Былины об Иване Годиновиче и Кащее 4 страница
- Что я есть не Дюковая матушка,
Я есть Дюкова да ведь колачница,
Я пеку колачики крупивчаты
Про того про молода боярина
Про того про Дюка про Степанова.
Подите-ко в покои да в третии,
Там есть Дюковая матушка.-
Идуть они в покои в третии.
Идет жена стара-матера,
Стара-матера идет вся в золоти,
В золоти она да в серебри.
Они бьют челом, поклоняются:
- Ты здравствуешь, Дюковая матушка! -
Говорит жена да стара-матера:
- Вы здравствуйте, мужики да вы обценщики!
Вы зачем сюда теперь приехали,
Вы сиротских животишеков описывать? -
Садилися они тут за дубов стол,
За дубов стол хлеба кушати,
Они стали йисть колачиков крупивчатых:
Как колачик-от съидят - другого хочется,
Другой съидят - по третьем и душа горит,
Третий съидят - четвертый и с ума нейдет.
Как вышли они из-за стола из-за дубова,
Тая ж де Дюкова матушка
Свела их во погреба глубокии, ко сбруям лошадиныим:
Писали они тут по три года,
По три года, эще и по три дни,
Не хватило тут бумаги лист гербовыя,
Не могли обценить однех сбруй лошадиныих.
Говорила Дюковая матушка:
- Вы эй мужики, вы обценщики,
Вы скажите-ко солнышку Владимиру:
На бумагу-ту пущай-ко то продаст весь Киев-град,
На чернила-ты продаст весь Чернигов-град,
И тожно пусть приедет животишечков описывать.-
И повела она их по погребам глубокиим:
Висят бочечки красна золота,
Висят бочечки чиста серебра,
Висят бочечки скатна жемчуга.
|
|
|
Повывела она их на широкий двор:
И течет тут струйка золоченая,-
Тут они не могли и вовсе сметы дать.
Приехали ко граду ко Киеву
И ко солнышку ко Владимиру.
И сказали солнышку Владимиру:
- Наказывала тебе Дюковая матушка:
На бумагу-ту велела продать она весь Киев-град,
На чернила продать весь Чернигов-град,
И тожно приехать животишечков описывать.-
Говорил Владимир стольный киевский:
- Ах ты, молодой боярин Дюк Степанович!
За твою за великую за похвальбу
Ты торгуй в нашем во гради во Киеви,
Во Киеви во гради век без пошлины.-
Тут молодой боярин Дюк Степанович
Отправился к государыни и родной матушки,
Тут сделал он с ней доброе здоровьице.
Тут век про Дюка старину скажуть -
Синему морю да на тишину,
А вам, добрым людям, на послушанье.
Дюк Степанович не менее колоритная фигура русского эпоса, чем Василий Буслаев, Садко, Дунай, хотя все подвиги совершает, собственно, не он, а его волшебный конь {бурушко-ковурушка}. Конь выручает Дюка, ослушавшегося предупреждения матери, расхваставшегося перед князем киевским, побившегося о {велик заклад} с киевлянами.
