Особенности геополитического положения Дальнего Востока СССР в 1920–1930-е гг. Российская эмиграция в Китае

Первый очаг II-й мировой войны возник не в Европе, а на Дальнем Востоке в конце 1920-х – начале 1930-х гг.

1929 г. — вооружённые нападения китайской полиции правительства Гоминьдани антисоветски настроенных русских эмигрантов в Маньчжурии (Харбине) при поддержке иностранных представителей ведущих мировых держав (Англии, Франции, Японии и США) на станциях КВЖД на советские представительства и пограничные территории Дальнего Востока СССР. По Хабаровскому протоколу (1929) положение на КВЖД было полностью восстановлено[283]. [В 1935 г. СССР пришлось продать КВЖД властям Маньчжоу-Го за относительно небольшую сумму — 140 млн. иен].

1931 г. — оккупация Маньчжурии Японией ивозникновение первого очага II мировой вoйны[284]. 18 сентября 1931 г. командование Квантунской армии Японии, которая была сосредоточена в то время в зоне Южно-Маньчжурской железной дороги в Китае, отдало приказ о наступлении и 19 сентября ввело войска в Мукден, Чаньчунь, Аньдун, 20 сентября — в Гирин (Цзилин). В течение нескольких дней вся территория южной и центральной Маньчжурии была оккупирована японскими войсками. В марте 1932 г. в Маньчжурии было создано марионеточное государство Маньчжоу-Го во главе с последним императором маньчжурской династии Цин (1644–1911) Пу-и.

1931–1936 г. —оккупация ЯпониейСеверо-Западного Китая и Внутренней Монголии (Внутренняя Монголия — провинция Китая с конца ХVI в.).

1937–1938 гг. — Япония оккупирует фактически всю территорию Китая.

Захватив в 1931–1936 гг. Северо-Восточной Китай (Маньчжурию), часть Внутренней Монголии и ряд районов в Северном Китае и обеспечив себе союзников в лице фашистских Германии и Италии заключением Антикоминтерновского пакта (1936), Япония в июле 1937 года начала войну с целью захвата всего Китая. В конце июля 1937 г. японские войска заняли Пекин и Тяньцзинь, осенью-зимой 1937 г. — Шанхай и Нанкин, в августе 1938 г. — трёхградье Ухань, в октябре 1938 г. — Гуанчжоу (военно-морскими десантами).

21 августа 1937 г. был заключён советско-китайский договор о ненападении, после чего СССР стал оказывать широкомасштабную помощь китайской армии в войне против японских войск. В сентябре-октябре 1937 г. СССР поставил Китаю 282 бомбардировщика; всего в 1937–1941 гг. — 885 боевых самолётов (в начале войны с Японией у Китая было не более 450 самолётов). В составе армии Китая сражались около 700 советских добровольцев — лётчики и авиамеханики (более 200 лётчиков погибло); а также — военные советники (В.И.Чуйков, П.С. Рыбалко, П.Ф. Батицкий и многие другие).

Все попытки советской дипломатии добиться заключения Тихоокеанского пакта о ненападении между СССР, США, Китаем и Японией закончились неудачей. Президент США Франклин Делано Рузвельт (1882–1945), правительство которого (Государственный Департамент) первоначально занимало уклончивую позицию по этому вопросу, в июне 1937 года заявил полномочному представителю СССР в Вашингтоне: «Пактам веры нет. <…> Главная гарантия — это сильный флот. <…> Посмотрим, как выдержат японцы морское соревнование». [Через четыре года, 7 декабря 1941 г. японская авианосная авиация нанесла удар по американской военно-морской базе Пёрл-Харбор (PearlHarbor) на Гавайских островах в Тихом океане и США вступили во II-ю мировую войну].

После оккупации Северо-Восточного Китая в 1931 г. Япония неоднократно предпринимала с территории Маньчжурии военные провокации против СССР и его союзников.

1938 г. (29 июля – 11 августа) — вооружённый конфликт (юридический статус войны не имел)между СССР и Японией у озера Хасан в Приморье,закончившийся разгромом японской ударной военной группировки в этом районе.

