Глава 4. РЕГИОНАЛЬНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В ОБЛАСТИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА 11 страница
Как следует из данной цитаты, предварительные меры по ст. 39 будут, как правило, применяться только в том случае, если заявитель может продемонстрировать наличие непосредственного риска нанесения непоправимого ущерба его жизни или здоровью (частям тела). Примером может служить дело Shamaev and others v. Georgia and Russia об экстрадиции чеченцев из Грузии в Россию. Суд пришел к выводу о выражающихся в форме угроз задержании, насильственном исчезновении и убийстве тех чеченцев, которые обратились с жалобами в Суд, экстрадиция в Россию одного заявителя, остававшегося в Грузии, стала бы нарушением ст. 3 Конвенции <1>.
--------------------------------
<1> См.: Дело Shamaev and others v. Georgia and Russia. N 36378/02. 12 april 2005.
Предварительные меры также применялись по делу D. v. the United Kingdom о выселении больного СПИДом из Соединенного Королевства. Как упоминалось выше, Суд пришел к выводу, что Соединенное Королевство нарушило бы ст. 3 Конвенции, если бы продолжило процедуру высылки заявителя.
Суд отклонил запрос о применении предварительных мер, поданный при экстраординарных обстоятельствах Саддамом Хусейном, о том, чтобы "вынести постоянный запрет Соединенному Королевству на действия, направленные на то, чтобы дать согласие или в любой другой форме эффективно участвовать, путем действия или бездействия, в переводе заявителя под опеку Временного Правительства Ирака, до тех пор, пока Временное Правительство Ирака не обеспечит адекватные гарантии того, что заявитель не будет подвергнут смертной казни" <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> См.: Пресс-релиз от 30 июня 2004 года. http://www.echr.coe.int/Eng/Press/2004/June/Requestforinterimmeasure-SaddamHussein.htm.
Предварительной мерой с наиболее далеко идущими последствиями, указанной Судом, была мера по делу Ocalan v. Turkey об аресте заявителя - лидера РПК (Рабочей партии Курдистана) Государственным судом безопасности и привлечении его к ответственности за преступления, наказуемые в то время по турецкому законодательству смертной казнью. Суд потребовал от Турции принять "предварительные меры в значении статьи 39 Регламента Суда, а именно обеспечить то, что требования статьи 6 соблюдены во время рассмотрения дела заявителя Государственным Судом Безопасности, а также то, что заявитель может эффективно, через выбранных им самим адвокатов, воспользоваться своим правом на обращение с индивидуальной жалобой в Суд". Суд пригласил Правительство для выяснения ряда вопросов относительно данной предварительной меры, принятой в соответствии с Правилом 39 для обеспечения заявителю справедливого рассмотрения его дела национальным судом. В ответ Правительство проинформировало Суд, что "не готово ответить на вопросы Суда, так как они вышли за пределы предварительных мер в значении, предусмотренном Правилом 39". Тем не менее Правительство соблюло другую указанную Судом предварительную меру. В соответствии с ней Суд потребовал от Правительства "предпринять все необходимые шаги для обеспечения неприведения в исполнение смертной казни заявителя и предоставления возможности Суду продолжить эффективное рассмотрение дела на приемлемость и по существу жалоб заявителя на нарушение предусмотренных Конвенцией прав" <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> См.: Дело Case of 
v. Turkey. Application N 46221/99. Judgement of 12 march 2003.
