Глава 4. РЕГИОНАЛЬНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В ОБЛАСТИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА 8 страница
Помимо жалоб на нарушение прав человека, предусмотренных в Европейской конвенции, Европейский суд рассматривает также жалобы неправительственных организаций, юридических лиц или группы частных лиц на нарушения их прав, признанных Конвенцией или протоколами к ней (ст. 34 Конвенции). Иными словами, любая организация, не являющаяся государственной или муниципальной, или структурной в составе государственной или муниципальной организации, может обратиться в Европейский суд по правам человека с жалобой на нарушение ее прав, соблюдая при этом иные критерии приемлемости жалобы, подаваемой в Европейский суд. В данном случае основным критерием приемлемости жалобы является критерий существа нарушения, т.е. доказательство принадлежности нарушенных прав данной организации. Понятно, что организация не может жаловаться в Европейский суд на нарушение ст. 2 Конвенции (право на жизнь), ст. 3 (запрещение пыток и жестокого обращения), ст. 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и других прав, принадлежащих исключительно индивиду. Вместе с тем организации могут обратиться в Европейский суд с жалобой на нарушение таких гарантированных Конвенцией прав, как право на справедливое судебное разбирательство (ст. 6), свободу мысли, совести и религии (ст. 9), свободу выражения мнения (ст. 10), свободу собраний и объединений (ст. 11), эффективные средства правовой защиты (ст. 13), право не подвергаться дискриминации (ст. 14), право беспрепятственно пользоваться своим имуществом (ст. 1 Протокола N 1), право на участие в проведении свободных выборов (ст. 3 Протокола N 1).
|
|
|
Практика Европейского суда по жалобам неправительственных организаций довольно разнообразна как по фактологическому аспекту обращений, так и по видам установленных Судом нарушений. Так, например, в деле Институт Отто-Премингер против Австрии ассоциация-заявитель организовала показ фильма "Любовный собор", впоследствии признанный Римской католической церковью оскорбительным для верующих. По данному факту было возбуждено уголовное дело и наложен арест на фильм, а в дальнейшем он был конфискован. Организация обратилась в суд с жалобой на нарушение в отношении ее права, гарантированного ст. 10 Конвенции, - права на свободу слова, права распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства государства. Суд не установил заявленного нарушения, однако рассмотрел этот вопрос по существу и установил обстоятельства, при которых организация была ограничена в свободе распространять информацию <1>.
--------------------------------
<1> См.: Решение по делу Otto-Preminger-Institut v. Austria. 20 september 1994. A.295-A.
|
|
|
Интересным с точки зрения прецедентной практики Европейского суда представляется дело Прессос Компания Навьера и другие против Бельгии, в этом деле в качестве заявителей выступили как физические лица - судовладельцы, так и юридические лица - компании по страхованию судовладельцев. Жалоба этих лиц была основана на нарушении ст. 1, п. 1. ст. 6 Протокола N 1. Суть жалобы состояла в том, что государство ввело новый порядок сопровождения морских судов, в связи с чем организатор лоцманской службы был освобожден от ответственности за ошибки лоцманского персонала и на судовладельцев, как они утверждали, было наложено чрезмерное бремя материальной ответственности. В результате было нарушено равновесие между требованиями общественного интереса и защитой права на беспрепятственное пользование имуществом. Кроме того, обратная сила закона лишила заявителей права на возмещение причиненного вреда. Суд согласился с требованием заявителей относительно нарушения права по ст. 1 Протокола N 1 и признал государство ответственным за данное нарушение, присудив заявителям компенсацию судебных издержек и расходов, а также суммы материального ущерба <1>.
--------------------------------
<1> См.: Решение по делу Presses Compania Naviera SA and others v. Belgium. 20 november 1995. A. 332.
|
|
|
В деле Информационсферайн Лентия и другие против Австрии предметом жалобы являлся отказ нескольким радио- и телевизионным компаниям в получении лицензии на создание и деятельность их организаций со стороны австрийских региональных управлений почт и телекоммуникаций. Заявители - юридические лица указывали в своих жалобах, что они были лишены права создать радиостанции или телевизионные станции на территории Австрии, так как Австрийская радиовещательная корпорация в силу закона является монополистом в данной сфере, что нарушает ст. 10 Конвенции в отношении заявителей - право на свободное распространение информации и свободу слова. Вопрос, который Суд подробно исследовал в данном случае, был в том, необходимо ли вмешательство со стороны государства в каждом конкретном случае и действительно ли установленное государством ограничение преследовало правомерную цель. Суд пришел к выводу, что установление такой монополии не отвечало интересам демократического общества, поскольку в таковом огромное значение имеет свобода слова, и что развитию свободы и плюрализма может способствовать только многообразие информационных станций и программ. В связи с этим было установлено нарушение ст. 19 Конвенции в отношении компаний-заявителей <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> См.: Решение по делу Informations verein Lentia and others v. Austria. 24 november 1993. A. 276.