1939 г. (11 мая – 16 сентября) —вооружённый конфликт у реки Халхин-Гол в Монголии,закончившийся разгромом японской ударной военной группировки в этом районе.

Российская эмиграция в Китае

По итогам революции и гражданской войны в России (1917–1922) из России эмигрировало около 2 млн. человек. Основные центры русской эмиграции — Берлин, Париж, Прага, Белград, Харбин. Численность русских эмигрантов в Китае в 1920-е гг. — 110–150 тыс. человек, из них в Маньчжурии — 90–110 тыс., в Северо-Западном Китае — 30–40 тыс., в Шанхае — 9–10 тыс. человек. Центр русской эмиграции в Китае — Харбин.

Периодизация русской эмиграции в Китае:

– 1917–1931 гг. —расцвет русской эмиграции в Китае;

– 1932–1945 гг. — закат русской эмиграции в Китае.

Юридический статус эмигрантов:

– эмигранты с советскими паспортами (20–25 тыс. человек, работники КВЖД);

– эмигранты с китайскими паспортами (15–20 тыс.).

– эмигранты без гражданства (апатриды).

Безусловно, значительная часть эмиграции по вполне понятным причинам не испытывала симпатий к СССР, но их общественно-политическая позиция была различной: от активного участия в подрывной деятельности против СССР до роли лояльно настроенных пассивных статистов,оказывавшихподдержку советской администрации на КВЖД до её продажи и сотрудничавших с советскими спецслужбами.

Политические группы русской эмиграции (статус):

1. Нейтрально настроенные к СССР эмигранты (не принявшие советскую власть в России, но не желавшие бороться против своей исторической родины; с1931 г. эта часть эмигрантов,не приняв японскую оккупацию,начала выезжать из Китая и Маньчжурии в Австралию, США, Европу, Южную Америку).

2. Поддерживавшие СССР эмигранты (как правило, агентура внешней разведки СССР, численность незначительная).

3. Враждебно настроенные к СССР эмигранты, концентрировавшиеся вокруг многочисленных партий и организаций антисоветской направленности, которые стали создаваться русскими эмигрантами в Китае сразу после окончания гражданской войны в России и бегства побеждённой стороны за рубеж (дальневосточный филиал РОВС, «Союз легитимистов», «Братство русской правды» и др.).

Наиболее крупными из них были три организации:

а) дальневосточный отдел (филиал) «Русского общевоинского союза» со штаб-квартирой в Харбине.РОВС былобразован в 1924 г.со штаб-квартирой в Парижеи первоначально объединял монархически настроенных бывших русских офицеров. Основатель и лидер организации (1924–1928) — генерал П.Н. Врангель, после его смерти (1928–1929) — великий князь Николай Николаевич Младший Романов, затем (1929–1930) —генерал А.П. Кутeпов (в 1930 г.похищен агентами ОГПУ, скончался от сердечного приступа во время перевозки на советском пароходе по пути из Марселя в Новороссийск)[285], потом (1930–1937) — генерал Е.К. Миллер (в 1937 г. похищен и вывезен агентами НКВД из Пaрижа в Москву на советском теплоходе «Мария Ульянова»)[286]. РОВС существует по настоящий день. Нынешний глава РОВС (с 2000 г.) капитан И.Б. Иванов и другие добровольцы из этой организации принимали участие в военном противостоянии на востоке Украины, находясь в составе ополчения ДНР;

б) «Союз казаков на Дальнем Востоке» возник в 1923 г. из остатков казачьих формирований А.И. Дутова, Г.М. Семёнова, А.П. Бакшеева, И.П. Калмыкова, Р.Ф. Унгерна. Поскольку забайкальские формирования были наиболее многочисленными и организованными, объединение происходило под руководством атамана забайкальских казачьих войск генерал-лейтенанта белой армии Г.М. Семёнова. Всей организационной работой руководили генерал-лейтенант А.П. Бакшеев и генерал-майор Л.Ф. Власьевский. Приблизительно численность казаков-эмигрантов в Маньчжурии составляла 10–20 тыс. человек (включая членов семей).В 1934 г. на учёте в «Союзе казаков…» состояло 18,5 тыс. человек;