Представление в Суд достаточных доказательств того, что существует реальный риск нанесения непоправимого ущерба жизни или здоровью заявителей, может привести к тому, что Суд разрешит применить предварительную меру. Однако это не означает, что то же самое доказательство будет достаточным для Суда для последующего установления нарушения ст. ст. 2 или 3. Например, несмотря на то что доказательства, представленные заявителем по делу Thampibillai v. the Netherlands, были достаточными для Суда, чтобы обозначить Правительству государство-ответчика, что "желательно в интересах сторон и надлежащего рассмотрения дела, чтобы заявитель не высылался в Шри-Ланку до вынесения Судом решения по его делу", те же доказательства не были достаточными для принятия Судом решения о наличии существенных оснований "полагать, что заявитель в случае высылки будет подвергнут риску пытки или бесчеловечного или унижающего достоинство обращения в значении, предусмотренном статьей 3 Конвенции" <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> См.: Дело Case of Thampibillai v. the Netherlands. N 61350/00. 17 February 2004.
Вместе с тем отклонение Судом запроса о применении предварительной меры не означает, что заявители не могут добиваться рассмотрения жалобы, если у них есть такая возможность. Например, по делу Mamatkulov and Askarov v. Turkey Суд продолжил рассмотрение жалобы, несмотря на то что адвокаты, представлявшие интересы заявителей, не могли связаться с заявителями после того, как в нарушение предварительных мер, обозначенных в соответствии со ст. 39, власти Турции выдали их властям Узбекистана <1>.
--------------------------------
<1> См. для сравнения: Дело Nehru v. the Netherlands. N 52676/99. 27 August 2002.
Суд менее склонен применять предварительную меру, если принимающая страна по делам о высылке является Высокой Договаривающейся Стороной Конвенции. Это связано с тем, что существует презумпция того, что в этом случае принимающее государство выполнит предусмотренные Конвенцией обязательства, а также с тем, что Суд сможет проверить любые попытки государства не соблюсти взятые на себя обязательства по соблюдению Конвенции <1>. Тем не менее, как было продемонстрировано в деле Shamaev and 12 others v. Georgia and Russia, факт того, что принимающая сторона является Высокой Договаривающейся Стороной, не остановит Суд от обозначения предварительных мер, если он посчитает, что заявители подвергаются серьезному риску.
|
|
|
--------------------------------
<1> См.: Дело A.G. v. Sweden. N 27776/95. Commission decision of 26 october 1995.
По делам о высылке в качестве ответных мер на обвинения заявителей правительства государств-ответчиков все чаще прибегают к "дипломатическим заверениям". Такие заверения предоставляются принимающим государством стране, откуда производится высылка. В соответствии с заверениями принимающая сторона обещает, что заявители не будут подвергнуты обращению, на которое они указывают в своей жалобе. Однако в контексте дел о жестоком обращении необходимо отметить, что Суд рассматривает дипломатические заверения с осторожностью, если полагает, что существует реальный риск жестокого обращения в стране, куда производится высылка. Например, в своем постановлении по делу Chamal v. the United Kingdom Суд указал, что власти Великобритании потребовали и получили заверения властей Индии в том, что заявитель в случае возвращения в Индию не будет подвергнут жестокому обращению. Суд, несмотря на отсутствие сомнений о намерениях индийского Правительства при предоставлении данных заверений, тем не менее отметил, что, несмотря на усилия Правительства, Индийской национальной комиссии по правам человека и местных судов, направленные на реформу существующего положения дел, нарушения прав человека сотрудниками сил безопасности в Пенджабе и остальных частях страны являются реальной проблемой. Приняв во внимание такое положение дел, Суд не был убежден в том, что данные заверения обеспечат г-ну Чамалу адекватную гарантию безопасности <1>.
--------------------------------
<1> См.: Дело Chamal v. the United Kingdom. § 92, 105.
С другой стороны, по делам об экстрадиции если заявитель жалуется на условия пребывания "в ожидании смертной казни", Суд может отклонить запрос о применении предварительных мер, если Высокая Договаривающаяся Сторона получила заверения от Правительства в том, что заявитель не подвергнется смертной казни. Таким образом, по делу Einhom v. France, в котором заявитель разыскивался за убийство своей бывшей подруги, Суд пришел к выводу, что заверения, полученные Правительством Франции от властей США, устраняли опасность того, что заявитель будет приговорен к смертной казни в Пенсильвании. Следовательно, в таком случае у заявителя не было риска возникновения ситуации "ожидания смертной казни" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Дело Einhom v. France. N 71555/01. 16 october 2001.
