Аристотель об идеальном государстве

Общение, которое обнимает собой все остальные общения, называется государством или общением политическим. Общество, состоящее из нескольких селений, есть вполне завершенное государство, достигшее самодовлеющего состояния и возникшее ради потребностей жизни, но существующее ради достижения благой жизни.

Всякого рода ремесленник, например ткач, кораблестроитель, должен иметь в своем распоряжении материал, пригодный для его работы; и чем лучшего изготовления будет этот материал, тем, разумеется, прекраснее будут и произведения ремесла. Точно так же и в распоряжении государственного деятеля и законодателя должен быть соответствующий и пригодный материал. Первым условием для обеспечения существования государства является совокупность граждан; возникает вопрос, как велико должно быть их количество, какие они должны иметь природные качества, точно так же какого размера должна быть территория и каковы должны быть ее свойства. Проблема границ, меры и оптимума территории и населения.

В своем первоначальном виде государство должно заключать в себе такое количество населения, какое было бы прежде всего самодовлеющим для устройства благой жизни на началах политического общения. Всякий одобрил бы такую территорию, которая обеспечивает государству наибольшее самодовление. Таковой является территория, приносящая всякого рода продукты, так как самодовление и заключается в том, чтобы ни в чем не было недостатка.

Центральное местоположение столицы.

Расположение частных домов считается более красивым и более полезным для житейского обихода тогда, когда улицы идут прямо, по новейшему, т. е. по Гипподамову, способу. Для безопасности же в военном отношении—наоборот, как было в старое время: эта распланировка была такой, что при ней чужие войска с трудом могли найти выход, а врывающимся в город трудно было в нем ориентироваться. 5. Поэтому нужно, чтобы город сочетал в себе ту и другую планировку (а это возможно, если при устройстве его поступать так же, как поступают сельские жители при посадке виноградных лоз, располагая их так называемыми перекрестными рядами). Правильную распланировку не следует придавать всему городу, а лишь отдельным частям и местам. Это будет хорошо в смысле безопасности и красоты.

В каждом государстве есть три части: очень состоятельные, крайне неимущие и третьи, стоящие посредине между теми и другими. Так как, по общепринятому мнению, умеренность и середина—наилучшее, то, очевидно, и средний достаток из всех благ всего лучше. 4. При наличии его легче всего повиноваться доводам разума. Государство более всего стремится к тому, чтобы все в нем были равны и одинаковы, а это свойственно преимущественно людям средним. Таким образом, если исходить из естественного, по нашему утверждению, состава государства, неизбежно следует, что государство, состоящее из средних людей, будет иметь и наилучший государственный строй. Эти граждане по преимуществу и остаются в государствах целыми и невредимыми. Наилучшее государственное общение—то, которое достигается посредством средних, и те государства имеют хороший строй, где средние представлены в большем количестве, где они — в лучшем случае—сильнее обеих крайностей или по крайней мере каждой из них в отдельности. Соединившись с той или другой крайностью, они обеспечивают равновесие и препятствуют перевесу противников. Поэтому величайшим благополучием для государства является то, чтобы его граждане обладали собственностью средней, но достаточной. Наилучшие законодатели вышли из граждан среднего круга.

 

Билет №21

Моизм

Мо Ди, или Мо-цзы (490–468 – 403–376 до н.э.) -вышел из школы Конфуция.

В трактате Мо-цзы в десяти начальных главах отражены его основополагающие идеи: «Почитание достойных» (Шан сянь), «Почитание единения» (Шан тун), «Объединяющая любовь» (Цзянь ай), «Отрицание нападений» (Фэй гун), «Сокращение потребления» (Цзе юн), «Сокращение погребальных [расходов]» (Цзе цзан), «Воля Неба», (Тянь чжи), «Духовидение» (Мин гуй), «Отрицание музыки» (Фэй юэ), «Отрицание предопределения» (Фэй мин).

* Против конфуцианцев: «Так называемые древние принципы, которым нужно следовать, ведь являлись новыми для своего времени, а те древние люди, которые следовали этим принципам, не являлись совершенномудрыми людьми. Я считаю, что хорошему из древности нужно следовать, но нужно создавать и современное хорошее».

* В древности, когда только появились люди, не было наказаний и в то же время у каждого было свое понимание о справедливости … Каждый считал правильным свой взгляд и отвергал взгляды других людей, в результате между людьми царила сильная вражда … Беспорядок в Поднебесной был такой же, как среди диких зверей. Поняв, что причиной хаоса является отсутствие управления и старшинства, люди выбрали самого добродетельного и мудрого человека Поднебесной и сделали его сыном неба... Только сын неба может создавать единый образец справедливости в Поднебесной, поэтому в Поднебесной воцарился порядок...