в) «Всероссийская фашистская партия» (ВФП)была создана зимой 1925/26 г. К.В.Родзаевским (1907–1946), уроженцемБлаговещенска, журналистом, бежавшим в 1925 г. из СССР в Маньчжурию. [2 июля 1937 г. ВФП была преобразована в Российский фашистский союз (РФС)]. В 1931 г. в Харбине прошёл съезд «Русских фашистов Дальнего Востока». К концу 1936 г. на учёте в ВФП состояло 2,5–3 тыс. человек. Для подготовки кадров агентов для заброски на Дальний Восток СССР ВФП в 1934 г. организовала специальную разведывательно-диверсионнуюшколу в Харбине («Академия имени Столыпина»), в которой одновременно обучались 30–40 курсантов в течение 3-х месяцев.

С оккупацией Маньчжурии Квантунской армией деятельность русских эмигрантов попала под всеобщий контроль со стороны японских властей. Стратегическая цель японских оккупационных властей в Маньчжоу-Го заключалась в обеспечении участия или, по крайней мере, лояльности всего населения марионеточного государства в реализации планов превращения Маньчжурии в военно-сырьевую базу для продолжения японской агрессии в Юго-Восточной Азии и на территории СССР. В отношении русской эмиграции японские оккупационные власти ставили вполне конкретные задачи: превратить русскую колонию в надёжного союзника в предстоящей войне с СССР; использовать русские военизированные формирования в столкновении с СССР; опираясь на антисоветские и антикоммунистические настроения эмиграции, вовлечь её в идеологическую борьбу с мировым коммунистическим движением. Дополнительно ставилась задача использования русских эмигрантов для разведывательной и диверсионной работы на территории советского Дальнего Востока. После победы Японии планировалось задействовать эмигрантов во властных структурах на оккупированных территориях.

Проблему сплочения российской эмиграции в единое целое оккупационные власти решили созданием в конце 1934 г. Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии (БРЭМ). Особое внимание японцы уделяли подбору кадров для бюро. Претенденты на работу в его аппарате проходили тщательную проверку на политическую и уголовную благонадежность. Все четыре начальника отделов БРЭМ были генералами, участниками белого движения: В.В. Рычков, А.П. Бакшеев, В.А. Кислицын и Л.Ф.Власьевский. На протяжении всех десяти лет существования бюро самые важные посты в нём занимали члены русской фашистской партии (РФП). Лидер русских дальневосточных фашистов К.В.Родзаевский руководил идеологической и культурно–просветительской работой, М.А.Матковский — один из тех, кто стоял у истоков РФП — возглавлял административный отдел, являвшийся основным инструментом контроля над эмигрантами. Регистрация в бюро была обязательной для всех эмигрантов, не перешедших в подданство Маньчжоу-Го. Не желавших признавать бюро как общеэмигрантский центр депортировали за пределы государства. На 15 декабря 1935 г. на учёте в БРЭМ персонально состояли 23,5 тыс. русских эмигрантов (возраст от 17 лет и старше) и 163 эмигрантских организации[287].

Только в 1927–1935 гг. органы госбезопасности ДВК задержали более 25 тыс. нарушителей границы, ликвидировали около 150 вооружённых отрядов, более 40 переправочных пунктов, через которые на советскую территорию забрасывались диверсионно-разведывательные группы. Здесь необходимо дать пояснение к приведённым цифрам.