Как было отмечено выше, жалобы в Европейский суд могут подаваться и от неправительственных организаций, не имеющих статуса юридического лица. В практике Европейского суда есть ряд решений, которые используются некоторыми юристами в российских судах. Так, в деле Сидиропулус и другие против Греции заявителями были члены общественной организации "Дом македонской цивилизации", которой было отказано в регистрации по тому основанию, что организация преследовала цели сохранения самобытности национальных меньшинств в общественной безопасности и территориальной целостности государства. Европейский суд признал данное вмешательство со стороны государства в свободу объединения непропорциональным и установил нарушение ст. 11 Конвенции <1>.
--------------------------------
<1> См.: Дело Sidiropoulos v. Greece. 11 april 1997.
При этом отказ в регистрации российским общественным организациям по основаниям, не указанным в законе, тоже подпадает под сферу действия ст. 11 Конвенции, что необходимо учитывать при обжаловании отказа в регистрации в национальном суде.
Российские как коммерческие, так и некоммерческие организации пока редко используют возможность защиты своих прав в Европейском суде по правам человека. Например, среди российских жалоб, по которым состоялись решения на предмет приемлемости и их тексты опубликованы на сайте Европейского суда по правам человека, только одна является жалобой от организации.
Жалоба народной демократической партии "Ватан", поданная против Российской Федерации и признанная частично приемлемой, содержит в себе требования по признанию факта нарушений ст. ст. 9 - 11 Конвенции (нарушение права на свободу религии, права выражать свое мнение, права на свободу собраний и свободу объединений).
Кроме того, находящееся в Европейском суде дело Гусинского с жалобой на нарушение в отношении его ст. ст. 3, 5 и 13 Европейской конвенции, вероятно, могло иметь и вариант с обращением в суд холдинга "Медиа-Мост" как юридического лица с жалобой на нарушение, например, ст. 1 Протокола N 1 (нарушение права пользоваться своим имуществом) или ст. 10 Конвенции (свобода распространения информации) в случае, если бы данные вопросы были предметом судебного разбирательства в российском судебном процессе и тем самым были исчерпаны средствами внутренней правовой защиты и соблюдены иные критерии приемлемости жалобы.
Недостаточное количество жалоб российских организаций в Европейский суд может быть компенсировано за счет возможности защиты их прав в российских судах с использованием норм и прецедентов Европейского суда по правам человека. Такая возможность предусмотрена, в частности, в информационном письме Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 декабря 1999 года "Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие". В данном документе подчеркивается, что "в результате присоединения к юрисдикции Европейского суда российские механизмы судебного контроля за соблюдением имущественных прав участников экономического оборота в Российской Федерации получили поддержку в виде международного судебного контроля. Это означает, что компетенция арбитражных судов по рассмотрению имущественных споров и компетенция Европейского суда по рассмотрению жалоб на нарушение имущественных прав взаимосвязаны".
Таким образом, прецедентная практика Европейского суда позволяет говорить об имеющихся возможностях международной защиты прав как коммерческих, так и некоммерческих организаций.
Более того, поскольку законом о ратификации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод Российская Федерация признала обязательную юрисдикцию Европейского суда по правам человека в сфере толкования положений Конвенции, это позволяет российским организациям ссылаться в российском судебном процессе на прецеденты Европейского суда по правам человека и содержащиеся в них стандарты защиты и тем самым при помощи новых средств международной защиты решать правовые внутригосударственные проблемы <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Шепелева О. Практика российских судов: факторы, влияющие на применение норм Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и решений Европейского суда по правам человека российскими судами (предварительные результаты анализа). http://www.demos-center.ru/projects/GB3771E/70688C12.
Индивидуальные жалобы, как показывает изложенный выше фактический материал, имеют большое значение для защиты прав человека. Индивидуальные жалобы обеспечивают, как правило, более широкий доступ к процедуре петиций, являющихся "краеугольным камнем всего механизма имплементации прав человека" <1>, чем коллективные.