Среди предполагаемых источников былины называлась и византийская поэма о Дигенисе, с ее описанием несметных богатств Дигениса, и приезд в Галич в 1165 году Андроника, двоюродного брата византийского императора Мануила. В имени Дюка Степановича видели производное от дука Стефана IV, венгерского короля, хотя помимо западноевропейского титула "дук" (герцог) и имени Стефан существует украинское слово "дук" (богач) и русское имя Степан, что вполне соответствует содержанию былины о богаче Дюке Степановиче. Но наиболее вероятным первоисточником былинного сюжета все-таки признается византийское "Сказание об Индийском царстве" XII века, получившее широкое распространение на Руси и оказавшее влияние на многие литературные памятники. "В числе других произведений,- пишет современный исследователь древнерусской литературы Г. М. Прохоров,- испытала влияние "Сказания" и былина о Дюке Степановиче. Для читателей русского средневековья "Сказание об Индийском царстве", очевидно, играло ту же роль, какую в современной нам литературе имеет научная фантастика". Вымышленный индийский царь Иоанн (Иван) действительно очень красочно описывает в своем послании сказочные богатства и диковинки Индии: людей рогатых и треногих, четырехруких и шестируких, великанов в девять сажен, кентавров с получеловеческими и полупесьими телами. Былинный Дюк Степанович тоже предстает боярином из Индии, не менее красочно описывает он сокровища своей страны, но на том их сходство и заканчивается. По сюжету и содержанию "Дюк Степанович", пожалуй, одна из самых оригинальных русских былин, отразившая черты реального быта Руси как XII, так и XVII века. "По мастерству композиции,- подчеркивает А. М. Астахова,- и разработанности изобразительной части былина о Дюке принадлежит к лучшим созданиям былинного новеллистического жанра".
|
|
|
|
|
|
Текст, записанный А. Ф. Гильфердингом от Абрама Евтихеева Чукова, по прозвищу Бутылка, публикуется по изданию:
{Гильфердинг А. Ф. Онежские былины. 3-е изд., т. 2, ? 152}.
В.И. Калугин
1) Пелецко - плечико
Чурила Пленкович
Во столном в городе во Киеве,
У ласкова асударь-князя Владимера,
Было пирование, почестнои пир,
Было столование, почестнои стол
На многи князи и бояра
И на руския могучия богатыри.
Будет день вполовина дня,
А и будет стол во полустоле,
Князь Владимир распотешился.
А незнаемы люди к нему появилися:
Есть молодцов за сто человек,
Есть молодцов за другое сто,
Есть молодцов за третье сто,
|
|
|
Вcе оне избиты-изранены,
Булавами буйны головы пробиваны,
Кушаками головы завязаны;
Бьют челом, жалобу творят:
- Свет государь ты, Владимер-князь!
Ездили мы по полю по чистому,
Сверх тое реки Череги,
На твоем государевом займище 1),
Ничего мы в поле не наезжавали,
Не наезжавали зверя прыскучева,
Не видали птицы перелетныя,
Толко наехали во чистом поле
Есть молодцов за три ста и за пять сот,
Жеребцы под ними латынския,
Кафтанцы на них камчатныя,
Однорядочки-то голуб скурлат 2)
А и колпачки - золоты плаши 3).
О не соболи, куницы повыловили
И печерски лисицы повыгнали,
Туры, олени выстрелили,
И нас избили-изранели,
А тебе, асударь, добычи нет,
А от вас, асударь, жалованья нет,
Дети, жены осиротили,
Пошли по миру скитатися.-
А Владимер-князь столнои-киевскои
Пьет он, ест, прохложаетца,
Их челобитья не слушает.
А и та толпа со двора не сошла,
А иная толпа появилася:
Есть молодцев за три ста,
Есть молодцов за пять сот.
Пришли охотники-рыбаловыя,
Все избиты-изранены,
Булавами буйны головы пробиваны,
Кушаками головы завязаны,
Бьют челом, жалобу творят:
- Свет государь ты, Владимер-князь!
Ездили мы по рекам, по озерам,
На твой щаски 4) княженецкия
Ничего не поимавали,-
Нашли мы людей:
Есть молодцов за три ста и за пять сот,
Все оне белую рыбицу повыловили,
Щуки, караси повыловили ж
И мелкаю рыбицу повыдавили,
Нам в том, государь, добычи нет,
Тебе, государю, приносу нет,
От вас, государь, жалованья нет,
Дети, жены осиротили,
Пошли по миру скитатися,
И нас избили-изранели.-
Владимир-князь столнои-киевскои
Пьет, ест, прохложаетца,
Их челобитья не слушает.