* «Страх родителей, соседей, вождей [начальников], от которых можно ускользнуть, служит лишь жалкой преградой перед анархией. Но от духов нельзя ускользнуть, совсем невозможно скрыться от Неба. Нет лесов, ущелий, пещер и других укрытий, позволяющий спрятаться от небесного гнева, ибо его сияние видит все» . Все пронизывается страхом – и для каждого есть тот, кто несет ему страх – для крестьян это мстительные духи, для династий – небесные покровители династий, и высшая заповедь, обращенная к правителю Поднебесной, гласит: «Бояться следует прежде всего наивысшего владыку, Небо».

* Что же можно рассматривать как образец для управления? Отвечаю. Нет ничего более подходящего, чем принять за образец небо. … Небо непременно желает, чтобы, люди взаимно любили друг друга и приносили друг другу пользу, но небу неприятно, если люди делают друг другу зло, обманывают друг друга … Это видно из того, что небо придерживается всеобщей любви и приносит всем пользу. … Это видно из всеобщности неба, из того, что оно всех кормит» (всеобщая выгода, всеобщая любовь против отдельной корыстной выгоды, отдельной любви).

* Правитель непременно должен иметь усердных прямодушных слуг. Верхи должны иметь подчиненных, которые говорят правду в глаза. Когда в продолжительном обсуждении мнения правителя и советников расходятся, то правитель должен почтительно слушать, когда говорят правду в глаза. Именно в этом случае правитель будет долго жить и сохранит страну.

В судьбах людей нет фатального предопределения (мин), поэтому человек должен быть активен и деятелен, а правитель – внимателен к достоинствам и талантам, которые следует почитать и продвигать независимо от социальной принадлежности. Результатом правильного взаимодействия верхов и низов на основе принципа равных возможностей, согласно Мо-цзы, должно стать всеобщее «единение» (тун), т.е. преодолевшее животный хаос и первобытные смуты всеобщей взаимной вражды централизованно управляемое, машинообразное, структурное целое, которое составляют Поднебесная, народ, правители, государь и само Небо

Моистская секта состояла преимущественно из представителей низших слоев общества – ремесленников и потерявших свой заработок наемных воинов. Стремясь распространить учение, сторонники Мо-цзы воздействовали на публику и тем, что первым бросалось в глаза – своим полным пренебрежением к одежде. Избранный ими покровитель – герой Юй Великий, обошедший всю Поднебесную, когда обустраивал реки и горы – должен был в целостном образе демонстрировать ключевые стороны доктрины. Сам Юй «одевался в мешковину, работал мотыгой, ради общественного блага так изнурял себя, что у него на запястьях не оставалось ни единого волоса, дождь его умывал, а ветер причесывал. Тот, кто не давал обета следовать путем (дао) Юя, никоим образом не допускался в секту». Из «Чжуанцзы»: «Моисты… одевались большей частью в шкуры и платье из грубого сукна, носили деревянные сандалии или плетеные из соломы, не отдыхали ни днем, ни ночью и считали высшим [благом] тяжелый труд. [Они] говорили: “[Тот, кто] на это не способен, отрицает путь Молодого Дракона [т.е. Юя – А.Т.] и недостоин называться моистом”» (XXXIII) .

Моист с радостью отдавал свою жизнь за главу школы и мог лишить жизни единственного сына за зло, содеянное постороннему. Моисты известны радикальными акциями, как массовое самоубийство (более 180 человек во главе с Мэн Шэном) и казнь собственного сына (Фу Дунем), а также разработками в области фортификации и обороны.

 

 

Тираноборчество

Тирания (греч. τυραννίς - произвол) — форма государственной власти, установленная насильственным путём и основанная на единоличном правлении.

Именем тирана, утверждал Полибий (201-120 до н.э.), соединяется ненавистнейшее представление: «Оно обнимает собой все неправды и беззакония, известные людям» (II,59,6). Состояние дел в условиях тирании характеризуется как беззаконие и рабство. Он обосновывает законность убийства тирана таким рассуждением: «Убийство граждан почитается величайшим преступлением, достойным суровейшего возмездия. Однако убийство вора или прелюбодея, несомненно, не наказуемо, а убийца предателя или тирана стяжает себе всеобщее уважение и почет» (II,56,14—15). Убийство тирана ненаказуемо потому, что тиран по своей природе беззаконен, его деятельность ставит его вне закона. Тиран ставит себя вне закона и права. Следовательно, убийство тирана (без приговора суда и других процедур) есть действие правомерное и моральное.