Интересным с точки зрения изучения опыта применения Комитетом министров Совета Европы предварительных мер является принятая им предварительная резолюция "О нарушении принципа правовой определенности процедурой пересмотра дел в порядке надзора в гражданском судопроизводстве в Российской Федерации - принятые общие меры и остающиеся вопросы в свете Постановлений Европейского суда по правам человека по делу Рябых (24 июля 2003 года) и делу Волкова (5 апреля 2005 года)".
По жалобам Ryabykh v. Russia и Volkova v. Russia были вынесены Постановления Европейского суда соответственно 24 июля 2003 года и 5 апреля 2005 года. Обе жалобы касались порядка надзорного производства при пересмотре гражданских дел. Суд единодушно пришел к выводу, что в результате применения процедуры пересмотра окончательных судебных постановлений в порядке надзора были допущены нарушения п. 1 ст. 6 Конвенции в виде нарушения принципа правовой определенности (устойчивости вступивших в законную силу судебных решений) и, таким образом, было ущемлено гарантированное заявителям Конвенцией право на доступ к правосудию.
Чтобы уяснить суть вынесенной резолюции, необходимо рассмотреть суть претензий Суда к надзорным процедурам. Например, в деле Ryabykh v. Russia заявительница обратилась в районный суд с иском к Сбербанку, требуя проиндексировать ее вклад в соответствии с законом о восстановлении сбережений.
Суд иск удовлетворил и обязал Федеральное казначейство выплатить деньги. Суд второй инстанции это решение отменил и вернул дело на повторное рассмотрение. Суд первой инстанции вынес новое решение, по которому сумма индексации была увеличена. Это решение никто не оспорил, и оно вступило в законную силу. Но денег заявительнице получить не удалось, потому что председатель облсуда опротестовал решение по ее иску в порядке надзора. Без ведома Рябых надзорная инстанция отменила решение районного суда и в иске отказала. Это последнее решение было пересмотрено в порядке надзора уже Верховным Судом, который отправил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, а тот снова вынес решение в пользу заявительницы. Кассационная инстанция решение отменила и вновь отправила дело районному суду, который снова вынес решение в пользу Рябых. После очередной отмены решения в кассационной инстанции дело вернулось в районный суд, который на этот раз отказал Рябых в удовлетворении ее иска. Решение суда вступило в законную силу. После того как в Страсбурге приступили к рассмотрению жалобы Рябых на действия российских судов, надзорная инстанция решение районного суда опять отменила и отправила дело Рябых в первую инстанцию. Рассматривая иск Рябых в шестой раз, районный суд пришел к компромиссному решению - претензии заявительницы удовлетворил частично. Это решение уже никто не пересматривал. Рассмотрение иска Рябых в различных инстанциях в целом заняло четыре года.
Европейский суд, рассматривая обстоятельства дела Рябых, указал, что право обращаться в суд и разнообразные гарантии справедливого рассмотрения дел, которые государство дает своим гражданам, теряют всякий смысл, если судебное решение, ставшее окончательным и неопровержимым, отменяется вышестоящим судом по протесту чиновника. С точки зрения Европейского суда решения судов каждой страны должны защищаться принципом правовой определенности, т.е. неопровержимости решений, вступивших в законную силу. Полномочия вышестоящих судов по пересмотру должны использоваться для устранения судебных ошибок, злоупотребления правосудием, а не заменять повторное рассмотрение. Протест не должен являться замаскированной жалобой, и возможность существования противоположных мнений по предмету спора не есть основание для его повторного рассмотрения. Суд также обратил внимание на то, что российское законодательство позволяет пересматривать дела в порядке надзора по инициативе судей и должностных лиц прокуратуры. Кроме того, закон не предоставляет сторонам дела права полноценно участвовать в этой процедуре <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Международное право и правовая система Российской Федерации. Особенная часть: Курс лекций" (Зимненко Б.Л.) включен в информационный банк согласно публикации - Статут, РАП, 2010.