--------------------------------
<1> Karel Vasak. The Distinguishing Criteria of Institutions, in Karel Vasak, General Editor (Revised and edited for the English version by Philip Alston), The International Dimensions of Human Rights. 1982. Vol. 1. P. 225.
Как отмечает известный юрист Р. Мюллерсон, индивидуальные жалобы, представленные международным органам, могут выполнять в принципе три функции: во-первых, в результате рассмотрения индивидуальной жалобы лицо, чьи права были нарушены, может получить средство правовой защиты - нарушению может быть положен конец и жертве может быть предоставлена компенсация. Во-вторых, благодаря рассмотрению жалобы не только могут быть восстановлены права данной жертвы, но также могут быть внесены изменения в национальное законодательство и практику. В-третьих, индивидуальные жалобы, точнее, множество таковых, могут выявить систематические или массовые нарушения прав человека в данном государстве <1>.
--------------------------------
<1> 
The Efficiency of the Individual Complaint Procedures: the Experience of CCPR, CERD, CAT and ECHR, in A. Bloed et al. (eds.), Monitoring Human Rights in Europe: Comparing International Procedures and Mechanisms. 1993. P. 26.
Обращаясь в Европейский суд по правам человека, следует помнить, что его роль субсидиарна, т.е. носит дополняющий характер, и состоит в рассмотрении конкретных споров о нарушении прав и свобод, которые не удалось решить на национальном уровне. Обязанность Суда "является субсидиарной по времени и по объему по отношению к деятельности компетентных национальных властей". Задача органов Конвенции - направлять и оказывать содействие национальным правовым институтам, с тем чтобы государства - участники Конвенции могли гарантировать необходимую степень защиты прав человека через собственные правовые институты и процедуры. Важнейшей предпосылкой функционирования системы Европейского суда по правам человека является то, что государства-участники должны обладать определенной свободой принимать такие решения, которые в наибольшей степени учитывали бы традиции и культуру соответствующей страны. Этот принцип лег в основу и доктрины свободы усмотрения, которой Европейский суд часто руководствуется в своих решениях. Суд справедливо полагает, что национальные и в первую очередь судебные власти, зная потребности общества в большей степени, чем международный суд, способны оценить, что именно находится в интересах общества.
Субсидиарность также означает, что компетенция Европейского суда в отношении национального правопорядка государств-участников существенно ограничена. Однако она ни в какой мере не должна пониматься как пассивная роль Суда в отношении правовых институтов государств и деятельности их правоприменительных органов. В процедуре рассмотрения конкретных дел Суд имеет возможность оценки как первых, так и вторых. Более того, признав в итоге рассмотрения дела, что нарушение имело место, Суд как бы дезавуирует соответствующие судебные или иные решения властей, хотя отменить их он не вправе.
Имея в виду эти свои возможности, Суд часто подчеркивает, что, говоря о субсидиарности, нужно не забывать о европейском контроле за соблюдением Конвенции в государствах-участниках, который призван осуществлять Суд, учрежденный, как гласит ст. 19, "в целях обеспечения соблюдения обязательств, принятых на себя Высокими Договаривающимися Сторонами".
"Европейский контроль" - один из важнейших понятийных инструментов Суда. По отношению к принципу субсидиарности "европейский контроль" - как бы оборотная сторона медали. В решениях Суда он неизменно сопровождает почти каждое упоминание принципа субсидиарности и первенствующей роли национального правопорядка в защите прав человека. В достаточно широких, четко не очерченных рамках "европейского контроля" Суд обладает большой свободой усмотрения, и некоторые его правовые позиции довольно трудно совместить с принципом субсидиарности.
В соответствии со ст. 32 Европейской конвенции о правах человека Европейский суд прибегает к толкованию положений Конвенции применительно к обстоятельствам конкретного дела. Результатом такого толкования является использование Судом в процессе рассмотрения аналогичных дел.
Осуществляя толкование Европейской конвенции и протоколов к ней, Европейский суд по правам человека руководствуется следующими принципами.
Принцип субсидиарности, состоящий в том, что Конвенция возлагает заботу об обеспечении реализации прав и свобод каждого государства-участника прежде всего на само государство.