Иоанн Солсберийский(1115-1180) в трактате «Поликратика» (1159) писал: И, допустим, если кто-либо могущественный хочет зверствовать над своими подданными, то это воля не его, но божественное распоряжение, по своему благоволению наказывать, или даже мучить подчиненных государю. Поэтому и в годы гуннских гонений, когда благочестивый епископ некоего города спросил Аттилу, кто тот таков, последний ответил: «Я Аттила, бич божий». И преклонясь перед бывшим в нем божественным величием, епископ, как пишут, сказал: «Благо нам, пришел слуга божий» и «Блажен, кто приходит во имя Господне» открыл перед врагом врата церкви, и удостоился мученической короны. Следовательно, он не осмелился отвести божий бич, зная, что если Ног наказывает, то сына любимого, и не было бы у этого бича силы, если бы не от Бога»

«Я не буду отрицать того, что слуги Бога могут быть и тиранами. Господь, находясь как над душами, так и над телами, хочет (поместить) знамение своей справедливости (во всем), и через тиранов наказываются злые и исправляются и воспитываются добрые. Ведь за грехи народа на царство поднимаются ложные государи, и, как свидетельствует история Царств, недостаток первосвященников привелк власти тиранов и в народе божием. Ведь первые отцы и патриархи. Власть тирана хороша, хотя хуже тирании ничего нет. Тиранами бывают не только князья, но и все те, кто уступленной им свыше властью злоупотребляют по отношению к подданным.

У общества есть душа (авторитет церкви) и тело (общество). Гражданская власть подчинена церковной, согласно объективному закону, основание и гарант которого — Бог. Не счесть подобострастных льстецов, которые чтобы снискать милость готовы ставить монарха вне закона. Но авторитет властителя обязан авторитету закона, и никак не наоборот. Когда этот объективный порядок вещей нарушается, тот, кто его попирает, превращается в тирана. В этом случае, неподчинение тирану не только законно, но и его убийство оправдано. «Концом тиранов является смятение, (ведущее) к гибели, если они продолжают упорствовать в своих злодеяниях, или к прощению, если они претерпевают обращение».

Фомы Аквинский (1226-1274 гг.) около 1266 г. создал трактат «De regimine principum ad Regem Cypri» – наставление или проповедь для несо­вершеннолетнего короля Кипра Уго II Лузиньяна, одного из фран­цузских королей крестовых походов. Текст полемизирует с тираноборческим пафосом Иоанна Солсберийского.

Всякое множество происходит от одного. Следовательно,множество свободных людей должно иметь одного властителя, направляющего к единому общему благу – спасению душ.

Два вида государей: 1) правящие согласно закону, справедливости и принципу общего блага – спасения душ; 2) правящие силой и ради своих порочных целей, т.е. тираны.

Бог «использует наше зло для своих благих целей», поэтому тирана следует терпеть, ограничиваясь порицанием, так как:

- действуя против тирана, можно подвергнуться многим опасностям, которые будут тяжелее самой тирании;

- при поражении тираноборцев уязвленный тиран будет бесчинствовать еще сильнее;

- при победе над тираном в народе возникают тягчайшие распри, когда обществ разделяется на части, споря относительно порядка уп­равления;

- если кто-то помог изгнать тирана и получает власть, то, боясь претерпеть то же самое, он изобретает новое зло, подавляя подданных еще более тяжким гнетом.

При его упорстве во зле справедливо и законно убить тирана. Тирания – это преступление против всего земного сообщества. Против жестокости тирана будет иметь успех действие каких-либо людей не по своему почину, а по решению об­щества.

Жан Кальвин(1509–1564) право сопротивляться тирании признавал только за подчиненными государю органами власти, церковью, представительными учреждениями. Открытое неповиновение и свержение тирана допустимы, на его взгляд, лишь тогда, когда использованы все способы пассивного сопротивления, исчерпаны все легальные формы борьбы. Допустимо убийство тиранов, которые «не способствуют принятию их подданными истинной веры».

Взгляды Кальвина были истолкованы гугенотами в смысле дозволенности свержения короля-тирана, нарушившего договор со своими подданным. После Варфоломеевской ночи (1572 г.) в среде гугенотов появились произведения монархомахов (тираноборцев), осуждавших тиранию короля.

Ф. Готоман в трактате «Франко-Галлия» (1575 г.) исследует происхождение королевской власти и делает заключение, что она уклонилась от того ограниченного, выборного и подконтрольного народу характера, какой она имела у галлов и германцев. И только, на его взгляд, 100 лет назад власть генеральных штатов была подменена парламентами (т.е. судами). В этом виновны короли, юристы, церковь и развившаяся любовь к сутяжничеству.