<1> Подробнее см.: Зимненко Б.Л. Указ. соч. С. 304.
Россия предоставила информацию о том, какие действия были предприняты для предотвращения повторения ситуации после принятия постановления по делу Ryabykh v. Russia. Во-первых, российские власти признали, что проблема является структурной. Во-вторых, основным аргументом российских властей стало принятие нового Гражданско-процессуального кодекса 14 ноября 2002 года, т.е. еще до принятия постановления по делу Ryabykh v. Russia. По мнению российских властей, основные отличия надзорного порядка в соответствии с новым ГПК РФ состоят в следующем:
- круг лиц, имеющих право подачи жалоб в порядке надзора, ограничен сторонами судебного процесса и лицами, чьи законные права и интересы затрагиваются оспариваемым судебным постановлением (ч. 1 ст. 376);
- период времени, в который возможна подача жалобы в порядке надзора, ограничен одним годом (ч. 2 ст. 376).
Российские власти также отнесли к мерам общего порядка публикацию постановления по делу Ryabykh v. Russia в журнале "Обзор российского законодательства" (2004. N 5 (89)), который регулярно рассылается российским судам и заинтересованным органам власти. Постановление также было опубликовано в российских юридических журналах и помещено в базы данных, в том числе в Интернете, и, таким образом, стало легко доступно органам власти и общественности.
Комитет министров отметил положительную роль реформы процедуры пересмотра судебных постановлений в порядке надзора с введением в действие нового Гражданско-процессуального кодекса. В частности, этим были решены некоторые проблемы: предоставлено право возбуждения надзорной процедуры только сторонам судебного процесса и физическим или юридическим лицам, чьи законные права и интересы нарушены судебными постановлениями (ч. 1 ст. 376), а срок на подачу жалобы в порядке надзора был ограничен одним годом (ч. 2 ст. 376).
Тем не менее Комитет министров констатировал, что все еще остаются сомнения в том, действительно ли действующая сегодня процедура пересмотра дел в порядке надзора способна эффективно предотвращать новые нарушения принципа правовой определенности, гарантированного Конвенцией. Несмотря на положительные изменения, отмеченные выше, действующая процедура все еще не позволяет сторонам быть полностью уверенными в том, что судебные постановления, которые стали окончательными и обязательными для исполнения, не буду оспорены. Более того, Комитет выразил особое беспокойство тем обстоятельством, что на региональном уровне часто один и тот же суд действует последовательно то как кассационная, то как надзорная инстанция по одному и тому же делу. Комитет обратил внимание на то, что вышестоящий суд должен исправлять все выявленные недостатки в постановлениях судов низшей инстанции в одном-единственном слушании дела таким образом, чтобы последующее обращение за помощью к "процедуре пересмотра судебного постановления в порядке надзора" являлось действительно исключительной мерой, если уж без этого нельзя обойтись. Комитет обратил также внимание на то, что окончательное и обязательное для исполнения судебное постановление допустимо пересмотреть только при наличии исключительных обстоятельств, в то время как на деле использованием действующей процедуры пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений может быть отменено любое судебное постановление на основании неопределенного круга нарушений материального или процессуального права. При этом Комитет подчеркнул, что в эффективной судебной системе ошибки и недостатки в судебных постановлениях нужно исправлять прежде всего использованием процедуры обычного апелляционного обжалования и (или) рассмотрения дела в кассационной инстанции, после чего судебное постановление должно становиться окончательным и обязательным для исполнения, что позволит исключить последующий риск нарушения прав сторон и быть уверенным в окончательности судебного постановления, вынесенного по их делу.