А и те толпы со двора не сошли,
Две толпы вдруг пришли:
Первая толпа - молодцы соколники,
Другия - молодцы кречатники,
И все они избиты-изранены,
Булавами буйны головы пробиваны,
Кушаками головы завязаны,
Бьют челом, жалобу творят:
- Свет государь, Владимер-князь!
Ездили мы по полю чистому,
Сверх тое Череги.
По твоем государевом займищу,
На тех на потешных островах,
На твои щаски княженецкия
Ничево не поимавали,
Не видали сокола и кречета перелетнова,
Толко наехали мы молодцов за тысячю человек,
Всех оне ясных соколов повыхватали
И белых кречетов повыловили,
А нас избили-изранели,-
Называютца дружиною Чюриловою.-
Тут Владимир-князь за то слово спохватитця
- Хто ето Чюрила есть таков? -
Выступался тута старой Бермята Васильевичь
- Я-де, асударь, про Чюрила давно ведаю,
Чюрила живет не в Киеве,
А живет он пониже малова Киевца.
Двор у нево на семи верстах,
Около двора железной тын,
На всякой тынинки по маковке,
А и есть по земчюженке,
Середи двора светлицы стоят,
Гридни белодубовыя,
Покрыты седых бобров,
Потолок черных соболей,
Матица-та валженая,
Пол-середа одново серебра,
Крюки да пробою по булату злачены,
Первыя у нево ворота вольящетыя,
Другия ворота хрусталныя,
Третьи ворота оловянныя.-
Втапоры Владимер князь и со княгинею
Скоро он снарежаетца,
Скоря тово поеску чинят;
Взял с собою князей и бояр
И магучих богатырей: Добрыню Никитича
И старова Бермята Васильевича,-
Тут их собралось пять сот человек
И поехали к Чюрилу Пленковичю.
И будут у двора ево,
Встречает их старой Плен,
Для князя и княгини отворяет ворота вольящетыя
А князем и боярам - хрусталныя,
Простым людям - ворота оловянныя,
И наехала их полон двор.
Старой Пленка Сароженин
Приступил ко князю Владимеру
И ко княгине Апраксевне,
Повел их во светлы гридни,
Сажал за убраныя столы,
В место почестное,
Принимал, сажал князей и бояр
И могучих руских богатырей.
Втапоры были повара догадливыя -
Носили ества сахарныя и питья медвяныя,
А питья все заморския,
Чем бы квязя развеселить.
Веселыя беседа - на радости день:
Князь со княгинею весел сидит.
Посмотрил в окошечко косящетое
И увидел в поле толпу людей,
Говорил таково слово:
- По грехам надо мною, князем, учинилося:
Князя, меня, в доме не случилася,
Едет ко мне король из Орды
Или какой грозен посол.-
Старои Пленка Сороженин Лишь толко усмехаетца,
Сам подчивает:
- Изволь ты, асударь, Владимер князь со княгинею
И со всеми своими князи и бояры, кушати!
Что-де едет не король из Орды
И не грозен посол,
Едет-де дружина хоробрая сына моего,
Молода Чюрила сына Пленковича,
А как он, асударь, будет,-
Перед тобою ж будет! -
Будет пир во полупире,
Будет стол во полустоле,
Пьют оне, едят, потешаютца,
Все уже оне без памяти сидят.
А и на дворе день вечеряетца,
Красное солнушка закотаетца,
Толпа в поле збираетца:
Есть молодцов их за пять сот,
Есть и до тысячи:
Едет Чюрила ко двору своему,
Перед ним несут подсолнучник 5),
Чтоб не запекла солнца бела ево лица.
И приехал Чюрила ко двору своему,
Перво его скороход прибежал,
Заглянул скороход на широкой двор:
А и некуды Чюриле на двор ехати
И стоять со своим промыслом.