Французский протестантский юрист Иннокентий Жантийе (1532–1588) опубликовал в 1576 году в Женеве 650-страничный трактат «Анти-Макиавелли», где вменяет в обязанность тираноубийство не только обитателям государства, где утвердилась тирания, но и соседям: «…общим долгом всех государств является оказание помощи тем, кто по законному праву противостоит тирану». Последний тезис, по-видимому, определялся конкретными обстоятельствами эпохи: протестанты Франции после Варфоломеевской ночи открыто получали помощь от Англии и немецких княжеств, и противники обвиняли их в отсутствии патриотизма.

В «Vindiciae contra tyrannos» (около 1577) Юния Брута ставятся вопросы: – Должны ли подданные повиноваться, если король требует от них нечто противное божескому закону? – Позволительно ли в этом случае оказывать государю сопротивление? – Позволительно ли сопротивляться тирану, угнетающему страну? – Позволительно ли соседним государствам вмешиваться во внутренние дела страны, для оказания помощи подданным против тирана?

В основе государственного порядка лежит 3 договора:

1) между Богом и народом, по которому народ принимает на себя обязательство.

2) Богом и королем – Бог передает власть королю как своему вассалу при условии верности Ему и при гарантии народа.

3) Короля с народом связывает договор, в силу которого король обязывается управлять согласно божескому и естественному праву, а народ — повиноваться его власти. Для предупреждения уклонения от договора со стороны короля должны существовать сословные собрания.

Короли — избранники Божьи, но ставленники народа. Народ вечен, а короли сменяют друг друга. Король, управляющий страною вопреки справедливости, злоупотребляющий своею силою, ничем не отличается от обыкновенного разбойника. При узурпации власти и упорной тирании право неповиновения переходит в право сопротивления. Убийство тирана вообще не преступление, и казнящий нарушителя законов Божественных и естественных — не злодей, но страж законности, защитник справедливости.

Трактат Этъена де Ла Боэси (1530–1563) "Рассуждение о добровольном рабстве" (написан около 1548 г. после подавления восстания в Бордо и издан в 1577 г.) ставит два основных вопроса: 1) почему миллионы людей сами отказываются от своей свободы, становясь невольниками государей, и 2) благодаря чему государям удается достигать этого состояния и удерживать его. Даже звери кричат людям, не желающим их слушать: да здравствует свобода!

Тирания держится привычкой народа к рабству. Государи всячески культивируют у своих подданных привычку сознавать и ощущать себя бесправными рабами. Люди отрекаются от свободы вследствие трусости, страха, которые порождает в них тиранический режим а также добровольно из-за благочестия и благоговения перед верховной властью, внушаемого различными пышными символами и ритуалами.

Тиран опирается на нескольких пользующихся его милостями приближенных, каждый из которых, в свою очередь, имеет своих приближенных и т.д. Пять-шесть друзей, осыпанных его милостями, создают им 500–600 союзников. В результате «сотни тысяч, миллионы связаны этой цепью с тираном... ради этого создаются новые должности и новые ведомства, которые все учреждаются на деле не ради реформы правосудия, а для того, чтобы служить новой опорой тирании». Это порабощение «одних подданных с помощью других». Сила тирана в том, что он, создавая себе приближенных и сторонников, раскалывает народ: «В конечном счете оказывается, что людей, которым тирания выгодна, почти столько же, сколько и тех, которым дорога свобода».

Государство – это объединение тиранов, из которых высшие опираются на низших и в то же время при случае грабят их. «Секрет и основа» тирании – организованная иерархия связанных общей выгодой с тираном и между собой прислужников тирании, каждый из которых стремится «обеспечить себе долю в добыче и быть самым маленьким тиранчиком при большом тиране».

Иезуиты протестантских или сочувствующих протестантизму монархов нередко именовали тиранами. Из положения о неограниченной власти папы, которому, для блага христианской церкви и спасения душ, приписывалось право освобождать подданных от присяги и низлагать государей, иезуиты выводили принцип народовластия. Признавая власть папы непосредственным установлением Бога, а власть государей — проистекающей из воли народа и потому подлежащей контролю народа, а в последней инстанции — контролю папы, иезуиты развили теорию революций, неповиновения законам, сопротивления государям и «тираноубийстве» как законном и справедливом акте. Жан Буше в «De justa abdictione Henrici III» провозглашал: «Только одно условие ограничивает свободную волю народа, только одно ему воспрещено — приятие монарха-еретика, которое вызвало бы гнев божий». Государь, который отклоняется от истинной веры который терпит кощунство в своей стране – враг Бога и народа. Такой государь ничто иное, как дикий зверь и каждый подданный обязан его убить.

