Учение Марсилия Падуанского о народном суверенитете и соборное движение
Итальянец, медик и богослов Марсилий Падуанский. (ок. 1275 – ок.1343).
Марсилий Майерардини родился в Падуе. Учился, затем преподавал в Париже, став в 1312 году ректором университета. В Париже он испытал влияние аверроизма, доктрины двойной истины с ее радикальным рационализмом. Аверроистом был также его помощник в работе над книгой «Защитник мира» Жан Жанден (ок. 1324 г.). Почти сразу после выхода книги и Марсилий и его друг папой Иоанном XXII были отлучены от церкви. Они искали убежища у Людвига Баварского, которому был посвящен скандальный опус. В 1327 г. Людвиг в сопровождении Марсилия прибывает в Италию, где волей народа, но не папы, он становится императором. Марсилий объявлен римским викарием, Иоанн XXII, поименованный антипапой, смещен. Вскоре они вернулись в Германию.
Слово «закон» имеет разнообразные значения. В приложении к гражданским действиям оно означает: 1) суждение или учение о том, что правомерно или неправомерно; 2) в точном или собственном смысле, предписание, сопровождаемое принуждением, посредством награды или наказания.
Виды законов
| Божественный закон | Человеческий закон | |
| По цели | Вечное блаженство | Правда и общее благо, прочность и твердость власти |
| По содержанию | Определяет различия между грехами и заслугами перед богом | Различая правомерное и неправомерное, он устанавливает справедливость |
| По способам обеспечения | Определяет наказания и награды в потустороннем мире, где судьей является Христос | Принуждение |
К ведению церкви относятся только божественные, но не человеческие законы; служа высшей цели, церковь не должна вмешиваться в "мирские дела" (Христос говорил: "Царство мое не от мира сего"). Духовенство имеет право только учить, проповедовать христианское вероучение, но никак не принуждать; наказывать грешников, нарушителей божественного закона, может только бог, установивший этот закон (к тому же, только богу известны все деяния и помыслы, ему чужда человеческая логика и т.п.). Беды и несчастья мира устранимы, если церковь будет отделена от государства и подчинена светской политической власти. Неправомерны церковный суд, инквизиционные трибуналы, какого бы то ни было принуждение в делах религии. Даже еретик, по учению Марсилия Падуанского, может быть наказан только богом на том свете. В земной жизни еретика можно изгнать из государства, если его учение вредно для общежития; но и это (изгнание) может осуществить лишь князь, но никак не священник ("медик душ"), которому принадлежит единственное право – учить и увещевать.
|
|
|
Кто настоящий законодатель в человеческих обществах? "Законодатель, — пишет Марсилий, – первая действующая причина, присущая закону, — сам народ, коллектив граждан, или его часть наиболее важная, выражающий свой выбор и свою волю относительно всего касающегося гражданских актов, невыполнение которых грозит вполне земным наказанием".
|
|
|
Это можно доказать следующими доводами: 1) законодательная власть должна принадлежать тому, кто может дать наилучшие законы; но таков именно народ, ибо законы издаются для общего блага, а оно лучше усматривается всеми, нежели некоторыми. Никто сам себе зла не желает; следовательно, все в совокупности будут искать общего блага, а не частного. Напротив, один или немногие легко могут или ошибаться или иметь в виду собственную пользу, а не общественную. 2) Законодателем должен быть тот, чьи законы лучше всего исполняются. Но таков опять народ, ибо каждый здесь повинуется не по принуждению, а добровольно законам, которые он сам на себя налагает. 3) Эти законы всем известны 4) Притом большинство имеет и наиболее силы, чтобы заставить непокорных исполнять закон. 5) Каждый может заметить упущения и предложить способы их устранения.
