Глава 14. Социальное обеспечение 15 страница

В 90-е гг. деятельность церковно-приходских попечи-тельств еще более активизировалась. В 1900 г. только на приходские школы они собрали денежных пожертвований почти 700 тыс. руб. Общая сумма пожертвований на нужды церквей и их благотворительные заведения составила 4 млн 600 тыс. руб. К 1901 г. многие церковно-приходские попечительства экономически окрепли и были в состоянии вести широкую социально-благотворительную работу. По­лучая за счет членских взносов и других источников еже­годный доход в 500 тыс. рублей, петербургские церковно­приходские попечительства содержали в своих богадель­нях более .1000 инвалидов и престар*елых, призревали в детских приютах до получения начального образования 800 детей, выдавали пособий в среднем 40 тысячам нуж­давшихся ежегодно.

Православная церковь, ее монастыри и церковные при­ходы оставили о себе добрую память инициативной и твор­ческой социально-благотворительной работой в тяжелей­шие годы Первой мировой войны. Уже осенью 1914 г. Сове­ты церковно-приходских попечительств начали кампанию

152

по оказанию помощи семьям, из которых мужчины при-| зывного возраста были мобилизованы на войну. Приходски­ми попечительскими советами проводились церковные кру-жеченые сборы, практиковались обходы имущих граждан и принимались пожертвования по подписным листам, по­ощрялись денежные поступления от предпринимательских объединений и заведений. В результате за первый год вой­ны церковноприходские попечительства, создали благотво­рительный фонд в сумме 6 млн рублей, из которых 50% было собрано среди прихожан. Из этого фонда до осени 1915 г. получили различные финансовые пособия 2 млн 200 тыс. семей военнослужащих. Наряду с денежной под­держкой приходские попечительские советы использовали такие формы помощи, как бесплатная выдача семенного зерна для посева, вспашка полей, уборка урожая, заготов­ка для семей военнослужащих дров на зимний период, вы­деление ссуд для приходящих в упадок крестьянских хо­зяйств. Во время осенних полевых работ 1915 г. церковно­приходские попечительства открыли в помощь семьям с ма­лолетними детьми сотни детских яслей, организовали на началах самопомощи коллективную запашку и уборку по­лей "солдаток", создавали приюты для призрения сирот или определяли их в ремесленные училища.

По призыву Синода монастыри и церковные приходы активно участвовали в милосердной помощи беженцам. Во всех епархиях и крупных городах были созданы комитеты _ попечения о беженцах. В 1915 г. по решению московского епархиального руководства беженцам были предоставлены помещения в Ново-Андроньевском, Новоспасском и Симо-новом монастырях для 200 семей. Монастыри и приходы Москвы провели сборы пожертвований в пользу беженцев. Их результатом стала материальная поддержка пострадав­шим от войны в сумме 40 тыс. рублей. Тамбовская епархия выделила для беженцев в мужских монастырях 500 мест и в женских монастырях 400 мест. 7—8 сентября 1915 г. во нсех церковных приходах был организован сбор пожерт-

153

 

 

вований для оказания помощи беженцам. По постановле­нию съезда настоятелей монастырей Курской епархии во всех монастырских гостиницах отводились места для бе­женцев и Комитету по призрению беженцев выделялось 3 тыс. руб.

Крупным и сложным участком социально-попечительс­кой деятельности церкви в годы войны стало создание и содержание госпиталей для раненных воинов. Вскоре пос­ле начала войны, в августе 1914 г., Московская епархия создала специальный Комитет помощи больным и раненным военнослужащим. В первые же месяцы войны церковь от­крыла госпитали при Николо-Угрешском монастыре (300 мест), Знаменском (150), Сретенском (80), Ново-Спасском (60), Донском (35), Покровском, Даниловом и Никольском монастырях (100 мест). К концу 1914 г. на церковные сред­ства в Московской православной епархии было учреждено 90 лазаретов на 1200 мест.

