живёт орёл на синём мори,
На синём мори, на сером камни,
Он пьёт и ест у синя моря.-
Как станицницков пуще заманиват,
И велят слезыват с добра коня,
Скидыват велят кунью шубоцку,
Отдавать колцянку каленых стрел.
Как сидит тут стар, призадумалса,
Он умом гадат, головой качат.
Он вытегиват из-за пазушья тугой лук,
Из кольцяноцки да калену стрелу.
Он кладёт стрелу нонь на тугой лук,
Да ведь сам стрелы да приговариват:
- Калена стрела ты муравлена,
Полети же ты во чисто полё,
Полети ты повыше разбойников,
Не задеш ты их ни единого,
Ты не старого и не малого,
Не холостого, не женатого.
Полети-тко ты во чисто полё,
Да во сыро дубищо-крековищо,
Ты розбей сыро дубищо-крековищо,
Ты на мелко церенье ножовое.-
Не городовы ворота отпиралисе,
Не люта змея извиваласе
Заскрипел у старого тугой лук,
Калена стрела со туга лука
Полетела она да во чисто полё,
Да во сыро дубищо-крековищо.
Как розбила сыро дубищо-крековищо
Да на мелко церенье ножовоё.
Как станицницки испужалися,
По-под кустикам как разбежалиси.
Как туман-то в поле приободроло,
Как станицники идут да поклоняютца:
- Уж ты, батюшко, да наш старый казак.
Наш старый казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович,
Да возьми-тко нас да во товарыщи.-
Говорит тут стар таково слово:
- Не возьму я вас во товарыщи,
Я не старого и не малого,
Не холостого, не женатого.
Как я уж езжу по полю тридцеть лет,
Да никто на меня не нахаживал,
Да никто на меня не наезживал,
Да как вы нашли, поганые, наехали.-
Как поехал стар по чисту полю,
По тому роздолью широкому,
Голова бела, борода седа,
По белым грудям росстилаетсе,
Как скацен жемцуг да россыпаетсе.
Приезжает к росстаням ко широким же,
Как лежит тут сер горюць камень,
Да на камешке подпись подписана,
Да подписана подпись, подрезана:
"Как во перву дорожку ехать - бохату быть.
А во втору дорожку - женату быть,
А в третью дорожку - живому не быть"
Как сидит тут стар да призадумалса,
Призадумался да приросплакалсы:
- Как поеду я в дорожку во первую,
Да ведь где мне, старому, бохату быть.-
А опеть же сам и одумалса:
- Да на что мне, старому, бохату быть?
У меня нет нонь молодой жены,
Берегци, стерегци золота казна.
Как поеду в дорожку во вторую,
Да ведь' де мне, старому, женату быть.-
А опеть же сам и одумался:
- Да на што мне, старому, женату быть?
Не владеть мне, старому, молодой женой.
Не кормить мне, старому, малых детей,
Как поеду в дорожку во третью же,
'де мне, старому, живому не быть.-
Как поехал стар по чисту полю,
По тому роздолью широкому,
Голова бела, борода седа,
По белым грудям росстилаетси,
Как скацен жемчуг да россыпаетси.
Приезжает ко двору ко широкому,
Теремом назвать - очень мал будёт,
Городом назвать - так велик будёт.
Как выходит девушка-чернавушка,
Она берёт коня за шелков повод,
Она ведёт коня да ко красну крыльцу,
Насыпат пшена да белоярова,
Как снимат стара со добра коня,
Она ведёт стара да на красно крыльцо,
На красно крыльцо да по новым сеням.
По новым сеням в нову горницю.
Скидыват его да распоясыват,
Да сама говорит таковы слова:
- Пожилой удалой добрый молодец,
Ты уж едешь дорожкой очень дальнею,
Тебе пить ли исть ныньче хочется,
Опочинуться со мной ле хочетсы?-
Говорит тут стар таково слово:
- Хошь я еду дорогой очень дальнею,
Мне не пить, не есть мне не хочется,
Опочинуться с тобой хочитсэ.-
Она старому кроват да уж указыват,
А сама от кровати дале петитсе.
Говорит-то стар да таково слово:
- Хороша кровать изукрашена,
Должно бы кроваточки подложной быть.-
Она старому кровать уж указыват,
А сама от кровати далечо стоит.
Как могуци плеци росходилисе,
Ретиво серцё розъерилосе,
Он хватал-то он за белы руки,
Он бросал он на кровать-ле тесовую-
Полетела кровать да тесовая
Да во те во погрёба глубокия.
Как спущался стар да во глубок погрёб-
Там находитса двадцать деветь молодцев,
А тридцатый был сам старый казак,
Сам старый казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович.
Он ведь начал плетью их наказыват,
Наказывать да наговаривать:
- Я уж езжу по полю ровно тридцеть лет,
Не сдаваюсь на реци я на бабьи же,
Не утекаюсь на гузна их на мяхкие.-
Вот они тут из погреба вышли,
Красное золото телегами катили,
А добрых коней табунами гнали,
Молодых молодок - толпицями,
Красных девушек - стайцями,
А старых старушек - коробицами.
ПРИМЕЧАНИЯ
Былины о трех поездках Ильи Муромца считаются довольно поздними, возникшими на завершающем этапе развития эпоса, когда народ начинал соединять различные сюжеты об Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Алеше Поповиче, создавая единое поэтическое повествование о любимых героях. В таких случаях былины исполнялись или отдельно, но в определенной последовательности (исцеление Ильи Муромца, первая поездка в Киев, встреча с разбойниками или Соловьем-разбойником, бой с Калином, бунт против Владимира, встреча с Сокольником и так далее), или же контаминировались - отдельные сюжеты соединялись в одну былину.