Против этого возражают: 1) что законодатель должен быть свободен от дурных наклонностей и невежества, а большинство людей глупы и злы; мудрые же и добродетельные всегда немногочисленны. 2) Слишком трудно, а часто и невозможно согласить мнения многих, в особенности злых и безумных людей; согласить немногих всегда легче. 3) Не следует делать посредством многих то, что могут сделать немногие.
|
|
|
Эти возражения опровергаются: 1) всякий человек желает себе жизни, имеющей во всем достаток, а таковая дается государством; следовательно, большинство граждан желает государства, а потому и всего нужного для благоустроенного государства, то есть хороших законов. 2) Целое всегда больше части; следовательно, совокупность граждан всегда способнее различить хорошее, нежели какая-либо часть, которая сама содержится в целом. Невозможно утверждать, что большинство граждан злы и глупы, а потому имеют наклонность к дурному. Напротив, каждый имеет естественное стремление к сохранению государства, находя в этом собственную пользу, и если большинство не в состоянии придумать что-нибудь новое, как немногие мудрые, то оно лучше может обсудить предлагаемое, ибо здесь каждый может заметить упущенное. О втором возражении: то из того, что легче согласить немногих, не следует, что их мнение было лучше. Этим же опровергается и третье возражение.
|
|
|
Б.Н. Чичерин: 1) Из того, что каждый желает себе пользы, не следует, что каждый хочет и пользы общественной. Связь между той и другой слишком отдаленна. 2) Предполагая даже подобное желание во всяком гражданине, не следует, что каждый способен понимать, что требуется общественным благом. На это нужны и умственное развитие, и знание дела, которые даны не всем. 3) Целое несомненно всегда больше части, но оно не всегда лучше части. Напротив, хорошо устроенная часть теряет свое качество, входя в состав дурно устроенного целого. Распущенное в количестве, качество понижается. 4) В общественных делах поглощение качества количеством усиливается еще тем, что общее решение вытекает не из суммы всех голосов, а из воли большинства. Следовательно, мнение лучшего меньшинства, избранных людей, теряет всякое значение, и управление государством попадает в руки невежественной массы.
Законы обязательны как для самого народа, так и для издающих их лиц. Кто устанавливает известную форму, тому принадлежит и установление субъекта этой формы; следовательно, кто издает законы, тот должен назначать и лицо, которому поручается приведение законов в действие, а это и есть правитель. Народу принадлежит право назначать правителя, исправлять его и, наконец, сменять в случае нужды, в целях общего блага. Права же правителя заключаются в том, что он должен судить, повелевать и исполнять свои решения на основании закона. Он же устраивает остальные части государства, определяя количество и качество нужных для этого людей.
Марсилий о правительстве: исполнение законов лучше вверять одному или нескольким, нежели всем, ибо для этого достаточно немногих, а все были бы напрасно отвлечены от своих дел. Правитель всегда должен быть единый, не по количеству лиц, а по должности, то есть необходимо, чтобы решение было одно.
| В пользу наследственной монархии | В пользу избирательной монархии |
| 1) наследственный монарх более заботится о государстве, как о своем достоянии | 1) Несправедливо, что наследственный монарх более заботится о государстве; по изложенным выше причинам можно скорее сказать наоборот. |
| 2) Привыкший к власти не превозносится, а потому властвует менее деспотически | 2) Избирательный монарх властвует менее деспотически, ибо выбирается лучший, и он не надеется на безнаказанность. |
| 3) Народ охотнее повинуется наследственному монарху вследствие привычк | 3) Если в наследственной монархии народ повинуется по привычке, то в избирательной место привычки занимает уважение к нравственному достоинству лица, а это гораздо важнее. |
| 4) Династия, раз приобретшая власть, оказывает столько благодеяний народу и так возвышается над остальными гражданами, что не может уже впоследствии повиноваться другим. | 4 и 5) Добродетель родителей не служит ручательством за качества детей, ибо от доблестных родителей не всегда родятся доблестные дети; если же сын оказывается достойным престола, то в избирательной монархии народ всегда может его выбрать. |
| 5) Наследственный монарх, происходя от доблестных родителей, сам имеет более наклонности к добродетели. | |
| 6) Наследственный монарх не испытывает столько затруднений, сколько избирательный | 6, 7 и 8) Относительно затруднений, встречаемых при выборе и восшествии на престол, следует сказать, что при первоначальном установлении монархии затруднений гораздо больше для выбора монарха наследственного, нежели избирательного; впоследствии же и в избирательной монархии все затруднения уменьшаются вследствие опыта. |
| 7) При выборе монарха трудно согласить избирателей, а в случае разногласия происходят междоусобия. | |
| 8) Вследствие дурных свойств человеческой природы и преобладания личных интересов редко выбираются хорошие правители | |