С учетом местных условий и материальных возможнос­тей каждая епархия принимала деятельное участие в ока­зании помощи больным и раненным солдатам и офицерам. Тверское духовенство осенью 1914 г. решило открыть гос­питаль на 50 мест при архиерейском доме. На его оборудо­вание и содержание выделялось 45 тыс. рублей, отчислен­ных их монастырских капиталов и собранных по подпис­ным листам в церковных приходах. Уход за больными и ра­неными взяли на себя монахини Тверского женского монас­тыря. Наряду с этим в Тверской епархии были учреждены госпитали при Вышневолоцком, Казанском и Могилевском женских монастырях. Другие женские монастыри направи­ли в городские и земские госпитали губернии 150 монахинь в качестве сестер милосердия и сиделок. Для размещения военного госпиталя было выделено здание при Тверской духовной семинарии на 500 мест. В Тульской епархии гос­питали для больных и раненных воинов начали действовать в 1914 г. при Белевском, Иверском, Новосиньковском и

154

Щегловском монастырях. Духовенство и церковные прихо­ды Курской епархии содержали госпитали при Знаменском, Воскресенском монастырях и ряде других обителей.

Война неизбежно сопровождалась многократным уве­личением численности инвалидов и чрезвычайно обострила проблему их жизнеустройства и патронажа. В 1915 г. Синод выступил со специальным обращение-м, в котором призы­вал православные епархии взять на себя часть государствен­ной заботы об увечных солдатах и офицерах и принять уча­стие в оказании помощи выздоравливающим воинам. Синод просил епархиальное руководство изыскать возможности для открытия при монастырях инвалидных богаделен, а так­же приютов, в которых выздоравливающие солдаты й.- офи­церы могли бы окончательно поправить свое здоровье. Это обращение Синода нашло живой отклик в епархиях, мона­стырях и церковных приходах. По полученным с мест све­дениям на 1 июня 1915 г., они выразили готовность оборудо­вать в монастырях богадельни для увечных воинов на 2 тыс. мест, причем 1500 -человек принимали на содержание за счет церковных средств.

В опыте социально-каритативной деятельности в Рос­сии заметное место занимает движение сестринского ми­лосердия, возникшего и развивающегося при активном уча­стии православной церкви. Начало этому движению поло­жило создание в Петербурге подвижницами христианского человеколюбия Свято-Троицкой женской общины (1844 г.) и Крестовоздвиженской женской общины (1854 г.), которые готовили сестер милосердия для оказания помощи ранен­ным воинам в госпиталях и на поле боя. Несколько позднее возникла Никольская община сестер в Москве. Во время обороны Севастополя в период Крымской войны сестры Кре­стовоздвиженской и Никольской общины облегчали страда­ния раненых, проявили высокие образцы милосердия и са­мопожертвования. Уже в то время их тяжелый и благо­родный труд в условиях военных действий был квалифици­рован как подвиг. Специальной боевой награды — нагрудно-

155

 

го позолоченного креста — были удостоены более 150 сес­тер милосердия. Почти 70 членов Кресто-Воздвиженской и Никольской общины награждены медалью "За оборону Се­вастополя".