Образцом такого контаминированного сюжета является былина о трех поездках Ильи Муромца, в которой соединены три разные его поездки, существующие как вполне самостоятельные былины. В результате таких соединений создавались оригинальные произведения. Достаточно сказать, что именно в этой былине впервые появился знаменитый мотив трех дорог и тема выбора пути.
Публикуемый вариант записан А. М. Астаховой в 1928 году от замечательного мезенского сказителя Максима Григорьевича Антонова. "Тексты Максима Григорьевича,- пишет о нем собирательница,- принадлежат к числу лучших мезенских вариантов и являются образцами превосходного классического былинного стиля с соблюдением всей эпической обрядности".
Публикуется по изданию: {Астахова А. М. Былины Севера М.-Л., 1938, т. 1, ? 13}.
В.И. Калугин
Илья Муромец и татарченок
Ох вы люди мои, люди добрые,
Люди добрые, шабры ближние!
Вы скажите мне про старое,
Про старое про бывалое,
Про старого казака Илья Муромца!
Как старый казак в поход ходил
Под тоё ли же под матушку под Софу-реку;
Как коня седлал как с двора съезжал
Он брал свою сбрую ратную, копье морзомецкое,
Выезжал он во далече во чисто поле
Наезжает он в чистом поле диковинку:
Разъездную походную красну девицу.
Не доехавши, он остановится:
- Ох ты гои еси, душа ли красна девица!
Ох ты что одна в чистом поле казакуешь?
Какого ты роду - царского, или барского,
Или сильного роду княженецкого?
Возговорит красна девица:
- Ох ты гои еси, старый казак Илья Муромец!
Я не царского роду, и не барского,
И не сильного роду княжецкого:
Я жила-была у батюшки дочь гостиная,
Я бежала, красна девица, со новых сеней,
От того Олеши Поповича
От насмешника пересмешника
Возговорит старый казак Илья Муромец:
- Ох ты гой еси, душа ли красна девица!
Ох ты что мне давно не сказалася?
Я бы с Олешей переведался,
Я бы снял с Олеши буйну голову.
Подъезжает старый казак ко Софе-реке,
К тому ли мосточку калинову;
Он расставливает свой полотнян шатер
Расставимши шатер, стал кашичку варить,
Сварёмши кашичку, он позавтракал;
Он позавтракамши, стал почив держать.
Богатырский сон на двенадсять дён.
Из далеча-далече из чиста поля
Не ясен сокол тут вылётывал,
Не черной ворон тут выпорхивал,
Выезжает тут злой татарченок,
Злой татарченок, басурманьчонок.
Подъезжает он ко белу шатру,
Раскрывает у шатра полу правую,
Он и бьет доброго молодца, не жалует;
Дал он ему девять ран,
Десятую хотел смертную.
Ударил он его в ретиво сердце.
Не угодил-то он ему в ретиво сердце,
Угодил-то он ему в златый чудный крест.
От креста копье загибалося,
От сна добрый молодец пробуждается,
Он и встал, старый казак, на резвы ноги:
- Ох ты гой еси, злой татарченок,
Что ты меня бьешь сонного, аки мертвого,
А сидящего, аки дряхлого?
Мы бы с тобой так могли поботалиться,
А между собою похвастаться!
Он и взял его за резвы ноги,
Он и кинул его во чисто поле
Повыше дерева стоячего,
Пониже облака ходячего.
ПРИМЕЧАНИЯ
Илья Муромец обычно предстает в былинах старым казаком, хотя из всех эпических героев он едва ли не самый "молодой". Если былинные сюжеты о Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче, "змееборческие" и исторические мотивы в них неразрывно связаны с временами становления и расцвета Киевской Руси (IХ-ХII веков), то былинные сюжеты об Илье Муромце-это уже последующий этап русской истории. Само прозвище Ильи - МУРОМЕЦ и родное село его - КАРАЧАРОВО вполне определенно указывают на связь с Владимиро-Суздальской Русью ХII-ХIII веков, а содержание центральной былины "Илья Муромец и Калин-царь" - с общенациональной борьбой с татаро-монгольским игом ХII-ХIV веков.
Возможно, что и сама популярность этого нового героя объясняется именно тем, что он возник в русском эпосе в самые роковые времена, когда создавалось "Слово о полку Игореве" и "Слово о погибели Русской земли", "Слово о разорении Рязани Батыем" и "Задонщина" - наиболее выдающиеся произведения письменной литературы Древней Руси. А в устной народной литературе в те же самые времена княжеских усобиц и борьбы с иноземным игом появился целый цикл героических былин и был создан образ Ильи Муромца, которому предстояло стать главным, наиболее значимым в эпическом пантеоне.
Но былины об Илье Муромце продолжали возникать и гораздо позднее его рождения как эпического героя. Например, в ХV и ХVII веках, когда он, собственно, и стал казаком, былины о нем приобрели широкую популярность в казачьей среде, возник новый жанр - {былинные песни}.
К ХVII-ХVIII векам относятся и так называемые "местные образования", то есть новые сюжеты, возникшие в отдельных местах - на Волге, на Дону, на Алтае.
Таким "местным образованием" считается былина "Илья Муромец и татарченок", записанная в 30-е годы ХIХ века в селе Языково Симбирской губернии.
Публикуется по изданию: Собрание народных песен П.В. Киреевского. {Записи Языковых в Симбирской и Оренбургской губерниях. Л., 1977, т. 1, ? 4}.
В.И. Калугин
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 386; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!