| 9) Легче узнать нрав наследственного монарха, на которого с детства устремлены все взоры, а знание характера необходимо для совета. | 9) Познание нрава монарха с младенчества вовсе не существенно, ибо его узнать легко; гораздо важнее, чтобы нрав был добрый. |
| 10) Наследственность монархии устраняет соперничество и честолюби | 10) В наследственной монархии с уничтожением выбора действительно устраняются поводы к соперничеству и честолюбию, но вместе с тем у граждан отнимается то, что принадлежит им по праву, а через это умножаются причины волнений. |
| 11) Избирательный монарх, опасаясь за своих детей, не может настаивать на исполнении закона сильными людьми; наследственный же правитель чужд подобных соображений | 11) Избирательный монарх, будучи добродетельным, не боится сильных людей; напротив, они боятся как его, так и народа, а потому исполняют законы. |
| 12) Наследственная монархия наиболее распространенная, следовательно и наиболее естественная форма правления. | 12) Распространение наследственной монархии ничего не доказывает, ибо наиболее распространенное не всегда наилучшее; иначе ремесленник был бы выше первого философа. |
| 13) Наследственная монархия ближе подходит к управлению мира единым бессменным правителем. | 13) уподобляться Богу следует не телесным единством, а духовным совершенством. |
Совокупность граждан, имея в виду общее благо, всегда может выбрать наилучшего, тогда как случайная наследственность не всегда дает хорошего правителя. Притом выбор может иметь все преимущества наследственной монархии: народ всегда может избрать сына умершего князя, если он того достоин. Наследственная же монархия не имеет выгод избирательной. Наконец, избирательный монарх более заботится о благе государства, нежели наследственный: 1) по своей добродетели, так как выбирается наилучший; 2) потому что он опасается наказания; 3) в надежде на выбор детей, которых он с этой целью лучше воспитывает.
Принцип народного суверенитета Марсилий Падуанский применяет к церкви. Местные соборы населения должны избирать представителей на вселенские соборы. Право отлучать от церкви и давать обязательные толкования Священного писания должно принадлежать одному лишь вселенскому собору. Нельзя отлучать от церкви без согласия гражданских властей.
Соборное движение конца 14 — начала 15 вв. отстаивало настаивало на регулярном созыве (и независимо от папы) Вселенских соборов в качестве верховного органа всей католической церкви и их верховенстве над римскими папами. Было обусловлено складыванием и укреплением в Европе централизованных национальных государств, стремлением национальных церквей добиться большей самостоятельности, уменьшив свою зависимость от папского престола. Для ограничения папской власти по инициативе части кардиналов без согласия папы был созван Пизанский собор 1409 (католическая церковь считает его противозаконным). Принцип верховенства соборов провозглашался Констанцским собором 1414—18 и Базельским собором 1431—49 в его первый период (до 1437). Папе Евгению на Флорентийском соборе 1438—45 (созванном в противовес Базельскому) удалось добиться осуждения соборного движения В 1460 папа Пий буллой запретил всякую апелляцию к Вселенскому собору.
Протестанты выдвинули требование признания права личного суждения, но в своей оппозиции папе они смогли опереться на доктрины соборного движения.
Марсилий Падуанский был близким другом Уильяма Оккама (ок. 1300—1349), представителя номинализма. Оккам известен афоризмом, который получил название «бритвы Оккама»: «Сущностей не следует умножать без необходимости» («Тщетно делать с большим то, что можно сделать с меньшим»).
Оккам принимает концепцию вечного закона как божественного плана мирового устройства, дополняемого временным законом. Естественное право: 1) на уровне здравого смысла; 2) привычки, естественная справедливость (народное право); 3) естественное право по соглашению (например, возвращение взятых в долг денег). Позитивное право, если оно противоречит естественному разуму (ratio naturalis), не является законом, и выполнение его не может быть вменено в долг.
В принципе соотношение между светскими и духовными властями представляется Оккаму по «формуле»: «...Император имеет власть над временными, а папа — над духовными ценностями. Ему принадлежит трактат «Восемь вопросов касательно власти папы». Первый вопрос касается того, вправе ли один человек обладать верховной властью и в церкви, и в государстве. Второй вопрос: как произошла светская власть – непосредственно от Бога или нет? Третий вопрос: имеет ли право папа даровать светскую юрисдикцию императору и другим государям? Четвертый вопрос: дает ли всю полноту власти германскому королю факт избрания его избирателями? Пятый и шестой вопросы: какие права приобретает церковь благодаря принадлежащему епископам праву помазать королей на царство? Седьмой вопрос: имеет ли силу акт коронации, если он совершен недостойным архиепископом? Восьмой вопрос: даст ли германскому королю титул императора факт избрания его избирателями?