Это пример жертвенного служения страждущим выз­вал целое движение среди женщин-христианок России. В 60-е гг. и более поздние годы возникли Александровская, Покровская, Иверская, Павловская, Марфо-Мариинская община в Москве, а также общины сестер милосердия в других епархиях. Возникшая в 1865 г. Александровская об­щина к 1900 г. создала на благотворительных началах и об-, служивала больницу, детский приют, четырехклассное учи­лище для девочек, школу фельдшериц и сиделок, бога­дельни для престарелых сестер милосердия. Покровская епархиальная община была основана в 1869 г. матерью Мит-рофанией, бывшей игуменьей Серпуховского Владычного монастыря. На средства благотворителей и епархии об-щина,объединявшая свыше 100 сестер милосердия и 20 кандидаток, открыла лазарет, сиротский приют на 120 мест, шестилетнюю школу по программе епархиального училища, амбулаторию, аптеку для бедных, фельдшерс­кую школу. Наиболее крупным делом общины на ниве ми­лосердия стало создание по решению ее Попечительского Совета совместно с Троице-Сергиевой лаврой общедоступ- ₍ ной больницы в Москве. Построенная в 1913 г. больница имела терапевтическое и хирургическое отделения. Обслуживае­мое квалифицированными врачами и сестрами милосердия, это благотворительное лечебное заведение пользовалось доброй славой. Широкую известность своей каритативной деятельностью приобрела Марфо-Мариинская епархиаль­ная община сестер милосердия, настоятельницей которой была Великая княгиня Елизавета Федоровна. При общине-обители действовали хирургическая больница, благотвори­тельная лечебница для приходящих неимущих больных, детский сиротский приют со школой, бесплатная столовая для бедных, воскресная школа, в которой учились грамоте

156

женщины округа, массовая библиотека. Благотворительная деятельность сестер Марфо-Мариинской общины относит­ся к лучшим образцам христианского милосердия по отно­шению к нуждающимся и больным.

Общины сестер милосердия представляли собой свое­
го рода женские монастыри в миру, поскольку их жизнь и
трудовая деятельность, как правило, определялись близ­
ким к монастырскому Уставом. Они брали обязательство
посвятить себя служению страждущим, неукоснительно
следовать нормам нравственности, вести аскетический об­
раз жизни. В течение ряда лет члены общины получали
медицинскую подготовку, позволявшую профессионально
выполнять работу сестры милосердия.                            Л«

Это женское движение получило довольно широкое распространение. К 1914 г. в России было официально за­регистрировано свыше 100 общин сестер милосердия, дей­ствовавших под эгидой православных епархий. Как свиде­тельствуют исторические источники, к середине 1917 г. в русской армии работой по обслуживанию раненых и боль­ных воинов было занято 30 тыс. сестер милосердия, в том числе 20 тыс. подготовленных и воспитанных епархиальны­ми общинами.

Итак, с утверждением абсолютной монархии и ориен­тацией правительства на строительство системы государ­ственного призрения церковь в XVIII—XIXвв. утратила ведущую роль в попечительстве о неимущих, больных, престарелых и других обездоленных людей. Однако буду­чи подчиненной государству и действуя под жестким конт­ролем его бюрократических органов, церковь не прекра­щала оставаться институтом христианского милосердия и, хотя в ограниченных рамках, продолжила социальную по­мощь нуждавшимся. В соответствии с условиями абсолю­тистского режима ее благотворительная деятельность при­обрела определенные изменения, приобрела новые фор­мы и составляет важный период истории социальной ра­боты в России.

157

 

 

Устройство инвалидов и больных в монастырских бога­дельнях и лечебницах, милосердная поддержка нуждавших­ся православными братствами и церковно-приходскими по-печительствами во второй половине XIX в., учреждение сиротских приютов, ремесленных мастерских, приходских школ, бесплатных столовых, открытие при монастырях гос­питалей и богаделен для увечных воинов в годы Первой мировой войны, разносторонняя социальная помощь семь­ям военнослужащих, образование епархиальных общин сес­тер милосердия, обслуживающих лазареты и больницы, — все эти и многие другие человеколюбивые акты являлись продолжением и развитием традиций церковной благотво-, рительности.

Вместе с тем важно реально оценивать долю участия церкви в благотворительности и не допускать преувеличе­ния ее вклада в дело социального призрения нуждавших­ся. Материалы Синода показывают, что сравнительно со своими возможностями церковь выделяла весьма недоста-,' точные средства на благотворительную деятельность и ис­пользовала свои капиталы большей частью для развития церковно-монастырского хозяйства или накопительства. Поэтому по удельному весу расходов на больницы приюты, дешевые общежития, бесплатные столовые и прочие виды каритативной помощи православная церковь в России зна­чительно уступала государственно-общественным челове­колюбивым объединениям, городским, земским и другим благотворительным общинам.