Поехали оне на свои околнои двор,
Там оне становилися и со всем убиралися,
Втапоры Чюрила догадлив был:
Берет золоты ключи,
Пошол во подвалы глубокии,
Взял золоту казну,
Сорок сороков черных соболей,
Другую сорок печерских лисиц,
И брал же камку6) белохрущету,
А цена камке сто тысячей,
Принес он ко князю Владимеру,
Клал перед ним на убранной стол.
Втапоры Владимер-князь столнои-киевскои
Болно со княгинею возрадовалися,
Говорил ему таково слово: -
Гои еси ты, Чюрила Пленковичь!
Не подобает тебе в деревне жить,
Подобает тебе, Чюриле, в Киеве жить, князю служить! -
Втапоры Чюрила князя Владимера не ослушался,
Приказал тот час коня оседлат,
И поехали оне все в тот столнои Киев-град
Ко ласкову князю Владимеру.
В добром здоровье их бог перенес.
А и будет на дворе княженецкием,
Скочили оне со добрых коней,
Пошли во светлицы гридни,
Садились за убраныя столы,
Посылает Владимер столнои-киевскои
Молода Чюрила Пленковича
Князей и бояр звать в гости к себе,
А зватова приказал брать со всякова по десяти рублев,
Обходил он, Чюрила, князей и бояр
И собрал ко князю на почестнои пир.
А и зайдет он, Чюрила Пленковичь,
В дом ко старому Бермяте Васильевичю,
Ко ево молодой жене,
К той Катерине прекраснои,
И тут он позамешкался.
Ажидает его Владимер-князь,
Что долго замешкался.
И мало время поизоидучи,
Пришол Чюрила Пленковичь.
Втапоры Владимер-князь не во что положил,
Чюрила пришол, и стол пошол,
Стали пити, ясти, прохложатися.
Все князи и бояры допьяна напивалися,
Для новаго столника Чюрила Пленковича
Все оне напивалися и домой разъезжалися.
Поутру рано-ранешонко,
Рано зазвонили ко заутрени,
Князи и бояра пошли к заутрени,
В тот день выпадала пороха снегу бедова,
И нашли оне свежей след.
Сами оне дивуютца:
Либо заика скакал, либо бел горносталь,
А иныя тут усмехаютца, сами говорят:
- Знать ето не заико скокал, не бел горносталь -
Это шол Чюрила Пленковпчь к старому Бермяке Васильевичю,
К ево молодой жене Катерине прекрасныя.
Имя Чурилы Пленковича (в публикуемом варианте - Чюрила) встречается в былинах о Дюке Степановиче. Это Чурила бьется об заклад с Дюком, соперничает с иноземным щапом (щеголем) в богатстве и удали, а в результате проигрывает заклад и чуть не тонет в Почай-реке. Но есть еще целый ряд былин, где Чурила - главный герой. В одних описываются сказочные богатства Чурилы, рассказывается история его поступления на службу к князю Владимиру ("Чурила и князь"), а в других - о его любовных похождениях и о смерти от оскорбленного мужа Катерины - старого купца Бермяты ("Чурила и Катерина").
Сюжет былины имеет немало "международных" параллелей, но Б.А. Рыбаков нашел былинному Чуриле Пленковичу вполне реального исторического прототипа. "Среди русских князей XI -XII веков,- замечает он,- мы знаем только одного "Чурилу", то есть Кирилла: это Всеволод - Кирилл Ольгович, сын Олега Тмутараканского ("Суражанина"?), младший современник Владимира Мономаха, впоследствии великий князь киевский... Чурило - щеголь и "щап" - прославился как бабий угодник, "киевскими бабами уплаканный", Кирилл-Всеволод охарактеризован одним из авторов XII в. (в пересказе Татищева) так: "Сей князь... {много наложниц имел} и более в веселиях, нежели расправах упражнялся. Через сие {киевлянам от него тягость была великая} и как умер, то едва кто по нем {кроме баб любимых заплакал}..." Все это дает нам право видеть в образе былинного Чурилы Пленковича отражение деятельности князя Кирилла-Всеволода Ольговича (1116-1146 гг.), друга половцев, врага Киева, разорителя сел и городов, любителя женщин и хитроумного политика, ссорившего между собой родных братьев"
{Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963}
В публикуемом варианте ({Сборник Кирши Данилова, ? 18}) соединены оба сюжета о Чуриле: описание его богатств и любовные похождения.