Принцип приоритета целей Конвенции как международного акта о защите прав человека, к которым относятся реализация идеалов Совета Европы, провозглашенных в его Уставе; эффективная и реальная защита основных прав конкретных лиц от нарушений со стороны государств - участников Конвенции; установление определенных стандартов, которые должны соблюдаться государствами - участниками Конвенции.
Принцип реальности и эффективности гарантий Конвенции, основанный на общем принципе толкования норм международных договоров. Суд рассматривает эффективность и реальность как основные элементы, позволяющие достичь целей Конвенции.
Принцип объективного толкования Конвенции, положения которой толкуются Судом в соответствии с целями Конвенции и правовыми стандартами Суда применительно к обстоятельствам конкретного дела. При этом учитываются законодательство государства - участника Конвенции и его официальное толкование. Но это законодательство не является для Суда определяющим.
Принцип эволюционного толкования Конвенции, означающий, что положения этого акта следует толковать с учетом изменяющихся политических, экономических, социальных и культурных условий жизни общества, что свидетельствует о динамике, являющейся существенной характеристикой европейской системы защиты прав человека.
Принцип отказа от абстрактного контроля, означающий, что Суд не вправе рассматривать внутреннее право государств - участников Конвенции на предмет его соответствия нормам Конвенции или правовым стандартам Суда вне связи с конкретной жалобой на нарушение соответствующим государством определенных прав и свобод человека, гарантируемых Конвенцией и протоколами к ней.
Принцип соразмерности и пропорциональности, на основании которого Суд оставляет за собой право оценивать ограничения определенных прав и свобод, вводимых государствами - участниками Конвенции. Соразмерность - это справедливое равновесие между соблюдением интересов общества и уважением основных прав конкретного лица. Ограничения, распространяемые на отдельного человека в общих интересах, должны быть пропорциональными, соразмерными необходимости.
Рассмотрим несколько примеров толкования Европейской конвенции Европейским судом по правам человека. Примером разъяснения конвенционных положений, гарантирующих право на жизнь, является Постановление по делу Финуйкен против Соединенного Королевства (жалоба N 29178/95 от 1 июля 2003 г.). Суд указал, что обязательство охранять право на жизнь, предусмотренное ст. 2 Конвенции, необходимо рассматривать в совокупности со ст. 1 Конвенции, устанавливающей обязанность обеспечивать "каждому, находящемуся под [их] юрисдикцией, права и свободы, определенные настоящей Конвенцией", требует в случае убийства человека проведения эффективного официального расследования. Чтобы расследование государственными служащими предполагаемого незаконного убийства было эффективным, необходимо, чтобы лица, проводящие это расследование, не имели никакой заинтересованности в его исходе. По этим же причинам в расследовании должен присутствовать элемент общественного контроля самого расследования или его результатов для обеспечения соответствия теории практике. Близкие родственники жертвы должны принимать участие во всех делах в пределах, обеспечивающих соблюдение ее интересов.
Толкование ст. 3 Конвенции (запрет пыток и жестокого обращения) осуществлено Судом в Постановлении по делу Калашников против Российской Федерации (жалоба N 47095/99 от 15 июля 2002 г.). Суд указал, что ст. 3 Конвенции в абсолютных выражениях запрещает пытку либо бесчеловечное или унижающее достоинство человека обращение или наказание вне зависимости от обстоятельств и образа действий жертвы. Государство должно принимать меры к тому, чтобы лицо содержалось бы под стражей в условиях, которые совместимы с уважением к человеческому достоинству. При этом формы и методы реализации этой меры пресечения не должны причинять ему лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а его здоровье и благополучие - с учетом практических требований режима лишения свободы - должны быть адекватно гарантированы <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Международное право и правовая система Российской Федерации. Особенная часть: Курс лекций" (Зимненко Б.Л.) включен в информационный банк согласно публикации - Статут, РАП, 2010.
<1> Подробнее см.: Зимненко Б.Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. М., 2006. С. 302.
В Постановлении по делу Ракевич против Российской Федерации (жалоба N 58973/00 от 28 октября 2003 г.) Суд разъяснил содержание п. "e" ч. 1 ст. 5 Конвенции (законное содержание под стражей душевнобольных). Суд напомнил, что термин "душевнобольной" не поддается точному определению, поскольку психиатрия является развивающейся областью, как с точки зрения медицины, так и с точки зрения социальных подходов, просто на том основании, что взгляды или поведение душевнобольного отличаются от установленных норм <1>.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 309; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!