Вопросы для самоконтроля

1. Какова милосердно-благотворительная роль церкви в
период оформления государственного призрения в России?

2. Какие новые тенденции и формы возникли в церков­
ной благотворительности во второй половине XIX — нача­
ле XX в. ?

158

Литература:

1. Голубинский Е. История русской церкви. Т. I. М., 1901.

2. Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви.
Т. 2. М., 1993.

3. Милосердие. М., 1996. ,

4. Никольский Н. М. История русской церкви. М., 1983.

5. Рункевич С. Приходская благотворительность в Пе­
тербурге. СПб., 1914.

6. Русское православие: вехи истории. М., 1989.

7. Сборник сведений о благотворительности в России.
СПб., 1898.

8. Титлинов Б. В. Лекции по истории русской церкви.
СПб., 1913.

Глава 9. Рабочее социальное

законодательство в России:

зарождение и эволюция

§ 1. Первые законодательные меры

правительства по облегчению социального

положения во 2-й половине XVII —

1-й половине XIX в.

Формирование рабочего социального законодательства неразрывно связано с историей промышленного развития России и процессом становления, роста и консолидации ра­бочего класса. В XVII—XVIII вв. в русской промышленнос­ти, наряду с другими видами производства, действовали не только казенные, вотчинные, купеческие и крестьянские мануфактуры с принудительным трудом, но и отдельные мануфактурные предприятия капиталистического типа, использовавшие вольнонаемных рабочих. В некоторых про­мышленных отраслях в первой четверти XIX в. капиталис­тические мануфактуры оттеснили вотчинные и прочие пред­приятия, основанные на крепостном труде. Их выдвижение на первый план являлось закономерным, поскольку пре­имущества применения труда вольнонаемных рабочих были неоспоримыми. Исторические документы, в частности, пе­реписи 1678—1679 гг., свидетельствуют об известном ис­пользовании . наемного труда в металлообрабатывающей и ряде других отраслей уже в XVII в.

В законодательстве Петра I имеется немало указов, свидетельствовавших о попытках правительства расширить сферу использования наемного труда в промышленности. При выдаче разрешений на учреждение частных мануфак-

160

тур выдвигалось требование "нанимать вольных людей". В указе "О построении в Усольском уезде медных заводов и о приписке к оным деревень" содержалось распоряжение, чтобы оные же заводы вольных работников принимать по указу". В 1717 г. на строительстве Петербурга Петр в зна­чительной степени заменил принудительный труд вольно­наемным.

Однако в петровскую эпоху и в более позднее время промышленность строилась главным образом на принуди­тельном труде. В начале 60-х гг. XVIII в. в промышленнос­ти, подведомственной государственной Мануфактур-Колле-гии, значилось 38 тыс. рабочих, из них 12,5 тыс. наемных, 14 тыс. приписных и 11,5 тыс. крепостных "рабочих л$©дей".

Разложение феодально-крепостнических отношений и постепенное усиление рыночного капиталистического ук­лада сопровождалось неуклонным ростом численности на­емных рабочих. В обрабатывающей промышленности в 1804 г. вольнонаемные рабочие составляли 48% всех заня­тых на ее предприятиях, в 1825 — 54% и в 1860 — уже почти 90%.

В целом во всей русской промышленности перед отме­ной крепостного права (1861 г.) преобладал вольнонаемный труд. Что касается принудительного труда, то им была охвачена примерно одна треть рабочих.. Крестьянская ре­форма и высокие темпы развития промышленности в Рос­сии обусловили быстрый рост численности наемных рабо­чих. В 90-е гг. XIX в. на предприятиях крупной промыш­ленности числилось 1 млн 200 тыс. рабочих, трудившихся на условиях найма.

