ГЛАВА IV. ГОНЕНИЯ НА ПРАВОСЛАВНУЮ ЦЕРКОВЬ
СО СТОРОНЫ ПРОЗАПАДНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
РОССИИ В ХVIII В.
IV.1. Петровские реформы и русская национальная культура
Петровская эпоха (начало XVIII века) продолжила тенденцию XVII века – тенденцию «впитывания» Россией ценностей европейской цивилизации, положила начало утрате самобытности русским дворянством, целенаправленной государственной политике по разрыву течения развития российской культуры (которое продолжалось более чем два столетия, вплоть до 1917 – 1930-х годов) на два «рукава», два направления.
Первое – «западническое, элитное», основанное на достижениях европейской культуры (центр – Санкт-Петербург вместе с институтами образования, науки и искусства), поддерживаемое и внедряемое государством, Петром Первым, нередко тоталитарными методами[45]; носителями этого направления стали высшие элитные слои дворянского общества, воспитание которых строилось на отторжении (презрении) всего русского, национального, почвенного («Юности честное зеркало» рекомендовало разговаривать с прислугой гордо и небрежно, на французском или немецком языке).
Второе – «древнерусское, национальное, народное, крестьянское», основанноена сохранившейся системе патриархальных отношений в деревне, системе древнерусской культуры, тесно слившейся с православными ценностями; носители – демократические слои, прежде всего – крестьянство, по численности превосходившее элитные слои общества (сохранившее на долгие годы свои культурные традиции); в то же время это направление развития культуры было лишено поддержки государства. Вместе с русскими культурными традициями с политической арены ушли целые, такие значимые в государственной политике России социальные группы, как бояре и стрельцы. «Петр упразднил – в буквальном и переносном смысле – все внешние атрибуты, благодаря которым старая сравнительно независимая наследная знать, бояре, походила на монахов: окладистые бороды и черные длинные кафтаны. Новые аристократы чисто выбривали лица и носили короткие, по европейской моде, камзолы. Теперь они были в большей степени слугами государства, нежели детьми церкви. Новый класс получил наименование «дворянство», то есть придворные люди. Источник легитимности статуса этого класса находился не в монастырях и православных храмах, а в городах и дворцах власти»[46].
|
|
|
В салоны русских аристократов перекочевали народные танцы народов Европы (например, польская мазурка и краковяк), а русские народные танцы остались невостребованными. Из-за государственной политики законсервировалась русская народная культура, оставшись без государственной поддержки, перестала развиваться в соответствии с требованиями времени и достижениями науки: не перешли в печатные книги многие достижения народной мысли, географические открытия, исторические изыскания, так как наука перестала развиваться на русском языке Мы не знаем, что было выброшено из русских архивов иностранными учеными, мы не знаем, какое (по объемам и качеству) культурное наследие мы потеряли. Шлецер, Байер и Мюллер только позволили узнать о своей антинародной теории, но не более.
|
|
|
Важнейший культурный признак идентификации национальной общности – язык, в данном случае, русский язык как ретранслятор культурных традиций и инноваций, в Российском государстве был отвергнут правительством, что, на наш взгляд, послужило основной причиной глубочайшего отрыва от корней русской культуры всего народа (в особенности дворянства) и прекращения развития, консервации культуры (признание ее негативной) на долгие годы.
Русская национальная культура, лишенная государственной поддержки и закрытая от взаимовлияния с другими национальными культурами Европы сословными границами, оставалась в деревне, превратившись в деревенскую косность, презираемую собственным правительством; русская народная культура оставалась синонимом «деревенщины» вплоть до XIX века, когда славянофилы взялись за возрождение русской старины, и эта тенденция продолжается до настоящего времени. Русская деревня была хранительницей русской национальной культуры вплоть до коллективизации, которая привела к следующему отрыву от корней русской культуры.
|
|
|
Все русское, напоминавшее Петру Московский Кремль, о котором он с детства сохранил страх перед нескончаемыми стрелецкими бунтами, «выбивалось» из культуры методами государственного насилия («за торг русским платьем – кнут, конфискация, каторга»).
В 1718 году Петр I издает Указ о закрытии всех домовых церквей (за исключением принадлежащих членам царской фамилии и некоторым престарелым знатным дворянам). Церковь стала «Ведомством православного исповедания».
Отрыв от духовного опыта отцов и нравственных ориентиров поведения, культурного национального наследия дворянства («дворяне стали жертвою Петра») привел к растерянности молодых дворян и к поведению без моральных границ («Петр стремился исправить частное общежитие, ввести людскость, смягчить грубые нравы, а это смягчение привело к распущенности и положило начало крайней порче нравов», – вспоминал князь Щербатов в записках «О повреждении нравов в России»). Реформа Петра произвела «разрыв в нравственной жизни русского народа, оторвав от него, от его преданий и обычаев, просвещенное общество», которое А.С. Хомяков сравнивал с европейской колонией, брошенной в страну дикарей. Н.М. Карамзин так оценивал потери русской культуры в эпоху Петра: «Мы стали гражданами мира, но перестали быть в некоторых случаях гражданами России – виною Петра!»[47].
|
|
|
Социально-политические изменения коренным образом повлияли на русскую культуру. Обратившие Россию на Запад петровские реформы отторгли культурное наследие Древней Руси. Русская живопись, в том числе и иконопись, строились теперь на новых западноевропейских принципах; отличия живописи древнерусской от европейской воспринимались как доказательство русской отсталости. «С эпохи Петра Великого светское искусство оказалось резко отграниченным от церковного, и икона в дальнейшем, так же как и на христианском Востоке, перестала быть эстетической ценностью, оставшись лишь предметом церковного культа»[48]. Обратимся к аналогии: «Радикальность, решительность, бескомпромиссность всей деятельности Владимира, стремившегося в исторически кратчайшие сроки вывести сравнительно отсталую языческую Русь на уровень великой европейской державы, имеет аналог в истории России XVI – XVIII веков. В эти годы аналогичную задачу решал Петр Великий. Интересно отметить, что и в своих методах Петр во многом (возможно, неосознанно) следовал примеру Владимира. Он тоже взял за образец одну из развитых стран и решительно заводил в России новые порядки – комплексно. Впрочем, в их деятельности есть и отличие. Оно касается религиозной стороны реформ. Если Владимир строил на Руси православную Церковь, то Петр ее разрушал. Лишение Церкви самостоятельности, введение синодального управления ею, которое поставило во главе Церкви не патриарха, а государственного чиновника, не могло не сказаться отрицательно на всех сторонах ее жизни»[49].
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 260; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!