Сторонники курии говорят, что государство скоро рухнет, если его отделить от церкви. Но как совместить это утверждение с длительным существованием языческих государств? Если папа впадает в ересь (мыслитель выступает здесь фактически против учения о непогрешимости папы), то его следует отдать под духовный суд. Если же папа совершит значительное преступление иного рода, связанное с нарушением государственных законов, то его должно судить светским, мирским судом.
«Классическая теория» уголовного права
Классическая школа уголовного права появилась в XVIII веке. Ее представителей объединяет требование признать уголовный закон единственным актом, который может устанавливать преступность и наказуемость деяний.
И. Бентам:
Имейте перед собой две таблицы, одну – изображающую зло преступления, другую – зло наказания.
Великая задача уголовного законодательства: 1) свести, сколько возможно, все зло преступлений к тому, которое может быть излечимо денежным вознаграждением; 2) сложить издержки этого излечения на виновников зла или, за их отсутствием, на публику.
Все, что можно поправить денежным вознаграждением, скоро становится как будто не происходившим: потому что, если потерпевший индивидуум всегда получает равнозначительное вознаграждение, то тревога, произведенная преступлением, прекращается совершенно или сводится к своей наименьшей величине. Целью, достижение которой нужно, было бы то, чтобы фонд вознаграждений, должных за преступления, был извлекаем из массы самих правонарушителей, или через их имущество, или через налагаемый на них труд. При недостаточности этого средства надо извлекать вознаграждение или из общественной казны, или из частного страхования. Но общество, поддержанию которого они содействовали и которое должно было защищать их, обязано дать им вознаграждение в том случае, если эта защита не была действительна.
Если человек преследует преступника на свой счет, даже в своем собственном деле, он бывает таким же защитником государства, как тот, кто сражается против иноземного неприятеля: потери, которые он несет защищая общество, должны быть вознаграждены на счет общества.
Но если потерпел от ошибки судов человек невинный, если он был арестован, содержался в заключении, сделан подозрительным, осужден на все беспокойства судопроизводства и долгого заключения, то правосудие обязано дать ему вознаграждение не только для него, но для себя самого.
Страхование против преступлений могло бы иметь две цели: 1) составить фонд для вознаграждения потерпевших ущерб в том случае, когда преступник неизвестен или несостоятелен; 2) покрывать, в первой инстанции, издержки судебного преследования, а для бедных это можно было бы распространить и на дела чисто гражданские. При хороших законах можно почти все преступления свести к актам, которые могут быть вознаграждаемы простым денежным удовлетворением; и что в таком случае: зло преступлений прекращается почти вполне.
Правосудие должно быть скорым. Поэтому как минимум один судья должен дежурить в суде круглосуточно
Чезаре Беккариа (1738—1794)[12].
Основные программные положения классической криминологии изложены в работе Чезаре Беккариа «О преступлениях и наказаниях»:
Вместе с своим соотечественником Филанджиери, автором "Учения о законодательстве", 1780 - 1785, Беккариа обратил общее внимание на жестокость современного уголовного процесса. Их критика пыток произвела глубокое впечатление на европейское общество и законодательство. Пытка налагает наказание на человека, еще не признанного по суду виновным. Пытка спасает физически сильного, хотя бы и виновного, губит слабого, хотя бы и невинного. Впечатление, произведенное этою критикою, было так сильно, что в восьмидесятых годах XVIII века мы видим постепенное устранение пытки в разных государствах.
Смертная казнь неоправданна и с моральной точки зрения, так как способствует распространению в народе ожесточенности и безнравственности. Неоправданна она, доказывал Беккариа несколько позже, и с точки зрения юридической — ее применение может быть результатом ошибки судей, которая становится уже непоправимой.
Отличать преступления действительные от преступлений мнимых и произвольных;
Принципы: лучше предупреждать, чем наказывать; цель наказания – предупреждение и исправление; наказание должно быть публичным, наименьшим, установленным в законе и соразмерным преступлению; неотвратимость и незамедлительность наказания
Беккариа сформулировал принцип презумпции невиновности: «никто не может быть назван преступником, пока не вынесен обвинительный приговор».