Активное строительство предприятий горнорудной, фабрично-заводской и других отраслей промышленности уже в петровское время сделало весьма острой проблему взаимоотношений между хозяевами мануфактур и рабочи­ми. Не останавливаясь на положении рабочих помещичьих мануфактур и приписных крестьян купеческих и других фабрик, выполнявших крепостной труд в самых тяжелых

161

условиях, следует отметить, что работа по найму в XVII— XVIII вв. носила все черты крепостничества. Четырнадца­тичасовой и более длительный рабочий день, низкая зара­ботная плата, привлечение к тяжелым работам женщин и детей, суровые взыскания вплоть до телесных наказаний за малейшую оплошность, закабаленные денежными рас­четами, — таковы условия труда наемного рабочего. По понятным причинам рабочие протестовали против подоб­ного невыносимого положения и стремились изменить его в лучшую сторону. Известны бурные возмущения на круп­ной московской текстильной мануфактуре в 1749 и 1762 гг. В 1752—1753 гг. произошли сильные волнения рабочих на полотняных заводах Гончарова в Калужской провинции. Не случайно рабочие люди принимали активное участие в крупных крестьянских восстаниях под руководством С. Ра­зина, К. Булавина и Е. Пугачева.

Многочисленные выступления рабочих, носивших бун­тарский характер, вынуждали правительство предприни­мать попытки регулирования взаимоотношений между фаб­рикантами и рабочими на законодательной основе. Прини­мая крепостнические меры по обеспечению промышленно­сти рабочей силой путем предоставления заводчикам права покупки крестьян или приписки деревень к фабрикам, а также поощряя использование вольнонаемного труда, пра­вящие круги в то же время были заинтересованы в созда- I нии относительно постоянного состава квалифицированных рабочих на производстве и поэтому порой выступали про­тив "излишеств" и "чрезмерностей" хозяев в эксплуатации "рабочих людей", обязывали владельцев предприятий вы­делять средства создания хотя бы самых элементарных ус-' ловий труда и жизни для рабочих.

К числу ранних законодательных актов подобного рода относится "Регламент Мануфактур-Коллегий", утвержден­ный Петром I 3 декабря 1723 г. Представляет интерес, что закон требовал от Мануфактур-Коллегии, управлявшей промышленными отраслями хозяйства, "накрепко смотреть,

162

чтобы фабриканты порядочно содержали мастеровых и уче­ников и чинили им награждение по достоинству". В это же время на начальников казенных заводов и частных промыш­ленников была возложена обязанность организации лечеб­ной помощи рабочим и создания специальных медицинских служб. Согласно петровской резолюции от 27 января 1724 г., на Сестрорецких оружейных заводах вводилась должность лекаря, который обеспечивался необходимыми медикамен­тами и инструментами за счет предприятия.

Попыткой упорядочить отношения хозяев и рабочих и даже в известной мере облегчить положение "фабричных людей" являются такие важные нормативные документы, как "Регламент" и "Рабочие регулы" для суконных фабрик, принятые правительством в 1741 г. В "Регламенте" содер­жался целый ряд предписаний для фабрикантов, в том числе соответствующим образом освещать и отапливать фабрич­ные помещения, обеспечивать их пожарную охрану, сле­дить за исправностью станков, свободно устанавливать в целях безопасности работающих. Заслуживают внимания редкие для того¹ времени требования, которые можно ква­лифицировать как меры социальной защиты рабочих. Хо­зяева обязывались "без всяких отговорок, немедленно и исправно заплатить" рабочим за вынужденный простой из-за несвоевременной подачи материалов. Примечательно, что "Регламент" предъявлял фабрикантам такие требования, которые еще не знало рабочее законодательство европей­ских стран. Им предписывалось обеспечивать рабочих и низ­ший административный персонал жильем, "близ фабрики построить способные казармы". В число обязательных для заводчиков социальных мер входило открытие при фаб­ричных казармах лечебниц для медицинского обслужива­ния рабочих.

---

Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 237; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!