Считая долгом народа свержение монарха, отпавшего от католической церкви, иезуиты проникали в окружение монархов, склоняли их к борьбе с протестантством, устраняли неугодных советников и правителей, организовывали и оправдывали покушения на неугодных католической церкви королей. Два французских короля, Генрих III и Генрих IV, пали вскоре жертвами католических заговоров. В некоторых государствах иезуиты добились восстановления католицизма.

Монархомахи внедрили в дискурс понятия «суверенитет народа», «общественный договор», «законность государственной власти», «границы власти государства», «право на сопротивление» и др.

4. УчениеДанте Алигьери (1265-1321) о всемирной монархии

Декреталисты – приверженцы папского престола, считавшие смертных грехом отступления от декреталиев – сборников церковных установлений, папских писем и постановлений после вселенских церковных соборов ратовали за подчинение светской власти папе в XII-XIII вв.. Гостензий в сочинении “Свод о заглавии декреталий” утверждал, что императорская власть отделена от власти церковной, но император получает корону от римской церкви и является ее наместником (викарием).

Доктрина о том, что папа обладает полнотою императорской власти, впервые была объявлена Иннокентием IV (1234–1254). По его мнению, все римские императоры до Константина были тиранами. Император Константин, очистившись от проказы благодаря вмешательству Сильвестра, бывшего тогда верховным первосвященником, принес в дар церкви столицу империи, Рим (дар Константина).

Многие из Болонских юристов полагали, что если даже “дарственная” и подлинна, то Константин поступил против воли римского народа, поэтому она не имеет юридической силы.

По своим воззрениям на “дар Константина” Данте был ближе к болонской школе, где он получил юридическое образование. По Данте, император не имеет права отчуждать империю, потому что это не его собственность. Императорская власть есть известная общественная должность, а никто не может делать в силу своей должности то, что ей противоречит. Император поставлен для сохранения империи, а не для ее разрушения. Со своей стороны, церковь не могла принять такого дара, ибо ей запрещено светское владычество. Она не имела права и переносить империю, которая ей не принадлежала.

Стоя посредине между двумя мирами, человек имеет двоякое естество: телесное и духовное, тленное и нетленное. Каждому естеству положена своя цель. Следовательно, один человек между всеми существами имеет двоякую цель: блаженство земное и блаженство небесное. Эти две различные цели достигаются различными путями: одна – средствами земными, человеческими, другая – средствами сверхъестественными, верой, надеждой, любовью. Одни средства даются нам разумом, другие Откровением. Вследствие этого, человеку нужен двоякий правитель: духовный и светский. Эти два различных порядка вещей установлены самим Богом; поэтому и власти, управляющие ими, устанавливаются непосредственно Богом. Однако так как временное блаженство устраивается сообразно с вечными целями, то император некоторым образом подчинен папе: имея власть от него независимую, он должен оказывать ему уважение, как первородный сын отцу, чтобы, освещенный светом отцовской благодати, он мог с большей добродетелью управлять миром.

Человеческий род тогда достигает совершенства, когда он наиболее уподобляется Богу. Дело всемирной монархии – всеобщий мир, благодаря которому, пребывая в покое люди в общении совершенствуются в мудрости, ибо только деятельность разума отличает людей от остального и объединяет их.

Доводы в пользу всемирной монархии: 1) Единство вообще есть высшее благо; согласие есть добро, согласие же воль требует единой направляющей воли, Как единый Бог владычествует во всей вселенной, так и род человеческий должен быть устроен по образцу этого единства: имея он должен управляться одним монархом. 2) Что может быть сделано одним лицом, лучше поручать одному, нежели многим. Но человечество может управляться одним монархом во всем, что касается общих его интересов: монарх издает законы для всего человеческого рода, отдельные же князья прилагают эти законы к различным местностям, сообразно с их особенностями. 3) Где может быть тяжба, там должен быть и суд. Но между отдельными князьями могут возникать споры; следовательно, над ними должен быть высший судья – император.

Всемирное владычество римлян. Римляне заслужили свое призвание тем, что всегда имели в виду общее благо как цель всякого права. Они завоевали землю для установления всеобщего мира. В их победах ясно видна рука провидения, ибо каждая битва есть суд Божий. Следовательно, они приобрели власть по праву. Сам Христос, родившись под властью римлян и приняв наказание от римского судьи, признал справедливость их господства.