Теория разделения властей, которая применительно к уголовному праву и процессу означает следующее распределение функций ветвей власти: законодательная власть, регулирует общие начала и правила уголовной ответственности, устанавливает признаки отдельных видов преступлений и рамки, в пределах которых может быть назначено наказание за преступление определенного вида и тяжести; судебная власть, исходя из законодательных норм и представленных доказательств обвинения, решает вопрос о виновности подсудимого и назначает предусмотренное законом наказание: в функции исполнительной власти входит расследование уголовных дел, судебное разбирательство и исполнение наказания, назначенного судом.
В русле классической школы уголовного права работал Д. Говард (1726–1790). В 1777 г. он издал книгу «Состояние тюрем в Англии и Уэльсе», которую раздал членам британского парламента. В 1779 парламент принял разработанный им «Акт о пенитенциарных учреждениях», предусматривавшим раздельное содержание мужчин и женщин, взрослых и несовершеннолетних, а также категорий преступников по видам преступлений. В США тюрьму стали рассматривать как принудительный монастырь и начали содержать преступников в одиночных камерах
Па́уль Йо́ханн Анзе́льм фон Фейербах (нем. Paul Johann Anselm von Feuerbach; 14 ноября 1775, Хайнихен — 29 мая 1833, Франкфурт-на-Майне) — знаменитый криминолог.
Источник преступлений — в чувственности. Дабы предупредить совершение правонарушений, необходимо противопоставить каждому преступному побуждению уголовный закон, угрожающий страданием большим, чем то наслаждение, которого ожидает преступник. Для большинства людей одного психического впечатления, производимого уголовным законом, достаточно; если же в том или ином случае преступные побуждения превозмогли, то виновный должен быть судим и наказан. Принципам уголовного права, некогда выдвинутым Беккариа, он придал строгую латинскую форму, а именно: лат. nulla poena sine lege - "нет наказания без закона", лат. nulla poena sine crimine - "нет наказания без преступления" и лат. nullum crimen sine poena legali - "нет преступления без законного наказания"
Сторонников К.ш. в у.п. отличал подчеркнуто "юридический" подход к вопросам уголовной ответственности. Это выражалось в том, что, тщательно анализируя собственно уголовно-правовые проблемы. криминалисты-"классики", как правило, игнорировали проблему причин преступности.
Билет №24
Законы Ману о наказании
Мудрые объявили Наказание воплощением дхармы. Наказание правит всеми людьми, Наказание же охраняет, Наказание бодрствует, когда все спят; Наложенное надлежащим образом после должного рассмотрения, оно радует весь народ, наложенное без рассмотрения, - губит все. "Все касты испортились бы [от смешения], все преграды рушились бы и все люди пришли бы в ярость [один против другого] вследствие ошибок относительно наказания".
Боги, данавы, гандхарвы, ракшасы, [существа] летающие и ползающие, служат пользе только принуждаемые Наказанием Из страха перед ним все живые существа - недвижущиеся и движущиеся служат пользе* и не уклоняются от [исполнения] дхармы. Весь мир подчиняется только посредством Наказания, ибо трудно найти человека чистого; ведь только из страха наказания весь мир служит пользе.
Так как Наказание обладает великой энергией и с трудом может быть использовано неопытными, то царя, отклоняющегося от дхармы, оно губит вместе с родственниками. Царь чувственный, непостоянный и порочный Наказанием же губится. Затем, оно может погубить крепость, страну, мир - движущийся и недвижущийся - и даже мудрецов и богов, обитающих на небе.
Человек является «неприкосновенным существом», и что любые противозаконные действия против него должны караться по всей строгости закона. Кто-либо посмевший совершить злодеяние (украсть, оскорбить и т.д.) против человека, должен быть лишен той части тела, которой он посмел совершить данной злодеяние. Таким образом, преступника могли лишить пальцев и рук, если он вор; губ, если он оскорбил кого-либо; заднего прохода, если он испортил воздух и т.д.