Большинство из довольно высокой цифры нарушителей советско-китайской границы (25 тыс.) приходилось на простых контрабандистов (чаще всего китайцев), а не на диверсантов и шпионов. В связи с этим приведём небольшую таблицу, в которой приведены данные о численности осуждённых Военным трибуналом ОДВА за шпионаж в пользу Японии в 1935 и 1936 гг., составленную на основе информационной сводки председателя трибунала ОДВА дивизионного военюриста Антонова от 5 марта 1937 г. на имя первого секретаря Далькрайкома ВКП(б) И.М. Варейкиса:

Год	Всего осуждено (человек)	из них:
Год	Всего осуждено (человек)	русские	корейцы	китайцы
1935	73	36 чел. (49,3%)	27 чел. (37,0%)	10 чел. (13,7%)
1936	78	11 чел. (14,1%)	45 чел. (57,7%)	22 чел. (28,2%)

Сведения таблицы достаточно точно и вполне объективно передают масштабы диверсионно-разведывательной деятельности Японии на границах русского Дальнего Востока в середине 1930-х годов. Во-первых, информация базируется на данных военной (!) контрразведки; во-вторых, сводка составлена до начала периода «большого террора» (1937–1938), в годы которого уже трудно отделить истинные (реальные) и сфальсифицированные уголовные дела (допуск к которым до сих пор закрыт) по ст. 58¹⁰ УК РСФСР — шпионаж.

Международная ситуация на Дальнем Востоке ни могла не сказаться на положении самой восточной и одной из самых крупных административно-территориальных единиц СССР — Дальневосточного края /ДВК/ (1926–1938), преобразованного в 1938 г. в два самостоятельных субъекта РСФСР — Хабаровский и Приморский края.

Главные задачи внутренней политики правительства СССР в ДВК в 1920–1930-е гг. в геополитическом аспекте заключались в следующем:

1) в создании мощной военной сухопутной, речной и морской группировки в данном регионе в связи с возможностью войны с Японией;

2) в приоритетном государственном внимании развитию в регионе военно-оборонной сферы промышленности (помимо отраслей, продукция которых была ориентирована на экспорт);

3) в проведении активной миграционной политики по привлечению в регион лиц наиболее трудоспособного репродуктивного возраста (20–39 лет);

4) в изолировании неблагонадёжных, с точки зрения партийно-государственного и военного руководства СССР, социальных слоёв и отдельных граждан с пограничных территорий Дальнего Востока[288].

В связи с решением первой (условно) задачи необходимо отметить следующее. Перепись 1926 г. зафиксировала в ДВК 30,3 тыс. военнослужащих (4 женщины). После выделения 6 августа 1929 г. дислоцировавшихся на Дальнем Востоке РСФСР воинских частей 19-го стрелкового корпуса Сибирского военного округа в отдельную Особую Дальневосточную армию (ОДВA) на 1 октября 1929 г. войска ОДВА насчитывали 39,8 тыс. штыков, 4,1 тыс. сабель, 296 орудий, 1,3 тыс. пулемётов, 10 танков, 69 самолетов, 4 бронепоезда, 12 кораблей. Амурская военная флотилия — 907 краснофлотцев, 129 командиров, 4 монитора, дивизион канонерских лодок, дивизион броневых катеров, группа тральщиков-заградителей и отдельный авиационный речной отряд. Численность военнослужащих на Дальнем Востоке РСФСР возросла к 1932 г. до 120 тыс., в этом же году был образован Тихоокеанский флот (ТОФ).

На 7 февраля 1939 г. на Дальнем Востоке РСФСР было сосредоточено свыше 637 тыс. военнослужащих: 1-ая ОКА — 324,3 тыс.; 2-ая ОКА — 218,5 тыс.; ТОФ — 74,4 тыс.; Амурская военная флотилия — 10,4 тыс. краснофлотцев. Перепись 1939 г. зафиксировала в составе 1-ой ОКА 42,1 тыс. военнослужащих стройбатальонов, 54,1 тыс. — железнодорожного корпуса; в составе 2-ой ОКА — 57,5 тыс. и 8,3 тыс. — соответственно. Всего в РККА в данных воинских частях в 1939 г. проходило службу 203,8 тыс. военнослужащих. [Помимо войск ОДВА, в Забайкальском военном округе было сконцентрировано к 1939 г. — 101,1 тыс. военнослужащих].