Наследник римского владычества, император, держит власть непосредственно от Бога, а не от папы. Сначала приводятся доводы защитников папства и затем они опровергаются один за другим.

Богословские доводы защитников папства	Ответы
Сравнение с солнцем и месяцем (Deus fecit duo luminaria magna). Католические богословы объясняли, что солнце означает власть духовную, а месяц – светскую.	Таково не может быть значение светил, ибо они сотворены прежде человека. Кроме того, хотя месяц получает свет от солнца, однако он не происходит от солнца и имеет также свой собственный свет.
Сравнение с Леви и Иудой, из которых первый, старший, был представителем священства, а второй, младший, представителем царства.	Старшинство лет не означает старшинства власти.
Возведение Саула на престол и низложение его Самуилом.	Самуил действовал здесь по особенному приказанию Божьему, что не имеет места в других случаях.
Принадлежность духовной и светской власти папе, как наместнику Бога.	Папа наместник Бога не во всем; ему не дана вся полнота божественной власти. Так, например, он не может творить вещи и распоряжаться стихиями.
Текст о двух мечах.	Это вовсе не означает двух властей; толкование здесь произвольно

Юридические Доказательства против пап: 1) Церковная власть не может быть причиной власти императорской, ибо последняя существовала и действовала, когда той еще не было. 2) Церковь не имеет права утверждать императоров, ибо она такого права ни от кого не получала. Она не получала его от Бога, ни по естественному закону, ни по откровенному; по естественному, потому что церковь не есть установление естественного закона; по откровенному, потому что Откровение устраняет священников от власти. Она не получала этого права и от себя самой, ибо никто не может сам себе дать то, чего не имеет; ни от императоров, так как император не вправе отчуждать то, что не составляет его собственности и что дано ему для общего блага. Наконец, она не получала этого права и от общего сознания человечества, так как большая часть человеческого рода этой власти не признает. 3) Право утверждать светских князей противоречит самой природе церкви, ибо идеал церкви есть жизнь Христа, а Христос сказал, что царство его не от мира сего.

 

Правовой реализм

В правоведении США первой трети XX в. возникло движение "реалистов", объединявшее в основном представителей отраслевых юридических дисциплин — специалистов в области гражданского права. Многие реалисты занимались адвокатской практикой.

Лидером этого движения был цивилист Карл Ллевеллин (правильнее Ллуэллин; 1893–1962). Взгляды Ллевеллина нашли отражение в сборнике статей "Юриспруденция: реализм в теории и на практике".

Ллевеллин указывал: "Тщательный анализ формальной логики судебных решений полезен. В то же время важно подчеркнуть, что его полезность значительно возрастет, если решения по этим делам будут столь же тщательно изучены с точки зрения инструментализма, под углом зрения их прагматического и социально-психологического содержания".

Реалисты полагали, что судебные дела не могут рассматриваться как процесс применения правил. Если бы это было так, то непонятно, почему вообще столько дел разбирается в судах? Почему люди просто не применяют правила, как они это делают при игре в шахматы? И почему исход судебного процесса часто далеко не ясен, не предопределен? Разве так бывает, когда применяются правила? Если бы право было списком правил, тогда судебные дела мог бы решать и компьютер. В реальной жизни на решение суда влияют мно­го факторов, в том числе — психология судей, их система ценностей, неосознаваемые предпочтения и предрассудки. Поэтому решения судей, по сути, непредсказуемы.

Отвечая на вопрос, чем руководствуется суд, вынося решение, сторонники этого течения делились на две группы; одна из них обращалась к бихевиоризму (воздействие внешних факторов на поведение судьи), вторая — к фрейдизму (поиски воздействия факторов в глубинной психологии). В обоих случаях основой поведения судьи, а следовательно, и творимого им права, выступали исключительно психологические факторы.

В основе правовых явлений находится иррациональное начало, поэтому разум не способен познать право. Никто не может знать "реальное право", пока не последует само решение, вытекающее из конкретного дела, из конкретного случая. В свою очередь принятое решение не создает правила поведения (норму) для последующих случаев. Предыдущие решения судей не нормативны, поскольку они носят только описательный характер, а не предписывающий.

По Ллевеллину, жизненные ситуации - сфера "реального права", находится в сфере сущего, а не должного. Каждая ситуация неповторима, и в связи с этим суд каждый раз создает свое новое право. "Сферой права, — писал Ллевеллин, — является деятельность, относящаяся к разрешению споров. А люди, осуществляющие эту деятельность по должности, будь то судьи, шерифы, чиновники, тюремщики или юристы, являются официальными выразителями права. То, что эти должностные лица решают в отношении споров, и есть, по моему мнению, само право" (в американской юридической литературе это высказывание нередко цитируют как определение права, сформулированное Ллевеллином).