Комитет констатировал, что ограничение использования процедуры пересмотра окончательных судебных постановлений в порядке надзора случаями, в которых выявлено наличие действительно исключительных обстоятельств, должно осуществляться одновременно с совершенствованием судебной системы и повышением качества правосудия, что приведет к уменьшению потребности в исправлении судебных ошибок, для чего в настоящее время и используется "надзорная" процедура.
Компетентные органы российской власти довели текст этой предварительной резолюции до широкого круга органов исполнительной власти, органов судебной власти, что привело в конечном счете к появлению большого количества решений, касающихся пересмотра судебных решений в порядке надзора не только в гражданском, но и в уголовном судопроизводстве.
Как отмечалось выше, ходатайство о применении предварительных мер может быть подано только после обращения в Европейский суд с индивидуальной жалобой в порядке ст. 34 Европейской конвенции о правах человека. Сама подача жалобы, как известно, обусловлена исчерпанием всех средств внутренней правовой защиты (ст. 35 Конвенции). Из этого можно сделать вывод, что и предварительные меры могут быть приняты только после исчерпания заявителем всех внутренних средств правовой защиты. Тем не менее для того, чтобы Европейский суд указал государству-ответчику на принятие предварительных мер, исчерпание внутренних средств правовой защиты обязательно не во всех случаях. Во-первых, принятие предварительных мер процессуально не связано с рассмотрением вопроса об исчерпании внутренних средств защиты. Вопрос о предварительных мерах может быть рассмотрен до того, как Европейским судом будет решен вопрос приемлемости жалобы. Во-вторых, Европейский суд не применяет правило исчерпания внутренних средств и признает жалобу приемлемой, если неиспользованные заявителем внутренние средства неадекватны или неэффективны. Так, в деле Бахаддар против Нидерландов Европейский суд указал на то, что "не обязательно обращаться к средствам защиты, которые неадекватны или неэффективны". К тому же, согласно "общепризнанным принципам международного права", могут быть особые обстоятельства, которые освобождают заявителя от обязанности исчерпать все возможные внутренние средства защиты <1>.
--------------------------------
<1> См.: Дело Bahaddar v. the Netherlands. N 145/1996/764/965. Judgement of 19 February 1998.
Как известно, не все ходатайства о применении предварительных мер удовлетворяются Европейским судом, который может отказать в принятии предварительных мер даже в случаях, когда рассматривается дело о нарушении государством-ответчиком ст. 3 Конвенции (запрещение пыток). В частности, по делу Вилвараях и другие против Соединенного Королевства заявители обратились в Европейскую комиссию по правам человека с жалобой на действия Соединенного Королевства, нарушающие, по их мнению, ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты) и ст. 3 Конвенции. Заявители просили принять предварительные меры, запрещающие Соединенному Королевству их депортацию в Шри-Ланку, в результате которой они стали бы жертвой судебного произвола и подверглись бы пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, противоречащим ст. 3 Конвенции. Несмотря на это, Комиссия отказала в принятии предварительных мер, и заявители были депортированы в Шри-Ланку. Впоследствии Европейский суд, разбирая данное дело, переданное на его рассмотрение Комиссией, установил, что Соединенное Королевство не нарушило ст. 3 Конвенции. Европейский суд мотивировал это тем, что право на политическое убежище не предусмотрено ни в Конвенции, ни в протоколах к ней. Со ссылкой на решение по делу Круз Варас и другие против Швеции Европейский суд указал, что вопрос ответственности государства за нарушение ст. 3 Конвенции может возникнуть только в том случае, если "заявителем были представлены веские основания полагать, что в стране, в которую он был бы выслан, он предстанет перед реальной угрозой пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания". В рамках же данного дела Европейский суд установил, что представленные доказательства не подтверждали, что положение заявителей, тамильцев по национальности, было хуже положения большинства тамильского населения <1>.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 202; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!