В отношении реализации второй задачи подчеркнём, что за первые две пятилетки (1928–1937 гг.) экономика ДВК приобрела отчётливо выраженный промышленный характер производства. Удельный вес валовой промышленной продукции во всей структуре общественного производства региона составлял в 1913 г. — 32,1%; в 1927/28 г. — 37%; в 1931 г. — 67% и 80,4% в 1937 году. Темпы прироста промышленной продукции в регионе к концу 1930-х гг. превысили средние показатели по СССР (соответствующие цифры по стране: в 1913 г. — 42,1%; 1927/28 г. — 54,5%; 1931 г. — 70,7%; 1937 г. — 77,4%). Удельный вес валовой продукции крупной промышленности ДВК возрос с 0,86% в 1923 г. (от общесоюзной) до 1,2% в 1937 г. (стоимость основных производственных фондов увеличилась с 0,62% до 1,71%).

К концу первой пятилетки ДВК окончательно утвердился в качестве одной из важнейших экспортных территорий государства. Экспорт из края в 1932 г. вырос по отношению к 1929 г. на 220,8%, добыча золота — на 420%, обеспечивая 10,6% союзного экспорта. Вылов рыбы увеличился с 1,8 млн. ц. в 1929 г. до 4,5 млн. ц. в 1932 г. (до 24% общесоюзного улова); заготовка леса — с 2,5 млн. м³ в 1929 г. до 8,3 млн. м³ в 1932 г. (до 3,8%). Стоимость заготовленной пушнины возросла с 4,8 млн. руб. в 1929 г. до 8 млн. руб. в 1932 г. (до 1,8%). Добыча угля за этот же период повысилась с 1,2 млн. т до 4,4 млн. тонн.

И соответственно, в 1930-е гг. был создан ряд промышленных предприятий в регионе, ориентированных на оборонный комплекс и группировавшихся в районе Комсомольска-на-Амуре, Владивостока и Хабаровска. С созданием ТОФ (1932) Владивосток окончательно стал одной из самых мощных баз русского военно-морского флота.

В связи с реализацией третьей задачи отметим следующее…Численность населения Дальнего Востока РСФСР (в административных границах 1930-х гг.) составила в 1926 г. — 1,28 млн. человек; в 1937 г. — 2,49 млн., в 1939 г. — 2,61 млн. (с учётом части перераспределенного спецконтингeнта НКВД и без учёта частей ОКА и ТОФ, которые всегда переписывались особым порядком). В административно-территориальных границах 1930-х гг. общая численность населения региона в 1939 г. составила 3,247 млн. человек (с учётом гражданского населения, воинских частей РККА и РКВМФ, спецконтингента).

В административно-территориальных границах1920-х гг., учитывающих Забайкалье и северные районы Амурской области (территорию Зейского округа), общее количество жителей Дальнего Востока РСФСР в 1939 г. возрастёт до 4,5 млн. человек (с учётом гражданского населения, воинских частей РККА и РКВМФ, спецконтингента Хабаровского, Приморского краёв, Читинской области). Население Читинской области по материалам переписи 1939 г. — 1158,5 тыс. человек (спецконтингент — 131,2 тыс., в том числе 25,3 тыс. — гражданское население, переписные бланки спецконтингента перераспределению в другие регионы не подлежали); 101,1 тыс. — военнослужащие Забайкальского военного округа.

Сопоставление итогов численности населения региона в 1926 и 1939 гг. позволяет оценить масштабы механического движения населения в крае за эти годы (учитывая спецконтингент НКВД и без учёта воинских частей РККА и РКВМФ). В 1926–1939 гг. общий прирост населения Дальнего Востока РСФСР в административно-территориальных границах 1920-х гг. (Хабаровского и Приморского краёв, Читинской области) приблизительно составил 1,8 млн. человек: добровольные переселенцы — 850–900 тыс. (в том числе военнослужащие спецконтингента НКВД), заключенные спецконтингента НКВД — 550 тыс., естественный прирост — 350–400 тыс. человек.