Карл Левеллин, один из основоположников правового реализма, еще в 1931 г. определял эмпирические цели правовых реалистов как «усилия ...по капитализации содержания сборников судебных решений с целью произвести широкомасштабные количественные исследования фактов и результатов» (цит. по: с. 831). Он выражал надежду, что эти исследования помогут развитию прогнозов или, по крайней мере, добавят им, ранее опиравшимся на излучение меньших объемов судебных решений, больше определенности, хо­тя и добавлял, что ему «неизвестны никакие опубликованные ре­зультаты» (там же). В настоящее время масса таких исследований и результатов оформилась в «новый правовой реализм», пытающий­ся «понять источники судебных решений на основе проверяемых гипотез и большого набора данных» (там же).

Второй по значению фигурой в движении американских реалистов обычно называют Джерома Фрэнка (1889—1957), автора книги "Право и современное сознание" (1930). В 30-е гг. Фрэнк занимал ответственные посты в ряде учреждений и комиссий, созданных для реализации программы "Нового курса"; затем исполнял обязанности федерального судьи.

Американских реалистов интересовала проблема несовершенства "юридического языка" — его неопределенность, неясность, двусмысленность. По мнению Дж. Фрэнка, некоторые правовые термины похожи на луковицы и если их как следует почистить, то в итоге ничего не останется. Юридический язык — это "жаргон, не имеющий четкого значения". Он нередко ставит в тупик и одурачивает обывателя и тем самым позволяет прибегать к различным уловкам .

Правовую норму Френк называл "основным мифом", который мешает приспособлению права к реальной жизни. С точки зрения правового реализма норма права — это всего лишь мнение законодателя о праве, которое судья может принять или не принять во внимание. Всякая правовая норма, выражена ли она в законе или прецеденте, по мнению «реалистов», неизбежно превращается в нечто застывшее и отстающее от жизни. Право же должно изменяться непрерывно, что возможно в том случае, если правотворческой силой будет суд.

По Френку, право – это решение, а не правило. "Право состоит из решений, а не из норм. Если это так, то судья создает право всякий раз, когда решает дело", — утверждал Фрэнк. Решение фактически принимается интуитивно. Рациональный процесс судьей ведется лишь после того, как он нашел решение, и требуется привести необходимые аргументы для обоснования выработанного решения с помощью логических умозаключений, ссылок на статьи закона, прецеденты и т.п. При этом предполагаемое судебное решение Фрэнк признает «возможным, вероятным правом», а принятое судом решение - «действительным правом». На первый план выдвигаются вопросы о том, "как, насколько и в каком направлении расходятся между собою принятая норма и практика вынесения решений".

Юридические реалисты, однако, не были циниками и (возможно, за исключением ряда крайних представителей движе­ния) не считали, что судебные решения принимаются произвольно. По их мнению, юридические нормы существуют и влияют на принятие решений, но они (нормы) — всего лишь один из факторов, влияющих на поведение судей. Они стреми­лись смотреть правде в глаза и называть вещи своими имена ми. Если суровая реальность такова, что внеправовые факторы неизбежно влияют на решения суда, мы должны учитывать это. Необходимо открыто провозгласить, что при вынесении судебных решений некоторые внеправовые факторы обязате­льно должны приниматься во внимание.

Например, судьи должны учитывать возможные последст­вия их решений и принимать то, которое более всего способст­вует общественному благу. Так, член Верховного суда США Луис Брандейс считал, что во многих сложных случаях судьи должны выходить за рамки существующего законодательства, но решать дела не на основе прихоти, а из соображений соци­альной политики. Он утверждал, что судьи должны учитывать Социальные последствия своих решений и там, где недостаточ­но ясные правила оставляют им свободу выбора, принимать мудрые решения, наилучшие для блага общества. Брандейс часто предлагал вниманию судей длинные аналитические до­клады, содержащие социологические данные о том, как повлияют на общество те или иные решения.

По мнению Дж. Мёрфи, если мы посмотрим на то, как в ре­альной жизни выносятся решения в судах, придется признать, что в трудных случаях судьи не ограничиваются простым при­менением правил. Это не означает, что сложные дела они мо­гут решать как им заблагорассудится. Это значит, что у судьи есть определенная свобода выбора в случаях, когда либо вооб­ще нет правил (вакуум в законодательстве), либо правила слишком неясные, либо противоречат друг друг

 

Билет №22

Легизм.