Учение Н. Макиавелли
Итальянец Никколо Макиавелли (1469—1527) происходил из небогатого семейства флорентийского юриста и не получил блестящего классического образования, каким отличались многие гуманисты. В университете не учился. В 1498 году, когда ему было 29 лет, он был избран на должность секретаря комиссии Десяти – фактического правительства республики. “Государь” (1513) опубликован посмертно в 1532 г.
v В политике единственным критерием оценки действий правителя государства являются укрепление власти, расширение границ государства. Вопрос: «какими способами государи могут управлять государствами и удерживать власть над ними». «Пусть государи стараются сохранить власть и одержать победу, — писал Макиавелли. — Какие бы средства для этого ни употребить, их всегда сочтут достойными и одобрят». "Пусть обвиняют его поступки, лишь бы оправдывали результаты, и он всегда будет оправдан, если результаты окажутся хороши".
v "...Благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же — воздерживаться по мере сил, но не более. И даже пусть государи не боятся навлечь на себя обвинения в тех пороках, без которых трудно удержаться у власти, ибо, вдумавшись, мы найдем немало такого, что на первый взгляд кажется добродетелью, а в действительности пагубно для государя, и наоборот: выглядит как порок, а на деле доставляет государю благополучие и безопасность". Лучше убить, чем грозить, — грозя, создаешь и предупреждаешь врага, убивая — отделываешься от врага окончательно. Лучше жестокость, чем милосердие: от наказаний и расправ страдают отдельные лица, милосердие же ведет к беспорядку, порождающему грабежи и убийства, от которых страдает все население. Лучше быть скупым, чем щедрым, — щедрый обирает многих, чтобы одарить немногих, скупым же недовольны немногие, а народ не обременен излишними поборами. Лучше внушать страх, чем любовь, — любят государей по собственному усмотрению, боятся — по усмотрению государей. Мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него.
v "Природа создала людей таким образом, что люди могут желать всего, но не могут всего достигнуть". Из-за этого люди беспокойны, честолюбивы, подозрительны и никогда не довольствуются своей долей. "Необходимо считать всех людей злыми и предполагать, что они всегда проявят злобность своей души, едва лишь им представится к тому удобный случай." Поэтому в политике всегда следует рассчитывать на худшее, а не на доброе.
v "Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание. … Если бы люди честно держали слово, но люди, будучи дурны, слова не держат, поэтому и ты должен поступать с ними так же. А благовидный предлог нарушить обещание всегда найдется".
v Государственный деятель не должен быть всегда верен договорам: "Мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца"; "разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание".
v Повиновение подданных государю надежнее обеспечивает «страх», поддерживаемый «угрозой наказания», которой невозможно пренебречь». Хорошо, «когда боятся и любят одновременно, однако любовь плохо уживается со страхом…». Время от времени нужно "наводить ужас и трепет на граждан, истребляя всех, кто кажется правительству подозрительным и вредным".
v "Человек, которого лишают какой-либо выгоды, никогда не забывает этого: достаточно малейшей надобности, чтобы напомнить ему это; а так как его надобности возобновляются с каждым днем, то он вспоминает это каждый день". Самое опасное для правителя посягать на имущество подданных, это неизбежно порождает ненависть. "Даже когда государь считает нужным лишить кого-либо жизни, он может сделать это, если налицо подходящее обоснование и очевидна причина, но он должен остерегаться посягать на чужое добро... Люди скорее забудут смерть отца, чем потерю наследства".
v "Людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое — не может". "Следует или вовсе не обижать никого, или удовлетворять своей злобе и ненависти одним ударом, а потом успокоить людей и возвратить им уверенность в безопасности". Все обиды и жестокости надо учинять разом: "Чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобыих распробовали как можно лучше". Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные — исполнять сами.
v Если для укрепления своей власти правителю пришлось казнить много людей, то для блага государства после этого полезно казнить того из подчиненных, кто непосредственно руководил казнями: этим правитель отведет от себя обвинение в жестокости
v Если талантливый полководец выиграл ряд битв или всю войну, правитель должен под благовидным предлогом отправить его в отдаленные земли, чтобы о нем забыли, а все победы приписывались бы правителю как величайшему полководцу.
В государственной деятельности "всегда в выигрыше оказывался тот, кто имел лисью натуру. Однако натуру эту надо еще уметь прикрыть, надо быть изрядным обманщиком и лицемером". "Каждый знает, каков ты с виду, немногим известно, каков ты на самом деле, и эти последние не посмеют оспорить мнение большинства, за спиной которого стоит государство".
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 913; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!