При реализации четвёртой геополитической задачи на Дальнем Востоке РСФСР советское правительство поступило исходя из принципа «лес рубят, щепки летят». Обострение международной обстановки в АТР и пограничное положение дальневосточного региона ССCР, активная разведывательно-диверсионная деятельность японских оккупационных властей в Северном Китае и наличие в сопредельной Маньчжурии значительной по численности колонии русскоязычных эмигрантов (в 1930-е гг. большей частью враждебно настроенных к СССР) вызвали в годы «большого террора» (1937–1938) так называемое дело «харбинцев» и депортации корейцев и китайцев.

«Харбинцы» — бывшие служащие КВЖД и реэмигранты из Маньчжоу-Го. Многие из харбинцев (из 25 тыс.) на момент ареста проживали или отбывали наказание на Дальнем Востоке РСФСР и были осуждены как японские шпионы в 1937–1938 годах. В распоряжении Генерального прокурора СССР А.Я. Вышинского и.о. прокурора ДВК П.З. Звягину от 22 сентября 1937 г. приказывалось: «…Все арестованные харбинцы разбиваются на две категории: все харбинцы, привлечённые по шпионо-диверсионной вредительской деятельности и антисоветской деятельности относятся к первой категории, подлежащие расстрелу по утверждению НКВД и Прокурором Союза, остальные относятся ко второй категории, подлежащие к заключению в тюрьме-лагере на 8–10 лет. Освобождение из тюрем-лагерей харбинцев, отбывших наказание, прекратить, на таких лиц представьте материалы в Москву для рассмотрения Особым совещанием НКВД СССР».

Проблема же иммиграции «восточников», — потенциальной «пятой колонны» с точки зрения советских властей в условиях надвигавшейся войны с Японией, — в конце 1930-х гг. была решена посредством принудительного выселения (депортации) корейцев и китайцев за пределы Дальнего Востока РСФСР. Депортации китайцев предшествовало принудительное выселение корейцев — в сентябре-октябре 1937 г. специально организованными железнодорожными эшелонами они были вывезены из пределов ДВК на постоянное место жительства в Казахстан и Узбекистан. В октябре 1937 г. нарком НКВД Н.И. Ежов докладывал в ЦК ВКП(б) и СНК СССР о завершении 25 октября 1937 г. выселения корейцев из ДВК. Вывезено в пределы КССР и УзССР 124 эшелона с корейцами в составе 38,4 тыс. семей, 171,3 тыс. человек (временно на Камчатке и в Охотске оставалось до 700 спецпереселенцев, вывезенных сборным эшелоном в ноябре 1937 г.).

Выселению китайцев предшествовали три массовые операции по аресту сначала притоносодержателей, затем — перебежчиков, нелегально прибывших на советскую территорию, начиная с 1932 года. В Приморском крае было арестовано около 6 тыс., в Амурской области — 1350 китайцев. Предварительное следствие закончилось в мае 1938 года. В это же время между советским и китайским правительствами состоялись переговоры о депортации китайских подданных в Китай и освобождении не изобличённых в шпионаже арестованных. Согласно договоренности около 3 тыс. китайцев в июне-июле 1938 г. были освобождены, из оставшихся в тюрьме около 3 тыс. арестованных более ста умерло во время следствия и не менее 750 были расстреляны. В июне-июле 1938 г. со станции Эгершельд города Владивостока было выселено 7,1 тыс. китайских иммигрантов и некоторые русские члены смешанных семей. Четыре эшелона отправились в Китай через ст. Аягуз (Казахстан) в Синьцзян (Китай). В двух из них находились китайские граждане, не подвергшиеся арестам (3 тыс.), в двух других эшелонах (свыше 3 тыс.) в Китай отправились освобождённые из тюрьмы. Китайцы, не пожелавшие вернуться на родину и принявшие советское гражданство (941 человек), были выселены ещё одним эшелоном в Кур-Урмийский район Хабаровского края.

Таким образом, международная обстановка в АТР во многом определяла внутреннюю политику государства, осуществляемую в ДВК в предвоенные годы. Однако благая цель (обеспечение обороноспособности и безопасности региона) ни в коей мере не оправдывает определённые насильственные методы её воплощения.

Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 806; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 252627 28 29 30 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!