В.И. Калугин
1) Займища - места, затопляемые весенним разливом; поемные луга, покосы. На реке Череге (близ Пскова) могли существовать такие княжеские займища.
2) Скурлат (скорлат) - сорт дорогого сукна.
3) Плаши - колпачки с золотыми бляхами, верхами.
4) Щаска - счастье, удача.
5) Подсолнучник - зонтик
6) Камка - шелковая цветная ткань с узорами.
Иван Гостиный сын
Во стольнём во городе во Киеве,
У ласкова князя у Владимера,
Было пированьё-сталованьё,
На многих на князей, на бояров,
На многих купцей, людей торговыих,
И на тих же мещан да пригородныих,
И на тих же хресьян да православныих,
И на тих же на руськиих богатырей.
Он как пир-от снаредил князь, пировать стали
И столы-те розоставили, столовать стали;
Ищэ все тут на пиру все напивалисе,
Ищэ все тут на чесном да наедалисе.
Как выходит-то солнышко Владимер-князь,
Он выходит-де тут да ко столу ищэ,
Он подходит ко всем ли людям добрыим,
Говорит тут-де солнышко Владимер-князь:
- Уж вы ой еси, хресьяна православные!
Уж вы ой еси, мещана пригородные!
Аж вы ой еси, купцы - люди торговыя!
Аж вы ой еси-де, руськи все богатыри!
У вас есь ле у кого да кони добрыя?
Кабы битце со мной нонь ё велик заклад,
А не во сти рублей, да не во тысяци,
Ё своей молодецькой буйной голове:
Кабы съездить от города от Киева,
До того ныньце до городи Цернигова,
Ищэ съездить бы нонь да кабы взад-вперед,
Меж ённою меж обеньнёй меж заютреньнёй,
Кабы места ле тут да нонь не много же,
Ищэ три девеноста ровно мерных вёрст,-
Кабы все тут на пиру сидят приюмолкнули,
А как все на чесном да приюдрогнули,
Кабы меньшой хоронитьсе за среньняго,
Кабы среньнёй хоронитьсе за большого,
Как от большого князю нонь ответу нет.
Как из-за того из-за стола переньняго,
Со хорошей со ловки с дубовой доски,
И ставаёт тут удалой доброй молодец,
По прозванью-ту Иван да сын Гостинович;
Поблизешинько он ко князю придвигаитьсе,
Понижешинько он князю поклоняитьсе,
Ищэ сам тут говорит он таково слово:
- Ищэ ой есь ты, солнышко Владимер-князь!
Ты позволь мне-ка нонь да слово вымолвить,
Не позволь ты мине за слово головы сказнить,
Головы ли сказнить, скоро повесити,
И не выслать бы штобы миня в ссылки дальния,-
Я бы бьюсь нонь с тобой да о велик заклад,
Я не во сти рублей бьюсь, не во тысеци,
О своей молодецькой буйной головы.-
Кабы князь-от кладет на ноньце сто рублей,
Он-де сто рублей кладёт от ся, со тысяцей;
Как ударились они тут о велик заклад,
О Иване поручились руськи богатыри,
О князи-то поручилисе бояра всё.
Как ударилсэ Иван тут о велик заклад,
Он пошол-де со князя со чесна пира,
Как идёт он к своему широку двору,
Повеся он доржит да буйну голову,
Потопя-де очи ясны в мать сыру-землю;
Он приходит к своему широку двору,
Он заходит к своему коню доброму,
Он заходит ко коню да на конюшен двор,
Он-де падает коню-то во праву ногу,
Ища сам тут говорит он таково слово:
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 237; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!