Считается, что это течение создали чиновники, настаивавшие на введении определенных наград и неукоснительных наказаний.

ГУАНЬ ЧЖУН (? - 645 до н.э) – первый советник правителя царства Ци. Приписывается авторство на трактат "Гуань-цзы" (4 - 3 вв. до н.э.). По-видимому, первым в истории Китая выдвинул и обосновал концепцию управления страной на основании закона (фа): "законы - это отец и мать народа" ("Гуань-цзы", гл. 16); "правитель и чиновники, высшие и низшие, знатные и подлые - все должны следовать закону. Это и называется великим [искусством] управления" (гл. 45). Возможно, Г.Ч. первым предложил идею наказания в качестве гл. метода управления: "когда боятся наказаний, то управлять легко" (гл. 48). "Закон стоит не под, а над государем. Сам правитель обязан выполнять его директивы"; "закон ограждает народ от необузданности государя, у к-рого нет границ" (гл. 52). По инициативе Г.Ч. был введен дифференцированный налог в зависимости от качества земли и количества пахотных полей, отменен обычай передела полей в общине. Г.Ч. установил гос. контроль за добычей соли и железа, упорядочил чеканку монеты, контролировал рыночные цены. Упорядочение администр. деления, видимо, удалось Г.Ч. только в пределах столицы, разделенной на кварталы, и столичной области, разделенной на пять районов под управлением чиновников. В кварталах, населенных служилым людом, Г.Ч. ввел систему воинской повинности. Им была создана также трехступенная система отбора на чиновничьи должности. Деятельность Г.Ч. помогла цискому правителю Хуань-гуну стать "гегемоном" (ба) среди правителей древнекит. царств.

ЦЗЫ ЧАНЬ (ок. 580 – ок. 522 до н.э.), первый советник правителя царства Чжэн, нарушил традицию «суда по совести» и впервые в Китае в 536 до н.э. кодифицировал уголовные законы, отлив в металле (видимо, на сосудах-триподах) «уложение о наказаниях» (син шу). Его современник и также сановник царства Чжэн, Дэн Си (ок. 545 – ок. 501 до н.э.) развил и демократизировал данное начинание, опубликовав «бамбуковое [уложение о] наказаниях» (чжу син).

«Книга правителя области Шан» (Гунсунь Ян: 390­–338 гг. до н.э. — правитель области Шан, пожалованной ему циньским Сяо гуном).

В древности не было единого образца. Всегда есть много путей.

Умный правитель берет власть в свои руки, устанавливает закон и с помощью законов наводит порядок. Законы должны быть ясны, точны и доступны, едины, учитывать чувства и обычаи людей.

Направить все усилия на Единое: сосредоточить руководство основным делом в одних руках (земледелие, война и проживание на одном месте).

Наказания – основа справедливости. Методы наказаний и поощрений.

Вместо того, чтобы «порождать наказания посредством наказаний», «избавляться от наказаний посредством наказаний». Наказания должны быть суровы, награды незначительны (9/1). Где людей сурово карают за мелкие проступки, проступки исчезают, а тяжким преступлениям просто неоткуда взяться. Поэтому, если сурово карать за мелкие проступки, исчезнут сами наказания.

Ввести систему взаимной ответственности за преступления.

Поощрять рангами знатности и жалованием за воинские заслуги.

Если государь проводит политику, ненавистную народу, народ слабеет… Если народ обессилен, государство могущественно…

Если чиновник не следует закону, то люди могут обратиться к высшему чиновнику, который объясняет то наказание, которое ждет нарушителя закона. Люди должны ознакомить чиновника с этим мнением.

ШэньБу-хай (1-й советник ханьского царя): царь должен решать все вопросы единолично, не советуясь с чиновниками.

Реформы Шан Яна в царстве Цинь (356 г. до н.э.). Сюнь-цзы: синтез конфуцианства и легизма (за использование метода наград и наказаний, сближение ли и фа). Из его школы вышли Хань Фэй-цзы (род. 288 г.) и Ли Сы. Хань Фэй-цзы предложил установить высокие оклады чиновникам и ввести систему слежки и поощрения доносов. По прибытии в Цинь его оклеветал и отравил Ли Сы. В Империи Цинь должности и ранги не передавались по наследству. Введена система взаимной ответственности чиновников.

Интерес к легизму возник в конце 19 в. в связи с попытками ограничения императорской власти. Неолегизм развивали теоретики гоминьдана, обосновывая роль государства в экономике.

После II в. до н.э. официальная идеология Китая стала совмещать принципы легизма и конфуцианства.

 

 

---

Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 382; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!